Perfect

Рюджин Шестью годами ранее Я захожу в кабинет и кладу журнал посещаемости секретарше на стол. Не успеваю выйти, чтобы вернуться в класс, как она меня останавливает. — Рюджин, у тебя же мистер Феликс ведет литературу? — Да. Передать ему что-то? Телефон на столе звонит. Миссис Ния берет трубку и прикрывает ее рукой. — Подожди пару минут, — велит она и кивком указывает на кабинет директора. — В школу только что поступила новая ученица. У нее тоже занятие с мистером Феликсом. Проводишь ее в класс? Я говорю «да» и плюхаюсь на стул рядом с дверью. Обвожу взглядом кабинет и осознаю, что сижу здесь впервые за четыре года. То лишь к директору меня не вызвали ни разу за все время учебы в старшей школе. Мама бы мной гордилась, а вот я сама в себе разочарована. Каждая нормальная, детская девушка хоть раз должна попасть на ковер к директору, хах. Ну ничего, впереди целый год, будет время наверстать упущенное. Вытаскиваю из кармана мобильник, втайне надеясь, что миссис Ния заметит и в наказание оставит меня после уроков. Однако она только улыбается и продолжает телефонный разговор. Разочарованно тряхнув головой, пишу Чану SMSку. В нашей школе так редко что-нибудь происходит, что любая новость — уже событие. Я: «К нам поступила новенькая. Выпускной класс». Чан: «Хорошенькая?» Я: «Еще не видела. Жду, чтобы проводить на урок». Чан: «Если хорошенькая, сфоткай». Я: «Ок. Кстати, сколько раз тебя оставляли после уроков в этом году?» Чан: «Два. А что? Что-нибудь натворила?» Два?! Да, определенно надо поднажать. Не сдать домашнее задание вовремя, к примеру. Я — лузер. Дверь в кабинет директора открывается, я прячу телефон в карман, поднимаю глаза… И больше не хочу их опускать. Никогда. — Черен, Рюджин проводит тебя в класс к мистеру Феликсу. Миссис Ния указывает в мою сторону, и Черен идет ко мне. Чувствую, что ноги больше не способны удерживать меня в вертикальном положении. Губы разучились шевелиться. Рука отказывается подняться, чтобы представить того, кому она принадлежит. Сердце забыло, что сперва нужно узнать девушку поближе, а уж потом рваться ей навстречу. Черен. Черен. Черен, Черен, Черен… Она как поэзия. Как проза, любовное письмо, слова песни, Стекающие по странице. Черен, Черен, Черен… Я все повторяю и повторяю мысленно это имя, ибо уверена: оно принадлежит той, в которую я очень скоро буду влюблена. Я встаю со стула, иду ей навстречу. Кажется, улыбаюсь — делаю вид, будто не околдована этими зелеными глазами, наполняющими меня надеждой, что когда-нибудь они будут сиять лишь мне одной. Что не зачарована копной этих огненно-красных волос, которые выглядят так, словно их не касался ни один парикмахер с того самого момента, как Бог выдумал их специально для этой девушки. Я говорю, что меня зовут Рюджин. Что провожу ее в класс. Смотрю на Черен во все глаза: она еще и слова не сказала, но ее кивок — лучшее, что я когда-либо получала от девушки. Спрашиваю, откуда она. — Из Аризоны. Город Феникс. Не пытаюсь выяснить, что за причина побудила ее переехать в Калифорнию. Сообщаю, что папа часто ездит в Феникс по делам, он владеет там несколькими зданиями. Черен улыбается. Говорю, что не был там никогда, но хотела бы съездить. Черен вновь улыбается. Кажется, она ответила, что это красивый город, но слышу я с трудом, потому что в голове у меня звучит лишь одно ее имя. Черен… Я скоро полюблю тебя, Черен… От ее улыбки тянет болтать без умолку, и когда мы проходим мимо класса мистера Феликса, я как раз задаю ей новый вопрос. Мы продолжаем идти. Черен продолжает говорить, потому что я все спрашиваю и спрашиваю. Она кивает, рассказывает, поет… Да, больше всего это похоже на пение. Мы доходим до конца коридора, когда Черен рассказывает, что не хотела покидать Феникс и надеется, что в новой школе ей понравится. Похоже, она не рада переезду. И ей даже невдомек, как счастлива я. — А где же класс мистера Феликс? Не отрываясь смотрю на губы, с которых только что слетел этот вопрос. Они у Черен неодинаковые. Верхняя чуть тоньше нижней, но пока она молчит, это незаметно. Пытаюсь осмыслить, почему слова звучат гораздо красивее, когда сходят с ее губ. А глаза… Наверняка мир, который они видят, краше и безмятежней, чем мир в глазах других людей. Несколько мгновений я молча смотрю на Черен, потом машу рукой назад и сознаюсь: мы прошли мимо. Ее щеки слегка розовеют, точно мое признание действует на нее так же, как она сама на меня. Черен… Ты полюбишь меня, Черен… Я придерживаю для нее дверь и сообщаю мистеру Феликс, что Чёрен новенькая. С удовольствием объявила бы всем парням в классе, что никому из них Черен не достанется. Она — моя. Но ничего не говорю. Это и не обязательно, потому что единственный человек, которому следует знать, что мне нужна Черен, — сама Черен. Она смотрит на меня, снова улыбается и занимает оставшееся свободное место в другом конце класса. В ее глазах понимание — да, она уже знает, что моя. Это лишь вопрос времени. Мне хочется написать Чану: она не хорошенькая. Она — просто бомба. Но такой ответ его лишь позабавит. Вместо этого я украдкой фотографирую Черен на телефон и посылаю Чану фото вместе с сообщением: «Это будущая мать моих детей». Мистер Феликс начинает урок. Шин Рюджин сходит с ума. * * * С Черен мы познакомились в понедельник. Сегодня пятница. С того самого дня я с ней так и не заговорила. Сама не знаю почему. У нас три общих урока. Каждый раз Черен улыбается, словно ждет, что я к ней подойду. Каждый раз я собираюсь с духом и тут же себя отговариваю. Я всегда была уверена в себе. Пока не встретила Черен. Сегодня — крайний срок. Если не решусь, упущу единственный шанс. Такие девушки недолго остаются свободными. Если Черен вообще свободна. Не знаю о ней ровным счетом ничего. Есть ли, нет ли у нее парня в Фениксе. Выяснить это можно только одним способом. Я стою рядом со шкафчиком Черен в раздевалке и жду. Она выходит из класса и улыбается мне. Здороваюсь: — Привет! Вижу, что щеки у нее вновь слегка порозовели. Обнадеживает. Интересуюсь, как прошла первая неделя. — Хорошо. Спрашиваю, подружилась ли она уже с кем-нибудь. — Кое с кем. Принюхиваюсь осторожно. Нет, все равно заметила. Говорю, что от нее приятно пахнет. — Спасибо. Я делаю усилие — несмотря на бешеный стук сердца, отдающийся прямо в ушах, на влажные ладони и звучащее в голове имя «Черен», которое хочется произносить вслух, снова и снова. Отпихиваю все это в сторону, ловлю ее взгляд и спрашиваю, не хочет ли она сходить куда-нибудь сегодня вечером. Потом расчищаю место для ответа, потому что он — единственное, что мне сейчас нужно. Хотя бы улыбка… Хотя бы молчаливый кивок… Не кивает. Она занята. Все, что я пыталась сдержать, обрушивается на меня с десятикратной силой, словно река, прорвавшая плотину. Стук сердца, потные ладони, ее имя и новое чувство неуверенности в себе, о существовании которого я и не подозревал, чувство, которое теперь прочно засело у меня в груди. Все это непреодолимой стеной отгораживает меня от Чёрен. — А завтра я свободна, — произносит она, и стена рушится. Я освобождаю место для ее ответа. Много места. Даю этим словам полностью заполнить себя. Впитываю их, как губка. Ловлю на лету и проглатываю. — Завтра годится, — говорю я и вытаскиваю из кармана мобильник, даже не пытаясь скрыть улыбку. — Скажи мне свой телефон. Я позвоню. Черен диктует номер. Она взволнована. Она взволнована!!! Я записываю ее номер, который сохраню очень и очень надолго. И я буду звонить по нему. Часто. Продолжение следует…