***
Прохладный ветер Надземья так и норовил забраться под самую кофту, что вызывало легион мурашек, но не более. Ведь всё-таки он, как и его друзья, совершенно не мёрзли на таком холоде. И из-за этого он поражался почти всем людям, что встречал здесь. Хотя, наверное, за долгое время, проведённое на таком морозе, невольно пришли к привыканию. Не иммунитету, конечно, но такая температура уже не казалась чем-то сверхъестественным, отчего будут ломить кости. Келус плёлся позади всех, рассматривая архитектуру города. Изредка пинал камешки под ногами. Яркий свет так и бил в глаза, отчего тот невольно щурился в пол. Насколько же сильно он отличался от Надмирья. Будто оно было какой-то низшей кастой, а здесь собрались все буржуи: трамваи, театры, отели, рестораны, библиотеки и просто стилистически сделанные здания. Фонтан с чистой прохладной водой и центральная статуя в виде кристалла. И это всё было таким контрастным, по сравнению с подземным городом. Вечная тьма, загрязнённый воздух, а из развлечений на весь город и то — единственный бойцовский клуб, в котором даже детям разрешено участвовать. Даже не верилось, что это всё — одни и те же жители, что у них одна и та же правительница и то, что, возможно, если бы первопроходцы не пришли на земли Белобога, то всё ещё долго осталось бы таким же. Но самое главное, что в итоге всё закончилось относительно хорошо. И пусть жителям предстоит ещё справляться с вечной мерзлотой какое-то время, главное, что разлад меж городами налаживался. От собственных размышлений парень довольно ухмыльнулся, смотря в никуда. Ему показалось, что вот их работа сделана на отлично. Ухмылка пропала буквально через пару секунд, когда Келус встретился лицом с препятствием — в прямом смысле. Не обратил внимание на то, как тот, кто шёл перед ним, резко остановился. Он врезался в спину и тут же рефлекторно попятился на пару шагов. Пробубнил себе под нос, что нужно предупреждать, и только тогда поднял глаза на своего визави. Перед ним был обернувшийся через плечо Дань Хэн. Услышав такие дерзкие нотки из уст приятеля, тот ухмыльнулся буквально на секунду, после чего, вернув своё обычное спокойное выражения лица, сказал: — Мы пришли, — парень, не дожидаясь реакции, последовал за Сервал, которая, собственно, и вела их всё это время к месту репетиции. — И вот что у него на уме? По-любому даже ему самому это неизвестно, — сказал первопроходец сам себе, только через секунду осознав, что Дань Хэн стоял в дверном проёме, куда уже зашли все, и, похоже, всё слышал. Не нужно быть проницательным, чтобы понять, что этот парень аналогично с Келусом спал очень мало, если вообще спал. Но только скрывать у него это получалось лучше. И то ли эта самая усталость, то ли ещё что-то делало его более нахальным и расслабленным. Первопроходец, конечно, не был в этом уверен, но из-за ухмылки на лице у него сложилось такое впечатление. И то, как тот без стеснения буквально раздевал его глазами, скользя взглядом по всему телу, заставляло щёки слегка краснеть. Руки рефлекторно теребили в руках ткань одежды из-за непонятного волнения. Он не пытался вернуть привычное выражение лица, не пытался отдалиться. Но и понять, к чему эти изменения, у Келуса не получилось. Из-за этого с одной стороны ему было стыдно, что Дань Хэн это услышал, с другой — он смутился от такого пристального внимания, и с третьей — испытывал самое невинное непонимание. — Ты ещё не готов к моему ответу, — сказал парень, после чего полностью зашёл внутрь здания, оставляя непонимающего и смущённого Келуса наедине со своими мыслями. Его поведение даже начало раздражать. Ведь он знал или как минимум делал вид, что знал что-то. И ему это, видимо, нравилось. Нравилось выводить парнишку на эмоции? Это казалось таким несправедливым. Ведь он и так был всегда таким таинственным и тихим, а теперь ещё и стал вести себя немного необычно. Хотя… Может, и сам Келус вёл себя так же? Парень тяжело вздохнул и, потерев одной рукой переносицу, другой же опёрся о первый ближайший предмет. О мусорный бак. Конечно, когда шаткая крышка чуть не свалилась, тот вздрогнул и, наконец, обратил внимание на его излюбленную деталь в Белобоге. Как будто даже настроение немного поднялось от вида этих интересных приспособлений для избавления от отходов. И когда, на улице стало максимально тихо, тот услышал слабое тиканье прямо за металлической с царапинами в некоторых местах, крышкой. Поразительно, что же ещё могли хранить эти удивительные сокровища. Келус, потирая подбородок, думал буквально пару секунд, после чего выдал: — Тикающие золотые часы? — таким было первое предположение, что пришло в голову. И когда парень уже хотел посмотреть на свою находку, то услышал, как из здания возле него послышались звуки настраивания музыкальных инструментах. Это вернуло в реальность, и он тяжело вздохнул. — Ну да, это было бы слишком легко, — невесело хмыкнув, тот шёпотом добавил. — Я вернусь за тобой.***
На самом деле, эта репетиция вымотала намного больше, чем предполагал Келус. Он думал, что по прибытии появится резкий прилив энергии, чтобы попытаться научиться играть на чём-то, да и просто Сервал музыкой вселит энергию в него, но буквально через час он сидел, привалившись спиной к стене и прикрыв глаза. Только громкие звуки барабанов — Март 7 скорее била палками, чем играла — и попытки Сервал научить Дань Хэна гитаре не давали окончательно уснуть. Голова была наконец полностью пуста, и он так бы и уснул, забив на все громкие окружавшие звуки, но ощутил на плечах руки Сервал — стояла и трясла его с довольной ухмылкой, ведь её наконец-то заметили. — Не думала я, что ты окажешься самым неактивным, — сказала, кажется, с долькой разочарования и продолжила. — Тебя с самого утра ищет Хук и, похоже, что-то и впрямь срочное. Она сказала передать, что тебе, как почётному соратнику Кротов, нужно быстро явиться к ним и помочь, — после чего девушка слегка рассмеялась, вспоминая взвинченность и серьёзность этой девочки, когда та вдруг к ней подбежала, не зная даже имени. От подобия сна у Келуса на самом деле даже энергия появилась и с мыслями. Он тут и так, считай, лишний, да и не делал ничего особо. Так что, кивнув, поинтересовался, куда же ему пойти для встречи с Хук Великий Мрак и, поднявшись со своего места, из-за которого уже начинала болеть поясница, парень вдруг остановился от знакомого голоса. — Я пойду с тобой, — произнёс Дань Хэн и бережно положил гитару, от струн которой, честно говоря, уже начинали болеть пальцы. Перспектива пробыть здесь ещё минимум час ему не очень нравилась. Ну, а может, ещё что-то было, из-за чего он хотел пойти. — Ты разве уже научился играть? Думаю, Келус может и сам справиться, — сказала Сервал, обращаясь к Дань Хэну. Она подняла свою гитару и чуть склонила голову набок. На самом деле, ей даже спокойнее от того, что та находилась в её умелых руках. Парень же тактично промолчал. Это неудивительно. Он делал это каждый раз, когда считал, что от ответа особого смысла не будет. Но, кажется, Сервал не очень-то понравилось игнорирование вопросов. Но чтобы ничего неприятного не произошло, Келус заверил её: — Я не против, так почему бы и нет? Да и к тому же ты сама знаешь Хук. Она всегда такая… Ну э… Ну ты же знаешь, какая она. Иногда и я один с ней не справляюсь, — сказал парень, на что девушка слегка задумалась, после чего улыбнулась и кивнула. После недолгого прощания ребята вышли из помещения и особо не говорили, не считая того момента, когда, почти дойдя до места, где обычно веселились Кроты, Келус решил всё же разорвать тишину. — И почему ты вдруг решил со мной пойти? — спросил парень из чистейшего интереса. Хотя, на самом деле, в мыслях уже прикинул пару вариантов ответа, который мог выдать Дань Хэн. Он даже взял в расчёт то, что он и вовсе мог проигнорировать вопрос, просто идя дальше. — Захотелось, — в своей обычной манере коротко ответил собеседник. Вроде бы ответил на вопросы, но как будто хотелось чего-то большего. — Так и думал, — сказал Келус полушёпотом и как бы самому себе. С одной стороны, он будто бы поспорил с самим собой и выиграл. Это приятно, как и осознание, что, может быть, и немного, но хоть как-то и в чём-то он начал понимать этого мистера Тайну получше. И с другой стороны, всё же хотел знать самый главный мотив. Ведь, как ему казалось, из «захотел» должен быть мотив того, почему он захотел именно этого. Хотя на самом-то деле он и сам себе не задавал такой вопрос, когда хотелось общаться, да и просто видеться больше с Дань Хэном. A зря. Ведь даже сейчас, просто находясь с ним, он чувствовал лёгкое волнение. Парень, приподняв одну бровь, вопросительно посмотрел на первопроходца. Тот же, в свою очередь, осознал, что сказал это вслух. Он лишь мило улыбнулся: — Забудь. Но, похоже, забыть теперь не получится так же, как и эту улыбку.***
Кажется, Келус вновь стал засыпать. Ведь по ощущениям он на протяжении часа стоял и слушал объяснения Великой Хук о том, куда нужно пойти. Пока она сама поняла, пока построила маршрут и пока, наконец, внятно донесла его до ребят, казалось, прошло уже минимум несколько вечностей. Парень, наверное, успел морально состариться, но не мешал её долгому монологу. И когда у девочки даже в горле пересохло, это закончилось. Теперь нужно было дойти до Ривет-тауна и где-то там откопать самый ценный клад Хук. Келуса даже пару раз очень смешила мысль о том, что взрослые парни буквально на побегушках у маленькой девочки, возомнившей себя Великим Мраком. Но он не считал это чем-то плохим. Ему это, честно говоря, даже нравилось. Это давало расслабиться от вечных сражений. «Интересно, а каким я был… Точнее, мог быть в детстве?» — промелькнувшая в голове мысль заставила невесело усмехнуться и вернуться в реальность. Парни даже буквально пошли в Ривет-таун безоружными — не ожидали чего-то сомнительного ни от репетиции с Сервал, ни от ребёнка, даже такого. Так что они благополучно решили идти налегке. И решив, что возвращаться обратно слишком долго, а искать так называемый «клад» не должно составить труда, не стали осторожничать. Это Ривет-таун… Всюду брошенные всеми дома, прилавки, в которых когда-то было большое количество самых разных продуктов. Давно опустевшие улицы, на которые ступит теперь или смельчак, или глупец. Ещё более загрязнённый воздух, нежели в Надмирье, а его переплюнуть не каждый сможет. Немного гнетущая тишина, разбавленная редкими звуками скрежета брони и шагов монстров. Это ведь буквально призрачное место со своим замком во главе, который когда-то был детским приютом. Теперь же он порос коррозией со стоящей впереди опустевшей детской площадкой и скрипучими качелями, что качались от лёгкого дуновения ветерка. Всё это довольно печально. Расхаживать по дороге, где когда-то могло быть очень даже оживлённо, почему-то жутковато. — Как ты думаешь, у этого места есть будущее? — вдруг спросил Келус, чуть повернув голову в сторону Дань Хэна. Парень, продолжая идти к примерно нужному месту через замудрёные переулки, казавшиеся лёгким путём, ответил: — С новой правительницей у него будет больше шансов на восстановление, но даже этого может оказаться мало. Келус вроде и понял, почему его собеседник так ответил, но всё же будто было в этом что-то не так. Такой расплывчатый и односложный ответ. Без конкретного мнения. Ведь технически здесь он мог проявить себя в полной красе, ответив буквально одним словом или не больше парочки. Но сейчас почему-то решил по-другому. «Почему я вообще вдруг пытаюсь разобраться в этом?» — задал сам себе вопрос парень. И витая в собственных мыслях, он смотрел на дома, но не видел их. Размышления вставали на первый план, и тот, наверное, отключился бы, если бы не Дань Хэн. Он, стоя сбоку от Келуса, выставил перед ним руку призывая остановиться. Тот покорно остановился и, приподняв одну бровь, недоумённо взглянул на приятеля. Дань Хэн же, всматриваясь в темноту переулка, что расстилался прямо перед ними, лишь щурил глаза в надежде, что так получится что-то понять. — Ты чег… — на половине произнесённого вопроса Келус понял. Вдруг начали отчётливо раздавались тяжёлые, но настойчивые шаги, и они синхронно переглянулись буквально на секунду. А в следующее мгновение Дань Хэн схватил первопроходца за запястье и потянул за собой. Парень пытался как можно чаще заворачивать за углы, но уже раздражающие шаги никак не отставали. И когда в какой-то момент перед парнями предстала стена дома, стало уже совершенно не смешно. Единственным спасением был небольшой поворот, который таковым даже назвать сложно — в длину он не дальше полтора метра, как и в ширину, оканчивался таким же тупиком. И перед тем, как первопроходец осознал что-либо, он оказался резко прижат к стене с зажатым ртом. К нему вплотную стоял Дань Хэн, еле сдерживающий собственное сбитое дыхание. А когда понимание ситуации пришло, глаза Келуса расширились, наверное, до размера яблока, и он только и мог сам пытаться выровнять дыхание, когда из-за малейшего вздоха могли заметить. Тело же буквально сводило от напряжения из-за того, что их мог найти не слабый такой противник, или из-за прерывистого дыхания Дань Хэна, которое тот ощущал прямо у самого уха. Это всё казалось максимально сюрреалистичным и неправильным. Но вместе с этим напряжением и небольшим страхом, что заведомо проигрышная драка неизбежна, было ещё что-то… Оно заставляло задержать и так неровное дыхание, ощущать странное тепло где-то у грудной клетки, жар от чужих прикосновений, прям как тогда, ночью. До невозможного быстрое сердцебиение — у нормального человека от такой скорости сердце давно бы остановилось. И то самое волнение. Весь этот симбиоз чувств выбивал из реальности. Сводил с ума и будто просил перейти невидимую черту. Особенно буквально ощущать его кожу своими губами. Чувствовать тепло его тела. И пока Келус пытался совладать с ураганом всех этих чувств, шаги были слышны буквально возле них, отчего Дань Хэн невольно сжимал руку на губах первопроходца, не отрывая взгляда от переулка, где на дорожке видна огромная тень монстра. Даже не замечал, какими сейчас глазами на него смотрел парень. Это напрягало, но не слишком пугало, они и не с таким справлялись. И когда вроде бы шаги потенциального противника начали отдаляться, Дань Хэн наконец-то смог с облегчением выдохнуть. Эта ситуация ему идеально показывала, насколько он на самом деле беспечен. Ведь всё могло было быть ещё хуже. Противник мог оказаться быстрее них. И что тогда? Сейчас им просто повезло, но повезёт ли в следующий раз — непонятно. К тому же это только полбеды, что они чуть не попались. Но нужно же ещё как-то понять, где они сейчас, и как минимум вернуться, а как максимум — найти то, зачем, собственно, и пришли. За всем этим парень забылся, и в чувство его привело опаляющее дыхание на ладони. И только тогда он понял, как на самом деле они стояли: дольше, чем нужно, и ближе, чем нужно. Дань Хэн убрал руку от губ Келуса и отстранился, но вдруг тот схватил его за запястье, от которого недавно сходил с ума. Первопроходец смотрел с чуть приоткрытыми губами, чуть сильнее сжимая запястье. Он не понимал, зачем это сделал, что теперь делать, да и почему именно в этот момент. Пока где-то недалеко от них всё ещё ходили монстры, он пытался разобраться в собственных ощущениях. Но с комом в горле это сделать проблематично. Слова просто не идут. Да и что, собственно, говорить? Что сказать? Он не знал. Это всё слишком резко, волнительно и почему-то приятно. В глубине души он понимал, что был бы не прочь постоять так ещё хотя бы пару секунд. Он был бы не прочь опять ощутить его дыхание у своего уха, ещё раз быть грубо прижатым к стене, ещё раз почувствовать прикосновение его пальцев на собственной спине… Неужели Химеко была права? Но от этого становилось только стыднее. Когда от мыслей его щёки стали красными, и, уже не выдерживая такого долгого зрительного контакта, Келус отвернул голову, смотря куда-то в пол, и через секунду отстранился и отпустил руку. Ему было чертовски стыдно за то, что он пытался сделать, если у всего этого вообще была какая-то цель. От этого он нервно закусил губу. Парень сейчас не в состоянии подавлять или хотя бы игнорировать собственные чувства, которые ввиду последних событий стали совершенно неконтролируемыми. Сейчас он просто поддался им навстречу, скорее просто плывя по их течению, совершенно не зная и не понимая, куда в итоге его приведёт этот поток. Первопроходец даже не мог понять, как на это отреагировал Дань Хэн. Он удивлён? Смущён? Испытывал отвращение? Ему плевать? Или, возможно, он чувствовал то же самое? Он и так бы не понял, ведь смущение даже не позволяло оторвать глаза от пола. Всё сложно. Странно. Непонятно. И он даже не мог справиться с тем, чтобы не чувствовать себя настолько стыдливо. Была бы его воля, он бы просто ушёл. Сбежал. Вот только куда? Парень по-детски закрыл глаза, надеясь, что так проблема, которая буквально стояла в паре сантиметров от него, исчезает. Но нет, всё стало совершенно наоборот. Он вдруг ощутил, что его подбородок оказался во власти чужих, но чертовски приятных рук. Келус слегка вздрогнул, но подчинился манипуляциям: его лицо вновь прямо напротив. Щёки стали как будто гореть, а смущение и непонятный трепет, что появлялся в животе и потом рассеивался по всему телу, заставляли лишь сильнее зажмурить глаза. Первопроходец не хотел открывать глаза. Ведь понимал, что, открыв их, мог вновь потерять контроль над собой, а потом пожалеть о сделанном. Кажется, он окончательно запутался. Чего добивался Дань Хэн? Почему каждому его прикосновению хотелось поддаваться? Он ведь мог давно отстраниться, и дело с концом. Но тот, лишь напрягшись, стал ненамеренно вжиматься в стену, будто боясь непонятно чего. А самое странное, что внутри появилась мысль, что Дань Хэн вновь просто играл с ним. Вынуждал его тело так странно реагировать на любое касание. Туманил разум, да и просто будто делал всё намеренно, как будто наслаждаясь реакцией на себя. Но неопределённое волнение сменилось на жар, трепет и одновременно учащённый пульс, когда Келус ощутил его губы на своих. Он вдруг совсем забыл, как дышать, а глаза, что он так сильно боялся открыть, распахнулись. И нет, ему не причудилось. Прямо перед ним был Дань Хэн, щёки которого порозовели, а глаза прикрылись. Тот расположил свою руку дальше подбородка, и теперь она лежала на щеке. Келусу даже показалось, что мир вокруг поплыл, ведь поверхность стала более неустойчивой. Ноги стали такими ватными, что он давно должен был упасть. Сердце, кажется, превысило все рекорды по скорости ударов в минуту, а грудная клетка для него уже мала, да настолько, что вскоре пробьёт рёбра и вырвется наружу. Трепет и эйфорию, которую он сейчас ощущал, можно было бы сравнить с наркотиком. Ему дали попробовать, каково всё это, и теперь, кажется, он больше никогда не сможет жить без этого ощущения. Руки его слегка дрожали. Они жаждали прикоснуться к парню напротив. Желали забраться ему в мягкие тёмные волосы, взъерошив их, желали пройтись по его мышцам и вычертить каждый изгиб его тела. Дань Хэн сейчас был слишком лакомым кусочком, но смущение и страх оттолкнуть от себя такими настойчивыми действиями гораздо больше. Но и его губ сейчас достаточно. Он так чертовски осторожен, что сводил этим с ума окончательно настолько же сильно, как и его мягкие губы. Келус даже потерял счёт времени и лишь пару раз удивлённо захлопал глазами, когда Дань Хэн отстранился. Он отошёл на пару шагов от первопроходца, даже не поднимая на него глаза. Его щёки всё так же выдавали его смущение, да и то, как он сейчас выглядел, показывало, что, оказывается, с Келусом они чем-то похожи, особенно в нерешительности. Возможно, Дань Хэна сейчас одолевали такие же мысли, как и первопроходца до этого? — Прости, я… — полушёпотом начал извиняться парень за свой импульсивный поступок. Келус не позволил ему продолжить, заткнув ещё одним поцелуем. Он устал думать о том, насколько это правильно, насколько он мог своим напором оттолкнуть, насколько смущающе, насколько всё могло после этого поменяться. Не хотел слушать извинения за то, чего он на самом деле всё время хотел. Он лишь опустил обе свои ладони на щёки парня. Ему слишком нравился вкус его губ, чтобы он просто так сейчас дал всему этому забыться. Если из-за первого неуверенного и такого скомканного поцелуя Дань Хэн решил, что бездействие со стороны Келуса — это отказ, то сейчас он будет более решительным. Теперь он, идя через свою появившуюся стеснительность, будет значительнее уменьшать расстояние меж ними, так же настойчиво, как и углублять этот поцелуй, что ощущался ещё жарче. Казалось, даже все звуки в один момент для него просто пропали. Приятный легион мурашек пробежал по каждой части тела. Воздуха совершенно не хватало, но его это сейчас меньше всего волновало. Он не хотел отрываться от таких желанных губ. Теперь этот парень — его воздух. Ладони на щеках такого желанного человека, кажется, начинали плавиться и приятно покалывать. В животе приятно тянуло, будто в нём кто-то завязал крепкий морской узел. Всё его тело говорило о том, что эти ощущения — как раз то, чего так не хватало. Дань Хэн буквально ещё пару секунд был ошарашен, но, вернувшись в реальность, показал свою другую сторону. Теперь он, как когда-то, чтобы уберечь от монстра, и как сейчас, но в порыве момента вновь прижал первопроходца к стене. Кажется, будто его разум тоже начал понемногу плавиться, а воздух стал тяжелее. Внутри слишком яркие чувства — уже просто невозможно подавлять. Он и не хотел подавлять. Он хотел просто ещё немного ощущать на себе эти такие манящие, слегка сладковатые губы. Хотел, чтобы ещё мгновение этот первопроходец оставался так близко. Теперь Дань Хэн уже без какого-либо стеснения опустил руки на торс Келуса, медленно забираясь под серую кофту. Длинные холодные пальцы чертили линии, от которых по телу пробегали ещё больше мурашек. И почему-то от этих холодных ладоней исходил такой жар, что все места, которых они касались, немного покалывало, как будто от ожога. Только от этого не больно, а совершенно наоборот. Тело буквально ныло, желая, чтобы прикосновения не прекращались. Его руки по-хозяйски, но нежно поглаживали кожу торса, отчего у Келуса в буквальном смысле подгибались ноги. И без предупреждения Дань Хэн решил отстраниться от первопроходца. Буквально пару секунд он сам, неровно дыша, любовался красным от смущения Келуса, что рвано пытался набрать больше воздуха с полуприкрытыми глазами. Ему всегда нравилось смотреть на него, а сейчас особенно. Он сейчас казался таким по-своему искренним и невинным, что сводило с ума. Но затуманенный разум не хотел останавливаться. Так что, чуть ухмыльнувшись, он припал к шее Келуса. Он не торопился, и это было невыносимо, ведь он наслаждался тем, как сильно первопроходец хотел ощутить его прикосновения прямо сейчас, когда как Дань Хэну нравилось растягивать этот момент. Нравилась нетерпеливость этого парня, который уже просто не мог выносить горячего дыхания на своей шее и хотел большего. Так что буквально немного помучив Келуса, юноша прикоснулся собственными губами к его шее. Он безбожно оставлял следы, слегка прикусывая тонкую кожу, пока тонкие пальцы решили исследовать спину. Дань Хэн, начиная с лопаток, провёл линию, ощущая под пальцами каждый позвонок, что заставило первопроходца выгнуться от горячих прикосновений. Этот парень буквально захватил тело Келуса в свой плен. Каждое его прикосновение отдавалось глухим стоном из уст первопроходца, который, закусив губу практически до крови, пытался сдержать звуки собственного удовольствия. Сейчас под его властью всё его тело. И теперь любое место, к которому он прикоснётся, станет суперчувствительным. Голова начала по-своему кружиться. Возможно, это всё из-за усталости или из-за Стелларона, что удваивал чувства и ощущения, но казалось, что вот-вот — и так подгибающиеся ноги просто не выдержат, и он просто упадёт без сил. Из-за этого он хватался за ткань рукавов Дань Хэна, сжимая её. И, наверное, где-то на обрывках сознания парень услышал странный звук где-то поодаль, что заставило его остановиться. Ещё пару секунд прислушиваясь, Дань Хэн не спеша отстранился. Он не хотел останавливаться, и, скорее всего, если бы не этот звук, кто знает, как далеко он зашёл бы в своих действиях. Но это напомнило, где они и что их долгое отсутствие могло стать причиной беспокойства Март 7. Да и в общем-то здесь есть вероятность, что их заметит какой-то монстр — опасность. Дань Хэн, всё ещё тяжело дыша, собирался с мыслями. И только через пару мгновений наконец вернул взгляд на Келуса. Как бы много он хотел ещё ему принести приятных ощущений, как бы много он хотел ему сейчас сказать, как бы он хотел просто смотреть на него и видеть в ответ этот влюблённый взгляд золотистых глаз. Но сейчас нет для этого времени. — Нам нужно побыстрее уходить отсюда, — сказал парень вроде такую очевидную вещь, которую знали они оба, но обоим плевать. Они до этого были заняты друг другом, что весь другой мир просто перестал существовать. От осознания этого щёки парня слегка порозовели. И когда Келус хотел что-то ответить, приоткрыв свои немного пухлые от покусов губы, его опередили. — Сейчас не время, но потом мы обязательно поговорим обо всём, — буквально ответил тот на вопрос, который даже не был озвучен вслух. Первопроходец удивлённо пытался понять, как этому парню удавалось понимать его без слов? Но не успел он даже поразмыслить, как Дань Хэн, чуть подталкивая в спину, дал понять, что нужно уже идти. Всё-таки Хук Великий Мрак всё ещё ждала своего сокровища, а Март 7 ждала их прибытия, чтобы рассказать, как ей понравилось на репетиции Сервал.***
Оставив свой плащ в комнате, оставаясь в одной серой кофте, Келус уже стоял прямо перед дверью в архив. «Зайди ко мне, когда освободишься» — звучала на повторе фраза Дань Хэна в голове первопроходца. Его безумно поражал тот факт, что этот парень смог после всего этого вести себя так… нормально? Так естественно? И лишь частые взгляды на предмет обожания немного выдавали его. Келус, в свою очередь, уже просто не мог смотреть на него, как на просто приятеля — как раньше. Сразу в голове всплывали воспоминания о тех поцелуях, из-за чего он каждый раз рефлекторно отводил взгляд, слегка краснел, потирая шею, на которой всё ещё остались багровые напоминания о том, что всё это было взаправду. Для всех парень объяснил, что это всего лишь Хук Великий Мрак его покусала, после того как парни надолго задержались. И только он с Дань Хэном знали, кто на самом деле его покусал. От этих мыслей он вновь покраснел и упёрся лбом о холодную дверь, тяжело вздохнув. Он не ожидал, что эта… Как её там Химеко называла? Влюблённость? Окажется такой странной и сложной. Вернувшись в прежнее положение, он постучал, и после того, как ответа не последовало, сам открыл дверь в архив. На его удивление, там никого не было, а с ночным автоматическим отключением света горела лишь настольная лампа. Парень, недолго думая, закрыл за собой дверь и подошёл к столу. Там горел яркий экран монитора, и, оперевшись руками о стол, Келус, чуть сощурив глаза от света, слегка склонился ближе к экрану. Как неудивительно, там большое количество информации, половину из которых первопроходец попросту не понял. Он даже решил перечитать, но всё без толку. — А можно было ещё замудренее написать? — с тихим смешком пробубнил сам себе под нос. Вот только Келус никогда не был особо бдительным. Так что когда владелец комнаты зашёл в неё, тихо открыв дверь, он даже ухом не повёл, продолжая просматривать страницы. И только когда по обе стороны от него оказались до боли знакомые руки, а на шее он ощутил нежный мимолётный поцелуй, от которого его ухмылка улетучилась, а с её уходом пришли привычное волнение при нахождении так близко, мурашки, бесконечно быстрое сердцебиение и неровное дыхание с трепетным чувством внутри. — Я тебе объясню всё, что не понял оттуда, — полушёпотом произнёс Дань Хэн. И Келус уверен, что сейчас на его лице та самая ухмылка. Они простояли в тишине буквально пару секунд, прежде чем первопроходец резко обернулся. Хотя бы теперь он мог видеть его. Слегка сев на стол, Келус, вздёрнув подбородок, смотрел прямо в светло-голубые глаза. Его всё ещё выдавали щёки, но глаза говорили больше. Он был решителен и хотел разобраться. Так что, стараясь не торопить, первопроходец просто молча смотрел, ожидая, что тот начнёт первым. Дань Хэн тяжело вздохнул, рассматривая Келуса, до сих пор выглядящего таким искренним, и в этом был прекрасен. Возможно, он предсказуем, прост и даже немного странен, но в этом весь он. В этом он идеален. Парень, невесело улыбнувшись, положил голову на плечо первопроходца. — Можно обнять тебя? — вдруг полушёпотом спросил парень, который раньше мог позволить больше, даже не задумываясь спросить. Келус лишь угукнул, и руки Дань Хэна обвили его, прижимая того ближе к себе. Конечно, первопроходец хотел не этого, но не отстранялся, и не поддавался соблазну сделать то же самое. И лишь после того, когда парень зарылся носом в его шею, опаляя горячим дыханием, из его губ вырвался тихий вздох. — Ты, Келус, — вдруг сказал полушёпотом Дань Хэн, не поднимая головы. Но даже так ощутил, что его не поняли. — Что я? — приподнял одну бровь и склонил голову чуть набок. — Ты спрашивал утром что у меня на уме? — иногда парень случайно касался губами шеи первопроходца, пока говорил, отчего тот каждый раз едва заметно вздрагивал, но даже и не думал отстраняться. — Ты. Ты у меня на уме, Келус. Ты слишком часто мелькаешь в моих мыслях. Из-за тебя я уже пару недель не могу нормально сосредоточиться на своих обязанностях. Постоянно перед глазами появляется твоя преступно милая улыбка и такие завораживающие глаза… Мне казалось, я так с ума сойду, — говорил с каким-то шутливо обвинительным тоном. Эти слова заставили щёки первопроходца вспыхнуть и осознать, что в этом они и впрямь похожи. И, возможно, обсуди они это как нормальные взрослые люди, было бы всё намного легче. Как будто почувствовав это, Дань Хэн ещё ближе притянул того, из-за чего в животе приятно потянуло. — Я долго сомневался с тем, что чувствую. Из-за этого старался тебя избегать. Но вскоре понял, что держать тебя на расстоянии мне не нравится. Но и находясь рядом, пытался не сильно сближаться, ведь это казалось неправильным. Но ты… ты вынудил меня тогда перейти черту, — парень поднял голову и теперь мог нормально смотреть в эти глаза, которые тот смог бы узнать из тысячи даже в такой темноте. — Тогда я понял, что уже не смогу без всего этого. Мне слишком нравится то, как сильно бьётся твоё сердце, когда я так близко к тебе. Мне нравится то, как ты смущённо отводишь взгляд, то, как ты пытаешься скрыть своё неровное дыхание, то, как ты вздрагиваешь от моих неожиданных касаний. Мне нравишься ты, — закончив свою тираду, приблизился к лицу первопроходца настолько близко, что меж их губ были, наверное, считанные сантиметры. Но он ничего больше не предпринимал. Келус смущённо отстранился, совсем чуть-чуть не выдерживая этих пристальных глаз. Это безумно приятно слышать, вот только он совершенно не знал, как ему на это ответить. Он не был в таких ситуациях, а если и был, то совершенно не помнил. Так что, отведя взгляд, он пытался донести то, что было у него в голове, шёпотом: — По ночам мне иногда снятся воспоминания людей. Я не помню, что в них было, но помню ощущение. И так один раз мне приснился ты. После этого я стал смотреть на тебя по-другому. Я захотел тебя узнать. Ведь как будто после того, что я испытал, мне показалось, что между нами появилась невидимая нить, — под конец Келус подумал, что всё это звучало слишком приторно и глупо, так что рефлекторно попытался закрыть собственное лицо одной рукой. Тяжёлый вздох; ему казалось, что так становилось легче, когда в такие моменты не видно твоего лица. Но Дань Хэн был другого мнения и, взяв первопроходца за запястье, отодвинул его от лица. И даже после этого тот отворачивал голову, всё время пряча взгляд. Тогда парень взял его за подбородок, вынуждая смотреть прямо в глаза. Приняв свою неизбежную учесть, Келус, вздохнув, произнёс всё так же тихо, но решительнее: — Это и та ситуация со Стеллароном привела к тому, к чему привела, и какое-то время я всё пытался понять. Правда ли все эти чувства и есть влюблённость? Честно говоря, я так и не понял. Но ты много знаешь. Значит, можешь ответить. Как ты думаешь, я влюблён в тебя? От такой прямолинейности Дань Хэн удивился, а после слегка усмехнулся: — Хочешь проверить? — первопроходец кивнул. Парень наклонил голову к его уху и прошептал: — Тогда закрой глаза. Келус подчинился, и тогда уже не такие чужие руки взяли его за подбородок. Большой палец лёг на чуть приоткрытые губы. Это отозвалось приятным трепетом внутри, из-за чего он иногда просто забывал, как дышать. Он не видел, но предполагал, что Дань Хэн просто любовался им даже в таком полумраке. Рассматривал серебристые волосы, ресницы и просто все фактурные изгибы его лица в своей любимой манере оттягивать то, чего хотели оба. Тот притянул Келуса за подбородок, ближе к собственному лицу, отчего меж их губами оставался буквально сантиметр, не более. Первопроходец стал ощущать на собственной коже его горячее дыхание — казалось, плоскость, на которой он слегка сидел, становилась неустойчивее. — Чего ты сейчас хочешь? — бархатный шёпот. — Хочу прикоснуться к тебе, — ответил одними губами и через пару секунд дополнил: — но коснуться твоей души я хочу ещё больше. Дань Хэн удивлённо приоткрыл рот. Возможно, это обычные слова, не имеющие под собой такого широкого смысла, что он себе вообразил, но это тронуло. Внутри появился тот самый трепет вперемешку с какой-то печалью, из-за чего парень слегка улыбнулся. Для него это значило больше, если бы он просто сказал «я люблю тебя» или «ты мне нравишься». Это было то, что он в глубине души хотел услышать больше всего, чего страшился, но хотел одновременно. Из-за чего избегал и тянулся. Это то, из-за чего сердце билось быстрее, когда парень думал, что его вовсе нет. — Ты знаешь, какая она? Эта любовь? — приоткрыв глаза, спросил Келус, всматриваясь в эти светло-голубые глаза напротив. — Честно, я не совсем уверен, — ответил Дань Хэн. Они говорили тихо и даже так казалось, что каждый вздох, каждое слово разрезало эту вязкую тишину Экспресса. — Тогда давай узнаем вместе? — смущённо улыбнувшись, тот поддался ближе и коснулся этих нежных губ. Келус опустил правую руку парню на щёку и прикрыл глаза. Теперь он не хотел торопиться. На то, чтобы насладиться друг другом, у них есть целая ночь. Ему больше некуда спешить. И пусть чувства так и разрывали внутренности, теперь он их контролировал, а не наоборот. Дань Хэн ощутил, как вдруг дыхание перехватило. Так приятно вновь ощущать эти трепещущие внутри чувства. Они давали ему понять, что он всё ещё жив. Не просто существовал, а взаправду жил. И именно этот парень, что просто в один день свалился им с Март 7 на голову, станет его… спасением? Станет причиной его волнения, станет для него новым глотком воздуха. Тот прикрыл глаза и слегка прикусил нижнюю губу, забираясь руками под его тонкую серую кофту. Оставляя руки на его спине, прижимал его ближе, а пальцы иногда бессознательно впивались в нежную кожу, слегка царапая её. Будто боялся, что он исчезнет так же быстро и неожиданно, как и появился в его жизни. Он не хотел его отпускать. Не сегодня, не завтра. Никогда больше. И Келус будто это чувствовал — через каждое прикосновение, через его прерывистое дыхание. Теперь он начинал показывать другие стороны самого себя, и от этого парень еле сдерживал улыбку. Это послужит начало чему-то хорошему. Теперь у них есть возможность узнать друг друга без остатка. Есть время насладиться друг другом. Есть всё, что нужно.***
Теперь утро началось с того, что Келус лениво открыл один глаз, видя бесячий яркий свет от ламп. Руки затекли, из-за чего хотелось потянуться. Но когда глаза перестали болеть, он вспомнил, где он и почему. Ему вновь почти не удалось нормально поспать, но в данных обстоятельствах он был совершенно не против этого. Только вот неудобное спальное место слишком жёсткое. Его владелец не лучше. Лежал за спиной первопроходца, уткнувшись носом тому в затылок и обхватив того за торс. Да так сильно, что, кажется, мёртвая хватка и рядом не стояла. Это своеобразное объятие не позволяло повернуться или хотя бы сделать нормальный вдох. Но это было не главным. Конечно, осознание, что спал без кофты, которую без понятия куда дел, заставляло краснеть. Это всё стало таким резким и неожиданным, что даже страшно представить, что могло с ним случиться дальше. Но пока Дань Хэн спокойно сопел ему в шею и выглядел так умиротворённо, Келусу плевать на всё остальное. Сейчас он такой милый и такой настоящий. С растрёпанными тёмными волосами, которые щекотали затылок. Невольно складывалось ощущение, что это просто слишком приятный сон, который всё не заканчивался. Но он был бы и не против никогда не проснуться. Ощущение, как Келус, пусть и аккуратно, но без конца ёрзал, заставило Дань Хэна неохотно приоткрыть глаза. Он ослабил хватку и пусть сонным взглядом, но видел сейчас перед собой голую спину юноши, на которой, как и на почти всём его теле, были багровые следы. Удивился, как он не замёрз ночью. Но, решив не разрывать тишину, просто оставил лёгкий поцелуй на шее и вновь припал к подушке. Сейчас всё было так хорошо, что хотелось продлить этот момент и побыть слегка эгоистами. Забыть о других и о собственных делах. И если бы в обычный день они бы просто оба неохотно проснулись, то сейчас они поняли друг друга без слов. Ещё хотя бы пару минут так полежать. Просто полежать, готовясь к этому новому дню. Просто ещё пару секунд насладиться друг другом.