Мёртвый мальчик

Ваня сидел на крыше и болтал ногами. Рассвет уже занимался над горизонтом, озаряя частокол многоэтажек золотисто-розовым светом. Иван вдруг почувствовал необъяснимую легкость и тепло. Он зажмурился и подставил лицо лучам восходящего солнца. - Эй, Лужа, - забормотала рация на поясе у Вани. - Как дела? Ваня фыркнул. - Лучше всех. У нас тут рассвет. - А у нас Добряк крысу сожрал. С костями, - сообщила рация. - Теперь боюсь, как бы кишечник не разорвало. Побегав пару часов с Варварой по канализации и распоров плечо о торчащую из стены арматурину, искалеченный Лужинский нытьем заставил девушку вывести его наверх. На свет Божий они вышли недалеко от длинного дома с резкими перепадами высоты крыши. Редкие ночные прохожие с опаской поглядывали на бледного подростка с окровавленным лицом и оторванным рукавом футболки, повязанным над рваной раной на манер жгута. - Теперь шрам останется, - довольно сказала Варвара, разглядывая рану. - Многовато шрамов для одних суток, - проворчал Ваня и вскинул голову. - Пошли на крышу! - Зачем? - приуныла Варвара. - Крыша — самое банальное место, куда можно пойти с девушкой. - И собакой, - добавил Лужа. - А тебе, конечно, было бы много приятнее, если бы я повел тебя в неизвестный залаз, где мы проторчали бы пару часов, залитые болотной водой до шеи. - Ну, положим, можно обойтись и без болотной воды. Но мысль мне нравится. Так и не придя к общему мнению, они решили разделиться. Варвара отдала ему одну из раций и нырнула в очередной люк, а Ваня, с трудом проникнув в подъезд, вылез на крышу и лежал на спине, чувствуя прохладу наждака и ожидая рассвета. - У него кишечник каменный, - заметил Лужинский. - А я вот есть хочу. - Если бы не поперся на свою крышу, разделил бы с Добряком крысу, - назидательно произнесла Варвара. - Как раз жирная попалась. Ваня только вздохнул. Пора было спускаться вниз и искать, где бы перекусить. А потом возвращаться в резиденцию. Натруженные мышцы ныли, и Ивану срочно требовалась нагрузка. - Я вниз! - сказал он в рацию и поднялся на ноги. Спустившись во дворик, он нашел немного гнутую перекладину турника и подтянулся пятьдесят раз. - Синдром выпендрежника? - спросила подошедшая Варвара. - Комплекс физкультурника, - возразил Ваня. - Хочу жрать. Девушка протянула ему пакет из ресторана быстрого питания. - Ого! Вот это расторопность, - Лужинский раскрыл пакет и с наслаждением вдохнул запах еды. - Откуда? - Добряку скажи спасибо, - хмыкнула Варвара, толкая пса коленом в морду. - И не пускай слюни, это на всех. Содержимое пакета было употреблено в пищу в течении пяти минут. Довольно похлопав себя по животу, Ваня сощурился, глядя на солнце. - Вообрази: вот вчера бомжа у метро подобрали, говорят, от голода умер. А мы с тобой, в общем-то, от этого бомжа мало чем отличаемся, а вот сидим, курицу кушаем. Разве не круто? Варвара обеспокоенно коснулась его лба ладонью, а потом сразу же отвесила звонкую оплеуху. - Ай! За что?! - Ты конченый моральный урод, Лужа, - заявила она. - Знала бы сразу, отдала бы тебя Добряку на ужин. - Так отдай сейчас, - лукаво улыбнулся Ваня. - Ты бы в зеркало на себя посмотрел! Такого не то что пес — бомж из мусорного контейнера жрать не будет! Иван поверил ей на слово. На лбу он ощущал запекшуюся кровь, а рана на плече саднила. Вдобавок изорванная в лохмотья одежда явно не прибавляла ему красоты. - Ладно, я побёг, - вздохнул Лужа. - Опоздаю на тренировку — Арей прибьет. Варвара пожелала ему счастливого руконогомахательства. - Может, пойдешь? - спросил Ваня. - Неа, - помотала головой Варвара. - Я ему сказала, что больше не приду — значит, не приду. Увидимся! Лужинский хмыкнул и поплелся к резиденции. Мысль о том, что такого оборвыша кто-то пустит в общественный транспорт, была обнадеживающей, но не сильно.