***
Август, 2010 Консьерж, невысокий пожилой мужчина, смотрит на Тэхена с неподдельным сочувствием, пока тот сидит на небольшом диванчике в служебной комнатушке и пьет пакетированный рисовый чай из одноразового стаканчика. На вкус сильно так себе, но Тэхен с жадностью приканчивает уже третью чашку — он не помнит, когда пил в последний раз: течение времени стирается, когда сидишь в вонючем подвале с тусклой лампочкой вместо солнца. — Полиция скоро приедет, — сообщает консьерж. — Они немного поболтают с тобой и свяжутся с твоим дядей, но для этого тебе придется поехать с ними. Хорошо? — А полицейские точно смогут найти дядю? У меня нет его телефона… — У них есть свои способы, не переживай, — консьерж, кажется, едва не плачет от жалости. — Они обязательно тебе помогут, и, если нужно, отвезут в больницу. — В больницу? Не хочу в больницу! — Тэхен опускает голову так низко, что отросшие волосы завешивают лицо, и всхлипывает. — Хочу домой, к дяде! Почему я не могу пойти домой? Папа говорил, что вы можете открыть любую дверь… — Не переживай, малыш, — мягким тоном произносит консьерж, — ты обязательно скоро окажешься дома. С тобой произошло что-то ужасное, нужно убедиться, что твоему здоровью ничто не угрожает. Понимаешь? Не плачь, ладно? — Л-ладно… — Тэхен трет глаза кулаками. — А скоро приедут дяденьки полицейские? — Думаю, минут через пятнадцать, это совсем не долго. Посидишь пока здесь? Мне нельзя надолго отлучаться. Или можешь посидеть со мной за стойкой. — Я тут посижу. Можно? — Конечно. Тогда сейчас включу тебе мультики, чтобы ты не скучал, — он включает старенький телевизор и, найдя нужный телеканал, отдает Тэхену пульт, — Держи. Если захочешь сделать громче или тише, нажми во-от сюда. А я зайду за тобой позже, хорошо? — Хорошо, — робко улыбнувшись, кивает Тэхен. — Спасибо вам, дяденька. И за чай тоже. — Не за что, — вздыхает консьерж. — Бедный малыш, что же с тобой делали… такое несчастье, — бормочет он, выходя в коридор. «Вам лучше не знать», — Тэхен, стерев с лица притворную улыбку, провожает его спину похолодевшим взглядом. Он соскальзывает со стула проверить, плотно ли закрыта дверь, прибавляет звук телевизора, а после смотрит в пустоту перед собой, где по его предположению должен находиться… — Не понимаю, почему вы отказались просто зайти в жилище, — лениво тянет демон, материализовавшись на диване, где только что сидел Тэхен; тот отшатывается от неожиданности и едва не падает, неловко запутавшись в собственных ногах. — Сейчас уже принимали бы теплую ванну и ложились спать. К чему это нелепое представление с полицией? Вы же не думаете, что я бы не смог открыть дверь без ключа? Тэхен оглядывается в поисках свободного места — делить с демоном диван не очень-то хочется — и замечает стул у противоположной стены. Подойдет. — Ты стал говорить почтительнее, — говорит он, усаживаясь. Комната отдыха небольшая, поэтому и демона, и дверь со своего места он видит прекрасно. — Мы, наконец, оформили контракт, как подобает, — поясняет тот. — Отныне вы не просто жалкое дитя, а мой маленький господин, — закидывает лодыжку одной ноги на колено другой, и его вальяжная поза полностью противоречит смыслу сказанных слов. — Можно и без «маленького», — бурчит Тэхен себе под нос. — Папа называл таких придир, как ты, «формалистами», — он приподнимает бровь, надеясь, что выглядит сейчас, как саркастичный взрослый. — Не стоит пренебрегать мелочами, милорд, какими бы незначительными они вам ни казались. В них кроется дьявол, — демон снисходительно улыбается. — Не думал, что демоны — зануды, которые любят раздавать непрошенные советы. — Мне определенно нравятся ваши потуги острить, пожалуйста, продолжайте, — хмыкает он. — Я чувствую в вас потенциал качественной язвы. «Возможно, ты сможешь меня развлечь», — читает в демонических глазах Тэхен. Ему бы возмутиться, закричать, что он не клоун и не позволит смеяться над собой, но он лишь сжимает сложенные на коленях руки в кулаки и напоминает себе, что сейчас есть задачи посерьезнее, чем препираться с новообретенным «слугой». — Ты задавал вопрос, — он возвращает разговор в прежнее русло и, получив кивок, продолжает. — Я уверен, что открыть дверь без ключа для тебя — раз плюнуть, но это не решит проблему, потому что на ней охранная печать нашего рода. — Я почувствовал, — кивает демон, — но разве вы не можете снять ее самостоятельно? Мне незнакомы современные обычаи, но раньше в семьях, практикующих магические искусства, мальчиков обучали подобным вещам лет с семи. Тэхен чувствует себя несколько уязвленным: не то чтобы он ждал удивленных возгласов и расспросов, но демон стал первым, кому он признался в том, что его семья связана с магией. Никому до него Тэхен об этом не рассказывал (да и кто бы ему поверил?), и, наверное, он и правда ждал чуть более яркой реакции, нежели кивок между делом. — Ты даже не удивился тому, что я из «необычной» семьи. — А должен был? — демон пожимает плечом, словно каждый день заключает контракты с наследниками магических семей. А впрочем, кто его знает, может, и правда каждый день. — Магия существовала задолго до вас и будет существовать много после. Как и те, кто ее практикует. Что удивительного в том, что меня смог призвать именно такой человек? Звучит логично. Может быть, даже к лучшему, что демон не удивился — не придется объяснять ему элементарные вещи и доказывать, что он не псих. — Я могу ее снять, — говорит он. — Проблема не в том, как попасть в дом. А в том, чтобы потом объяснить, как я туда попал, — встретив чужой взгляд, он недовольно цокает языком. — Печать несет частицу силы моего дяди. Если я после ухода поставлю свою, он почувствует разницу и поймет, что я приходил домой. Как я объясню ему то, что сумел пройти мимо консьержа и камер наблюдения и открыл дверь без ключа? Ребенок вроде меня на это не способен. — Поэтому вы решили обратиться к привратнику, — заключает демон. — Ведь вполне объяснимо, что сбежавший от похитителей ребенок первым делом пошел к себе домой. Но разве не странно, что никто не заметил вас на улицах и не отвел к констеблям? Вы, скажем так, весьма привлекаете внимание. С этим трудно поспорить: Тэхен по-прежнему грязный, покрытый своей и чужой кровью, очень неприятно стягивающей кожу, благо, что теперь он хотя бы одет. — Возможно, но сейчас ведь темно. Если спросят, скажу, что боялся преследования, поэтому двигался перебежками, — придумывает он на ходу. — Эх, если б у меня был мой смартфон, я бы просто позвонил дяде и попросил откуда-нибудь забрать, но у меня его нет, а номер наизусть я не учил. Блин, — ругается, — знал бы заранее, что пригодится… — Будь у вас… что? — Смартфон. Ты не знаешь, что это? — судя по взгляду, и правда не знает. — Еще скажи, что не знаешь, что такое интернет, — пауза. — Да ладно… Насколько же ты древний? — Не самый, уж поверьте, — демон обводит комнатушку задумчивым взглядом. — Я не был в срединном мире около сотни лет; кажется, за это время многое тут изменилось. — Только не тыкай пальцем во все подряд, как в идиотских комедиях про путешествия во времени, ладно? — предупреждает Тэхен. — Кстати, надо будет подумать, как объяснить твое присутствие. — Я могу не показываться другим людям. Они не будут меня видеть, как этот привратник. — А если мне нужно будет срочно отдать приказ? — возражает он. — Нет, это неудобно. Не буду же я с пустотой разговаривать — все решат, что я спятил! — Тогда я могу представиться тем, кто спас вас от похитителей, — предлагает демон. — Да ну? — Тэхен смотрит скептически. — И что ты скажешь, если полицейские спросят, как тебя зовут и чем ты занимаешься? Сомневаюсь, что у тебя есть человеческие документы, — он трет пальцами подбородок. — Не знаю, как там было сто лет назад, но сейчас без документов тебе никто не поверит. Скорее уж, самого в тюрьму посадят. «Думай, Тэхен, думай, полиция приедет совсем скоро». Он меряет шагами комнату, в задумчивости грызя большой палец, и, как назло, ничего дельного на ум не идет. Может, и правда представить его как своего спасителя? Сказать, что сбежал, а демон ехал мимо на машине, увидел и решил помочь? Но у него нет машины, а пешей прогулке ночью точно никто из полицейских не поверит, слишком уж это подозрительно. Да и отсутствие документов… Мультфильм на фоне раздражает писклявыми звуками, дико хочется выключить, но нельзя: в тишине консьерж сразу услышит, что Тэхен тут с кем-то разговаривает. — Ладно, — сдается он спустя несколько бесплодных минут раздумий, — не показывайся пока никому, кроме меня, я потом придумаю тебе правдоподобную легенду. Будешь каким-нибудь папиным другом или вроде того. Демон молча соглашается. Как же неудобно, вздыхает Тэхен про себя, нужно было продумать легенду раньше. И почему он такой глупый?! Папа на его месте точно бы справился, он ведь такой умный… был. А Тэхен теперь не только домой не попадет, его наверняка и в больницу на ночь отправят, пока дядя не приедет за ним. И все станет еще сложнее, ведь как объяснить ему, что теперь рядом с ним будет незнакомый взрослый… Стоп. Он замирает посреди комнаты. В больницу?! Тэхен в ужасе распахивает глаза. — Я просчитался, — шепчет он, давя подступающую к горлу панику. — О чем вы? — осведомляется демон. Где-то за дверью слышится шум — кажется, полиция приехала. Тэхен крутит головой в поиске чего-нибудь, что может помочь, но ничего не находит: комнатушка обставлена скудно. Черт, черт, черт! Почему, ну почему он не подумал об этом раньше? Демон поднимается со стула и в одно мгновение оказывается рядом. — Что вас так встревожило, господин? — Больница! Кровь! — тихо восклицает Тэхен, надеясь, что тот поймет, что он имеет в виду. — Больница, ну! Меня будет смотреть врач, а может, и полицейские! Это катастрофа! — Господин, — демон морщит лоб, — я не понимаю, о чем вы. Из коридора доносятся голоса и слышатся шаги. — Меня пытали полтора месяца, я весь в крови, — взахлеб тараторит Тэхен, — но ты вылечил меня, когда заключал контракт! На мне ни царапины! — И благодаря этому вы все еще живы, — соглашается демон. — Как я это объясню?! — Тэхен с силой вцепляется в его запястье. — Ты видишь что-нибудь острое? Нож, ножницы, что-нибудь! — Вы собираетесь… — Да! Быстрее! Демон негромко смеется и, подцепив его подбородок указательным пальцем, заставляет посмотреть в горящие алым глаза. — Мой отважный господин, — губы разъезжаются в ласковой усмешке. — Нет нужды вредить себе, ваши слабые ручки все равно не смогут нанести увечья, достаточные, чтобы убедить констеблей. — Что мне тогда… — Я могу вернуть ваше тело в то состояние, в каком оно было до заключения контракта, — костяшки теплой ладони оглаживают щеку; человеческие зрачки становятся вертикальными. — Тогда ни у кого не возникнет вопросов. Вы ощутите боль в полной мере, будете биться в агонии, страдать, как страдали тогда. Желаете этого? Ощутить тот ад снова? После всего, что ему пришлось пережить? Тэхен до крови прикусывает губу; рот наполняет знакомый солоноватый привкус. Он видит, как дверная ручка медленно поворачивается, и с силой вгоняет в руку демона обломанные ногти. — Давай! Тот склоняется ближе: — Приказывайте. Дверь открывается, на пороге показывается консьерж. — Он здесь, офицер, — он переводит взгляд на Тэхена. — Малыш, приехали дяди полицейские. Поболтаешь с ними, хорошо? Тот выдавливает слабую улыбку, стараясь скрыть волнение: — Конечно. Спасибо вам, дяденька. Из-за плеча консьержа показывается высокий молодой полицейский, похожий на добродушного медведя. — Привет, парень, меня зовут офицер Сон. А ты Тэхен, да? — Это я, — кивок. — Вы отвезете меня к моему дяде? — Тебе нужно будет ответить на пару вопросов, а потом мы найдем твоего дядю, и он тебя заберет. Хорошо? — Тэхен снова кивает. — Тогда пойдем, — офицер дружелюбно улыбается. Сделав вид, что смущен, Тэхен низко опускает голову и медленно бредет к выходу. Демона он не видит, но знает, что тот рядом. «Приказываю тебе…» — безмолвно шепчут губы, и Тэхен внезапно понимает, что не спросил, как именно должен звучать приказ. Что если он должен произнести нечто особенное, иначе демон его не послушает? Додумать он не успевает: стоит последнему слогу вылететь изо рта, как тело пронзает жгучая боль, а комнату прорезает дерущий горло крик. Тело заливает слабостью, Тэхен пошатывается, не в силах держаться на ногах. Футболка в области живота стремительно мокнет. — Господи боже! — Эй, парень! — оттолкнув консьержа, офицер Сон бросается к нему. — Звоните в скорую, скорее! Тэхен, эй, посмотри на меня! Не засыпай, ладно? Тэхена подхватывают на руки и куда-то несут, где-то на периферии звучат обеспокоенные голоса и воет сирена. Кажется, его кладут на что-то жесткое и о чем-то просят — он не слышит, о чем. Ему чудятся прикосновение фантомной руки к волосам и черный силуэт совсем рядом. — Не дай мне умереть. Это приказ, — шепчет Тэхен перед тем, как потерять сознание, и уже не слышит сливающийся с тенями шелест: — Да, мой маленький господин.***
Апрель, 2023 Тэхен хмуро смотрит на стоящего за порогом молодого европейца: все те же длинные светлые волосы и правильные черты, тот же идеально отглаженный темно-серый костюм-тройка, черная рубашка и начищенные туфли — его можно было бы назвать красивым, если бы не постное выражение лица и пробирающий взгляд серых глаз за стеклами очков в строгой оправе. «Только его сейчас не хватало». Впрочем, после вечеринки на фабрике и нападения в тупике два дня назад его появление было лишь вопросом времени. — Надо же, какие гости, — тянет Тэхен, привалившись плечом к дверному косяку. — Давно не виделись, Рауль. Соскучился? Почему один, где Хосок? — Здравствуй, Ким. С удовольствием не видел бы ни тебя, ни твоего демона еще лет двадцать, — произносит тот. — Господина Чона повысили до главы региона, и прикрывать ваши жалкие задницы он больше не сможет. Отныне у него есть задачи поважнее. — Вот только не говори, что… — начинает Чонгук. — И как его заместитель теперь работу Департамента в городе курирую я, — самодовольно подтверждает Рауль. — К моему великому сожалению, взаимодействие с вами в мои должностные обязанности по-прежнему входит. — Очаровательно, — бормочет Чонгук. — Это утро с каждой минутой становится все лучше и лучше. — Ты разбиваешь мне сердце, Рауль, — хмыкает Тэхен, не отрывая глаз от гостя. — Уверен, что консультанты, обеспечивающие твоему отделу стопроцентную раскрываемость, заслуживают более теплого отношения. — Ты и твой питомец оставляете после себя столько грязи, что я готов поднять вопрос о необходимости ваших услуг. — Неужели ты все еще злишься из-за того случая на площади пару месяцев назад? Надо же, какой злопамятный. — «Случай на площади»? Так ты называешь то вопиющее безобразие? — Рауль дергает уголком губ. — Твой питомец не санкционировано убил пятнадцать человек посреди бела дня вместо того, чтобы схватить их и передать нам! — Что значит «не санкционировано»? У меня есть официальное разрешение, подписанное, между прочим, вашим руководством — в случае возникновения смертельной угрозы я имею право ее ликвидировать, — парирует Тэхен. — Шайка бесов, вселившаяся в тех несчастных, намеревалась вынести весь квартал, а ваш оперативник оказался бесполезным куском дерьма и не смог даже сдерживающую печать как следует начертить. Я посчитал это достаточным для смертельной угрозы и отдал приказ, — он приподнимает краешек рта. — Способ ликвидации остается на усмотрение исполнителя. — Он вырвал им сердца, и это видела куча народу! Ты не представляешь себе, скольким смертным нам пришлось потом чистить память! — Рауль смотрит на Чонгука с откровенной неприязнью. — Незначительные детали, — помахивает ладонью Тэхен. — К чему эта эскапада, Рауль? Мы не всегда работаем чисто, и вам иногда приходится за нами прибирать, — он слышит, как Чонгук усмехается на дипломатичном «не всегда», — но не забывай, что это Департамент Немертвых сваливает на живых дела, с которыми не в состоянии справиться сам. За последние десять лет мы с Чонгуком не провалили ни одного задания. Именно поэтому Хосок в свое время выбил мне разрешение на ликвидацию, и поэтому твое руководство с готовностью закрывает глаза на наши небольшие шалости, — говорит он и добавляет: — И я сотню раз тебе говорил не называть Чонгука питомцем. — А я сотню раз говорил тебе, Ким: не можешь как следует его контролировать, держи в наморднике. — Я бы с удовольствием тебе глотку вырвал, — мило улыбается Чонгук из-за тэхенова плеча, — только отравиться боюсь. Столь низкосортная пища мне не по нраву. Рауль недовольно фыркает и, глядя тому в глаза, поправляет чуть сползшие очки длинным средним пальцем. Кажется, на этом традиционное приветствие можно считать оконченным. Даже быстрее, чем обычно. — Что ж, любезностями мы успешно обменялись, — говорит Тэхен, — что дальше? У тебя к нам дело, или ты зашел, чтобы лекции почитать? — Может быть, для начала ты пригласишь меня в дом? Или так и собираешься держать за порогом? — В кои-то веки стоящая идея, Рауль, я ее всецело поддерживаю, — тут же откликается Чонгук. — Тэ, обязательно прислушайся. Тэхен, вздохнув, касается почти незаметного знака на входной двери: — Пусть тот, кто с миром пришел, станет гостем в этом доме. Пропускаю, — он дает печати разрешение пропустить Рауля внутрь и отходит вглубь коридора, утягивая за собой и Чонгука. — Не забудь обувь снять. Тебе, как обычно, «эрл грей»? — Да, пожалуйста. — Чонгук, проводи его в гостиную, пока я завариваю чай. И не убейте друг друга, будьте так любезны. — Это приказ? — Просьба, на выполнение которой я очень рассчитываю. Привычного паяцевского «Yes, my lord» Тэхен, к счастью, не слышит, ибо быстро ретируется на кухню. Во-первых, для того, чтобы действительно заварить чай, а во-вторых (и в-главных), чтобы избавить себя от неминуемого второго акта представления. Чонгук по-прежнему заведен, а потому уж точно не упустит возможности вылить раздражение на ближнего своего. Тэхен, хоть и ближний, подставляться желанием не горит, а Рауль — просто идеальный кандидат, ибо служителей, подобных ему, кто не справил даже второе столетие, Чонгук жалует меньше всего, величая высокомерными крысами и конченными идеалистами (да и просто конченными). «Департамент Немертвых не принадлежит ни к нижнему миру, ни к верхнему, — рассказал тот однажды Тэхену. — Он стоит на грани и существует для того, чтобы поддерживать баланс жизни и смерти. И чтобы решать проблемы, которые нередко устраивают на Земле мои сородичи на пару со светлыми. Из-за его особого статуса молодые служители поголовно мнят себя исключительными: этакими хранителями равновесия, поборниками справедливости и, ангел их знает, кем еще. Смотрят на нас, как на комок грязи под ногами. Так и сочатся высокомерием, хотя сами при жизни были всего лишь жалкими людьми, а после… стали просто жалкими. Впрочем, — куда более миролюбиво добавил он, — где-то к третьему столетию они поднабираются ума, и с ними даже можно вести дела». Поэтому если у самого Тэхена с Раулем, несмотря на ворчание последнего и ставшие привычными перепалки, установился неплохой контакт, то с Чонгуком дела обстояли иначе. К счастью или нет, оккупированную Тэхеном кухню с гостиной разделяет лишь стеклянная перегородка от пола до потолка, а потому чужую возню он слышит прекрасно, равно как и чонгуково: — Так тебя действительно назначили куратором? — светски осведомляется тот. — Поистине черный день для Департамента. — Начальство иного мнения, — легко отбивает подачу Рауль. — В чем проблема, демон, беспокоишься, что отныне не сможешь безнаказанно людей крошить, как овощи для салата? — Что за вульгарные речи, — Тэхен, наблюдая за шумящим чайником, может четко представить себе расползающуюся по лицу Чонгука сладкую улыбку. — Я воспитанный питомец, который ничего не делает без приказа своего хозяина. Если кого-то режут ножом, виноват не нож, а тот, кто его держит, не так ли? Тэхен мысленно хмыкает: Чонгук прав, он никогда не убивает без приказа, вот только способ зачастую выбирает сам. Существует ли в мире нож, который способен решить, отнять ему жизнь единственным точным ударом или же отрезать от жертвы по лоскуту? Аналогия Чонгука — ничто иное как банальная логическая уловка, и, конечно же, Рауль это тоже прекрасно понимает. — Даже не пытайся затянуть меня в свои игры, — подтверждает тот. — Можешь разыгрывать послушную овечку перед Кимом, но я прекрасно вижу твое гнилое нутро. Ты просто монстр, — хмыкает презрительно. — Не удивлюсь, если в следующий раз увижу тебя пьющим души без контракта, словно какое-то безмозглое животное. — Ты ведь не думаешь, будто твои оскорбления меня хоть как-то задевают? Это было бы весьма глупо с твоей стороны, — расслабленно отзывается Чонгук. — Знаешь, почему я бешу тебя, Рауль? Потому что я не боюсь признаться себе ни в том, кто я такой, ни в своих пороках. И, в отличие от подобных тебе шавок Департамента, я свободен. — Скажи это печати контракта на своей руке. Тэхен обдает пузатый заварник кипятком и насыпает в него «эрл грей», думая, что Рауль сегодня выбрал неверную тактику. Она, быть может, сработала бы на демоне более вспыльчивом и молодом, однако Чонгук со своей сутью в полном согласии: не стыдится ее, не гордится — принимает так же, как человек принимает свою руку или ногу. Тэхен наполняет чайник и, водрузив его на поднос вместе с чашками и сладостями, направляется к приоткрытой стеклянной двери. Представление закончится раньше, чем он ожидал: финал уже определен. — Глупец, — голос Чонгука полон снисходительности. — Я его выбрал. Или ты вправду считаешь, будто призыв какого-то смертного способен подчинить Высшего демона без его на то согласия? Что до тебя, Рауль… ты и тебе подобные вынуждены пахать на гребанный Департамент сотни лет, буквально вымаливая позволение умереть, хотя сами боитесь смерти просто до усрачки. На самом деле, отразить этот выпад не так уж трудно, и будь на месте Рауля более опытный Хосок или же сам Тэхен, живущий бок о бок с Чонгуком уже второе десятилетие, они бы нашли, что ответить — однако помимо того, что опыта Раулю пока не хватает, сегодня тот кажется заведенным больше обычного. «Произошло что-то из ряда вон?» — Замолчи! Ты ничего не знаешь обо мне, — а вот и предсказуемая ошибка. — Поверь, я знаю достаточно. Поэтому можешь называть меня питомцем Тэхена сколько угодно, ведь мы оба знаем, кто из нас на самом деле сидит на поводке, — заканчивает он, и Тэхен слышит в его голосе глубокое удовлетворение. — Чай готов, — оповещает он, заходя в гостиную, и со звоном ставит на журнальный столик заполненный поднос. — «Эрл грей», как заказывали. — Ты вовремя, мы как раз закончили, — Чонгук смотрит, не скрывая торжества. — Уверены? — спрашивает Тэхен больше у Рауля, чем у него. Тот бросает на Чонгука неприязненный взгляд, но все же соглашается. — На сегодня да. Благодарю за чай, — произносит он, перебросив на спину длинные светлые волосы. — Наливай, не стесняйся, — Тэхен присаживается на диван рядом с Чонгуком. — Так что у нас сегодня в программе, очередные загадочные убийства? — Да, и кажется, что в этот раз дело серьезнее прочих, — налив себе чаю, Рауль материализует в руке небольшую папку для документов. — Потому что убивают не людей. Тэхен коротко переглядывается с Чонгуком. — Кого же? — Демонов. Тэхен думает, что ослышался. — Кого, прости? — Ты слышал, Ким, — откликается Рауль. — Демоны убивают друг друга испокон веков: войны за территорию, поглощение силы, жадность, зависть, личная вражда — причины давно известные, — произносит Чонгук. — Это внутренние дела Нижнего мира, они вне юрисдикции Департамента. Какого ангела вы ими вдруг озаботились? — Взгляните сами, — Рауль передает Тэхену папку. Тот раскрывает ее, и с первой же страницы ему в глаза бросаются фотографии молодого парня, лежащего навзничь на полу с застывшим выражением муки на лице. Замученное тело с явными следами пыток заключено в магический круг, нарисованный чем-то бурым, очень похожим на кровь; по периметру стоят черные свечи и разбросаны какие-то травы — очевидно, ингредиенты некого обряда. — Это… демон? — Тэхен пододвигает папку ближе к Чонгуку. Тот недоверчиво фыркает: — Что за чушь. Демоны рассыпаются в прах после смерти. После нас не остается тел — исключений нет, — он с выражением скепсиса на лице читает собранные данные и просматривает фотографии. — Что за…! — Видимо, все-таки есть, — напряженно отзывается Рауль. Тэхен складывает руки на груди. Хотя Департамент беспристрастен и судит как темных, так и светлых, нет нужды отрицать, что последние устраивают кровавые расправы куда реже первых — как над людьми, так и над друг другом. Весьма кровожадный народ со своими принципами и законами. За десять лет работы с Департаментом Тэхен не раз встречался как с мелкими бесами, так и с демонами среднего звена, и ни один из них не сочился дружелюбием, а если быть точным: все они пытались ему навредить. Для Рауля расследование подобного дела — наверняка все равно что поиск убийцы серийных маньяков: найти необходимо, но на поверку не очень-то хочется. Криминальные элементы из агрессоров превратились в жертв, требующих такой же справедливости и возмездия, как те, кого они убивали ранее — неудивительно, что Рауль настолько заведен. Да и обстоятельства… мягко говоря, необычны. — Это не все, — продолжает Рауль. — Чонгук прав: обычно демоны после смерти не оставляют тел, поэтому уже само их наличие вызывает беспокойство. Это означает, что некто — или нечто — нашел новый способ убийства, а из анализа на третьей странице следует, что имел место некий ритуал. Руководство желает поскорее разобраться с проблемой, поэтому на этот раз вы будете работать не одни. Тэхен вскидывает бровь: — Мы всегда работаем вдвоем, нам не нужен кто-то со стороны. — Я знаю, Ким, но это не вопрос для обсуждения. Четыре убийства за последние два месяца, первая жертва была одним из низших, последняя — демон среднего звена. Кем бы ни был убийца, он явно совершенствуется. — Кучка стариков считает, что раз этот ублюдок справился с демоном среднего звена, то и меня грохнуть сможет? — Чонгук возвращает Тэхену папку и откидывает голову на спинку дивана. — Мне напомнить о том, кто я? — Вне зависимости от того, Высший ты или нет, такая вероятность есть. Мы не знаем, с кем или с чем имеем дело. Руководство считает, что вам необходима подстраховка. — Звучит разумно, — соглашается Тэхен. Как бы ему ни претила перспектива работать с кем-то еще, ситуация действительно складывается неприятная; если есть возможность снизить риски для Чонгука, он ею воспользуется. А уж его ворчание можно и потерпеть. — Уже известно, с кем мы будем работать? — Да. Кандидатуру утверждал лично господин Чон, это один из его знакомых. Чонгук едва слышно стонет: — Если это личная рекомендация Хосока, кого-то нормального ждать точно не стоит, — он садится прямо. — И кто это? — Специалист высокого класса, потомственный демонолог и мастер ритуалов — как и Ким, обладает некими способностями. Департамент периодически прибегает к его услугам, поэтому в его квалификации можно не сомневаться. — Ведьмак, значит, — Чонгук зачесывает назад прядь упавших на лоб волос. — Коварные твари, никогда их особо не любил. И зачем нам, скажи на милость, специалист по демонам? Что он может знать о нас такого, чего не знаю я? Рауль делает глоток чая. — Демонология — его основная специализация, но господин Чон выбрал его не поэтому. Основным критерием было… — он вдруг дергается, и, быстро отставив чашку на журнальный столик, извлекает из внутреннего кармана пиджака нечто, до жути напоминающее вибрирующий человеческий смартфон. — Что ты так смотришь, Ким? Наверху решили, что мы должны идти в ногу со временем, к тому же, хрустальные шары не особо удобны… Хаос вас разбери, что там случилось?! — устройство вновь начинает неистово вибрировать, и он тычет в экран вытянутым указательным пальцем, как типичный неопытный пользователь. — Рауль Бонне у аппарата. Что? — выражение его лица становится предельно серьезным. — Немедленно пришли мне координаты и свяжись с… уже связался? Молодец. Что он сказал? — вздох. — Хорошо, мы будем через несколько минут. — Новое убийство? — догадывается Тэхен. — Да, — завершив звонок, Рауль поднимается с дивана и деловито одергивает пиджак. — Выдвигаемся прямо сейчас, знакомиться будете уже на месте. Я создам портал. Тэхен вскакивает вслед за ним: — Дай мне пару минут, — и стремительно направляется к мастерской за оставленным в ней серебряным стилетом и парой защитных талисманов — лишним не будет. Да и одеться бы не мешало. — А я планировал посмотреть новую серию «Клинка, рассекающего демонов»…***
Едва Тэхен вслед за Раулем выходит из портала, как в нос бьет тошнотворный запах горелой плоти, смешанный с запахом крови и чего-то ещё, что он не может узнать. Стараясь не вдыхать глубоко, Тэхен сжимает в ладони стилет, готовый в случае необходимости пустить его в ход, и осматривается. Помещение, в котором они оказались, очень просторное и похоже на залу для приемов: высокие потолки, колонны по периметру, узорчатая плитка на полу — легко представить, как красиво здесь может быть, когда тяжелые на вид люстры сверкают огнями, в углу играет оркестр, и множество пар движется в такт музыке, однако сейчас… — Мрачновато, — словно прочитав его мысли, произносит Чонгук. За окнами все еще шумит дождь, и рассеянного света, падающего из больших французских окон, недостаточно, чтобы развеять скопившуюся в углах тьму. Неподходящая атмосфера для бала, идеальная — для расследования убийства. Убедившись, что в помещении кроме них никого нет, Тэхен убирает стилет во внутренний карман куртки и направляется к трупу, распластанному посреди помещения. — Когда прибудет твой специалист? — спрашивает у Рауля Чонгук. — Сайлас сообщил, что нас уже ждут, — тот звучит несколько растерянно. — Вряд ли он что-то напутал, но я не ощущаю чужого присутствия. — Может, насмотрелся на этого красавца и решил прогуляться за кофе и булочками, — хмыкает Чонгук, и Тэхен негромко фыркает: от разливающегося по помещению амбре прогуляться можно разве что в уборную. Жертва лежит в магическом круге, по периметру которого расставлены оплывшие черные свечи — свидетельство некого ритуала, предназначение которого ему предстоит выяснить. Все, как и в прошлые разы. Тэхен присаживается на корточки возле изувеченного тела, аккуратно, чтобы случайно не смазать ботинками начертанные письмена. — Кажется, действительно написано кровью, интересно, чья она… Никогда не видел раньше подобных символов, — бормочет он себе под нос. Несмотря на подкатывающую к горлу тошноту, грудь щекочут беспокойство и азарт: с загадками, подобными этой, они с Чонгуком раньше не сталкивались. — Увлекательное зрелище, правда? — раздается вдруг мягкий мужской голос. Тэхен резко вскидывает голову: из прорезавшей пространство уродливой щели на него смотрит черноволосый мужчина лет тридцати на вид. «Какого… почему я не почувствовал, как открылся портал?!» Он вышагивает из портала на мраморный пол, позволяя себя рассмотреть. Высокий рост и широкие плечи, правильные черты лица, аккуратная короткая стрижка, черный костюм-двойка и такого же цвета гольф и строгие оксфорды — незнакомец скорее похож на генерального директора крупной компании, чем на простого консультанта Департамента Немертвых. — Не думал, что однажды увижу нечто подобное, — продолжает голос, и Тэхен с удивлением понимает, что тот принадлежит не «генеральному директору», а человеку за его спиной. — В кои-то веки Департамент попросил о чем-то стоящем. Тот ниже и уже в плечах, поэтому Тэхен не заметил его сразу, и выглядит так, словно только что сбежал с бурной вечеринки: на нем облегающие черные джинсы, высокие ботинки челси и темно-синяя рубашка, фривольно расстегнутая на три первых пуговицы; пальцы усыпаны серебряными кольцами, крепкую шею обнимает бархатный ошейник, а модно уложенные пепельные волосы сияют блестками. Он не менее привлекателен, чем его спутник, но в отличие от него красив той порочной, демонической красотой, что заставляет желать отвернуться от света и навечно погрязнуть во грехе. Чонгук оказывается перед Тэхеном так быстро и неожиданно, что тот едва не теряет равновесие. — Оставайся за мной, — негромко говорит он, неотрывно сверля взглядом новоприбывших. Темные глаза горят демонически-алым, Тэхен смотрит на вскинутую в защитном жесте руку и с удивлением отмечает, что Чонгук напряжен, как натянутая струна, словно готов в любую секунду броситься на врага. Он поднимается на ноги и незаметно касается ладонью чужой спины. — Здесь еще один демон. Ярко одетый незнакомец улыбается: — О, да. Именно так. — Мне сообщили, что вы прибыли раньше нас, — вставляет Рауль. — Верно. Мы посмотрели на этого красавчика и решили прогуляться за кофе и булочками, — только сейчас Тэхен замечает в руках «генерального директора» подставку с двумя стаканами кофе и бумажный пакет. — Прекрасное место, чтобы перекусить, — Рауль не скрывает иронии в голосе. — Ситуация не сильно располагает к расшаркиваниям, посему представлю вас кратко. Господа со мной — Ким Тэхен и его… кхм, напарник, Чонгук. Они консультанты Департамента по специальным делам, — он оборачивается к Тэхену. — Как я говорил ранее, подбором занимался лично господин Чон. Он решил, что в деле об убийствах демонов еще один демон будет не лишним. — Хосок умеет преподносить сюрпризы, — хмыкает Чонгук, не опуская руки. — Давно не виделись, Намджун. — Достаточно давно, Чонгук, — откликается «генеральный директор». — Не думал, что мы пересечемся при подобных… — он не успевает договорить, как его губы обжигает резкий удар ладони в массивных кольцах. — Не припомню, чтобы давал тебе разрешение говорить, — бесстрастно отзывается ее обладатель. — Не позорь меня. — Прошу прощения, мастер, — послушно склоняет голову Намджун, облизывая лопнувшую нижнюю губу от выступившей крови. Он достает из внутреннего кармана пиджака носовой платок и невозмутимо вытирает рот и подбородок. Тэхен хмурится; за свои двадцать четыре года он встречал других контракторов всего дважды или трижды, но ни разу — того, кто, как и он, смог заключить договор с кем-то из Высших. А в том, что Намджун — Высший, Тэхен не сомневается. Да и реакция Чонгука говорит сама за себя. — Вряд ли они планируют нападать, — тихо шепчет Тэхен, коротко сжав чонгуково плечо. Тот негромко фыркает и, недовольно поджав губы, послушно отступает в сторону. — Кхм-кхм, — неловко откашливается Рауль. — Это мастер Пак Чимин, о котором я рассказывал, и его спутник Намджун. Надеюсь, вы сработаетесь. — Как знать, — тянет Пак Чимин и с долей интереса оглядывает Тэхена. — Вижу, у тебя есть собственная тварь, мальчик. Можем обменяться опытом, за несколько десятков лет у меня накопилось немного знаний по их содержанию. «Сомневаюсь, что эти методы «содержания» мне понравятся», — думает тот, а вслух произносит: — Мы пришли сюда работать, а не болтать. Предпочту заняться делом и убраться отсюда поскорее. Чимин некоторое время сверлит его взглядом, а после приподнимает уголки губ. — Резонно, — он протягивает ладонь в сторону Намджуна, и тот вкладывает в нее стаканчик с кофе. Чимин сладко улыбается ему. — Смотри внимательно, Джуни: кто-то поймал демона и жег и резал его до тех пор, пока тот не сдох. И этим кем-то был человек. Похоже, мне есть, чему у него поучиться, тебе не кажется? — Я буду предельно внимателен, но на мой взгляд ваш уровень умений уже достаточно высок, — откликается тот, и в его голосе Тэхен с удивлением улавливает толику нежности. Намджун достает из пакета круассан и подносит его к чиминовым губам: — Вы не успели позавтракать, мастер, вам стоит подкрепиться. Умственная деятельность отнимает много сил. Тэхен невольно напрягается, ожидая от Чимина нового удара, но тот лишь послушно открывает рот и откусывает сразу половину. — Неплохая пекарня, нужно будет зайти туда еще раз, — с аппетитом жуя круассан, Чимин присаживается возле трупа и, совершенно не смущаясь, с интересом осматривает нанесенные увечья. Тэхена внутренне передергивает: несмотря на выросший в нем цинизм, настолько высокого уровня небрежения смертью он еще не достиг. И не уверен, что хочет. Он бросает взгляд на Рауля. — У каждого из служителей есть алиби на момент совершения убийства? Тот в ответ сверкает стеклами очков, очевидно находя вопрос унизительным, но все же целесообразным: кто еще не любит демонов настолько же сильно, как служители Департамента? — Местоположение любого из отдела можно проследить, мое в том числе. Сейчас аналитики проверяют, пересекал ли границу страны кто-то из работников других регионов. — Хорошо. Пришли мне данные, когда получишь ответ, — Тэхен оборачивается к Чонгуку. — Остатки светлой энергии? — Я бы почувствовал, — качает головой он. Тэхен кивает и, опустившись рядом с телом, внимательно оглядывает его еще раз и достает из внутреннего кармана куртки новую пару нитриловых перчаток. Ран и ожогов много, но при ближайшем рассмотрении оказывается, что многие из них поверхностные, не глубокие. При обычных обстоятельствах и сотня таких ран не причинила бы никакого вреда даже мелкому бесу, не говоря о демоне среднего звена. Однако… — Он определенно садист, — замечает Тэхен, приподнимая руку жертвы. — Обычно множественные ранения говорят о ярости, о чем-то личном, но здесь я подобного не наблюдаю. Больше похоже на то, что он игрался. — Игрался? — переспрашивает Чонгук. — Да. Посмотри на его торс, видишь эти ожоги? — Тэхен манит его пальцем, и Чонгук наклоняется ближе. — Вот эти совсем небольшие, но чем ниже, тем они становятся больше и серьезнее, словно убийца увеличивал время и площадь воздействия огня. Или вот здесь, на руке: порезы на плече совсем тонкие и неглубокие, но ключица проткнута насквозь, а с предплечья лоскутами срезана кожа. Аккуратно. Убийца очевидно наслаждался тем, что делает, но вместе с этим… как будто проверял что-то. Или… изучал. Словно ставил эксперимент. — Неплохо, — с одобрением в голосе произносит Чимин. — Я пришел к тому же выводу. У нас здесь определенно человек, изучающий демонов. А точнее, способы их убийства. — Меня беспокоит количество нанесенных ран, — говорит Тэхен. — Либо жертву мучили так долго, что тело перестало регенерировать, либо… — Либо наш умник нашел способ нивелировать регенерацию и превратить демона в обычный кусок мяса, — заканчивает за него Чимин, поднимаясь. — Когда мы с Джуни получили письмо от Департамента, я удивился, почему к расследованию убийства демонов привлекли две пары контрагентов. Куда логичнее было бы попросить кого-нибудь из светлых, кто не находится в зоне риска. Теперь я понимаю, — он улыбается, но взгляд становится острым. — Вы не могли позвать никого, кроме тех, кто связан демоническим контрактом. Потому что стоит кому-то другому, а тем более светлым, узнать о существовании подобного оружия, они непременно найдут способ его заполучить, и мир погрузится в хаос. Я прав, Рауль? — Работа Департамента — следить за мировым равновесием, — ровно отвечает тот. — Я прав, — удовлетворенно заключает Чимин. — Ты ведь понимаешь, что плата за предотвращение геноцида будет отличаться от платы за обычное расследование? В конце концов мой собственный демон может погибнуть. И даже не от моей руки. — Словно тебя волнует его смерть. — Ну разумеется, — он отправляет в рот остаток круассана и, тщательно прожевав, шумно отхлебывает кофе. — Являясь контрагентами, мы с Намджуном не можем убить друг друга, а раз я не могу сделать этого сам, никто другой тоже не имеет права его убивать. Рауль вздыхает. — Чего ты хочешь? — Неограниченный доступ к хроникам Акаши, библиотеке Департамента, — тут же произносит тот, словно только и ждал этого вопроса. — В любое время, без проводников. — Невозможно. Чимин качает указательным пальцем. — Неправильный ответ. Попробуй еще раз. — Департамент не дает физический доступ к библиотеке никому, кроме своих служителей, — Рауль поправляет на носу очки. — В крайнем случае зайти туда можно в сопровождении проводника. Правила едины для всех, Чимин, и они не будут нарушены. — Даже ради предотвращения истребления темных? — испытующе смотрит тот. — Ты не единственный сильный контрактор в срединном мире, — парирует Рауль. — Жаль, если придется отказаться от твоих услуг, но… — О, вы можете, — легко отзывается Чимин. — Но так уж вышло, что специалист я прекрасный, а вот человек — не очень. Поверь, Рауль, даже того, что мне известно об этом деле сейчас, вполне хватит, чтобы кое-кого заинтересовать. Спроси у Хосока, что он знает о моих связях, он назовет тебе много интересных имен. Сказанные слова эхом отражаются от стен и, затихнув, накрывают залу, словно колючим покрывалом. Чимин, словно не замечая звенящего в воздухе напряжения, расслабленно обходит тело по кругу, вглядываясь в начертанные на полу письмена, и неспешно попивает свой кофе — словно не поставил только что ультиматум Департаменту Немертвых. Рауль следит за его передвижениями с поистине мертвенным холодом во взгляде, и Тэхен думает, что тот наверняка чувствует себя отчаянно-беспомощным. Ему нечего противопоставить Чимину ни словом, ни делом: для первого не хватает полномочий, для второго — силы. — Я был бы благодарен вам обоим, если бы вы перенесли свои разборки в другое место, — негромко, но четко проговаривает Тэхен. — Я здесь, чтобы провести расследование и найти убийцу. Кадровые вопросы решайте, пожалуйста, где-нибудь еще. — Мальчик прав, — лениво бросает Чимин. — Передай Хосоку, чтобы подумал над моей оплатой еще раз. Я буду готов выпить с ним чашечку дарджилинга завтра утром. Рауль молча кивает, всем своим видом демонстрируя недовольство. Повисшая вновь тишина, нарушаемая лишь барабанящим в окна дождем, Тэхена совершенно не смущает. Под пристальными взглядами остальных он, не торопясь, заканчивает с осмотром трупа; после, стянув перчатки, набирает кое-какие заметки в смартфоне и делает несколько фото магических символов, чтобы дома изучить их получше. Проведя напоследок еще пару манипуляций, он выпрямляется. — Хочу увидеть тела других жертв, — Тэхен не спрашивает, сохранил ли Департамент трупы: знает, что это так. — Сможешь устроить, Рауль? — Да, но потребуется согласование, — тот вытаскивает из кармана жилета старомодные часы на цепочке и проверяет время. — Не раньше завтрашнего дня. — Подойдет. — В таком случае, я вас покину, — он создает портал. — Ким, сообщи мне, если что-то выяснишь. Изнанка мира поглощает его, вновь срастаясь воедино, и они остаются вчетвером. — Думаю, нам тоже пора, Тэ, — говорит Чонгук, касаясь тэхенова плеча ладонью. — Я открою портал. Тэхен кивает: он хочет побыстрее покинуть эту мрачную залу, ставшую последним пристанищем для неизвестного демона, и оказаться дома, смыть с себя тошнотворный запах, закутаться в плед и выпить горячего чаю. А после поговорить с Чонгуком. — Тебе стоит лучше его воспитывать, мальчик, — скучающим тоном произносит Чимин. — Он подает голос без разрешения хозяина. Тэхен засовывает руки в карманы куртки. — Я не нуждаюсь в чужой оценке, — говорит он. — Мои отношения с Чонгуком касаются лишь нас двоих. — «Отношения»? — Чимин усмехается уголком рта. — Вот же ж. Думал, что в кои-то веки имею дело с неглупым человеком, а ты обычный сопляк, — он досадливо цокает языком. — Я видел таких, как ты, не раз, Ким Тэхен: вы пытаетесь относиться к демонам, как к партнерам, общаетесь с ними, как с равными. Особо безнадежные дураки умудряются влюбляться в них да еще грезить о взаимности. Что за абсурд! Когда я столкнулся с таким идиотом впервые, хохотал до слез, — Чимин бросает взгляд на стоящего рядом Намджуна, а после смотрит прямо Тэхену в глаза. — Правда в том, что вы не равны и никогда не будете. Ты заключил контракт с опасной тварью, мальчик. Она может быть обходительна с тобой, но на самом деле только и ждет, когда сможет тебя сожрать. Ты для нее — лишь вкусный обед. Усвой это, пока не поздно. И обращайся с тварью, как подобает — будешь меньше сожалеть перед смертью. Тэхен сужает глаза; в груди разгорается злость. Чимин во многом прав: контракт с демоном — это игра с заранее известным победителем. Тэхен ни на миг не позволяет себе забыть о том, кем они с Чонгуком являются. Нет большей глупости, чем влюбиться в собственную смерть. И нет большей глупости, чем верить в то, что сумеешь перехитрить столь древнее и могущественное существо, для которого вся твоя жизнь — лишь мгновение. Тэхен себя глупцом не считает. Сколько «хозяев» было у Чонгука прежде? И где они теперь? Тринадцать лет бок о бок вносят свои коррективы, но Тэхен не обманывается: он знает, что после завершения контракта исчезнет так же, как и остальные. Он не особенный, не исключительный, не единственный — далеко не первый и уж точно не последний. Тэхен знает, и его это полностью устраивает. Но знает он и то, что как Чонгук выбрал его своим хозяином, так и он сам выбрал Чонгука своим слугой. Результат игры определен, но сделка не становится нечестной лишь потому, что в конце Чонгук поглотит тэхенову душу. Чимин прав: они не одинаковы по своей природе, но без согласия Тэхена их договор бы попросту не существовал. Магический контракт — акт его личной воли. В ту ночь Чонгук предложил ему жизнь вместо того, чтобы умереть пришпиленной к алтарю беспомощной бабочкой, и назвал за нее цену — Тэхен выбрал ее заплатить. Жалкому, замученному одиннадцатилетнему мальчику демон продал целые годы жизни и возможность отомстить. А вместе с ними: мультфильмы на ночь, шарлотку и эрл грей с молоком — почти единственный чай, который мог заварить в совершенстве; пластыри на разбитые коленки; помощь с домашними заданиями и нудные многочасовые занятия перед сдачей экзаменов; поддержку во время службы в армии; чтения книг и просмотры фильмов и аниме, по вечерам; неловкую готовку по интернет-рецептам; объятия во время кошмаров; прогулки по крышам; огненные закаты и пламенные рассветы — Чонгук продал ему все это и еще бессчетное множество вещей, не прописанных в контракте. Неважно, действовал он искренне или то был некий демонический сервис all inclusive, а может и вовсе — особый маринад долгожданного обеда. Важно лишь то, что за оговоренную цену Тэхен получил много больше, чем рассчитывал. Будучи человеком, он не может сравниться с демоном по силе и мощи. Но как контрактор Тэхен Чонгуку равен: был, есть и будет — до самого конца. Так кто такой этот Пак Чимин, чтобы указывать ему, кем себя считать, и учить, как он должен обращаться со своим демоном?! Скрипнув зубами, Тэхен уже открывает рот для язвительной отповеди, но Чонгук оказывается быстрее. — Ха-а, а мы-то думали, куда ты запропастился, Намджун. А оказывается, внушающий ужас дьявольский пес стал безобидной ручной болонкой, — хмыкает он, издевательски ухмыльнувшись. — И каково тебе почти сотню лет ходить под ведьмовским каблуком? Намджун выглядит напряженным, но — без разрешения — не отвечает. Зато отвечает Чимин. — Крайне невоспитанная тварь, — почти мурлычет он и, протянув руку, гладит Намджуна по щеке. — Так и напрашивается на трепку. Хочешь заткнуть ему пасть, Джуни, раз его хозяин не в состоянии это сделать? — Да, мастер. Буду рад. Чимин удовлетворенно выдыхает: — Действуй. Намджун хмыкает и, отстранившись с видимой неохотой, разминает плечи. Вокруг него начинает клубиться темная энергия, а глаза вспыхивают алым; Чонгук тут же загораживает Тэхена собой. — Будут ли пожелания? — Оставлю на твое усмотрение, — Чимин помахивает ладонью. — Только не слишком заигрывайся, тут прохладно. Намджун коротко улыбается и без предупреждения срывается с места. Чонгук моментально притягивает Тэхена к себе и вместе с ним отпрыгивает в сторону, но не рассчитывает расстояние — Тэхен болезненно врезается плечом в одну из колонн по периметру залы. «Ангелы вас всех раздери!» — Твой бескостный язык! — шипит он. — Какие будут указания? — Чонгук уворачивается от летящей в лицо черной энергии, не забывая прикрывать Тэхена. Тот заставляет себя сделать глубокий вдох и такой же выдох, чтобы успокоить сбившееся с ритма сердце. Чонгук выглядит на редкость сосредоточенным, но на губах играет едва заметная улыбка-предвкушение. — Ты хочешь сразиться с ним. Не вопрос — утверждение. Чонгук оборачивается, в горящих алых глазах мелькает удивление и нечто сродни восхищению. — Да, — подтверждает он тэхенову догадку, — но здесь для нас слишком тесно. Ты можешь пострадать. — Разрешаю немного развлечься, но не более, — Тэхен на миг прикрывает глаза. — Не допусти, чтобы я пострадал. И не пострадай сам. Чонгук кивает и бросается на Намджуна, а дальше они оба сливаются в одно большое пятно, мелькающее то тут, то там — движения настолько быстры, что Тэхен даже не может их все уловить. Он сжимает кулаки, не в силах скрыть тревоги: он не раз наблюдал, как Чонгук сражается с соплеменниками, но никогда — с равным ему или даже сильнее. И вздрагивает, когда Чонгук пропускает один из ударов и, пролетев через весь зал, бьется спиной о стену и валится на пол. Намджун изящно приземляется в центре зала возле трупа — и как только тот еще цел? — и неспешно подходит ближе. Тэхен подбегает к Чонгуку быстрее, чем успевает сообразить, что вообще делает. — Беспокоишься за меня? — хрипит тот, поднимаясь на ноги. Его затылок мокрый от крови, дыхание тяжелое, и одежда местами разодрана, но в глазах горит безумный огонь, а на губах блуждает азартная улыбка — Чонгук от битвы в восторге. — Не хочешь подарить мне пару добрых слов? — он утирает со лба выступившую испарину. — Поцелуй тоже подой… Договорить он не успевает — щеку обжигает хлесткая пощечина. Голова резко мотается влево, нижняя губа лопается, заливая алым подбородок. — Ты позволил ранить себя, — голос Тэхена звенит от пропитывающего его напряжения, — и имеешь наглость просить меня о сочувствии?! Чонгук слизывает кровь, перехватывает тэхеново запястье, не давая отстраниться, и, приложив его к поврежденной щеке, почти блаженно выдыхает. — Ударить раненого, еще и так унизительно… Безжалостный, — он поворачивает лицо и оставляет на середине ладони целомудренный поцелуй; Тэхен едва успевает подавить дрожь. — Приказывай мне, Тэхен. — Победи, — твердо произносит тот. — Это приказ. Глаза Чонгука удовлетворенно вспыхивают; он наклоняется ближе, случайно или намеренно задевая губами мочку уха, и выдыхает: — Yes, my lord. А после вновь кидается в бой. Тэхен нисколько не сомневается: победит.