***
Некоторое время спустя Эйус услышал тихий стук в свою дверь. Точно, сколько времени прошло с тех пор, как он выбежал из камеры пыток, он не знал. Что он точно знал, так это то, что он всё ещё не нашел источник того, что заставляло его чувствовать себя таким другим, или не понял, почему его глаза внезапно снова стали голубыми. Снова раздался стук, и Эйус раздраженно нахмурился, но поднялся со своей кровати. Это должна была быть Мара. Сидиус не потрудился бы постучать. Дверь скользнула в сторону, и, конечно же, Мара оказалась с другой стороны, прислонившись к дверному косяку. Она приподняла бровь, глядя на него. — Ты собираешься пригласить меня внутрь или просто будешь пялиться на меня весь день? Эйус закатил глаза, но отступил в сторону, чтобы впустить её, закрыв за ней дверь. — Чего ты хочешь, Мара? — Я пришла проведать тебя. Ты был действительно взволнован, когда уходил, — неопределенно сказала она, занимая своё обычное место на его диване. — С тех пор ты тоже была не совсем в себе. Я чувствую, как тебе не по себе, Мара, это довольно очевидно. Хотя я признаю, что вину обнаружить сложнее, — спокойно сказал Эйус, потянувшись за бутылкой шампанского и наливая им два бокала. Мара молчала, даже когда он протянул ей бокал. — Что у тебя на уме, Мара? — спросил он, садясь рядом с ней. — Я скажу тебе, если ты скажешь мне, — беспечно ответила она, взбалтывая шампанское в своем бокале. Эйус нахмурился. — Я бы сказал тебе, если бы знал, но я не знаю, — коротко ответил он, отводя взгляд. — Я просто знаю, что что-то кажется… другим. — Типа, знакомое отличие? — с любопытством спросила Мара, придвигаясь ближе. Эйус покачал головой. — Я не знаю… как будто… что-то было удалено… очищено, — сказал Эйус, нахмурившись. Мара мгновение изучала его, напряженно размышляя. — Я не знаю… ты говоришь "очищено", и я думаю "очищено" от тёмной стороны или ситского яда, — наконец сказала она, выпрямляясь и делая глоток своего напитка. Эйус закатил глаза. — Я почти уверен, что меня не отрезали от темной стороны. Я бы знал… — он снова нахмурился, думая о последнем предложении, когда замолчал. Он едва ли думал о ситском яде из-за…ну…недели. Но как это могло быть внезапно удалено и почему? Люк. Конечно. Что бы ни произошло там, внизу, это краткое слияние … Возможно, сильное присутствие светлой стороны Люка очистило его от этого с помощью Силы… это было лучшее объяснение, которое он мог придумать. Разве ситский яд в любом случае не был очищен концентрацией светлых сил и чистой воли? Эйус покачал головой и сделал глоток. — Возможно… что-то действительно произошло, чтобы избавиться от ситского яда... Но не спрашивай меня, что, я не думаю, что смогу это объяснить. Мара ничего не сказала, когда он посмотрел на неё, и он заметил, что она отводила взгляд всякий раз, когда он пытался установить зрительный контакт. — Так что с тобой происходит? Я сказал тебе, теперь ты скажи мне. Это будет справедливо. Мара вздохнула, наблюдая за пузырьками в своем бокале. — Я не могу перестать думать о… Эйус мгновение наблюдал за ней, пытаясь сузить круг того, о чем она говорила, прежде чём до него дошло. Ревность и гнев сильно захлестнули его, когда он встал с дивана. — О, я понимаю, у тебя на уме Люк, — выплюнул он, грохнув стаканом о кофейный столик. Мара даже не растерялась от его вспышки гнева. — Я просто… не чувствую себя правильно из-за того, что я сделала. Я чувствую себя такой виноватой из-за этого… это не первый раз, когда я сомневаюсь в приказах Сидиуса. Я начала сомневаться во многих из них ближе к концу моей карьеры Десницы Императора. Но этот… я не могу выкинуть из головы выражение его лица, — пробормотала она, делая ещё один глоток своего напитка. — Может быть, тебе стоит уйти, — опасно сказал Эйус, его тон был леденящим. Мара наконец удостоила его взглядом, вставая. — Знаешь, я знаю, что ты так непреклонен в том, что вы с ним разные люди, но у вас не только одинаковый рост, одинаковые черты лица, одинаковый голос, одинаковые глаза, — сказала она, на мгновение отводя от него взгляд, чтобы восстановить контроль над собой. Казалось, она не могла заставить себя взглянуть в голубые глаза, которые были такими же, как у Люка в письме, после ее предательства. — У вас одни и те же личности, у вас общие стратегии… По сути, вы одни и те же люди. Я не вижу разницы между Люком там, внизу, и тем Люком, который вырос со мной в Храме джедаев. Люк там, внизу, определенно прошел через большее и потерял больше, но кроме этого… Прости, Эйус, но ты, по сути, тот же самый человек, и это не то, что я могу забыть. Единственное, что вас разделяет, что делает вас двоих разными прямо сейчас — это ваш выбор стороны Силы. Теперь, поскольку я знаю, как сильно ты ненавидишь, когда тебе говорят, что вы двое одинаковые, я уйду, когда я наконец сказала это, хотя и не без того, чтобы сказать вот что: я сожалею о том, что сделала. Я действительно начала заботиться о нём там, внизу. Это было не только притворством. Я забочусь о нём так же, как и о тебе, и мне трудно видеть разницу между вами двумя. Теперь, независимо от того, на кого я смотрю, я не смогу забыть тот факт, что я предала оказанное мне доверие, и это предательство будет преследовать меня каждый раз, когда я смотрю в твои голубые глаза или в его. Спокойной ночи, Эйус. После этого она ушла, оставив Эйуса совершенно шокированным. Он застыл на месте на несколько мгновений, прежде чем тоже выбежал в холл, кипя от злости, с какой у неё хватило наглости говорить ему такие вещи. Люк и Эйус были совсем не похожи. Он не был ничем похож на джедаев! Ну, на самом деле… Эйус нахмурился из-за раздражающего маленького голоса, который недавно решил поселиться в глубине его сознания, заткнув его так же быстро, как и появился. Бездумно он бродил по коридорам. Было бы лучше, если бы он просто избавился от всего своего разочарования вместо того, чтобы разрушать вещи. Он был уверен, что его хозяин не оценил бы вандализм. Почему все постоянно пытались свести их вместе? Это было не так уж трудно понять. Эйус был одним человеком, Люк другим. Кровь Эйуса вскипела, когда его мысли снова зашевелились. Люк не только заявил права на семью и друзей Эйуса, но, похоже, он также заявил права на Мару. Он действительно стремился забрать у Эйуса всё, и, похоже, ему это тоже удалось. Разве ты еще не устал от этого оправдания? Эйус отогнал голос обратно на задворки своего сознания. Сила, казалось, решила еще больше помучить Эйуса, потому что он оказался в определённом коридоре, перед определённой дверью. На мгновение он подумал о том, чтобы развернуться и направиться обратно в свою комнату. Его самообладание уже остывало, оставляя его опустошенным и измученным. Вероятно, было бы лучше, если бы он вернулся в свою комнату отдохнуть. Однако, вместо того, чтобы развернуться и направиться обратно в комнату, Эйус обнаружил, что открывает дверь перед собой и переступает порог, прежде чем успел дважды подумать о том, что делает. Его не встретили ни звуком движения, ни саркастическими замечаниями, ни даже подтверждением его присутствия с помощью Силы. Было совершенно тихо, прежде чем тишину нарушил хриплый кашель, за которым последовал булькающий, хрипящий звук. Эйус закрыл за собой дверь и включил свой световой меч, чтобы он мог видеть Люка. Он выглядел хуже смерти. Люк свернулся в жалкую позу эмбриона, прижавшись к стене. Его дыхание было поверхностным и хриплым, его лицо было повернуто к стене, так что Эйус не мог его видеть. Пока Эйус изучал его, странный булькающий, хрипящий звук вернулся, и Эйус наблюдал, как Люк сгорбился, дрожа и отхаркивая нездоровое количество крови. Последовало несколько мгновений тишины, прежде чем Эйус медленно подошёл к нему. Тишина в комнате беспокоила его, но он не стал нарушать тишину. Присев на корточки, Эйус взял Люка за подбородок, удивленный тем, что Люк не оказал ему сопротивления, когда Эйус заставил Люка посмотреть ему в глаза. Смотреть было особенно не на что. Егоо глаза выглядели мёртвыми и пустыми, лишенными какого-либо огня, который Эйус привык видеть в них. Эйус покачал головой. — На этот раз он действительно сломал тебя, не так ли? — Эйус что-то пробормотал себе под нос. Люк внезапно задрожал под его хваткой, и Эйус отпустил его подбородок как раз вовремя, когда Люк снова закашлялся кровью. Это зрелище заставило Эйуса невольно вздрогнуть. Он чувствовал, как подпись Люка колеблется, мерцает, готовясь погаснуть в любой момент. Он сидел там, наблюдая за ним несколько мгновений, прежде чем Люк удивил его ещё раз и заговорил. — Либо уведи меня… либо оставь лежать здесь… По крайней мере… дай мне умереть с миром… Его слова задели какую-то глубокую струну в Эйусе, который встал и быстро ушёл, не сказав больше ни слова. Он вернулся всего через несколько минут. Он потратил время, чтобы аккуратно закрепить свой световой меч на одном из оков на стене, установив его так, чтобы он служил в комнате фонариком. Взглянув туда, где он оставил Люка, он заметил, что джедай лежит на полу, слабее, чем когда он оставил его, и даже ближе к смерти. Молча Эйус пересёк комнату к неподвижному телу Люка, переворачивая его из положения лицом вниз обратно в вертикальное положение, чтобы он мог осмотреть его. Мара была намного лучше в исцелении, чем он, но он всё равно собирался попытаться. С помощью Силы Эйус обнаружил серьезные травмы Люка, те, которые убивали его. Тихий голос в глубине его сознания шептал, что его усилия были бы бессмысленны, если бы Люк потерял волю к жизни, но он проигнорировал этот голос. Он сосредоточился на своей текущей задаче исцеления множества серьезных травм, которые он мог ощутить, включая небольшое внутреннее кровотечение и пробитое легкое. После этого он чувствовал себя неловко, держа обмякшее тело джедая на руках, пытаясь заставить Люка сесть и вывести его из бессознательного состояния. Он взглянул на дверь, где оставил большое ведро с водой и чашку, призывая её с Силой, прежде чем зачерпнуть полную чашку и прижать чашку к невосприимчивым губам Люка. — Давай же… просыпайся… — пробормотал Эйус, наклоняя чашку так, чтобы прохладная вода стекала по подбородку и шее Люка. Конечно же, джедай пошевелился и слегка зашипел, и Эйус усилил хватку, выводя его из бессознательного состояния. Инстинктивно Люк жадно проглотил воду, которую предложил ему Эйус. Эйус начал понемногу, не желая случайно утопить Люка. Вскоре Люк стал более отзывчивым, слабо хватаясь за чашку и с жаром выпивая воду. Когда эта чашка закончилась, Эйус просто зачерпнул ещё одну полную чашку и предложил её Люку. Люку не потребовалось много времени, чтобы согласиться, он осушил вторую чашку быстрее, чем первую, и третью быстрее, чем вторую, и так далее, и тому подобное. Как только нетерпеливые действия Люка наконец замедлились, Эйус вытащил из-под плаща тёплую буханку хлеба, которую он тайком стащил, и предложил её Люку. Люк нерешительно взял хлеб, несколько мгновений настороженно разглядывая Эйуса, прежде чем заговорить. — Почему? — спросил Люк, его голос был хриплым и стал надломленным на последней букве. Действительно, почему? Эйус не мог не задаться вопросом. Почему я это делаю? — Это неправильно, что ты перестаёшь бороться. Ты не можешь сдаться, ты должен продолжать бороться, — услышал Эйус свои слова, хотя это было похоже на внетелесный опыт, когда он это произносил. Люк посмотрел на него с сомнением. Взгляд, который было довольно трудно изобразить в его жалком состоянии. — Почему бы нам не поменяться местами на некоторое время и не посмотреть, продолжишь ли ты бороться, — наконец саркастически проскрежетал он. Эйус смог сдержать легкую ухмылку. — Приятно знать, что твой юмор сохранился. Люк покачал головой, все еще баюкая свежий хлеб, как драгоценного новорожденного ребенка. — Почему тебя это должно волновать? Я всё равно скоро умру. Что бы ни удерживало Эйуса там, сломалось при словах Люка, и Эйус быстро встал. К счастью, Люк больше не опирался на него в поисках поддержки. Он снова прислонился к стене. В несколько коротких шагов Эйус пересёк комнату и стоял у двери, снова сжимая световой меч в руке. Он поколебался, прежде чем повернуться и ответить на последний вопрос Люка. — Если ты умрёшь… Ты умрёшь настоящим Скайуокером, а не сломленным человеком, или будь я проклят, — твердо сказал он, прежде чем повернулся и ушёл, не дожидаясь, пока увидит выражение лица Люка. — Больше, чем я уже проклят, — не смог удержаться он, чтобы не пробормотать, покидая камеру так быстро, как только мог.***
Энакин даже не потрудился постучать, как только добрался до покоев Йоды в Храме джедаев. Он был уверен, что древний мастер-джедай в любом случае мог почувствовать его за пределами комнаты. Йода отдыхал на кровати, придвинутой к стене. Мастер Винду сидел на одном из круглых стульев с подушками неподалеку, его обычный хмурый взгляд был глубже обычного, когда он с беспокойством наблюдал за Йодой. Винду был единственным, кто поднял глаза, когда Энакин вошел в комнату. — Мастера, — пробормотал Энакин, занимая место рядом с Винду и настороженно глядя на Йоду. — Вы звали меня, мастер Йода? Йода медленно кивнул, собирая свой голос. — Да, Скайуокер. Поговорим, мы должны. — Мастер, если я могу спросить, что случилось? — спросил Энакин, пристально наблюдая за Йодой с растущим беспокойством. — Больной я стал… Я стар и слаб… — медленно произнес Йода. — Скоро я навсегда усну… Заслужил это, я уже… Я знал это. Я надеялся на немного большее объяснение, но ладно, подумал Энакин про себя. — Мастер Йода, вы нужны нам здесь, вы не можете умереть сейчас, — сказал Энакин, изо всех сил стараясь, чтобы в его голосе не было умоляющего тона. Йода слегка усмехнулся. — Сказал то же самое… Люк, когда пришло моё время, — слабо сказал Йода. Энакин отвел взгляд, внезапная острая боль пронзила его сердце, прежде чем он сделал ровный вдох и вернул свой взгляд к Йоде. Голос в глубине его сознания твердил ему, что ему нужно уйти, что он не может просто продолжать сидеть здесь. — Нашел его ты…— медленно произнес Йода. Энакин кивнул. — Да, мастер. Сидиус держит его на Биссе. Я как раз собирался улетать, когда вы позвали меня сюда. — Не сообщив Совету? — спросил Йода, подергивая ушами. Энакин нахмурился. — Ситуация напряженная, я… я видел, что происходит, и… у меня осталось не так много времени, чтобы вернуть его, — нерешительно сказал Энакин. Он чувствовал, как взгляд Винду буравит его, но просто игнорировал. Йода кивнул. — Почувствовал, как Сила… сдвинулась… Действительно… лететь туда, ты должен. Противостоять Сидиусу… и твоему сыну… Но сначала… Йода кашлянул, и Энакин поморщился, чувствуя себя таким беспомощным, просто сидя у своей кровати. Он не мог удержаться, чтобы не протянуть руку и не поправить одеяло на Йоде, чтобы тот был укрыт получше. Йода вздохнул со слабым удовлетворением. — Мастер… — пробормотал Энакин. — Сумерки надвигаются на меня, и скоро должна наступить ночь… таков порядок вещей… путь Силы…— пробормотал Йода. — Всё ещё надейся на твоего сына… Произошло... что-то… Вызвал это он. Изменилось… что-то… изменилось… — Что насчет Люка? — спросил Энакин. Йода заметно поник еще немного. — Затуманенный… он… стал… больше не уверен … в своей судьбе… Речь Йоды замедлялась. — Мастер, это все, что вы хотели мне сказать? — с любопытством спросил Энакин, отбрасывая раздражение в сторону. Сейчас было не время для этих чувств, и он не хотел чувствовать вину за то, что испытывал эти чувства в последние минуты Йоды. К этому времени дыхание Йоды стало хриплым. — Когда… уйду… я… Гроссмейстером…ты будешь… — Мастер Йода! — Винду немедленно возразил. Энакин сидел в ошеломленном шоке. — Р… раскрыто это…Сила… хочет… этого… Сила… это…— голос Йоды начал дрожать и затихать, но Энакин не был готов принять смерть древнего джедая. — Мастер Йода, пожалуйста… Я… я вряд ли достоин быть Гроссмейстером… — слабо сказал Энакин. — Сила… это… будет… К твоему… сыну… теперь… иди… ты нужен... ему… Энакин ловил каждое слово Йоды, пока не понял, что мастер-джедай действительно испустил дух, даже не успев закончить свое последнее предложение. Энакин внезапно почувствовал, как будто земли больше не было под ним, когда он наблюдал, как тело Йоды исчезает в Силе. Он медленно встал, стараясь не рухнуть под тяжестью, которая внезапно навалилась на его плечи. — Скайуокер, — твердо позвал Винду. Энакин остановился у двери, но не повернулся, чтобы ответить ему. — Совет подробно обсудит этот вопрос, прежде чем мы согласимся с решением мастера Йоды, — строго сказал Винду. — Меня это устраивает, мастер Винду. Хотя, прежде чем я смогу удостоиться такой должности, я считаю, что должен вернуться из этого противостояния живым. У Совета достаточно времени для принятия решения, и я не смогу присутствовать на обсуждениях. Да пребудет с вами Сила, — мягко сказал Энакин, прежде чем открыть дверь. — Скайуокер, — снова сказал Винду, прежде чем Энакин смог уйти. — Да пребудет Сила и с тобой. Энакин не мог сдержать легкой улыбки, покидая покои Йоды позади. Это казалось таким нереальным, что Гроссмейстер действительно ушел.***
К несчастью для Эйуса, Сидиусу не потребовалось много времени, чтобы узнать, что произошло. В первые несколько мгновений Эйус задавался вопросом, как его учитель вообще узнал, что Эйус посещал Люка, и меньше всего обращался с джедаем. После того, как он немного подумал об этом, он понял, что на самом деле это было довольно очевидно, учитывая улучшение здоровья Люка, залеченные травмы и возвращение небольшого огня в его глазах. Казалось, Эйусу удалось вытянуть из джедаев какие-то остатки боевого духа Люка, ровно настолько, чтобы Люк прожил ещё один день. Если бы Сидиус не убил их обоих в своей нынешней ярости, это было бы так. Эйуса, ничего не подозревающего, вызвали в камеру пыток под предлогом того, что он просто доставлял Люка на очередной сеанс и получал брифинг о предстоящей ситуации. Эти двое ничего не сказали друг другу, и Эйус изо всех сил старался держать голову опущенной и прятать глаза. Последнее, чего он хотел, это чтобы Сидиус увидел, как недавно изменился цвет его глаз, и заподозрил неладное. Эйус сделал, как просил Сидиус. Заковал Люка в наручники на стене, лицом к стене. У него было чувство, что он знал, что Сидиус планировал сделать с Люком, но не позволил себе беспокоиться об этом, когда он опустился на одно колено перед Сидиусом. Когда молчание затянулось, Эйус наконец понял, что что-то было очень, очень не так. Последовавший разговор — если это вообще можно было назвать разговором — касался того, как он оказался лежащим на земле, дымящимся, испытывающим сильную боль от шоковой терапии, которую Сидиус назначил ему за его действия. Эйус хотел соскользнуть в беспамятство, но не позволил бы себе проявить такого рода слабость перед Сидиусом. Крики боли, однако, в данный момент были для него исключением. Эйус внезапно почувствовал, что его поднимает Сила, заковывая в кандалы рядом с наручниками Люка. Джедай обеспокоенно потянулся к Эйусу через Силу, но Эйус проигнорировал его. Это был бы последний раз, когда Эйус даже подумал о помощи джедая. Эти мысли усилились, когда в воздухе раздался щелчок кнута и спину Эйуса пронзила острая боль. Он стиснул зубы, когда прозвучал ещё один треск, хотя на этот раз вскрикнул Люк рядом с ним, но больше от шока, чем от боли. Он, как и Эйус, не ожидал, что хлыст ударит его. Однако следующий удар был нанесен плетью Эйусу, затем снова Люку, и так далее. После первого удара ни один из них не издал ни звука, кроме случайного ворчания, хотя Эйус начал чувствовать легкое головокружение. Однако он не мог говорить за Люка. Он был уверен, что в своем ослабленном состоянии джедай уже был на грани потери сознания. Наконец, кандалы Эйуса были освобождены, и он упал на четвереньки. Его спина горела, но он заставил себя подняться на ноги и опустился на колени у ног Сидиуса, не сказав ни слова о своем наказании или о том, почему он его получил. Сидиус внимательно изучал его в течение нескольких мгновений, подталкивая к присутствию Эйуса с помощью Силы. Эйус держался как можно бесстрастнее, неподвижный, как статуя, с низко склоненной в знак покорности головой. — Теперь, когда ты эффективно усвоил свой урок…К нам прибывают гости, благодаря нашему другу-джедаю вон там, — прошипел Сидоус. Эйус напрягся, сопротивляясь желанию вздрогнуть, вызванному болью в спине. — Гости, мастер? — осторожно спросил он. — Похоже, семья и друзья Скайуокера идут за ним. Я не сомневаюсь, что Энакин наконец-то обнаружил нас, — сказал Сидиус, сцепив руки за спиной. — Мы снова переезжаем, мастер? — осторожно спросил Эйус. — Нет, мой юный ученик… Пусть они придут… мы будем ждать их… Убедитесь, что Скайуокер будет под рукой, когда они прибудут. Эйус изо всех сил старался не ерзать неловко. Что задумал Сидиус? Это было не похоже на его мастера – быть таким расплывчатым с Эйусом. Или так и было? Как много Сидиус скрывал от него? — Будет сделано, мастер, — мягко сказал Эйус. — Проследи, чтобы это было так, — прошипел Сидиус. — И не обрабатывайт новые раны. На любом из вас. Эйус нахмурился, только когда Сидиус вышел из комнаты, осторожно поднимаясь на ноги и тихо постанывая от напряжения, которое это вызвало у него в спине. Он взглянул на Люка, который безвольно висел на кандалах, всё ещё в сознании. Взмахнув рукой, кандалы ослабли, и Люк упал на пол так же нелюбезно, как и Эйус. Эйус схватил Люка под мышку, поднимая его на ноги. — Давай сделаем так, чтобы между нами было хорошо известно, что я никогда больше не собираюсь тебе помогать, — холодно сказал Эйус. Люк не обращал на него никакого внимания. — Он… наконец-то собирается убить меня… Я могу сказать… — пробормотал Люк. — Ах, я верю, что ты всё ещё нужен ему живым, на случай, если ты пропустил эту часть, — саркастически сказал Эйус. Люк покачал головой. — Он… убьет меня на глазах у… Энакина… Я знаю, что он это сделает. Люк... Эйус стиснул зубы от раздражения. — Меня больше не зовут Люк. — Это имя твоего истинного "я", ты просто забыл. Эйус замер. — Что ты сказал? Голубые глаза Люка встретились с глазами Эйуса. — Ты слышал меня. Эйус, внезапно почувствовав себя крайне неуютно, снова потащил Люка вперёд немного быстрее, стремясь вернуть джедая в его камеру. — Я больше не хочу это слышать, — упрямо сказал он. Люк устало вздохнул, когда они остановились возле его камеры. Эйус открыл дверь, готовый втолкнуть его внутрь, но Люк оперся о дверной косяк, очевидно, ещё не закончив говорить. — Хорошо, тогда Эйус, не слушай меня, но Сидиус убьет меня. И когда он это сделает, ты не можешь позволить ему убить Энакина. — Почему меня это должно волновать? — настойчиво спросил Эйус. — Потому что независимо от того, что ты говоришь, он всё ещё твой отец, и причина, по которой ты присоединился к тёмной стороне в первую очередь, заключалась в том, чтобы он мог жить. Всё это было бы ещё более бессмысленно, если бы ты позволил ему умереть! — непреклонно сказал Люк. Эйус втолкнул его в комнату, не сказав больше ни слова. — Эйус, пожалуйста! Дверь захлопнулась прежде, чем он успел закончить. Эйус глубоко вздохнул, отворачиваясь от двери и медленно направляясь обратно в свою комнату. Он изо всех сил старался не думать о том, что его рубашка была разорвана в клочья сзади, или о том, что он был уверен, что у него довольно сильное кровотечение. Подойдя к двери, он услышал голос, к которому не испытывал особого расположения. — Эйус! — Мара, — натянуто сказал Эйус, открывая дверь. Мара резко остановилась, когда увидела кровавое месиво, которое было его спиной. — Что случилось? — спросила она, следуя за ним в его комнату, прежде чем он смог отгородиться от неё. Он сердито зарычал, желая, чтобы она оставила его в покое. — Неужели это действительно имеет значение? — прошипел он, пересекая комнату, чтобы достать свежую рубашку из шкафа, и медленно двигаясь, чтобы снять с себя то, что осталось от его нынешней. — Позволь мне помочь тебе с этим, — настаивала Мара, подходя к нему. Он попытался отмахнуться от нее. — Мне не нужна твоя помощь, — прорычал он, глаза на мгновение вспыхнули золотистым, прежде чем вернулись к своему обычному голубому цвету. — Ну, ты все равно это получишь, — упрямо сказала Мара, помогая ему снять с него изодранные остатки. Она положила руку на его поврежденную спину, но он схватил ее за руку, игнорируя тот факт, что она была скользкой от крови от краткого контакта. — Не исцеляй это, или ты сделаешь моё положение ещё хуже, — твердо сказал он. Брови Мары поползли вверх, ее разум довольно быстро соединил точки над "и" — Это было наказание? За что? — Давай не будем говорить о том, почему, хорошо? — кисло сказал Эйус, закатывая рубашку, которую он собирался надеть. — По крайней мере, сначала почисти это, — раздраженно сказала Мара, забирая у него рубашку и выуживая из шкафа чистую пару брюк. — Иди умойся. Эйус раздраженно нахмурился, но забрал у неё одежду и направился в освежитель. Смывать травму было долго и болезненно, но горячая вода расслабила мышцы спины, сделав боль немного более терпимой. И ощущение воды, стекающей по его торсу, когда он прислонился к стене освежителя, было успокаивающим. Закончив вытираться и одевшись, он вышел из освежителя, с удивлением обнаружив, что Мара всё ещё в его спальне. — Что ты всё ещё здесь делаешь? — раздраженно спросил Эйус. Мара соскользнула с его кровати, схватила его плащ с одного из стульев и накинула ему на плечи. — Что, я не могу беспокоиться о тебе? В последнее время ты ведешь себя по-другому… — Ты тож—, — указал Эйус, обрывая её. Мара просто продолжала говорить. — Ты ранен... — Я заслуживаю этого за свою слабость. — И у нас здесь ни разу никого не было с тех пор, как я вышла из той камеры, — наконец закончила она. — Ты была здесь не так давно, если я правильно помню, — кисло сказал Эйус. Мысленно он винил её за свою минутную слабость с джедаем. Если бы она не привела его в такую ярость из-за джедая, то он бы вообще не спустился в подвал и, вероятно, уже избавился бы от Люка. — Я не считаю наш спор, если ты вообще можешь это так назвать, — сказала Мара, закатив глаза, соблазнительно надвигаясь на него. — Я говорю об этом, — тихо сказала она, обнимая его за шею. Гнев Эйуса дрогнул от этого движения. На самом деле, Мара и Эйус провели довольно много времени вместе, и это время было потрачено не просто на разговоры. — Я думал, ты предпочитаешь Люка? — язвительно спросил Эйус. — Я никогда не говорила, что предпочитаю кого-то из вас, — отметила Мара, наклоняясь ближе и страстно целуя его. Он ответил своим собственным грубым поцелуем, притягивая её ближе к себе. — Ммм… Держу пари, он не соответствует моим навыкам в этом отделе… — сказал Эйус с небольшой кривой улыбкой в перерыве между их поцелуем. — Ты определенно… грубее… — сказала она, задыхаясь. После нескольких напряженных мгновений Эйус оторвал её от себя, положив руки ей на бедра. Она вопросительно посмотрела на него. — Мой отец летит, — сказал он после нескольких минут молчания. — За Люком, скорее всего. Сидиус говорит, что мы остаемся здесь и встретимся с ним лицом к лицу и с теми, кого он приведет с собой. Мара нахмурилась. — Эйус, ты же не можешь убить своего собственного отца, не так ли? — Я давным-давно порвал все связи со своим прошлым, — быстро и резко ответил он. Она не стала развивать эту тему. Очень мудро с её стороны, подумал Эйус. У меня и так достаточно болит голова. Слишком о многом нужно подумать, слишком многого я не знаю… И это всё, что мне нужно выяснить до приезда моего отца.