Спаси себя, злодей!

У Няньцина болело не только лицо, но и душа. Его Высочество с детства был немного прилипчивым, максималистом, и если ему доводилось испробовать свободы действий, он потокал всем своим желаниям. Всю дорогу он делал с Няньцином, что только приходило в его голову, и под конец несчастный наставник хотел уйти на край света, боясь за сохранность своего тела. — Ты можешь ущипнуть и меня тоже. Но не сильно. Сам знаешь, что с моим лицом, — нежно пел Цзюнь У, прекрасно зная, что Няньцин не позволит такие вольности. — Поэтому тот Сяньлэ не хотел быть вашим другом? Вы замучали его до смерти? — устало спросил Няньцин. — Вроде того, — Цзюнь У рассмеялся. — Тебя я не буду мучать, как его, не бойся. Цзюнь У поручил Няньцину порасспрашивать людей в столице о делах минувших дней, а сам пробрался в архив. Он так ничего и не нашёл, даже простого упоминания в списках имён, так что, промаявшись до вечера, пошёл за Няньцином. В условленном месте его не оказалось. Цзюнь У, после такого неприятного открытия, не очень удивился. Бедовый советник на то и бедовый советник. Принца никогда не сопровождала большая удача, так что он лишь поразился: как он мог додуматься оставить Няньцина одного? Само собой, он куда-то должен деться. Цзюнь У для успокоения совести обыскал окрестности, хотя знал, что ничего не найдет. Ближе к середине ночи он вновь вернулся к месту их встречи и… Няньцин стоял там. — Ого, — сказал Цзюнь У. Няньцин повернулся к нему и склонил голову. Принц, ожидавший, что ему придется перевернуть Поднебесную в поисках советника и претерпеть немало преград на пути их воссоединения, разочарованно хмыкнул быстрому разрешению дела. — Где ты был? — Департамент гаданий. Цзюнь У понял. Конечно, время действия для гадателей по звёздам — вечер и ночь, вот Няньцин и задержался, ни о чём не беспокоясь, ведь о времени они не условились. — Один из гадателей поведал мне о странностях, произошедших за последние сто пятьдесят лет. К ним поступил один чиновник, не очень способный, но достаточно образованный для ведения дел. Конечно, о его натальных картах всем было известно в кругу астрологов. Звезды предвещали ему обычную жизнь, вот только касательно семейной жизни всё было удручающе. Впрочем, никто особо ему не сочувствовал, поскольку в департаменте работают люди, отрешённые от мирских дел. Сам чиновник тоже не обращал на это внимания, — Няньцин вздохнул. — Думаю, вы поняли, к чему всё идет. Любовные отношения и сгубили этого человека. — Разве звёзды не предвещали ему обычную жизнь? — Да. Но звезды говорят об идеальных условиях. Если их не соблюдать и не слушать предостережения, жизнь, само собой, не пойдет по идеальному сценарию. — Так что случилось дальше? — Чиновник начал путаться с одним человеком из своей родной деревни. Никто не знает, что случилось в их отношениях, но под конец чиновник сокрушался, что не послушал звёзды. В конце концов, он наложил на себя руки. Цзюнь У подозрительно сощурился. — И ты выслушивал эту потрясающую историю весь день? Няньцин оставался спокоен, только время, которое он потратил неизвестно куда, выдавало, что он что-то скрывает. — Днем я от нечего делать выучивался гадать по плоским костям животных. — Разве это не то, чему учат в первую очередь? — Цзюнь У покачал головой, показывая наивное недоумение. — Я брезговал брать кости в руки. До сих пор я был мало осведомлён. Оказывается, это довольно полезное занятие. В департаменте мне многое объяснили. — Вот оно что. Ты практиковался? — Да. Грядет наводнение, — Няньцин махнул рукой, мол, «не делайте вид, что вам интересно». — Опять? — Хм? — Разве в прошлый раз звёзды не говорили тебе о том же? Няньцин тут же отвлекся от своего маленького представления и задумался. — Хм, я и не думал, что это предупреждение будет с нами так долго. Мне и правда стоило более внимательно изучить его в прошлый раз. — Плевать. Лучше скажи мне, что беспокоит тебя по-настоящему. Няньцин отшатнулся от подошедшего вплотную принца, а тот, на близком расстоянии, заметил, что дыхание советника неровное и порывистое. — Вы воистину не уступите никому и ни в чём, — Няньцин, наконец, позволил себе опустить плечи и убрать фальшивое спокойствие с лица. — Взгляните туда. Няньцин указал направление и назвал нужное созвездие. Цзюнь У быстро отыскал место, куда указывал жрец. — И что же там не так? — Приглядитесь к скоплению звезд рядом. Цзюнь У внимательно пригляделся. В том месте небо было щедро усыпано звездами, так плотно, что в этой мешанине трудно понять — где одна, а где другая. Тем не менее, принц кое-что заметил. Скопление будто бы насильно изменили и даже не знающий человек видел, что расположение светил странное и не соответствует порядку, будто из кучи разноцветного тряпья убрали несколько вещей. — Там слишком пусто, — Цзюнь У не указал направление, но был уверен, что Няньцин указывает именно на эту странность. — Да. Раньше там было две звезды. Одна — сопровождала ваше рождение. — А вторая? — Моё. Няньцин никак не отреагировал на шокированный вид Цзюнь У и размеренно произнес: — Я тоже умер. По-настоящему. Более того, моя душа больше не принадлежит этому миру. Я не знаю, как Няньцин из прошлой жизни утратил душу, но так оно и произошло. А ваша звезда теперь другая. Должно быть, она загорелась, когда вы переселились, так что не стоит переживать. Цзюнь У унял смятение и ответил: — О чём ты так волнуешься? Это не твоя судьба. Какая разница, что стало с тем Няньцином? — Вы были самым большим бедствием этого мира. Вы умерли, и мир стал немного безопаснее. А я был жрецом, ведающим о делах богов. Что же со мной стало в том мире, где я обладал великими знаниями, и ничто мне не угрожало? Это не рядовое происшествие. Однако, я не хочу знать правды. Как оборванная на середине песня, неясность в судьбе не могла не тревожить. Что, впрочем, оставляло надежду, что это просто случайность и никак не связано с текущим положением Няньцина. — Оставим это. Ты знаешь, где умер наш чиновник? — перешёл к делу Цзюнь У. Няньцин кивнул и повёл принца к нужному дому. Он был самым обычным, внутри и снаружи. Затаённой злобы не было, только едва различимое пятно крови, глубоко впитавшееся в дерево, а также мелкий мусор — здесь никто не жил, потому нищие периодически захаживали сюда ночевать. — Тот бог хорошо заметает следы. По крайней мере, ему повезло влюбиться в самого обычного человека, — задумчиво сказал Цзюнь У. — Как вы думаете, в чём состоит его план? — Стоит узнать, какова ситуация на Небесах. Он может быть прихвостнем в какой-нибудь фракции или действовать самостоятельно, или прикрываться первым, замышляя второе. В любом случае, раз он пользуется Тунлу, он хочет расширить свое влияние. — И как же? — Глупый жрец. Ты видел его? Он едва может выстоять против меня пару минут. Как он, в случае неудавшейся интриги, будет расправляться со своими оппонентами? Няньцин фыркнул и закатил глаза, ясно давая понять, что грязные мотивы по захвату власти никогда не будут им поняты. Цзюнь У пояснил: — Есть много разных способов. Можно использовать все те души с затаенной злобой, что обитают в бывшем Уюне. Тут два варианта: использовать их непосредственно, что я и проделывал в прошлой жизни. На правах опытного человека, могу утверждать, что тут нет ничего сложного, а эффект колоссальный. Второй вариант: включить фантазию. Множество негативной энергии можно преоброзовать в какое-нибудь бедствие, вроде поветрия ликов, — Цзюнь У кратко объяснил суть поветрия. — В общем, море возможностей. К тому же Тунлу — отличный способ контроля популяции демонов. Я создавал демонов из своей негативной энергии, но не будет проблем, если её принести извне. К тому же, разве ты не думал над вопросом, как тот демон оказался в Тунлу? Предположу, что тот небожитель ошивался с ним в Уюне, а потом тому демону удалось спрятаться в горе. Не исключаю, что «возлюбленный» ставил над ним эксперименты в столь плодородных на злобу землях. Няньцин потер виски от этого «моря возможностей». Он прикрыл глаза, чтобы обдумать услышанное, и тут же ощутил, что его ущипнули за подбородок. Няньцин в ответ тыкнул принцу в ребра. Тот опять ущипнул его лицо и так они сражались, пока многострадальный жрец не выпалил: — Да что ж это такое! Утка! — Ты очень беспокойный, — тоном «всё для твоего блага» сказал Цзюнь У. — Осознай, что главная твоя проблема это не демоны и Няньцин из прошлой жизни, а то, что я могу напасть на тебя в любое время. — Это… самое ужасное утешение. Но спасибо. Няньцин положил голову на плечо принца. Тот был как-то неестественно напряжен. — В чем дело? — Лики буянят. Я использую слишком много темной ци. Может, ты тоже утешишь меня? Поговори со мной вместо них, — Цзюнь У не обнимал советника, но его глаза ярко блестели, словно он всем существом впитывал происходящее и очень им наслаждался. Няньцин нащупал руку принца и слегка царапнул ее с тыльной стороны, давая маленький выход и своему беспокойству. — В той жизни вы не нашли себе друзей? — Конечно нет. Однако, когда ты был моим маленьким жрецом, мы часто разговаривали. Пока ты не узнал правду. — О чём мы говорили? — Обо всем. Ты был таким умным. Грех не поговорить. — А сейчас я глупый? — Ты маленький наивный Няньцин. Кажется, тебе сейчас не больше двадцати? — Двадцать два. — Тому Няньцину было столько же, сколько и мне, не учитывая мелочи. Пара лет теряет значение на фоне двух тысяч. — Вы тоже глупый и наивный. Не смейтесь надо мной. — О? — Вы до сих пор не поняли, как вам жить, когда ваш план не сработал. Разве не наивно и глупо? — Пожалуй. И как же мне жить, жрец? — А чего вы хотите? Цзюнь У потерся носом о макушку Няньцина и глубоким голосом сказал: — Хочу запереть тебя в Небесных чертогах и стереть тебе память. А потом сказать, что ты моя жена и должен слушаться меня во всем. — Ваши шуточки… — О, полно, жрец. Я наконец могу говорить, не стесняя себя правилами и не пытаясь манипулировать всякими идиотами. Как бы обо мне вспоминали после смерти, если бы я посреди собрания божеств говорил всё, что думаю на самом деле? Это было трудно. — Бедняга, — Няньцин хлопнул принца по щеке в утешающем жесте и уголки его губ дернулись, скрывая улыбку. Будто настоящий принц пришёл после трудного дня и жалуется, как тяжело ему справляться со своими подданными, которым и не выскажешься прямолинейно — перестанут уважать. Цзюнь У скосил глаза на губы Няньцина и молниеносно склонился к ним, пытаясь поцеловать. Однако жрец, завидев в глазах принца недвусмысленный намёк, вовремя увернулся, и в итоге Цзюнь У осталось довольствоваться щекой. — Я ни к кому не был так добр, — недовольно заметил Цзюнь У, выпрашивая привелегии за свои душевные порывы. — Когда-то вы были добры ко всем. — Позволь в новой жизни начать с тебя. Цзюнь У вновь поцеловал щеку Няньцина, прижал его к себе, никуда не отпуская, и поцеловал в крыло носа. Няньцин ясно осознал, что Цзюнь У бывает чрезвычайно нежен, когда окончательно перестает чувствовать себя одиноким. Отвыкнув от близости с людьми, он мало понимал, как выражать свою душевную сопричастность со своим советником. Едва их настроение поднялось, он решил, что это отличный повод для выражения радости с помощью поцелуев. — Вам стоит найти жену, — решил Няньцин. — Она даст издеваться над ней? — спросил Цзюнь У и поцеловал советника в недавно пострадавший подбородок. — Какая-нибудь даст. — Вот уж не надо мне половую тряпку, о которую я просто вытру ноги. Если она не будет ворчать, как ты, зачем мне её мучать? Ты уникален. Дай я поцелую тебя. — Нет. Я не ваша жена. — Какая разница? Если я не хочу тебя трахнуть, это ничего не значит. — Подбирайте выражения, Ваше Высочество! Няньцин резво наступил на ногу Цзюнь У, и тот рефлекторно отступил от слишком агрессивно настроенного человека. — Мы не должны целоваться больше. Я говорил вам, что нужно обниматься. — Не хочу, — Цзюнь У высокомерно окинул советника взглядом. — Мы раньше часто целовали друг друга. Забыл? — Мы были детьми! — Ну и что? Мне всё ещё нравится. Няньцин понял, что принца не переубедить. Он, с протяжным вздохом отчаяния, подошел к нему и легонько поцеловал в щеку. Цзюнь У дёрнулся, привыкнувший, что Няньцин скорее даст ему пощечину, чем поведет себя как «жена». — Умница. Цзюнь У остался доволен. Удовлетворив свои наклонности, он принялся беззастенчиво обыскивать дом. Он искал любые следы других людей, когда-то знакомых с искомым чиновником. В куче хлама, не разоренной нищими, ночевавшими здесь, он наконец нашел пару писем с именами адресантов, и чьё содержимое указывало на дружескую связь. — Если эти люди ещё не вошли в круг перерождений, можем порасспрашивать их о нашем загадочном демоне. — Прошло сто пятьдесят лет, если не больше. Вряд ли выйдет, — заметил Няньцин. — Что-то мне подсказывает, что у нас может получиться, — Цзюнь У ухмыльнулся. — Если мы с тем небожителем хоть немного похожи, то он не оставил этих людей в покое, так что едва ли они упокоились с миром. Цзюнь У оказался прав. Приложив немало усилий, пара нашла могилу одной неупокоившейся души, вот уже полтора века ждущей, кто же отомстит за её несправедливую смерть. Душа была практически бесплотна, всё, что удерживало ее на земле — крупицы силы, вот-вот готовые исчезнуть. Цзюнь У, впрочем, трагичностью не проникся и поручил разговор Няньцину, а сам передал душе немного сил, чтоб она не упокоилась прямо сейчас. А после удалился в неизвестном направлении.