***
Энакин сидел на полу возле одной из полок в Хранилище Голокронов, перебирая груды голокронов в поисках чего-нибудь, что дало бы ему подсказку о том, как он мог помочь своему сыну, в то время как он рассеянно почесывал за ухом Нидри. Его голова пульсировала, и он устал, его глаза угрожали закрыться. Однако он не мог сдаться. Ему нужно было найти что-нибудь для своего сына. Он не мог отказаться от Люк. Это было не в его характере. Асока осторожно подошла к нему сбоку, заняв место рядом с ним. — Мне придется привыкнуть к тук'ата. Энакин бросил на нее короткий взгляд. — Ене зовут Нидри, — сообщил ей Энакин. — Хорошо… Мастер? — Да, Асока? — Я... я ничего не говорила, потому что думала, что, возможно, просто схожу с ума, но… Прошлой ночью у меня было одно запутанное видение и… Я чувствую, что это действительно произошло, я знаю, что это произошло, но в то же время этого не могло произойти и… Асока замолчала, очевидно, заметив, как Энакин напрягся. Нидри заскулила, подталкивая его невосприимчивую руку. Он даже не подумал спросить Асоку, испытывала ли она какие-либо эффекты от слияния. Если он правильно её расслышал, у неё были воспоминания о её другой жизни. Проблема заключалась в том, что никто ей ничего не объяснил. Он внезапно почувствовал себя еще старше, когда провел рукой по лицу. — Шпилька, я думаю, нам с тобой нужно подольше поговорить, — устало сказал Энакин. — Я слушаю, — сказала Асока с ухмылкой. Энакин покачал головой. — Нет… не здесь. Где-то в другом месте… у нас дома… Там есть кое-кто, с кем тебе нужно сначала встретиться. Хотя ты должна сохранять непредвзятость и… подожди, пока я объясню, хорошо? Асока нахмурилась, но медленно кивнула. — Тогда хорошо, учитель. Я могу подождать… Несколько неохотно, Энакин со вздохом собрал голокроны, которые он искал. Асока положила руку ему на плечо. — Учитель, нам не обязательно уходить сейчас, — сказала Асока, все еще хмурясь. Энакин покачал головой, вставая. — Нет, это займет некоторое время, чтобы объяснить, и чем скорее я объясню, тем лучше. Ты можешь помочь мне положить это обратно? — Конечно, — сказала Асока со вздохом. Она собрала половину голокронов, когда Энакин опустился на колени, почесывая Нидри за обоими ушами. — Иди за Оби-Ваном, Нидри. Мы уходим, — сказал он ей на языке ситов. Нидри лизнула его в лицо, заставив его рассмеяться, прежде чем повернулась и побежала прочь, чтобы найти, где был Оби-Ван. — Тебе все еще нужно рассказать мне, где ты этому научился, — отругала Асока Энакина, когда он выложил свою долю голокронов. — Ну, Шпилька, ты скоро узнаешь. Энакин чувствовал себя больным, когда они приближались к квартире. Нидри, казалось, чувствовала это, оставаясь на его стороне с тех пор, как они покинули Архив. Она даже свернулась калачиком вокруг его ног во время поездки в квартиру. Оби-Ван положил руку ему на плечо. — Расслабься, Энакин. — Расслабиться? Что значит расслабиться? Не думаю, что понимаю, о чем ты говоришь, Оби-Ван, — саркастически сказал Энакин. Оби-Ван усмехнулся. — По крайней мере, постарайся не быть таким напряженным. Энакин покачал головой. — Я попробую. — О, да ладно, мастер, каким бы ни был этот большой секрет, он не может быть таким уж плохим, не так ли? — спросила его Асока. — Давай оставим суждения до того, как доберемся до квартиры, хорошо, Асока? — Мы уже здесь, мастер. Энакин застонал. — Уже? — Ты собираешься хоть как-то предупредить меня о том, во что я ввязываюсь? — спросила его Асока. — Я не думаю, что в Галактике есть какие-либо предупреждения, которые могли бы подготовить вас к этому, — сказал Энакин с несколько мрачным весельем. — Может быть, рассказать мне, что происходит, вместо того, чтобы втягивать меня в самую гущу событий, могло бы помочь, — предположила Асока. — Ты собираешься кое с кем встретиться, — неопределенно сказал Энакин. Асока вздохнула. — Спасибо, что предупредил, Скайгай. — Без проблем, Шпилька. Вздохнув, Энакин повел их в дом, Нидри трусцой бежала впереди него туда, где, как он знал, все еще отдыхал Люк. Конечно же, он мог слышать смех мальчика, когда тот пытался отбиваться от нетерпеливых облизываний Нидри. — Подожди здесь, — предупредил он Асоку. Когда он был уверен, что она останется там, он вошел в комнату. Люк успешно подчинил Нидри, которая теперь с довольным видом лежала рядом с ним, пока он почесывал у нее под подбородком. Люк поднял глаза на звук шагов Энакина, на его лице появилась улыбка. — Ты вернулся, — сказал Люк. — Ты что-нибудь нашел? Энакин покачал головой, его мрачное настроение на мгновение вернулось. — Пока нет. Мы все вернулись, потому что… кое-что… привлекло мое внимание. Люк нахмурился, садясь. — И что бы это могло быть? Энакин подошел и сел рядом с Люком, мягко поглаживая Нидри, пока говорил. — Мой старый падаван, Асока Тано: она также обрела воспоминания о своей другой жизни. Она никому не говорила об этом еще несколько часов назад. Ей нужно рассказать, что происходит, и я подумал, что ей следует познакомиться с тобой. Люк мгновение обдумывал эту новую информацию, прежде чем кивнуть. — Тогда все в порядке. До тех пор, пока ты сможешь убедить маму отпустить меня с этого Силой забытого дивана. Энакин рассмеялся. — Я мог бы быть мастером-джедаем, но даже у меня нет сил отговорить Падме, когда она задумала что-то. Я давным давно оставил попытки спорить с ней. Люк обреченно вздохнул. — Хорошо, прекрасно. Так я просто буду сидеть здесь на виду или…? Энакин закатил глаза, прежде чем встать, возвращаясь туда, где он оставил Оби-Вана и Асоку. Он выглянул из-за угла, встретившись взглядом с Асокой. — Ты можешь войти прямо сейчас. Я просто должен был предупредить его. — Его? —спросила Асока, следуя за Энакином в комнату. Её взгляд упал на одинокую фигуру, отдыхающую на диване, и она замерла. — Асока… познакомься с джедаем Люком. Тот самый, что был двадцать три года назад. Люк слабо улыбнулся Асоке, протягивая руку. — Рад с тобой познакомиться. Асока, казалось, не находила слов, все еще застыв на своем месте в комнате. Люк опустил руку обратно к своему боку, взглянув на Энакина, явно неуверенный в том, что делать дальше. Итак, Энакин сделал шаг вперед. — Асока, нам нужно поговорить, — серьезно сказал Энакин. Это, казалось, вывело её из задумчивости. Она резко повернулась к нему, пристально глядя на него сверху вниз. — Я бы так и сказала! Я думала, Люк неизвестно где и заражен Ядом ситхов, а не отдыхает на твоем диване! Если с ним все в порядке, то почему мы каждый день роемся в Архивах? — Асока, тебе нужно успокоиться, чтобы я мог объяснить. Люк находится под воздействием ситского Яда, он действительно находится. Это тоже Люк… это долгая история двадцатитрехлетней давности, и ты должна мне поверить. Как я уже сказал, ты должна сохранять непредвзятость. Асока все еще была в замешательстве, но Энакину удалось увести ее в другую комнату. — Я всё объясню, пойдем в другую комнату… Оби-Ван остался в дверном проеме, устало наблюдая за Люком издалека, пока всё происходило. Теперь, однако, он подошел к нему и сел рядом с молодым человеком. — Как у тебя дела? — тихо спросил Оби-Ван. Это был первый раз, когда Оби-Ван увидел Люка лицом к лицу после слияния, будучи захвачен поисками лекарства вместе с Энакином. Казалось, что все, чем он занимался в последнее время — это поиск лекарств. Молодой человек вздохнул. — Устал от постельного режима… Бен… Сидиус… когда я впервые пришел сюда, у меня было видение о нем и… и Эйусе. Каждый раз, когда я пытаюсь начать говорить об этом, мама и папа советуют мне отдохнуть, и я смогу сказать им, когда буду в лучшей форме, но это не может ждать. Оби-Ван нахмурился. — О чём ты? — Сидиус лжет ему, говоря ему, что отец никогда по-настоящему не заботился о нём, что это всегда было обо мне, и отец всегда хотел, чтобы это был я, а не он. Он сказал, что Эйус причинял отцу боль только потому, что был постоянным напоминанием о том, что он потерял. Он уже настраивает Эйуса против отца и меня, чтобы мы не могли достучаться до него, чтобы он нам не поверил. Это была последняя ниточка света, за которую он держался. Он все еще заботился об отце, и теперь Сидиус пытается погасить в нём эту последнюю частичку света… Оби-Ван, нахмурившись, положил руку мальчику на плечо. — Ты уверен? — Уверен, — сказал Люк. Мальчик выглядел обрадованным тем, что наконец-то рассказал кому-то о том, что он знал. Оби-Ван осторожно положил мальчика обратно на диван. — Твои родители правы, Люк. Тебе нужно отдохнуть. Я расскажу твоему отцу о том, что ты видел, а ты иди и отдыхай. Люк вздохнул, намек на разочарование просочился в его голос. — Прекрасно… Оби-Ван слегка усмехнулся, похлопав Люка по колену, прежде чем тот встал. — Если бы ты больше отдыхал, ты бы раньше вышел из постельного режима. Просто говорю. Люк слегка улыбнулся. — Спасибо за совет. — Иди немного поспи. Тебе это нужно, нравится тебе это или нет.***
Асока попросила немного времени для себя. Итак, Энакин теперь оказался наедине со своей женой в их спальне, пытаясь немного расслабиться по её просьбе. Он устало потер глаза, пока она массировала его плечи. — Мы ничего не нашли, Падме…Я не знаю, что делать… — беспомощно сказал Энакин. Он не чувствовал себя таким потерянным, напуганным и пойманным в ловушку с тех пор, как… с тех пор, как ему приснился сон о Падме, умирающей при родах. Один этот факт того, в каком отчаянии он был, встревожил его, и часть его надеялась, что он действительно сможет сохранить некоторую рациональность во всем этом. — Ты найдешь способ, Энакин. Я знаю, что ты это сделаешь, — мягко сказала Падме, запечатлевая нежный поцелуй на его шее. — Я верю, что ты это сделаешь. Энакин вздохнул, чувствуя тяжесть своей усталости от отсутствия сна последние несколько дней. — Я не могу найти способ, если я даже не могу найти, с чего начать. Падме сама слегка вздохнула. — Ну, как только Люку станет лучше, он сможет помочь тебе найти способ. Я думаю, это хорошо, что остальные придут навестить его сегодня, даже если он их не помнит. — Кто его навестит? — спросил Энакин приглушенным голосом, так как его лицо было закрыто руками. — Гален, Юнона Эклипс и Мара. Энакин замер, внезапно напрягшись. Он не видел никого из них с момента слияния, и теперь, когда он был полностью осведомлен о том, что он сделал с ними в их других жизнях, и теперь, когда они знали… Затем его разум сосредоточился на последнем имени, которое она перечислила. Мара… Энакин дернулся, напугав Падме, когда он поднялся с кровати. — Эни, что... — Все в порядке, Ангел, у меня все под контролем, я только что кое-что вспомнил, — поспешно сказал он, прежде чем выскочить за дверь. По пути по коридору он столкнулся с Оби-Ваном, который сразу заметил глубокую озабоченность и частичную панику на лице Энакина. — Энакин, что... — начал спрашивать Оби-Ван. — Мара была одной из Рук Императора, — прямо сказал Энакин. Оби-Ван значительно побледнел, когда повернулся, чтобы последовать за Энакином обратно в комнату, в которой был Люк. — И ты не упомянул об этом раньше, потому что…? — Потому что у меня на уме были другие вещи, и я сам еще не осознал этого, — коротко ответил Энакин. Люк поднял глаза, когда Энакин вошел в комнату, выражение замешательства украсило его черты, когда он заметил выражение лица Энакина. — Что происходит? — спросил Люк. — Остальные уже здесь? — спросил Энакин. — Я думаю, они, возможно, только что приземлились… — Спасибо тебе, Люк. Оби-Ван, ты можешь остаться здесь на минутку? Это должно занять всего мгновение. Энакин даже не оглянулся, когда Оби-Ван сел рядом с Люком, чтобы объяснить, что происходит. Вместо этого он продолжал смотреть вперед, в его голове царил вихрь мыслей и эмоций. Почему я не обратил на это внимания раньше? Она была любимицей императора! Если бы он с кем-то общался в свои последние минуты, то это была бы она, и это был бы приказ о мести. С таким ходом мыслей Энакин твердо верил, что её не следует подпускать к Люку, пока Энакин не будет уверен в её намерениях. Более того, он должен был убедиться, что она предана не Сидиусу, а Ордену джедаев. Было достаточно плохо, что его… его сын присоединился к Сидиусу, им не нужно было, чтобы Рука Императора также нашла путь к Сидиусу. Особенно не Мара Джейд. Когда Энакин заметил троицу, выходящую из шаттла, выражение его лица стало стальным. Гален сразу заметил этот взгляд, на его лице промелькнула тревога. Энакин не упустил облегчения, которое затопило мальчика, когда Энакин проходил мимо него. Очевидно, он был рад, что гнев Энакина был направлен не на него. Энакин крепко схватил Мару за руку, отводя её в сторону. — Мы с тобой собираемся поговорить, — решительно сказал он, делая всё возможное, чтобы держать часть Вейдера в себе под контролем. Это должен был быть один интересный "разговор".