The Brotherhood

Рассвет настал в положенный час. Непроницаемая тьма мало-помалу сменилась глубокой синевой, на фоне которой, обозначились верхушки заснеженных деревьев — день вступал в свои права. Из-за поднявшегося ночью снегопада, город казался одним сплошным сугробом. Чонгуку нравилось здесь все, кроме холода. Ему всегда было жаль расставаться с летом. Солнце садилось раньше и вставало позже, чем два месяца назад. В это утро он чувствовал холод не только со стороны улицы, но и в сердце. Сомнения никуда не улетучились по завершению ночи. — Привет. Прости, что не отвечал, я уснул вчера. Чонгук решил не торопиться с выводами. Прежде, нужно лично и стопроцентно убедиться в причастности Тэхена, ко всему, что происходит. — Почему ко мне не приехал? — Остался у Джуна. — Врешь! — С чего бы? — Я знаю, что ты дома. — Опять следишь за мной? Тэхен, мы кажется это обсуждали. — А еще мы обсуждали не врать друг другу. — Начни с себя тогда! — не сдержался омега. — Что ты имеешь ввиду? — Ничего… — Чонгук? Что произошло? — Тэхен, убеди меня что, ты не причастен к исчезновению Чимина. — Ты пьяный что ли? Что ты несешь? — Прости. Просто все так совпадает… — Что совпадает, Чонгук? Что тебе Намджун наговорил? — Ты последний, кто видел Чимина. И твой клуб…я знаю про него. — Что ты знаешь? — Что ты толкаешь эту дрянь не один. — Кажется, это не секрет. Конечно не один. — Ты так спокойно признался… — Чонгук, у меня нет от тебя секретов. Ты сомневаешься во мне? — Не знаю, Тэхен. Все очень странно. Что-нибудь стало известно о Чимине? — Чонгук решил съехать с темы, потому как этот разговор обязательно приведет к ссоре. — По прежнему нет, прости. — Тебе же под силу найти любого. У тебя столько связей, столько возможностей. — Не всегда все идет так, как хочется. Даже самая умная сеть иногда дает сбой. — Этот сбой произошел слишком не вовремя. Или наоборот… — Чонгук, меня напрягает то, что ты подозреваешь меня. Я не смогу отбиться от вас всех. — Я не подозреваю. Просто мне страшно. — Давай ты приедешь ко мне, или я к тебе. Проверим всех еще раз, вдруг что-то упустили. — Приезжай. Чонгук принял прохладный душ, оделся и спустился в кухню налить бодрящего кофе. Он опустился на стул, сделал пару глотков и отставил кружку, меняя ее на телефон. В который раз он набирал номер Чимина. Оператор все так же твердил, что телефон не доступен. Чон пролистывал их совместные фотографии и разглядывал лицо своего друга. В жизни Чонгука Чимин был самым жизнерадостным человеком на свете, хотя его жизненные обстоятельства к этому нисколько не располагали. Особенно в последнее время. При одной только мысли, что Чимина больше нет, его обдавало жаром. Коктейль из тревоги и переживаний комом застревали в горле. За это время он успел предположить, что угодно. И суицид, и похищение, и случайное убийство, а может и не случайное. Но полиция молчала. Его не было в моргах, больницах, отелях, аэропортах, поездах, магазинах, такси. Как сквозь землю провалился. Он переживал до седых волос, изводил себя догадками, накручивал себя. В отделении полиции Чонгук и вовсе потерял контроль из-за неудачной шутки сотрудника: «весной всплывет где-нибудь». В тот день весь отдел пытался остановить разбесившегося омегу, который гонял сотрудника по всему зданию в попытке вытрясти из него душу. Делая еще глоток, он продолжал нервно пролистывать фото в галерее телефона. Руки тряслись, дыхание сбивалось, от слез фото на экране расплывались. — Где же ты? — полушепотом, сквозь тишину дома — Где же мне искать тебя, Чиминка? Приступы гнева в последние дни стали являться все чаще. Разозлившись, он одним махом снес все, что стояло на кухонном столе. Кружка с кофе вдребезги разлетелась об кафельный пол, заливая собой и пачкая кухонные тумбы. Чонгук снова потерял контроль. Он крушил и разбивал все, что попадалось ему на пути. Состояние на грани сумасшествия, отчаянного бреда. Он выл от боли, от этого бушующего вулкана внутри него, от невыносимых мыслей, о возможной смерти его лучшего друга, его тихой гавани. — А ну-ка, тихо — послышался голос Тэхена — тише, тише, малыш. Альфа, отбросив пакеты с едой на пол, моментально словил в объятья разбушевавшегося омегу. Он держал его, пока тот не ослаб от истерики, ждал, когда он вдоволь накричится до срыва голосовых связок. Он не пытался успокоить словами, просто терпеливо ждал, молчал и удерживал, чтобы тот случайно не навредил себе. Чонгук развернулся к нему и уткнулся в грудь, тихонько всхлипывая. Тэхен всегда его так успокаивал, гладил по спине и волосам, медленно покачиваясь из стороны в сторону. Чонгук был большим и сильным, но глубоко внутри это был маленький ребенок, недолюбленный, сломанный, беззащитный. Рядом с Тэхеном его броня всегда давала трещину. Он стал для него второй тихой гаванью. Рядом с ним не надо притворяться, выделываться, бояться. Он прислушивался к сердцебиению альфы, оно было учащенным. Тэхен явно нервничал, хотя лицо не выдавало его ни на секунду. Самоконтроль у него был на высшем уровне. — Ты в порядке? — Угу. — Хочешь чего-нибудь? Я покушать принес, все, как ты любишь! — И пиццу? — со взглядом олененка, посмотрел он на альфу. — Конечно! Куда без нее — ласково улыбнулся альфа, вытирая слезы на красном и распухшем лице омеги. — Тэхен, мне так тяжело… — Знаю, малыш, знаю. — Прошу скажи хоть что-то, ну хоть капельку информации. — Он на севере… — ЧТО? ГДЕ??? КАК УЗНАЛ? — Ну чего ты сразу заводишься. Сядь, сейчас все расскажу. Чонгук поднял стул с пола и уселся, как натянутая струна, складывая руки перед собой. Глаза нервно бегали, наблюдая, за раскладывающим еду, Тэхеном. Он сжал кулаки до хруста, сидел, как на пороховой бочке в томительном ожидании. — Ешь! И молча слушай. Предупреждаю! Мы никуда не едем, не срываемся сломя голову, понял? — Понял. — Точно понял? — Да, говори скорее. — Его нашел Намджун! Это первое, что ты должен знать. — Почему же он не сказал мне? Почему тебе позвонил. — Он не звонил, он ко мне приехал. — Когда? — Сегодня утром. А потом и ты позвонил. — Ладно. Наверно, у него были причины так поступить. — Были! И не мало. Он так же как и ты, не доверяет мне! Он согласился поговорить при условии, что на мне будет прослушка и отслеживание моего местонахождения. Я согласился, хоть так не много докажу, что скрывать мне нечего. Так вот. В своем кабинете, Намджун не так давно нашел прослушивающее устройство. Он отследил по камерам, кто и когда их установил. Это оказался никто иной, как на наш непонятный и таинственный «Безликий». — Что за херня! — Чонгук вновь стал заводиться — как он понял, что это именно он? Они общались раньше? — Спокойно, Чон! Я задался тем же вопросом. Все очень не просто, кто-то ведет игру, ловко управляя Намджуном. Почему вдруг он решил следить именно за ним. Не за мной. Ведь по сути, я начал эту войну, прихлопнув Сынги. — Тэхен…это месть? Месть Намджуну…но за что? Почему именно Чимин? Почему не я? — Хороший вопрос, именно его ты сможешь задать очень скоро, лично Каоно! — Ты поймал его? — Еще нет. Но это не сложно! — Я превращу его рожу в фарш и скормлю собакам. — Я не буду препятствовать. Но сначала он нам все расскажет! Поговорю первым я, а потом можешь метелить его, сколько захочешь. Я с удовольствием понаблюдаю за этим зрелищем. — А рычать будешь? — со странной улыбкой произнес омега. — Буду. А ты чего так воодушевился? — Посмотреть хочу, как ты это делаешь. — Странная реакция. Ты же призирал меня за это! — В данной ситуации твой талант нам на руку. — Вернее и не скажешь. Тэхен довольно наблюдал, как Чон стал уплетать пиццу кусок за куском, с каким аппетитом он запивал все это колой, мыча от удовольствия. Складывалось ощущение, что его год не кормили, и вот он дорвался до вкуснятины, что за уши не оттащишь. Вот что бывает, когда человека немного отпустило. Чонгук утолил голод, но не любопытство. Он замирал каждый раз, когда Тэхен отвечал на входящие звонки. Он все ждал, когда же ему сообщат, что Каоно Наи поймали и они сорвутся к нему, чтобы вытрясти информацию о Чимине. У омеги в предвкушении чесались кулаки. Он мысленно представлял, как будет избивать эту мерзость, как от души повеселится видом человека, захлебывающимся собственной кровью. Все это будоражило его, он сидел на диване с видом настоящего маньяка. Чтобы хоть как-то отвлечься, он принялся за уборку кухни, которую часом ранее разнес практически в щепки. Мысленно поругав себя за то, что опять не сдержался, он натянул перчатки и стал собирать осколки посуды, аккуратно складывая их в мусор. В отличие от Чонгука, Тэхен сидел за столом с абсолютно спокойным и расслабленным видом. Он потягивал остывший чай, не отрываясь от ноутбука. Дела на работе сами себя не сделают, да и это лучше, чем сидеть в пытливом ожидании звонка. Периодически он кидал взгляд на крутящегося вокруг Чонгука. Забавно было наблюдать, как он убирает срач, который сам себе и устроил. Как говориться, сам себе усложнил жизнь. Спустя пару часов Чонгук закончил с уборкой, дав самому себе обещание больше не срываться дома. Он стащил перчатки и кинул взгляд в сторону гостинной. Тэхен умиротворенно дремал на диване, под тихо работающий телевизор. Омега на цыпочках приблизился к нему, вглядываясь в расслабленное и немного уставшее лицо. Присев на корточки, он стал разглядывать его, покусывая нижнюю губу на том же самом месте, где ранка никак не заживала. — Как же красив — подумал он — смертельно красивый. И не поспоришь. Лицо аристократа, утонченное, изящное. Да и вообще он весь был, как с картины мировых художников. Идеальный рост, волосы, походка, а пальцы, Чон на них просто зависал. Такие длинные, тонкие и ровные, руки пианиста, ни дать, ни взять. Проведя кончиком пальцев по безымянному пальцу правой руки альфы, Чон поймал себя на мысли, что хочет надеть на него кольцо. Метки на шее ему стало мало, он хотел присвоить его полностью себе, забрать, вернее сказать, нагло заграбастать. Увлекшись своими мечтами, он и не заметил, как альфа наблюдает за ним. Тэхен сквозь прозрачный сон сначала почувствовал сладкий запах миндаля, а после и легкие прикосновения. Приоткрыв глаза, он немного удивился. Чонгук и правда завис, сидел и пялился на его руки, растянувшись в загадочной улыбке. Тэхен старался дышать ровно и медленно, чтобы не спугнуть омегу. Такой простой момент, но такой интимный для обоих. Намного интимней самого пошлого и бешенного секса, самых горячих и глубоких поцелуев. Чон с энтузиазмом изучал каждый сантиметр на его смуглой коже. Вот маленький шрам на запястье, а здесь родинка. Это никак не портило его, наоборот заставляло задуматься, что он тоже живой. Человек, который чувствует боль, может пораниться, заболеть. Омега перевел глаза на медленно поднимающуюся грудь, а после вернулся к изучению лица. Тэхен смотрел на него с прикрытыми глазами. Ему было приятно, что Чонгук его рассматривает, пусть даже исподтишка, украдкой. Замыленный взгляд Чонгука не передавал никаких эмоций, во всяком случае именно сейчас Тэхен не смог их считать. Альфа только приоткрыл рот, чтобы сказать что-то, но омега его опередил. От его слов у Тэхена сердце чуть не выпрыгнуло, даже уши краской залились. — Я люблю тебя… Три слова, заставляющие все органы внутри перевернуться. Три коротеньких слова, произнеся которые мир вокруг замирает. Останавливается время, приглушаются звуки. Здесь и сейчас в этом огромном мире существует только два человека. Все остальное рассыпается в пыль. Два сердца в унисон бьются, наполняются теплом, жизнью. С самого первого шага они шли навстречу друг к другу, через препятствия, непонимание, отрицание. » Город становиться миром, когда ты любишь одного из живущих в нем». Лорен Даррелл. Тэхен поднялся, прижал омегу к себе крепко-крепко. Он уже не надеялся когда-нибудь услышать эти слова. Сломать можно кого угодно. А вот привести сломанного человека в порядок — это тяжкий труд. Не каждый за такое возьмется. Тэхен не сдался. Он смог пробиться через тьму, что поглощала омегу, смог вытащить его из панциря, в который долгие годы старательно его засовывал Намджун. Он добился любви от него. — Скажи мне, что это не сон — прошептал альфа. — Не сон. — Чонгук, я так счастлив. Я тоже люблю тебя, пиздец как люблю. — Если бы не ты, Тэхен, я бы ни когда не узнал, что существуют такие сильные чувства. Можно всю жизнь прождать подходящий момент для встреч, слов, действий, а в итоге так и не сделать ничего. В то время, пока гордость выигрывает, люди теряют друг друга навсегда. Чонгук отказался от своей гордости. Многие люди приходят в нашу жизнь не для того, чтобы любить нас. Они приходят, чтобы отнять, научить, предать, использовать. Они не принесут в вашу жизнь ничего, кроме разочарования. Но Тэхен пришел, чтобы научить Чонгука любить. Он не предаст, не отвернется, догонит, успокоит, обнимет, выслушает. Он будет любить его просто за то, что он есть. — Обещай, что не предашь меня — шепчет ласково омега, растворяясь в Тэхене. — Обещаю. Не сомневайся во мне. Ты самое лучшее, что случилось в моей жизни. — У меня много причин чтобы страдать и плакать, но ты — моя причина чтобы улыбаться. — Господи Чонгук. Я в жизни не слышал признания лучше. — Не смущай меня и не порти момент. Я не закончил. — О, прости. — Так вот. Если ты осмелишься предать меня, я утащу тебя в мир страданий и хаоса, имей ввиду, я с моста прыгать не пойду, я тебя с него столкну, понял? — Ох, Чонгук. Какой ты неправильный, не зря тебя прозвали «бешенный». — Вот и не нарывайся — на всю комнату раздался сардонический смех, подкрепляя слова альфы. — Пиздец, я влюбился в психопата, который угрожает мне своей любовью — закрывая глаза рукой, рассмеялся Тэхен. — Но тебе же нравится. — Еще как. Тэхен потянул омегу на себя. Тот, поддавшись, разлегся сверху, дразня своими губами. Альфа тянет к себе, хочет насладиться, почувствовать всю любовь. А омега решил в игры поиграть. Он прикоснулся кончиком носа к носу Тэхена. Совсем не торопился целовать. Просто кайфовал от него. Такой нежности он сам от себя не ожидал. Он медленно касался лица альфы, так же аккуратно и волнительно, как и несколько минут назад касался его рук. Он готов был поклясться, что почувствовал, как внутри что-то щелкнуло, как мир стал ненужным для него. Только бы вот так лежать и окунаться в это чувство снова и снова. Не удержавшись, он все же прильнул к губам, которые застыли в ожидании. Тэхен промычал в поцелуй так томно, активизируя весь рой бабочек в животе Чонгука. Температура в комнате стала подниматься. Губы сомкнулись в упоительной страсти. Оторваться друг от друга просто не было возможности. Как будто это происходит впервые, словно не было до этого ничего. Чон первым оторвался, тяжело дыша. Он чувствовал под собой сильное возбуждение альфы. Тэхен тоже поднялся, удобнее усаживая Чона на своих бедрах. Он стащил с него футболку, попутно покрывая его тело мелкими поцелуями. Омега простонал, покрываясь мурашками. — Как хорошо, Тэхен. С тобой так хорошо всегда. — Я чувствую. Ты так сладко пахнешь, когда возбужден. Чонгук помог избавиться от ненужной одежды. Он не отставал от Тэхена, сразу же стал целовать плечи, шею, заставляя альфу тихо рычать от удовольствия. Но Чонгуку мало этих рыков, он ловит кайф, когда альфа издает несдержанные стоны, громкие, удовлетворенные. Омега уложил его на спину, стал медленно сползать по телу вниз, не отрывно целуя и облизывая его грудь, потом живот. И вот он уже разместился между его ног, поглаживая, пульсирующий от возбуждения член. Тэхен прикрыл глаза, полностью отдаваясь под власть омеги. Он медленно обвел языком головку члена, при этом не спешил погружать член целиком в рот. Он жадно вылизывал его, обхватив руками, издевательски прикусывал, заставляя альфу порыкивать в предвкушении и перевозбуждении. — Прекрати меня дразнить — несдержался Тэхен, запуская руку в волосы омеги. Ответа не поступило. Чонгук добился, чего хотел — довел до грани своего альфу. Он расслабил горло, позволяя Тэхену руководить процессом. Альфа задал быстрый темп. Горячие стенки горла сносили ему крышу. Еще одна победа для Чонгука. Он наслаждался тихими шипящими звуками, которые издавал альфа. Тэхен готов был кончить, но внезапно он почувствовал то, чего не чувствовал никогда ранее. Чон решил добить его до конца. Он аккуратно ввел свой палец в девственную задницу Тэхена, быстро нащупав комочек нервов, стал активно стимулировать его. — Чон…блять — вырвалось возмущение альфы. — Расслабься, тебе понравиться — ехидно заулыбался омега, не думая останавливаться. Тэхен прогнулся в спине, охуевая от ощущений. Понравилось ли ему? Пиздец как понравилось. Он стал стонать громче, не в силах что-либо контролировать. Чонгук мастерски доводил его до пика удовольствия. И вот он, последний и самый громкий стон альфы, которого он раньше не позволил бы себе. Горячая жидкость разлилась по горлу омеги. Он осторожно вытащил палец и победно посмотрел на альфу, который ловил звезды перед глазами. — Блять, я аж вспотел — продолжал охреневать от происходящего альфа. — Приму за комплимент, рад, что тебе понравилось. — Больше так не делай. — Почему? Тебе же было хорошо. — Очень хорошо. Это и пугает, потом что? Я попрошу тебя выебать меня? — Я могу — прижимаясь к мокрому телу, язвил Чон. — Я и забыл, в каких условиях ты жил — Тэхен мысленно представил, как Чон трахал альф. Абсурд. Немного придя в себя, Тэхен решил продолжить романтический вечер с признаниями. Поменявшись местами с Чонгуком. Теперь был его черед доставлять удовольствие. От тщательного растягивания омеги, его отвлек телефонный звонок. Не имея возможности игнорировать его в связи с последними событиями, Тэхен быстро сорвался с места. Чонгук весь напрягся, возбуждение как рукой сняло. Он молча смотрел на альфу, лицо которого вытянулось от услышанного. Он закончил односложный разговор и поднял взгляд на Чонгука. — Не тяни. Нашли безликого? Чимина? Кто-то умер? — Нет… Юнги очнулся… — Поехали. Немедленно. — Нет! Нельзя! — Это еще почему? — Врач сказал, визиты разрешены не раньше чем через три дня! Юнги должен окрепнуть, состояние тяжелое. — Чимин бы сейчас в обморок грохнулся, как он ждал этого момента. — Представляю, как мы бы его ловили сейчас! — Скорее бы его найти, надеюсь, с ним все в порядке.

*** Юнги ***

После пробуждения, Юнги было сложно осознать, что происходит. Он пришел в ужас, когда почувствовал, что все его мышцы ослабели, даже веки. Он был словно парализован, не мог держать ложку в руках, не мог сам подняться. Все это очень пугало и раздражало его. Юнги с усилием пытался разобрать отрывки воспоминаний, которые с каждой минутой добавлялись. Он зажмурился, от яркого дневного света, не понимая, реальность это или все еще сон. В палату зашел доктор. Он прикрыл окно, задвинул жалюзи и уселся в кресло напротив Юнги. Доставая блокнот, он принялся проводить стандартную процедуру в виде опроса. — Как себя чувствуете? — Не знаю. — Понимаете где находитесь? — Да, в больнице. — Что последнее помните? — Как меня избили! Странно, что ничего не сломано. — Кто избил, помните? — Ну конечно. — Можете вспомнить друзей, близких? Их имена или номера телефонов? — Доктор меня избили, а не стерли память! — Не злитесь, я обязан спросить. — Можно и мне спросить? — Да, конечно! Какой у вас вопрос? — Почему тяжело шевелиться? И почему нет даже синяков? Волосы черные и подстрижены. Я позавчера только покрасил их в пепельный. — Вы впали в кому из-за сильных физических повреждений, ваш мозг травмирован и я вообще удивлен что, вы все помните. Физически вы восстановитесь со временем. — Сколько я в коме пролежал? — Достаточно долго. — Сколько, доктор? — Без малого семь месяцев. — Ни хуя себе — ошалел Юнги. — Скажите. Пока вы спали, слышали что-нибудь? Может сны были? — Слышал. Как Чимин плачет. Слышал шепот, но чужой. Сны были, но я не помню точно, что снилось, просто беспорядочные яркие картинки. — Хорошо. Думаю, вы поправитесь быстрее, чем я предполагаю. Ваш организм очень сильный, несмотря на ваш образ жизни. Настоятельно рекомендую после выписки не пить алкоголь и не употреблять запрещенные вещества. Воспользуйтесь тем, что моменты ломки прошли во сне. — У меня никогда не было ломки. — Но была зависимость. Дело ваше. Но похоже, сейчас вы использовали последний шанс на жизнь. — Доктор скажите, Чимин здесь? — Нет. Этот юноша уже с неделю не появлялся. — Понятно. — Не расстраивайтесь. Он у вас замечательный. Он читал вам каждый день, сидел здесь с утра до самого закрытия больницы. Менял вам цветы, включал вашу музыку, заряжал телефон. Мы не смогли дозвониться до него, но сообщили господину Ким Тэхену о вашем пробуждении. Я пока не разрешил им приходить. Вам нужно окрепнуть, прийти в норму. Думаю, денька через три сможете встретиться. — Как он вообще? — С ним работает наш психолог. У него было два серьезных нервных срыва. Но он держится, берет себя в руки. Сильный духом парень, очень сильный. Юнги опрокинул голову на подушки, прикрывая глаза и тяжело выдыхая. Для него время текло по другому. Только вчера он попрощался с Чимином, отправляясь на поиски Тэхена. Он не мог представить, через что прошел омега, высиживая часы напролет в том кресле, где сидит сейчас доктор. У них только все началось, только зародились искренние чувства, а тут временная подстава, разделившая жизнь на до и после. И это малое из того, что ждет его впереди. Ему еще предстоит узнать все подробности жизни его друзей за эти семь месяцев. Он еще не знает, что Чимин пропал, еще не догадывается, как эта новость разобьет ему сердце, вырвет душу. — Вам не хорошо? — взволновался доктор, следя за приборами, сообщающими о резком повышении пульса. — Вы не поверите, доктор. — Во что? — Я не выспался… — Тогда не буду мешать, я зайду ближе к вечеру.