Испытание временем 2: Прошлое сталкивается с будущим

Эйус шел по коридорам новой базы с определенной целью. Он отсутствовал последнюю неделю с тех пор, как его учитель отправил его с места на место с серией новых заданий по выполнению джедаев, едва дав ему время вернуться на секретную базу, которую они основали. В перерывах между регулярными миссиями по уничтожению джедаев его время от времени посылали к охотникам за головами, давая им задания казнить определенных важных людей, чтобы вызвать беспорядки в Галактике и занять Совет джедаев работой. До сих пор все шло гладко. Любопытно, что Эйус направил свои чувства на самый нижний уровень руин, где, как он знал, содержались Люк и Мара. Сразу же он почувствовал Мару, которая всё ещё была в камере и, к счастью, невредима. Как только появилось облегчение от того, что с ней всё в порядке, он отогнал это прочь, как и любые другие мысли о ней. Сейчас было не время думать о ней, не тогда, когда он направлялся поговорить со своим учителем. Ему совсем не хотелось терпеть одно из наказаний своего учителя за то, что у него сегодня были такие слабые мысли. Говоря о его хозяине, он был в комнате, которую они использовали для сеансов пыток Люка. Было трудно не заметить агонию, пульсирующую к нему через Силу от джедая, и он использовал эмоции, чтобы привести его к своему учителю. Он почувствовал вспышку подтверждения его темного присутствия от Люка, когда тот коснулся его разума, но в остальном джедай никак не отреагировал. Он был слишком поглощен выживанием. Эйус легко ориентировался по залам руин, погружаясь все глубже и глубже в их глубины, пока не наткнулся на дверь, за которой находились его учитель и Люк. Полагая, что Сидиус уже почувствовал его, он тихо вошел внутрь, обозревая открывшуюся перед ним сцену. Сидиус связал руки Люка за спиной, что несколько облегчило его сдерживание. Посреди комнаты стояла ванна с ледяной водой, под которой Сидиус в данный момент держал голову Люка. Должным образом Эйус отметил, что вода была розовой и, скорее всего, от крови Люка. Порезы от светового меча, синяки, рваные раны и рубцы покрывали обнаженный торс и спину джедая, некоторые из ран все еще сильно кровоточили. Он сохранял свое лицо пустым и бесстрастным, пока Люк боролся в объятиях Сидиуса, отчаянно нуждаясь в воздухе, которого он был лишен уже некоторое время. Эйус молчал, единственным звуком было плеск воды о ванну. Первым заговорил бы Сидиус. Эйус быстро научился не высказываться вне очереди. Когда борьба Люка стала особенно отчаянной, Сидиус вытащил его голову из воды, и судорожный вдох джедая быстро перешел в кашель, поскольку он боролся за то, чтобы вытеснить воду из легких и заменить ее воздухом, прежде чем его можно было снова загнать под воду. У него был ужасный синяк на одной стороне лица, а также ужасная рана напротив него. Это, а также недавно сломанный нос, из которого хлестала кровь, объясняли розовую воду. И это был один из самых мягких дней. — Я вижу, ты наконец-то вернулся, Эйус, — беспечно сказал Сидиус, отбрасывая Люка в сторону. Джедай ахнул, когда он соединился с камнем, но кроме этого единственным звуком, который он издал, был его кашель и отплевывание. Эйус оторвал взгляд от сцены и спокойно встретил взгляд Сидиуса, опустившись на колени из уважения. — Да, мой учитель, — смиренно ответил Эйус. — Не утруждай себя отчетом. Я чувствую, что все твои миссии были успешными, — легко сказал Сидиус, глядя на Люка и, очевидно, решая, как он поступит дальше. Эйус почувствовал, как концентрация темной стороны в комнате сгущается, приближаясь к Люку, который свернулся в позу эмбриона, очевидно пытаясь отразить нападение, несмотря на свое ослабленное состояние. — Завтра у меня будет для тебя новое задание. До тех пор оставайся в своих покоях здесь. Эйус почувствовал вспышку удивления. Он остаётся на базе на ночь? Обычно Сидиус просто отправлял его обратно… — У меня есть кое-что, что тебе нужно передать, и убедись, что он согласится на эту работу, когда получит её. Ты встретишься с ним на Татуине, — сказал Сидиус. В этом было немного больше смысла. — С кем я встречаюсь, учитель? — Я проинструктирую тебя об этом завтра, — резко сказал Сидиус. Эйус почувствовал, как атака Сидиуса на Люка изменилась, и Люк закричал от боли, схватившись за голову, когда Сидиус выполнил атаку разума. Эйус еще ниже склонил голову. — Да, учитель. — И пока ты здесь, Эйус, тебе следует проверить, как продвигается работа с Джейд. Эйус почувствовал, как какая-то маленькая частичка его сердца, которую он считал уже умершей, затрепетала, прежде чем он быстро подавил это чувство. Возможно, если бы он был один, он бы лелеял такие мысли, но прямо сейчас он был в непосредственной близости от Сидиуса и не осмеливался этого сделать. — Конечно, мастер, — спокойно ответил Эйус. — Ты можешь идти, — сказал Сидиус, когда Люк издал особенно громкий крик агонии, когда Сидиус яростно ворвался в его разум, прежде чем Люк потерял сознание от боли. — И отведи его обратно в камеру по дороге. После этого Сидиус вышел из комнаты, и только когда дверь за ним закрылась, Эйус встал, хмуро оглядывая скрюченное тело Люка. Он призвал тёмную сторону, осторожно манипулируя ею, пока нити Тёмной стороны не сплелись в сеть, плотно сжимающуюся вокруг джедая, который застонал, приходя на грань сознания, но оставаясь едва ли в сознании. Он достаточно скоро проснётся. Как только сеть закончит высасывать всё, что осталось от его сил, она начнет гореть. Он не использовал бы это, чтобы разнести Люка на куски, как он делал со случайными джедаями. Уийство Люка не стояло на повестке дня в ближайшее время. Взмахнув свободной рукой, дверь открылась, и Эйус снова вошел в зал, таща за собой Люка и слегка натягивая сеть в надежде, что это разбудит джедая. Ему не была предоставлена привилегия спать. Люк застонал еще раз, и Эйус внезапно затянул сеть, вызвав у Люка вздох и подтвердив, что теперь он проснулся. Хорошо. Температура в зале падала по мере того, как Эйус продвигался дальше, и он мог видеть свое дыхание к тому времени, когда он остановился перед камерой, зал был освещен светом его светового меча. Сидиус, должно быть, начал баловаться с температурой. Эйус открыл дверь одним взмахом руки, без раздумий забрасывая Люка внутрь, рассеивая Силовую Сеть и освобождая его еще раз. Люк взвизгнул, приземлившись на довольно неприятную коллекцию ран, и Мара появилась из тени почти мгновенно, бросившись к джедаю, крепко сжимая в руке его рубашку. Эйус мрачно нахмурился, увидев, как она беспокоится о Люке, осторожно укладывая его в более удобное положение и уже начиная заживлять некоторые из более крупных ран, таких как его сломанный нос. Прежде чем она успела зайти слишком далеко, заговорил Эйус. — Мара, ты идешь со мной, — тихо сказал он, не сводя с неё проницательного взгляда. Она подняла глаза и впилась в него взглядом. — Здесь холодно, и он насквозь промок. Он заболеет и, скорее всего, умрет, потому что ты не будешь его лечить, а он уже слаб, и, насколько я поняла, ты хочешь, чтобы он был жив. Поэтому я предлагаю тебе сначала увеличить температуру здесь, или я так легко с тобой не соглашусь, — прошипела она. Хмурый взгляд Эйуса усилился. — Ты не в том положении, чтобы торговаться. — Я не торгуюсь, я говорю тебе, как есть. Либо ты повышаешь температуру, либо он умрёт, — холодно сказала она, натягивая на Люка рубашку и убирая волосы с его лица. Глаза джедая оставались закрытыми, и Эйус мог чувствовать, что он балансирует между бодрствованием и возвращением в бессознательное состояние. Наконец он вздохнул, смягчаясь, хотя и сохранил раздраженный тон. — Прекрасно. Я посмотрю, что я могу сделать— — сказал он холодно. Как только она была уверена, что с Люком все будет в порядке, Мара встала и, пятясь, вышла за дверь без борьбы, пытаясь скрыть тот факт, что она дрожала от холода камеры.

***

Как всегда, это была боль, которая отразилась в сознании Люка, когда он наконец пришел в себя. Он стиснул зубы и медленно перевернулся, поднимаясь на четвереньки, несмотря на то, что это истощало те немногие силы, которые он восстановил за период беспамятства. К его удивлению, в комнате было не так холодно, как раньше. Конечно, было некомфортно тепло, но он прогрелся достаточно, чтобы ему, скорее всего, не стало плохо, как он слышал, как Мара говорила ранее. Сильный укол беспокойства пронзил его за Мару через мгновение, когда он понял, что её всё ещё нет в комнате, но он знал, что ничего не может для неё сделать. Превозмогая боль, он подтянулся к первой стене, на которую наткнулся, и со вздохом прислонился к ней. Холодная стена приятно прижималась к синяку на его лице, и он позволил своим векам снова закрыться, удовлетворенно вздыхая, устраиваясь так удобно, как только мог, в этой покинутой Силой комнате. Сон ускользал от него, как он и подозревал, но он всё ещё продолжал пытаться. К несчастью, его мысли вернулись к тому времени, когда он пережил подобное испытание под командованием Рези Сореша, имперского офицера, который надеялся, что сможет обратить Люка на свою сторону. За исключением того, что на этот раз Люк был почти уверен, что концом игры станет его смерть. Сидиус просто собирался тянуть время, сколько сможет, подождать, пока не будет уверен, что сломал Люка, прежде чем окончательно убить его. Люк начинал соглашаться с заявлением Хана во дворце Джаббы. Он ненавидел долгое ожидание. Коротко вздохнув, Люк сосредоточился на том, чтобы расслабиться и попытаться снова найти свой центр. Постоянное пребывание в окружении темноты сказывалось на нем, и он дорожил тихими моментами, когда ему удавалось копнуть поглубже и снова найти свой внутренний свет. Через некоторое время в одиночестве — он не мог сказать, сколько времени прошло на самом деле — дверь открылась, и Мара спокойно вошла. Люк мог видеть её очертания в свете светового меча Эйуса в коридоре, и он сел немного прямее, морщась, когда почувствовал, что некоторые из его ран вновь открылись после столь долгого неподвижного состояния. Дверь быстро закрылась за ней, погрузив их обратно в кромешную тьму. Лишь мгновение спустя он почувствовал её нежную руку на своем плече, чувство, которого он начинал жаждать. В любой другой раз, когда на него поднимали руку, это было сделано с целью причинить вред. — Как у тебя дела? — тихо спросила она в темноте, её голос раздавался прямо перед ним. Люк слегка пожал плечами, зная, что она почувствует этот жест. — Ничем не отличается от обычного в эти дни. Он просто знал, что она улыбается. — Ты хочешь, чтобы я залечила некоторые из этих ран? — Только самые худшие из них. Я могу жить с несколькими ожогами и синяками, — сказал он с легкой улыбкой. Она тихо засмеялась перед ним. — Всё в порядке, фермерский мальчик. Люк медленно стянул с себя рубашку, с которой ему помогла Мара. Он перестал отмахиваться от ее помощи после второго дня пыток Сидиуса. Теперь помощь была желанной. Люк подавил дрожь, когда почувствовал одну из её теплых рук на своей холодной груди, благодарный за тепло, которое принесло её нежное прикосновение. С тихим вздохом удовлетворения он прислонил голову к стене, пока она занималась залечиванием худших из его травм. — Что случилось? — в конце концов тихо спросил Люк после нескольких минут молчания. — Когда он забрал тебя, что произошло? — Он ничего мне не сделал, если это то, что тебя интересует, — успокаивающе сказала ему Мара. — Ну, а потом что произошло? — с любопытством спросил Люк. Мара слегка хихикнула. — Ты задаешь слишком много вопросов…— ещё через несколько мгновений она заговорила снова. — Ему просто сказали посмотреть, не передумала ли я ещё. Они хотят склонить меня на свою сторону добровольно, и они не собираются делать это, мучая меня. Сидиус знает это. Меня учили не ломаться под пытками. — Так что же он сделал, просто посидел с тобой и поболтал за двумя бокалами шампанского? — саркастически спросил Люк. Мара тихо фыркнула. — Тут ты действительно прав, мы действительно поговорили за шампанским. Люк на мгновение замолчал. — Ух ты… Мара тихо рассмеялась, прежде чем протрезвела. Когда она заговорила, её голос звучал гораздо ближе. — Хотя я действительно чувствую себя плохо. Пока ты проходишь через всё… это, я пью шампанское с одним из людей, которые делают это с тобой. — Эйус не прикасался ко мне с тех пор, как мы покинули Коррибан, — почти сразу сказал Люк. Мара сделала паузу. — Что? — Он давно ушел. Сидиус не давал ему покоя, держал его подальше от… где бы мы ни были. Он не участвовал ни в одном из моих сеансов пыток. Он был в комнате несколько раз, но он не был вовлечен… ну… во всяком случае, пока. Мара несколько мгновений молчала. — Я этого не знала… Но все же… пока ты страдаешь… — она вздохнула, вероятно отводя взгляд, если до этого смотрела в его сторону. — Мара, — тихо сказал Люк. — Не беспокойся обо мне. Я сильный, я смогу пройти через это. Кроме того, это облегчение – знать, что тебе тоже не причинили вреда. — Мне всё ещё это не нравится, — пробормотала она. — Тебе это может не нравиться, но ничего не поделаешь. И знание того, что ты в безопасности, облегчает мне этот путь. Я с радостью пройду через боль ради нас двоих, — мягко сказал Люк. Мара тихо зарычала. — Почему ты должен быть таким самоотверженным? Люк ухмыльнулся, немного наклонившись вперед. — Потому что мне нравится сводить тебя с ума тем, каким благородным я могу быть, — ответил он со смешком. — Итак, я заметила, фермерский мальчик. Я думаю, мы слишком долго торчали вместе в этой камере, — тихо сказала Мара, и Люк заметил, что её голос стал еще ближе, и что он мог чувствовать ее теплое дыхание на своем холодном лице. Он едва ли даже осознал, что её рука перестала двигаться по его обнаженной груди. — Возможно. Скорее всего, мы даже больше не несем ответственности за свои действия, — пробормотал Люк. —Может быть, мы уже сорвались и сошли с ума. Мы просто еще не знаем этого. — Это звучит примерно так, Скайуокер, особенно для тебя, — сказала Мара. Ему показалось, или она казалась немного запыхавшейся? Люк начал еще немного наклоняться вперед, пока говорил. — Да, особенно для меня. Я, вероятно, не стал бы этого делать, если бы был в здравом уме... Он замолчал, когда внезапно почувствовал губы Мары на своих губах, мягкие и теплые и, о, такие приветливые после всего, через что он прошел. Он немного задрожал от чужеродного контакта, который испытал только один раз в своей жизни, тихий вздох непроизвольно сорвался с его губ. Тепло от её губ, казалось, распространялось, просачиваясь через его конечности и к самой его душе, очищая темноту, которая преследовала его одним плавным движением. Он наклонился навстречу поцелую, желая большего — нет, нуждаясь в большем. После того, что казалось вечностью в тот момент, но теперь казалось слишком коротким временем, она отстранилась. — Люк… — начала она, но её голос затих. Между ними на несколько мгновений воцарилась тишина, прежде чем Люк наконец заговорил, его голос эхом отозвался в камере. — Я вытащу нас отсюда. Я обещаю.

***

Эйус опустился на колени у ног своего учителя, низко склонив голову, ожидая, когда Сидиус, наконец, заговорит с ним. Ему не пришлось долго ждать. — Встань, — просто сказал Сидиус, изучая карту галактики перед собой. Эйус сделал, как ему сказали, оставаясь прикованным к своему месту в комнате, сцепив руки за спиной. — Как обстоят дела с Джейд? Эйус на мгновение замолчал, борясь с противоречивыми эмоциями, которые поднялись в нем при упоминании Мары. Контроль. Ему нужен был контроль. — Она именно там, где мы хотим, учитель. Как и джедай. Теперь это не должно занять много времени, — бесстрастно сказал Эйус. — Хорошо… хорошо… Теперь о твоей новой миссии… Эйус терпеливо ждал, пока Сидиус продолжит. Он знал, что лучше не заговаривать первым. — Я хочу, чтобы ты пошел к охотнику за головами Бобе Фетту. Передай ему это сообщение. Это работа, которую я хочу, чтобы он выполнил, — сказал Сидиус, указывая на маленький голодиск на столе перед ним. — Это довольно важный вопрос, необходимый для моего плана. Убедись, что это дойдет до него. После этого, я полагаю, на Кристофсисе есть пара джедаев, которые были бы признательны за визит. Почему бы тебе не почтить их своим присутствием? Эйус улыбнулся — пустой, холодной улыбкой. — Конечно, учитель. Это будет сделано. — Возвращайся, как только закончишь. Я предвижу, что ты понадобишься мне здесь на некоторое время после этой миссии. Эйус низко поклонился. — Да, мастер.