bones.

— съешь хотя бы одну. — нет. — он даже не скрывает это. хонджун все понимал, а сонхва просто не использовал свою проницательную натуру, чтобы глубоко вдумываться в подобные вещи. — уен... — мне надо идти. он встал, закидывая рюкзак на плечо. сонхва посмотрел на него снизу вверх с картошкой фри во рту, спрашивая, почему и, черт возьми, куда ему нужно идти. уен не ответил, ведь ему и в правду некуда спешить. но он все еще не мог есть. он поест позже, когда проголодается. *** он направлялся на алгебру, когда почувствовал головокружение. перед глазами плыли черные пятна, и он плохо слышал – все звучало так, словно он находился под водой. — эй, уен! о, смотри-ка, тощий парень-хоккеист. — привет, — промямлил уен. у него не было сил на разговоры. — все в порядке? — спросил ким. — ты снова какой-то бледный. опять не ел? — не знаю. тебе больше не придется ничего есть. ты жирный. жирные суки не могут есть. — что еще за не знаю? ел или нет? — отстань. уен умчался так быстро, как только мог. он добрался до уборной и едва мог видеть из-за черных пятен перед глазами. — уен! — что тебе, блядь, надо? уен прислонился к стене, обхватив одной рукой бок, а другой опираясь на раковину, моля бога, чтобы он не потерял сознание. — ты как? — нормально, — нахмурился чон. — просто надо... присесть. — уен! тебе нужно не просто присесть, тебе нужно, твою мать, поесть! — а тебе нужно держать свою тощую задницу подальше от моих проблем! — в его голосе звучала горечь, когда он выкрикивал слово тощую, потому что это было все, чего он хотел, а у хонджуна это было. — я могу сам о себе позаботиться, придурок! хонджун шагнул вперед и взял уена за худое запястье и, закатав рукав, убрал передние пряди с глаз уена. — только посмотри, какой ты маленький, — тихо сказал он. — думаешь, я не вижу, как ты мало ешь? — я не маленький. — сколько ты весишь? — не знаю... я давно не взвешивался... — уен. мгновенный удар сердца. — где-то 60... воздух с шумом покинул легкие хонджуна, его желудок скрутило от этой цифры. — но я все еще толстый. — ты конченый. уен отстранился от хонджуна. его глаза наполнились слезами, голос дрожал и звучал неуверенно. его видимость того, что он всегда в порядке, теперь была сломана и разлетелась на миллион кусочков прямо перед хонджуном. — ты просто не видишь того, что вижу я.