***
— Люк, притормози! Люк вздохнул, остановившись в пещере, которую они с Асокой в настоящее время исследовали. Его мышцы болели, крича в знак протеста против объема упражнений и движений, которым он подвергал их, но он едва ли обращал на это внимание. Это снова просто болото Йоды. Вот что он продолжал говорить себе. Асока снова сравнялась с ним, хмуро глядя на него с укором. — Ты знаешь, мы должны искать вместе, и, учитывая твое текущее состояние и очень сильные слова, которые Энакин сказал мне на прощание, я не могу выпустить тебя из виду. Ты двигаешься довольно быстро для того, кого только что освободили от постельного режима, да и то только по этим особым обстоятельствам. Люк слегка улыбнулся. — Сила может творить чудеса, — просто ответил он. — Кроме того, у нас заканчивается время до его отъезда. Что бы ни удерживало его здесь, это больше не будет занимать его. Асока вздохнула, вероятно, удивляясь, как получилось, что она стала няней на восточной стороне пещер, в то время как Оби-Ван и Энакин обыскивали западную. Когда Люк смог точно определить присутствие другого него в пещерах, прежде чем он был отрезан, все они решили разделиться на две группы, чтобы найти его. Они не осмеливались идти одни, зная, на что способен тёмный Люк, но также понимая, что им нужно разделиться, если они собираются найти его до того, как он уйдёт. Перед тем, как Асока и Люк ушли, Энакин отвел ее в сторону и практически угрожал жизни Асоки, если с ним что-нибудь случится. Асока фыркнула, следуя за ним с хмурым видом вглубь пещеры. Залы были темными и сырыми, неподатливыми к тому, что таилось в их глубинах, и заставляли джедаев нервничать. В данный момент Люк был очень благодарен за свою чёрную одежду, которая позволяла ему сливаться с темнотой так же хорошо, как, вероятно, мог бы другой он. Они оба остановились, когда пещера внезапно разветвлялась в двух разных направлениях. Тревога внезапно поднялась в Люке. В какой стороне был темный Люк? Он не мог ощутить ничего, что помогло бы ему понять, в какую сторону идти… — Мы должны разделиться, — мягко заявил он. Асока поспешила возразить. — Э-э, нет. Мы больше не должны разделяться, потому что он, возможно, слишком силен, чтобы кто-то из нас мог справиться в одиночку – особенно ты — и у меня есть особый приказ обеспечивать твою безопасность. Ты не исчезнешь из поля моего зрения. Люк спокойно встретил её взгляд, вызывающе изогнув бровь. — У нас нет времени на споры. Никто из нас не знает, какой путь ведет нас к нему. Если мы хотим найти его, мы должны обыскать оба туннеля, и единственный способ сделать это – разделиться. В противном случае у нас закончится время, и мы потеряем его. Асока застонала, на мгновение уставившись в левый туннель, прежде чем медленно покачать головой. — Энакин убьёт меня, но ты прав. Тебе лучше позвонить мне, если у тебя возникнут какие-нибудь проблемы, хорошо? — потребовала Асока, тыча его в грудь. — Я так и сделаю, — заверил ее Люк. — Будь осторожен, — ответила она. С этими словами они оба разошлись в разные стороны.***
— Где ты, Мара Джейд? Ты должна быть со мной, на моей стороне, выполняя приказы своего истинного хозяина… Вернувшись на Корускант, Мара повернулась в постели, издав низкий стон, её лицо исказилось от боли. — Нет… — Ты моя Рука, мой убийца. Ты отвечаешь мне. Ты знаешь, что это правда. Твое место – со мной. Присоединяйся ко мне на Коррибане… Присоединяйся ко мне в том, чтобы поставить семью Скайуокер на колени… Мара снова повернулась. — Хозяин… — Иди сюда, Мара. Ты должна присоединиться ко мне. Ты знаешь, где меня найти… Планета красного цвета, гробниц и темных существ. Холодный воздух вокруг нее, холод, который почему-то её не беспокоит. Возвышающееся здание со статуями слуг. И фигура, восседающая на троне, ожидающая чьего-то возвращения… Он ждал её. — Мара… — Хозяин! — Мара внезапно ахнула, через мгновение сев в кровати, световой меч с жужжанием ожил в одно мгновение. Она была одна в гостевой комнате Скайуокеров. Тяжело дыша и вытирая пот со лба, Мара деактивировала свой световой меч, снова положив его на тумбочку. Она была вся в холодном поту и вцепилась в простыни вокруг себя, обшаривая взглядом каждый темный угол. Слова её учителя все еще звенели у неё в ушах. — Присоединяйся ко мне на Коррибане.***
Энакин вздохнул, опускаясь на колени, когда Нидри приблизилась к нему. Её глаза стали ярко-голубыми, того же голубого цвета, что и его глаза, за исключением мягкого сияния, сигнализирующего о том, что она была на светлой стороне Силы, а не на темной. Они с Оби-Ваном отправились забрать её с корабля, прежде чем начать поиски его сына. Они оба согласились, что она могла бы помочь им найти мальчика до того, как он покинет планету. — Иди сюда, Нидри… — пробормотал Энакин, слегка поглаживая ее по голове, когда вытащил покрытую кровью падаванскую косу, которую он спрятал в своей мантии, позволяя ей понюхать ее и уловить запах его сына. — Найди его, пожалуйста. Найди его для меня. Нидри потратила долгое время, улавливая правильный запах, прежде чем насторожилась, уткнувшись носом в землю и начав его вынюхивать. Оставалось надеяться, что она сможет быстро найти его. Энакин встал и положил косу падавана обратно под мантию, Оби-Ван все это время наблюдал за ним. — Что это? — спросил он, кивая на то место, куда только что убрал прядь волос. — Коса падавана Люка, — натянуто ответил Энакин, уже следуя за Нидри. Он мог чувствовать сочувствие Оби-Вана, густо витавшее в воздухе. Это было удушающе. — Энакин, мне жаль, — тихо ответил он. — Я не хочу говорить об этом, — коротко ответил Энакин, не отрывая глаз от тропинки, которую Нидри прокладывала перед ними. — Я просто хочу найти своего сына. — И что ты собираешься делать, если мы найдем его? Обнимешь его, и всё будет в порядке? Мне жаль, Энакин, но так это не сработает. Учитывая всё, что произошло и продолжается, вернуть его к свету может оказаться труднее, чем ты думаешь. — Я не собираюсь отказываться от него, Оби-Ван, — отрезал Энакин. — Я не говорю, что ты должен. Я просто говорю, что это будет нелегко, и ты должен быть готов. Я должен был сказать тебе раньше, до того, как всё произошло, но я, очевидно, отвлекся, но у Люка было видение твоего сына. Энакин внезапно развернулся, его эмоции страха и предвкушения были настолько сильны, что идущая впереди Нидри остановилась и заскулила, уставившись на них. — Что же он увидел? Оби-Ван вздохнул. — Сидиус понемногу отрабатывал то хорошее, что в нем осталось, и Люк видел, как Сидиус убеждал его, что ты никогда по-настоящему не любил его, что он был просто напоминанием о твоей потере Люка и что он никогда не был тем сыном, которого ты хотел. Что теперь, когда Люк здесь, он тебе безразличен, потому что у тебя есть сын, которого ты действительно хотел, которого ты всегда хотел. Энакин отвернулся, разъяренный и испытывающий отвращение, а также ужас. — Как он мог в это поверить? Как он мог даже подумать, что это правда, хотя бы на мгновение! — Так же, как ты верил, что Палпатин спасет Падме, — медленно ответил Оби-Ван, очевидно осознавая, что он ступает на опасную почву. Энакин сделал паузу в своей тираде, на мгновение отвернувшись. — Тогда мы должны помочь ему увидеть ложь насквозь, прежде чем мы даже начнем возвращать его к свету, — медленно сказал он. — Это то, что мы собираемся сделать в первую очередь. — Что ж, тогда нам лучше поторопиться. Мы должны найти его, прежде чем предпримем что-нибудь ещё. — Я знаю, — сказал ему Энакин, уже возобновляя свой шаг вперед. —Продолжай, Нидри. Нидри немедленно последовала его указаниям, продолжая свою охоту за его сыном. Оби-Ван и он больше не обменялись ни словом, пока они молча шли через пещеру, следуя за Нидри, которая вела их все глубже и глубже в пещеры. Внезапно она оживилась, её темп ускорился. — Я думаю, она что-то нашла, — резко сказал Энакин, поспешая подстроиться под ее темп. — Кажется, она направляется… на восток, в ту же секцию, где находятся Асока и Люк. Энакин почувствовал, как его охватила паника, молча молясь, чтобы эти двое сами не наткнулись на его сына. Люк был не в том состоянии, чтобы вступать в битву, и поскольку его сын был погружен в темную сторону, никто не мог сказать, что бы он сделал, если бы пути этих двоих пересеклись с одним из них или никого вокруг. Результаты могут оказаться катастрофическими.***
Люк шёл по сырым коридорам пещер, держа одну руку на световом мече, чувствуя себя настороже, когда он пытался вглядеться в темноту. Сила была живой, танцующей в явном предвкушении по мере того, как он углублялся в извилистые, похожие на пещеры коридоры. Воздух, казалось, потрескивал вокруг него, и он вытер пот со лба, его рука скользнула по стенам, чтобы предложить какую-то форму поддержки. Он не мог избавиться от ощущения, что подбирается всё ближе, хотя прекрасно понимал, что был не в том состоянии, чтобы встретиться лицом к лицу с кем-либо в одиночку, и меньше всего с темной версией самого себя. Пещера открылась в большую комнату с открытым небом над головой, когда он завернул за угол, сразу же присев за скоплением сталагмитов, когда заметил корабль в центре комнаты. Он нашел его. Дыхание Люка участилось, и он заглянул между трещинами сталагмитов, пытаясь увидеть, сможет ли он найти другого себя. Похоже, корабль был поврежден, что объясняло, почему этот тёмный Люк все еще был здесь и еще не исчез. Его глаза осматривали местность, пытаясь понять, сможет ли он выделить фигуру из тени… Там, внезапно понял он, заметив фигуру в капюшоне, убирающую инструменты. Казалось, Люк нашел его как раз вовремя. Хотя, сможет ли Люк удержать его еще немного, он не был так уверен. Он взглянул на свое запястье, активируя маленький маячок самонаведения, который был у каждого из них. Именно в такие моменты, как этот, он был рад, что устройство не издавало ни звука. Было внезапное предупреждение через Силу, но у Люка не было способа избежать того, что на него обрушилось. Только что он твердо стоял на земле, а в следующее мгновение уже летел по воздуху, прежде чем врезаться в стену. Дыхание вышибло из него, но он всё равно мгновенно потянулся к своему световому мечу, активируя его и поднимая, чтобы остановить изгиб кроваво-красного клинка, прежде чем тот смог упасть на него. Он ахнул, ещё раз втягивая воздух, пока неуверенно удерживал лезвие в нескольких дюймах от своего лица. — Итак. Ты джедай Люк? Люк замер от хладнокровной насмешки, которую он услышал в собственном голосе, наконец-то посмотрев другому ему в глаза. Это было тревожно – видеть свое собственное лицо в нескольких дюймах от своего собственного, смотрящее на него с такой ненавистью. Люк поверил бы, что смотрит на свое отражение, если бы не кровь, забрызгавшая этого другого его, или цвет расплавленного золота его глаз. — Мы не из тех, кто любит слова, не так ли? — другой Люк заговорил снова, его рычащие слова заставили желудок Люка болезненно скрутиться. — Что тут можно сказать? Не похоже, что ты собираешься меня слушать, — наконец ответил Люк. Он мысленно отчитал себя за то, что позволил напряжению от удержания лезвия светового меча прозвучать в своем голосе. Этот другой он ухмыльнулся, внезапно набросившись и обезоружив Люка одним плавным движением, пригвоздив его запястье к полу. Другая рука, вложив красный световой меч в ножны, сомкнулась вокруг его горла. Люк задерживал дыхание так долго, как мог, решив не позволять этому другому ему слышать, как он задыхается, пока ему абсолютно не понадобится дышать. — Что в тебе такого особенного? — прошипел другой "он", заставив Люка вздрогнуть. — Ты слаб, и ты был рядом всего несколько месяцев. Я здесь двадцать три года, но каким-то образом именно ты получаешь всё? — Что… ты…говоришь, — прохрипел Люк, выдавливая слова тем небольшим количеством воздуха, которое он втягивал в легкие. — Ты тот самый… у которого была… полноценная семья… все эти годы. Тот самый… который был воспитан… джедаями в… Республике. Как… я… тот, у кого есть… всё? Его заявление, казалось, только ещё больше разозлило этого другого его, хватка на горле усилилась и полностью перекрыла дыхательные пути. — Ты знаешь, о чем я говорю, не играй со мной в игры, — ядовито прорычал этот другой он. — Мой отец. Как ты в итоге стала тем, о ком он так заботится, кем он гордится? Как это "не я"? — Люк… — прохрипел Люк с тем небольшим количеством воздуха, которое было в его легких. Другой он сильно ударил Люка головой о каменный пол, и в поле зрения Люка вспыхнул свет. — Это имя больше не имеет для меня никакого значения! — тёмный Люк практически зарычал на него, ярость запечатлелась в его чертах. — Я Эйус. Дарт Эйус! Люк почувствовал, как лед пробежал по его телу от этого заявления. — Неужели? Потому что… это… то, что отец сказал… в моё время… до того, как он… отвернулся от… тьмы. В этот момент тёмный Люк поднял его с пола, прижимая к стене за шею. Люк схватился за руку, сжимавшую его горло, снова пытаясь глотнуть воздуха. — Тогда он был слаб, — прорычал темный Люк. — Л-Люк…— Люк попробовал еще раз. —Отпусти… эту… темную сторону… — Люк ахнул. — Смотрите, кто бы говорил, — выпалил он в ответ. Люк вздрогнул, когда темный Люк прижал лезвие к его груди, образы выпотрошенного джедая вспыхнули в его голове. — Я прямо сейчас чувствую в тебе часть тёмной стороны. У тебя нет права для разговоров. — Люк! — раздался новый голос. Звук был далеким, эхом отдаваясь по одному из коридоров поперек пещеры. Голова тёмного Люка резко повернулась на голос Энакина, прежде чем он снова встретился взглядом с Люком, лезвие все еще было прижато к его груди. Люк был уверен, что его сердце на мгновение остановилось. Собирался ли он убить его? — Тебе повезло, что у моего учителя есть план для тебя. Иначе я бы убил тебя сейчас и покончил с этим. Хотя по правде… Я хочу сначала посмотреть, что у него на уме, — прошептал темный Люк ему на ухо. Следующее, что Люк осознал, это то, что лезвие вылетело из его груди, и его ударили сбоку по голове с такой силой, что все вокруг почернело. Его последней сознательной мыслью было то, что он был полностью во власти этого тёмного Люка — Эйуса —милости.