Убийца жизни или неуловимая мисс

Спустя несколько часов после отъезда, когда заместо дождя выплыла тугомотная, непросветная серость, Амина медленно проснулась. Был полдень. Вставать было неохотно. Машина стояла на заправке. Люди за окном сновали то в магазин, то обратно к бензоколонкам. Запах из приоткрытого окна был неприятным. Поняв, что в салоне она одна, Амина подскочила и стала осматриваться. Мисси тоже вытянула голову, следя за эмоциями хозяйки. — Очень настораживающе. Куда они подевались? — Амина перелезла на передние сиденья и заметила, что двери и окна заблокированы. — Э-э-э, не-е, это «жжж» неспроста. Открыть двери без ключей было невозможно, закрыть окно тоже. Мисси перепрыгнула на коробку передач и разложилась на каких-то кнопках. Где-то внутри капота загудело, дворники задвигались, а на сидении водителя включился подогрев. Мисси как лежала, так и продолжала лениво водить хвостом по коробке передач. — Ну, и что ты сделала? — Амина взяла гибкое тело кошки и переложила его обратно назад. — Это тебе не вылизывать себя с утра до ночи — тут думать надо. Мисси лишь снова дернула хвостом и запрыгнула на передние сиденья. Побив лапками по самым ярким кнопкам, кошка задела регулятор громкости. Из колонок послышался голос диктора. Очередные дневные новости, непринужденные беседы и ответы диктора на вопросы разбавляли одиночество. Серые облака лениво разглаживали широченными пышными лапами небесную высь; ритмичные движения прохожих убаюкивали, а гадкий запах топлива испарился. В машине заиграла просто прелестная мелодия. Тонкое звучание скрипок сливалось с четким отстукиванием барабана. Бархатный голос певца на фоне делал мелодию утопичной. В мелодии слышалось те болючие одиночество и ностальгия, — автор считает, что ностальгию следует запретить на уровне законодательства, — от которых ну просто невозможно скрыться. Хочется рвать и метаться, разодрать себе кожу, плакать, прикусив пальцы и вырвать все волосы, потому что боль души не утолить обезболивающими. Снова пошел дождь. Амина развалилась на сиденье и смотрела в окно. Что-то далекое отзывалось в этой песне внутри сердца девушки. Ей не хотелось двигаться, она боялась моргнуть — ей было страшно, что любое движение может спугнуть эти воспоминания. Амина не могла связно описать, что именно всплыло в ее памяти, но чувство, которое оно принесло, было таким теплым и светлым. Запах в машине был ей до боли знаком. Погода на улице была таким же напоминанием для Амины. Душераздирающая музыка отдавалась в голове черноволосой и потихоньку переползала в сердце. Когда диджей сменил песню, та мелодия продолжала играть в ушах девушки, и бежать от нее не хотелось вовсе. Многочисленные пузыри на асфальте рябили в глазах. Когда-то Кенни открыл Амине страшную тайну: «Аминка, — сказал он после вопроса дочери о дождевых пузыриках, — если дождь токсичный, то на асфальте после него будут оставаться пузыри. Если не хочешь стать инопланетянином, то под таким дождем не бегай, — отец внимательно посмотрел на дочку, — поняла?». Конечно, пузыри появляются совершенно не из-за токсичности и абьюзерства дождя, но тогда для Амины были важны не точные и достоверные факты, а то, во что будет интересно верить, и по сей день ее больше располагает теория отца, нежели обычная физика. — Аминочка, ты уже проснулась? — опухшее лицо повернулось на голос и встретилось со взглядом Хисоки. — Оах, как ты мило выглядишь. Пойдем прогуляемся, нельзя же все время сидеть в машине. — А где вы были? — Ходили по делам. Давай, солнышко, вставай. Тут неподалеку есть зеленая зона. Попрыгаешь, побегаешь, и поедем дальше. Выйдя из прогретой машины, Амину встретила недоброжелательная стужа. Пока Иллуми с Хисокой договаривались о месте встречи, Амина ушла уже изрядно далеко. Не останавливаясь, он шла вперед. Вспомнив про Мисси, Амина развернулась и громко крикнула Иллуми: «Иллуми, если с Мисси что-нибудь произойдет, ты будешь отвечать передо мной своей головой, понял? Я устрою тебе битву не на жизнь, а на смерть». Иллуми кивнул головой и ответил что-то вроде «Хорошо, понял». Через пару секунд Амина шла уже в сопровождении Хисоки. Было непривычно тихо. Кроме шуршания дождя о траву и деревья и завываний ветра ничего не было слышно. Дойдя до бесконечного поля, о котором знал, по меньшей мере, весь мир, фокусник обогнал девушку и пошел впереди, протаптывая тропинку. Поле это было знаменито своими безграничными границами. Ступив на него, дойти до конца было невозможно. На нем росли абсолютно все растения, известные людям со всего света. Частенько здесь можно встретить биологов и археологов, измазанных в грязи и ищущих дорогу назад. Под ногами хрустела гречиха и мягко поглаживала щиколотки. Подул теплый ветер. Из-за холодного ливня струи ветра казались согревающими. Тепло этого ветра обволакивало лицо, будто пленкой, и оставляло после себя розовый румянец. Ответ на вопрос, почему ветер бывает холодным или теплым, у Амины тоже имелся. — А ты знал, почему ветер дует иногда жаром? — Амина смотрела куда-то вдаль. Хисока покачал головой и ответил: «Нет, не знал. Почему?» Тогда Амина продолжила: — Папа говорил, что давным-давно он очень долго путешествовал. В один день он остановился на высокой горе и увидел огромный дом из золота. Зайдя вовнутрь, его встретили хозяева. В доме жил старик Винд и его жена Реген. И вот именно из их дома ветер начинает свой путь. Старику очень понравился мой отец, и тот решил открыть ему свой секрет: из потайного шкафчика за картиной он достал прозрачную шкатулку и открыл, — открывал он, как старик признался, только когда захочет, — из нее тут же вылетел ветер и понесся со всей своей скоростью к высоким, тяжелым створчатым воротам; стража, охраняющая дом, отперла ворота и выпустила его. Так вот, если старик в хорошем расположении духа, а его жена не планировала сильный дождь, то Винд поддувает в ветер теплые струи воздуха и дает ему скорости, больше скорости солнечных лучей, чтобы тот успел сохранить свой жар, но если Винд злится, он подталкивает ветер ударами хлыстов из молний и дует, дует ледяными потоками, пока ветер не замерзнет окончательно, — Амина оживленно жестикулировала и кривлялась, будто устраивая спектакль, но Хисока не обращал на это никакого внимания. Ему было так весело слушать этот нелепый рассказ, о котором девушка повествовала с определенной серьезностью. Еще более милым ему казалась ее вера в отца, который откровенно приукрасил свой рассказ. Дослушав до конца, Хисока снисходительно улыбнулся и подошел ко все еще болтающей Амине. — И это точная правда, у меня даже есть доказательства! Папа когда-то показывал мне письмо, где дедуля Винд передавал ему привет и приглашал нас к себе на зимние каникулы. — И вы поехали? — Нет, у папы было много работы, но он сказал, что мы поедем на следующих каникулах, а на тех следующих каникулах он опять не смог. Вообще, почти все мое детство папа всегда работал. Редко выпадали дни, когда мы бы могли вместе где-нибудь погулять и развлечься. Повисла давящая пауза. Потом Хисока спросил: «И ты веришь своему отцу?» — Конечно! — не раздумывая отозвалась девушка. — Он же мой отец. Может он и приукрасил чуток, но я все равно буду верить. Родители не врут никогда. Ветер стал еще горячее, сдувая ледяной холод ливня. — Старик Винд, видимо, сейчас очень рад. Спасибо ему за его хорошее настроение! — прошептала Амина. — Давай поблагодарим старика за такое тепло! — не дождавшись согласия парня, девушка замахала руками и стала громко кричать. — Спасибо тебе за этот жаркий ветер! Спасибо! Пребывая в состоянии шока, Амине было сложно контролировать себя. Ее истеричный смех и детские пляски пугали бы каждого. Хисока завороженно наблюдал за ней, а потом подошел еще ближе и схватил ее, посадив к себе на шею. — Полюбуйся бескрайними просторами бесконечного поля с нормального роста. Можешь даже покричать, чтобы слышно было всем, — засмеялся он. Неожиданно Амине показалось, что Хисока был другим. Из мелочного и подлого он превратился в такого милого и веселого, он поддержал ее затею и не упрекнул в несдержанности. Да, дождь меняет людей. — Ура, дождь тоже стал теплым! Благодарю вас! Я люблю бесконечное поле! Люблю вас, тетя Реген и дядя Винд! Люблю! Эти слова эхом разносились по всему полю. Кое-где повыглядывали головы запачканных и заблудших ученых и любителей. Каждый из них покрутил у виска и принялся с новым упорством ползать по земле, отыскивая новые виды растений в поисках выхода. Вот один, например, отыскал матрикарию обыкновенную и с нескрываемым собственным достоинством побежал хвастаться собратьям. Но вокруг никого не было. Точнее выразиться, люди то были, но находка молодого парня не была новинкой, ромашки были известны всем, потому не представляли интереса для истинных знатоков живой природы. Пару раз оббежав нескольких людей, чтобы рассказать о сделанном открытии, парень опустил руки и выкинул ромашку, принявшись искать хоть что-то, что могло заинтересовать остальных. — Кто такие тетя Реген и дядя Винд? — поблизости из кустарника вылезла голова мужчины с пышными длинными усами, в круглых очках и финке. Его вид создавал впечатление очень умного человека, такого, который знает все на свете и говорит обо всем с сигарой во рту. — Они хранители ветра и дождя. Они живут на севере, на краю земли. Старик Винд выпускает ветер из своей шкатулки и освобождает его, а старуха Реген часто плачет на вершине горы прямо в водоворот пропасти, откуда по камням капли ее слез могучим потоком спускаются по горным хребтам и поливают землю со… — но не успела Амина закончить свою мысль, как тут же ее прервал смех мужчины напротив. — Какой бред. Всем известно, что воздух нагревается посредством теплообмена с земной поверхностью, которая, в свою очередь, нагревается электромагнитным излучением Солнца, называемым солнечной радиацией. Солнце нагревает земную поверхность, а от нее нагревается воздух. Учи физику, девочка. Амина не успела ничего ответить и огрызнуться. Такого умного мужчину перерезало картой трех пик, что тот даже пискнуть напоследок не успел. Тело расклеилось напополам и сползло на землю. Лужа крови неравномерно окрашивала траву поблизости, ромашки багровели, впитывая в себя сок. Изо рта мужчины выпала недокуренная сигара, а из внутреннего кармана пиджака вылезла квитанция о договоре. — Не благодари. Продолжай верить в хозяев ветра и дождя и не слушай таких умников, — располагающая к себе улыбка расстелилась на лице Хисоки, аж очаровав Амину, но тут же весь момент испортило последнее дополнение Хисоки, — а то мне и тебя придется убить раньше времени. Зачем мне такой же, как и все, человек. Обратно Хисока и Амина шли довольные. Усталость спала. В кроссовках неприятно хлюпала вода. Волосы прилипли к шее и лицу. После дождя на землю опустился густой туман и лег на поле всей своей тяжелой тушей. Из гнезд вылезли стрижи и чижики. Где-то слышалось карканье ворон. Пара шла уже достаточно долго, но шоссе так и не было видно. Из-за тумана дальность видения сократилась. Идти приходилось почти на ощупь. В какой-то канавке зазвучала трель речки, из которой вынырнул здоровенный сом и скрылся под толщей водной глади. Угукая, над головой Хисоки пролетела сова и бесшумно улетела прочь. И вот двое наткнулись на толстый дуб, размашистые ветви которого закрывали собой все в радиусе сотни метров, а игольчатая крона его упиралась в серые облака, создавая пробки в небе. Амина очень устала идти, а промокшая одежда заставляла плакать от безвыходности и противности. Она остановилась и присела под дубом. — Хисока, давай передохнем. У меня все промокло и ноги я уже не могу волочить. Циркач ничего не ответил, он лишь присел рядом с Аминой и стал снова разбирать свою колоду карт. Время будто остановилось. В таком тумане не было видно ничего. Создавалось впечатление, что вокруг и не было ничего. Только шумящая пустота. — А ты знал, что в космической физике есть такое понятие как «модель Де Ситтера», которое описывает вакуумное состояние Вселенной, то есть, фактически, пустоту. А еще есть понятие «тепловая смерть Вселенной». Так вот, задайся вопросом, что происходит, когда у тебя есть бесконечное количество времени, и что происходит, когда у тебя есть бесконечное количество пространства? Все. Абсолютно все в рамках законов физики. То есть, если ты, например, находишься в пустой комнате огромной площади, в которой время течет медленно, то шанс встретить в ней единорога у тебя возрастает в разы, потому что в обычной комнате ты не располагаешь большим пространством, а время течет для тебя привычно, этими же словами быстро, и встретить, условно, единорога ты уже не сможешь, так же, как, в частности, в маленькой комнате с обычной скоростью времени ты навряд ли заметишь какие-либо аномалии, но обладая бесконечностью во времени и месте ты без труда отыщешь что-нибудь странное, понимаешь? — И что ты хочешь этим сказать, — Хисока продолжал тасовать карты, изредка поглядывая на свою собеседницу. — Сейчас мы находимся в бесконечном поле. Вакуума здесь нет, но из-за тумана время движется тягуче медленно. Есть ли шанс встретить что-нибудь эдакое? Хисока изумление уставился на Амину, а потом улыбнулся и сказал: — Ты же только что говорила, что есть. — Мне нужно чье-нибудь одобрение. — Ну тогда ты его получила. Только отсюда ты наверняка ничего не увидишь, лапушка, — он развел руками в стороны и поджал губы. — И как же быть? — Амина погрустнела и стала смотреть по сторонам, чтобы увидеть, что может помочь ей подняться выше. — Заберись на самую высокую ветвь этого дуба: оттуда будет видно почти все. Не долго думая, Амина полезла по стволу дерева, цепляясь за выступающие части коры и поломанные когда-то ветки. Карабкаясь по стволу дерева, Амина смотрела вниз и преодолевала желание плюнуть в Хисоку, который предложил эту гениальную идею, но продолжил сидеть внизу. Однако через некоторое время Амина поняла, о чем говорил Хисока. Не смотря вниз, она поднялась уже до середины дерева, и перед ее глазами предстало все величие бесконечного поля. Высота стерла туман перед глазами, и все на земле стало видно. Чем выше забираешься, тем меньше препятствий ты видишь. Да, отсюда все будет видно. Все, чего Амина сейчас желала, это увидеть хотя бы силуэт отца или услышать слова о нем. — Хисока, — громко крикнула девушка, — а сколько мы здесь будем? Парень запрокинул голову наверх и отыскал Амину среди зеленой листвы. — Сколько хочешь. Время течет здесь по-другому. Оставалось только ждать. Как бы не было грустно, но ждать человеку приходится очень много, порой ждение занимает почти всю жизнь, но лишь с помощью терпения человек добивается желаемого. Когда перед тобой есть четкая цель, такая ерунда как терпение не представляет из себя преграды. И вот, уже n-ное количество времени прошло с того момента, как Амина забралась на высоту. Она сидела и покорно ждала, слегка прикрыв глаза от усталости. Холод ушел на нет, девушка забыла о противной мокрой одежде. Перед ней была четкая цель — отыскать отца. Время от времени, закрывая глаза, перед ней всплывал образ отца, и это вызывало невольную улыбку. Предвкушение от предстоящей встречи переполняло ее чашу счастья. Она слегка покачивалась на крепкой ветке и глядела вниз, но ничего не было. По истечению нескольких часов, как казалось Амине, ничего не произошло. Обесцененные усилия девушки разом рухнули на ее плечи и прихлопнули надежду. — Ничего не вышло… Спустившись на землю, она отряхнулась и продолжила стоять. — Ничего не вышло… Хисока, заметив погрустневшую девушку, стал выглядеть раздраженным. Колода его карт хрустнула, потому что он сжал кулак, а глаза стали надменно прищуренными. — Ты все еще не созрела. Что ж, придется еще ждать, пока до тебя наконец дойдет, — он вскочил с места и схватил Амину за локоть. — Пошли, мы тут уже неделю. — Чего?! — растерянные глаза Амины забегали по лицу парня. — Как неделю? Что это значит? — То и значит. Я же сказал тебе, что время течет здесь по-другому. Пока мы гуляли, прошло пять дней, а ждала ты своего отца два дня. Выходит, для тебя прогулка оказалась важнее отца. Это и есть твоя любовь к нему? Амина подняла палец вверх, чтобы возразить, но, дослушав до конца, ее щеки окрасил стыд. Она пыталась найти какое-то объяснение, почему она не стала ждать отца чуть дольше, но все ее аргументы лишь больше обвиняли ее в этом ужасном преступлении. Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине, всё покрывает, всему верит, всего надеется, всё переносит. А она не смогла. Значит она не любит. — Садись, — сказал Хисока, усаживая девушку обратно в машину. — Иллуми отвезет тебя в свое поместье, я же отлучусь по делам. Как только смогу, заберу тебя. Иллуми-кун, следи за моей Аминой и не заботься о ней, как подобает, — делано улыбнулся он. — Пока, лапушка. Смотри мне, ты должна созреть, иначе ты помнишь, что может случиться. Пока! — Хисока коротко поцеловал ошарашенную Амину в приоткрытые губы и захлопнул дверь. Иллуми повернулся: «Нас ждет недолгий путь. Терпи, красавица». Из уст этого парня эта фраза звучала еще более забавной. Теперь в голове Амины предстало лицо таксистов, и девушка засмеялась. — Я не давал повода смеяться. — А мне он и не нужен. Снова полил дождь. Иллуми не врал, уже скоро машина остановилась возле внушительной горы. На ней вершились самые разные деревья. Крепко вцепившись в почву корнями, многовековые стволы деревьев создавали собой непроходимые туннели и не давали пройти названным гостям. Все поместье окружал величественный забор, а в центре стояли железные заставы с крепким замком, в котором виднелась личина для ключа. Ключ, наверное, весит на шее охранника, сидящего в каморке справа, попивающего горячий чай. — Выходи, — холодный голос вновь зазвучал над ухом. Задняя дверь вновь открылась. Иллуми подал руку Амине и помог вылезти. Пока Амина исследовала окрестности, парень вытащил ее рюкзак и водрузил его на свои плечи, а Мисси вытянул из машины за шкирку и кинул на землю. Та тотчас понеслась к хозяйке. — Пошли. Нас уже ждут, — не дождавшись девушку, Иллуми пошел вперед, даже ни разу не обернувшись. — Да что за день сегодня такой. Почему мной все кому не лень командуют. Я могу хоть что-то сделать сама? — неугомонное ворчание Амины, ее редкие вскрикивания и камни, отлетавшие от ее ног, изрядно взбесили парня. — Нет, ты слишком глупа и мала; все, что ты можешь делать сама — это мешаться под ногами. Ступай, он тебя не тронет. Проходя мимо огромной злобной собаки, уже рычавшей и бывшей готовой накинуться в любой момент на девушку, Иллуми встал между псом и Аминой. Все же обычному человеку непривычно видеть таких собак, да и к тому же перед ним хрупкая девушка с такой тонкой шеей, которая так и манит к себе, чтобы ее перехватили и сломали. Но парень обладал не самым худшим воспитанием, поэтому он даст девчушке освоиться здесь, а потом уже будет красть ее невинность и идеальную кожу. — Добро пожаловаться, господин Иллуми и его спутница Амина Веллингтон. — Здравствуй, Гото. Отнеси эти вещи в приготовленную комнату этой девушки. — Будет сделано, господин Иллуми. Слуга скрылся из виду, унеся с собой рюкзак Амины и Мисси. — У меня что, будет своя комната? — Амина удивлено уставилась на черноволосого. — Да, а ты как думала? Но если ты так хочешь, я могу лично постелить тебе в будке Мике. — Это того громадного, бешеного пса? — Именно его. — Хах, да нет, я, пожалуй, откажусь. Обойдусь, ха-ха, — истерично засмеялась Амина. — Я просто думала, что я буду спать в гостиной и что-то типо того, а о своей личной комнате я и не думала. — Дура, это и есть гостиная. — А, да? Вот как… — Ну да, что ты можешь знать о гостиных. Живешь то ты в однушке, поэтому я прощаю тебе твою неосведомленность. Вскипающая ярость прилипла к голове Амины с новой силой. Злость и обида переполняет ее с ног до головы. Было очень неприятно слышать оскорбления в адрес твоей замечательной квартиры и твоих знаний, в которые было вложено столько усилий. Обычно когда обесценивают, слезы сами начинают литься, потому что только ты знаешь, сколько тебе пришлось пережить ради того, над чем только что посмеялись, и никому нет дела до того, что тебе пришлось пройти, людям интересен лишь конечный результат, и если он их не устраивает или наоборот они завидуют, они превращают все вокруг, что не касается их, в посмешище. — Да пошел ты нахер. Развернувшись, она ушла прочь, быстро утирая грязным рукавом скатывавшуюся слезинку. Плакать при всех тоже не лучшая идея — это проявление слабости, и люди не видят. Они понимают, из-за чего ты плакал, а значит именно в этом месте ты и слаб, и бить будут именно туда. Но Амине было плевать. Сейчас она показала свою слабость, а потом не покажет и не будет реагировать, сейчас же она слишком устала. Пора снова спать. Звезды выбрались из своих укрытий и засветили пуще прежнего, успокаивая девушку. Подняв глаза наверх, девушка заметила чистое небо без тени облачков. Когда-то папа говорил, что глядя на небо, ты смотришь в прошлое, потому что звезды ты видишь такими, какими они были когда-то давно, а сейчас они уже другие, но их свет не дошел до тебя. Потом он добавил, что это все глупости. Звезды на день слизывает большой космический пес Терлсика, а ночью он начинает чихать из-за лунной пыльцы, и все звезды падают обратно на небо, поэтому, глядя на небо, ты видишь звезды такими, какие они есть сейчас, а всматриваться нужно чуть дальше, чтобы заметить убегающего пса и крикнуть ему «Терлсика, здесь я звезда!». Тогда Терлсика возвращается и слизывает тебя своим шершавым, слюнявым языком и уносит в конец галактики. Уснула Амина уже в своей комнате. Она заблудилась в саду и улеглась прямо на каменной лавочке. Между рук ее лежала Мисси. В поисках потеряшки, Иллуми ненароком заглянул в сад и обнаружил пропажу, спящую мирным дремом на мраморной скамье. Он осторожно поднял Амину вместе с кошкой и отправился в комнату девушки. Дойдя до ее кровати, он положил черноволосую на постель и укрыл одеялом. Это казалось ему странным, но он должен был это сделать. Он должен расположить к себе доверие Амины и у него это получится, потому что этот черт добивается всего, что ему требуется, даже если придется пожертвовать своим имиджем. Сильному человеку не сложно притвориться глупым, подлому в радость притвориться честным — это можно отнести ко всем. Чтобы чего-то добиться, нужно чем-то пожертвовать, а когда наградой за жертвы является твое будущее величие и тщеславие, честь можно отложить и в сторонку. Он будет веселиться на похоронах Амины громче всех, потому что эта победа будет его и только его. Модель де Ситтера, мир де Ситтера, вселенная де Ситтера — так принято называть класс космологических моделей, решения уравнений ОТО с космологической постоянной, которые описывают вакуумное состояние. Свойства последнего зависят от знака этой постоянной и сильно отличают его от «пустого вакуума». В де-ситтеровских моделях динамика вселенной определяется космологической постоянной, вкладом холодного вещества и излучения пренебрегают. Тепловая смерть Вселенной — это теория, выдвинутая Р. Клаузиусом в 1865, согласно которой Вселенная рассматривается как замкнутая система, поэтому согласно второму началу термодинамики, энтропия (мера беспорядка) Вселенной стремится к максимуму, в результате чего со временем в ней должны прекратиться все макроскопические процессы. Если Вселенная является плоской или открытой, то она будет расширяться вечно и ожидается, что в итоге такой эволюции она достигнет состояния «тепловой смерти», то есть с течением расширения Вселенной материя всё дальше будет удаляться друг от друга под действием «Тёмной энергии». Звёзды со временем выгорят, чёрные дыры испарятся, благодаря «Излучению Хокинга»[3], а частицы распадутся. Не останется ничего, кроме бесконечно расширяющегося пространства, бесконечного времени и квантовых флуктуаций