Это приказ!

Себастьян давно привык к отработкам. Ещё с прошлого года, когда его ловили в Запретной секции или наказывали за невыполненное домашнее задание. Но это не означало, что он получал от них удовольствие. Особенно в вечер пятницы, когда большая часть студентов приятно проводила время. Так что возвращался в гостиную, после очередной чистки трофеев, он в крайне паршивом настроении. Дополнительно оно усугублялось тем, что Рейстлин игнорировал его уже неделю. Ни на одно письмо он так и не ответил, а пустой лист пергамента, который он прислал вместе с совой просто заставил его опустить руки. Неужели он настолько плохой друг? Неужели он настолько противен ему? Сначала он потерял дядю. Он был сам виноват, он готов был принять свою вину, давно осознал её, но не знал, как это исправить, как научиться жить с этим дальше. Потом Анну, от которой до сих пор не слышал ни слова. И, наконец, Оминис с Рейстлином, которые с каждым днём отдалялись всё дальше. Оминис до сих пор был рядом, но Себастьяну начинало казаться, что он был для старого друга обузой. Он мало обсуждал что-то личное, не начинал разговор первый, а иногда Сэллоу замечал, как он смеялся с другими, как давно не смеялся в компании с ним. А Рейстлин... Себастьян остановился посреди коридора и до боли закрыл глаза. Несколько глубоких вдохов, чтобы прийти в себя, и он продолжил путь. Он уже месяц видел его лицо каждый день, слышал его голос, был в его шкуре в прямом и переносном смысле. И теперь, когда Блэкуолл наконец-то вернулся и мог быть ближе, мог говорить с ним, мог коснуться его... теперь он всё испортил. С тихим шорохом змея проползла у стены, открывая проход в гостиную Слизерина. Себастьян нахмурился - за своими мыслями он даже не заметил, как успел добраться до неё. - Гордость, - устало проговорил он и дверь открылась с тихим скрипом. Русалки на статуе фонтана приветственно махнули хвостами, но Себастьян не обратил на это внимания. Не смотря на то, что обычно к вечеру в гостиной становилось тихе, сейчас оттуда доносился шум - смех, выкрики и гул голосов. Спустившись ниже по каменной лестнице, Себастьян присмотрелся к небольшой компании, в центре которой стоял... Рейстлин. "Вернулся," - пронеслось в голове. Он хотел тут же сорваться вниз, скатиться с лестницы, растолкать всех, кто закрывает ему дорогу и наконец-то обнять Блэкуолла. Но ноги будто приросли к месту. Себастьян сглотнул, рассматривая парня из своего импровизированного укрытия. За неделю, которую его не было, он немного поправился, на щеках был здоровый румянец и, в целом, выглядел намного лучше. К Рейстлину подошла Грейс Пинч-Смедли, обняла его и быстро чмокнула в щёку. Девушка счастливо улыбалась, что-то спрашивая у Блэкуолла и, как показалось Сэллоу, он с нежностью смотрел на неё в ответ. Резко выдохнув, Себастьян сделал шаг назад, оступившись и едва не свалившись с лестницы. Палочка оказалась в руке сама собой, а привычное дезиллюминационное заклинание сорвалось на автомате. Он быстро развернулся и побежал. Только когда перед ним оказался шкаф, служащий входом в Крипту, Себастьян остановился. Сердце стучало так сильно и быстро, что он не слышал ничего вокруг, кроме шума крови в ушах. Лёгкие горели, а воздух застревал в горле, не давая сделать глубокий вдох. Шум решётки и внезапная тишина, которую разрезало только его хриплое дыхание, окончательно подкосил его. Палочка выпала из руки и он сам опустился у входа на колени, пытаясь вдохнуть нормально. Через несколько минут он смог подняться и, пошатываясь, добрался до дальнего угла Крипты. Там, среди старого хлама и ветоши, у него было припрятано несколько последних флаконов с оборотным. Это не могло быть хорошей идеей. Это и не было ею. Но если завтра они встретятся и Рейстлин снова промолчит, снова будет игнорировать его. Что ж, в этом случае Себастьян не знал, что будет делать. Как вернуть доверие ставшего важным для него человека. Взмахом палочки Сэллоу трансфигурировал ближайшие ящики в высокое, в полный рост, зеркало. Подойдя ближе, он посмотрел на своё отражение - растрёпанный, побледневшая кожа, которая за лето так и не приобрела привычного загара, на которой начали ярче выделяться веснушки, тёмные круги под глазами, потрескавшиеся губы, на которых до сих пор оставалось несколько ранок от привычки кусать их, которую он перенял у Блэкуолла за тот месяц. "Жалкий," - пронеслось в голове. - "Ты ему не нужен." Себастьян закрыл глаза, стараясь контролировать дыхание, считая вдохи, чтоб успокоиться. Когда он их открыл, кривая ухмылка в отражении выглядела будто издевательство. Особенно в сочетании с двумя влажными дорожками на щеках. - Прости меня... Пожалуйста, прости... Ты мне нужен, - тихий голос Себастьяна больше напоминал хрип. Сэллоу закрыл глаза и поднёс флакон с оборотным зельем к губам. Достаточно было одного небольшого глотка. Этого хватит на час, а дольше ему и не нужно. Сделав глоток, он ощутил уже привычные мурашки по коже и под ней. Ещё минуту, после того как ощущения прекратились, он стоял с закрытыми глазами. Он боялся открыть их и встретиться с знакомым взглядом цвета шторма, который в последний раз смотрел на него с таким разочарованием, что это было физически больно. Но ему это было необходимо. Посмотреть в эти глаза, увидеть в них что-то тёплое, что-то приятное, без осуждения и ненависти. Так что он открыл их. Тёмно-серые, такие притягательные, глубокие, тёплые... нежные... влюблённые... Зеркало на то и зеркало, чтобы отзеркаливать то, что сам Сэллоу в этот момент ощущал внутри. Всего месяц. Один месяц, за который он смог узнать и убедиться в том, какой Блэкуолл человек. Один месяц, за который он смог понять, насколько он замечательный. Один месяц, за который он смог ощутить его тело и понять, какой он хрупкий. Один месяц, за который его сердце не просто впустило Рейстлина дальше, чем мог ожидать Себастьян, но и надёжно впаяло его образ в себе. Он не мог оторвать взгляд от отражения серых глаз в зеркале. Не хотел упускать ни секунды из того времени, которого у него осталось. - Всё в порядке, Себастьян, - голос Рейстлина был таким же хриплым, как до этого голос Сэллоу, но это было не важно. - Я простил тебя. Я всегда буду с тобой. Я... я... я лю... Голос парня сорвался. Он не мог произнести это, не мог дать себе надежду, не мог настолько сильно себя обмануть. Серые глаза закрылись, давая скатиться слезам по щекам. Себастьян опустился на пол и подтянул к себе колени, утыкаясь в них лицом. Свернувшись калачиком он тихо заплакал.