***
Утром он посетил родителей в их семейном ресторане. Ехать не хотелось, но мама настояла. Они не виделись уже три месяца с начала его последнего путешествия. Обсудили семейный бизнес, отметили его возвращение. Мама показала, каким будет оформление зала на свадьбе у Карин. Его сестра решила, что лучшим местом для этого мероприятия будет ресторан её тети, а Кушина была только рада. Потом Наруто съездил за новыми красками и холстами. Он чувствовал, что в ближайшее время ему из дома не придётся выходить. И был прав. Он писал днями и ночами. Эти черные глаза были на каждом холсте. Наруто оглядел комнату. В ней по разным сторонам стояли картины с Саске, но хотелось писать ещё. Он будто пил воду после марафона, а жажда всё не утолялась. Он вновь сел за холст, взял карандаш, чтобы сделать небольшой набросок, но у соседей сверху что-то упало, и он дернулся, сломав стержень. Встал, поискал канцелярский нож и принялся точить. С каждым движением стержень карандаша становился всё длиннее и острее, но тут снова послышался резкий звук сверху, и Наруто промазал мимо карандаша по пальцу. Кровь алыми каплями стекала вниз, попадая на холст. В этот момент в голове Наруто что-то щелкнуло. Он не помнил этого сна, но четко видел в воспоминаниях момент, как он ночью стоит перед зеркалом в пол. Свет выключен, комнату освещают только огни ночного города. За его спиной кто-то стоит, но он точно знает кто это. Саске подходит к нему медленно, смотря своими красными глазами в глаза Наруто через отражение. Он же стоит, не шевелясь и наблюдая. Когда Саске был в нескольких сантиметрах от него, он наклонился к шее, впивая в нее свои клыки, а сам Наруто опустил голову ему на плечо, прикрывая глаза. Он чувствовал, как по его венам распространяется удовольствие и возбуждение. Он пришел в себя от запоздало появившейся боли в пальце и вернулся за холст. Закрасив всё полотно алым, он этими же оттенками начал писать Саске, который надменным взглядом смотрел прямо на наблюдателя, держа в руках стакан с чем-то красным. И лишь после этого вспомнил, что палец нужно было обработать.***
Он продолжал неделями писать картины, не выходя из дома. Родители беспокоились, постоянно звонили и писали. Наруто отвечал им и продолжал творить. Сначала он задавался вопросом, для чего он везде изображает одного человека в таких количествах, а после дал волю чувствам. Если пишет — значит, так надо. Со снами была напряженка — он очень часто не спал, а когда засыпал, снилось ему одно и то же лицо. В этом сне произошло столько событий, что хватило бы на написание нескольких книг. Погони, выстрелы, ранения, постоянные драки. Взгляд такой же холодный, как и руки. Постоянно отталкивает, но не отпускает. Говорит: «Ты мне не нужен», а после целует, оправдывая это своей прихотью. Наруто устал. Но он понимал, что Саске борется с чем-то и не может его бросить. Не может оставить одного. Он должен ему помочь и позаботиться о нём. Обещал ведь. Каким бы грубым он ни был — он всё равно остаётся для Наруто… «Кем?», — думал Наруто, когда проснулся посреди ночи. С Саске было так тяжело и так больно. Он встал и вышел на балкон. Ночной город освежил своей прохладой. Хотелось курить. Он баловался сигаретами, пока учился в институте, но после незавершенного марафона понял, что они ему мешают. Наруто потёр глаза. Он так скоро сойдет с ума. Почему он так сильно зациклился на человеке, которого нет? Это пугало. Наруто провел рукой по щеке со шрамами, которые оставили ему дети, не привыкшие к его внешности. Дети жестоки. Но во сне он сам себе добавил изюминку к лицу. Просто чтобы не чувствовать душевной боли, потому что физическую боль легче перетерпеть. Утром Наруто проснулся с головной болью. Он всегда понимал, что он личность творческая, богатая на воображение, но чтоб настолько… Ему снились такие красочные сны, что тяжело было возвращаться в реальность. Он лежал на кровати после пробуждения еще час, не вставая, пытаясь прийти в себя. Чувства, испытанные во сне, никак не проходили. Кряхтя, поднялся, потирая глаза. В телефоне увидел десять пропущенных от мамы и два от отца, сообщения от Карин. Ответив всем, что у него всё хорошо, принялся за работу. За временем не следил, но, когда на улице начало темнеть, раздался звонок в дверь. Он нехотя оторвался от работы и открыл. — Да ладно? Ты соизволил показаться? — на пороге стояла недовольная Карин. — Вообще-то твои родители волнуются. Попросили до тебя достучаться. — Она, не дожидаясь приглашения, вошла в квартиру. — Ты хоть спишь? — оглянувшись через плечо, спросила Карин. — А почему тебя? — проигнорировал он её вопрос, проходя следом. — Они уважают твоё личное пространство, — она направилась в зал и остановилась на входе, — а я нет. На полу в разных местах валялись коробки из-под доставленной еды, много упаковок от быстрорастворимой лапши. И среди всего этого картины Саске в каком-то бесчисленном, на первый взгляд, количестве. — Мда, и у этого человека родители занимаются ресторанным бизнесом, — сказала она с упрёком, открывая окна. — Я не буду… — …от них зависеть, — продолжила она, перебивая. — Слышали мы уже это. Карин медленно прошла по комнате, рассматривая каждую картину, а Наруто, опершись на стену, наблюдал за ней. — Это прекрасно, Наруто! — воскликнула она. Наруто прищурился. — А ты не беременна случайно? — раздражать сестру — один из смыслов жизни. — Эмоциональная какая-то. И тут же получил подзатыльник. Ойкнув, потер ушибленное место. — Думай, что говоришь, балбес! — почти что прокричала она, но затем тише добавила: — Я всегда такая. Наруто усмехнулся, качая головой в знак согласия. В первый день знакомства они подрались. Родители Кушины давно переехали из Японии. Старшая дочь со временем к ним подтянулась, а вот сама Кушина вышла замуж за Минато и очень тосковала по ним. После долгих обсуждений, Минато, как самый лучший муж, а не потому, что подкаблучник, согласился переехать в Европу. Наруто тогда был в том возрасте, когда его мнение почти не учитывалось. Да и много ли ребенку надо? Главное с родителями, а куда и как — дело десятое. Карин, уже прочно обосновавшаяся в Германии, не очень радушно встретила Наруто. Он, взявший всё самое лучшее от матери, и она с таким же взрывным характером — остались на короткое время без присмотра взрослых. Несколькими минутами спустя родителям пришлось их разнимать. Им потребовались годы, чтобы стать близкими, а теперь Наруто будет одним из главных гостей на её свадьбе. — Тебе нужно поговорить с Орочимару по поводу выставки, — сказала она, складывая руки на груди. — О, нет, спасибо, — запротестовал он, садясь на стул. — Он мне как-то уже ясно дал понять, что выставляться в его галерее я не буду никогда. Нет в моих работах чувств! — не выдержав, встал и прошел по комнате, успокаиваясь. — Да пошел он! — Но ведь с тех пор прошло много времени… — Карин, пожалуйста, — попытался он остановить её, даже зная, что она всегда прет, как танк, всегда добиваясь своего. — Наруто, мы волнуемся, — тише продолжила сестра, оглядев его с ног до головы. — Что с тобой происходит? Это здорово, что ты вновь начал писать, но ты плохо ешь и мало спишь. Посмотри на себя, — она указала на него пальцем. — Грязный, весь в краске, синяки под глазами. Тебе нужно… — Да я знаю! — мученически простонал он, шагнув к стене и прислоняясь к ней плечом. — Я всё знаю, но не могу себя перебороть, понимаешь? — Он съехал вниз по стене, зарываясь руками в волосы. — Он снится мне каждый день. Я думал, что, рисуя его, я смогу как-то отвлечься, но с каждым днем становится всё хуже и хуже. Я ложусь спать и вижу сон, где я могу стать волком. А потом бегу к нему, потому что он что-то вроде моей судьбы. Я чувствую это. То, что он мне подходит как никто другой. Словно мы знакомы миллиарды лет. Я ощущаю все его эмоции, его страх и боль, его радость и счастье. А он смотрит на меня с благодарностью, так, будто он… будто… — Наруто порывисто вдохнул. — И потом я просыпаюсь здесь. Один. Потому что я его выдумал. Но мои чувства никуда не деваются. Они не остаются там, во сне, а преследуют меня здесь. Он замолчал. Молчала и Карин. Через какое-то время она, порывшись в сумке, достала карточку. — Держи, — протянула она её Наруто. — Я хочу тебе помочь, но я не врач и могу тебе навредить своей помощью. А этот, — она указала на карточку, — хороший. Я надеюсь, ты сходишь. Наруто помедлил, но взял. Пообещав подумать над этим. Карин подошла к нему и присела рядом. Сначала молчали, потом она пыталась отвлечь его рассказами о готовящейся свадьбе. Он спрашивал детали и потихоньку начал расслабляться и даже шутить. Потом ей позвонил будущий муж, и она засобиралась домой. — Ой, — сказала она, поднимаясь. — Ты не мог бы мне налить стакан воды? Наруто встал, прошел на кухню, нашел чистый стакан и принёс ей, когда она уже была в прихожей. Карин немного отпила, поцеловав его на прощание в щеку, и направилась вниз по лестнице.***
Следующие дни проходили в таком же темпе, за исключением некоторых моментов: Наруто прибрался в комнатах, приготовил нормальную еду, принялся за работу от заказчиков и навестил родителей. Он понимал, что своим затворническим поведением безумно их встревожил вновь, как во время его творческого кризиса. И ему не хотелось, чтобы они за него переживали. Помог Карин с выбором торта — её муж был ещё более занятым человеком, чем Наруто, а ему она доверяла во вкусах на сладкое больше, чем мужу. Он сидел в зале и писал Саске, который затягивался сигаретой, смотря в сторону. В комнате играла музыка, Наруто тихо напевал. — Ты красив, будто бриллиант. Не устоять — точно бриллиант, — отстранившись, посмотрел чуть издали. — Прошу, лишь отпусти. — Краски ложились так, как нужно, мазок за мазком. — И твой блеск в ночной тиши так красив, словно бриллиант, — завершая финальный штрих, он отошел от картины и допел. — Но без души… Песня закончилась, воцарилась тишина, наверное, закончился плейлист. Наруто стоял посреди комнаты, осматривая своё творение. И так погрузился, что от внезапного телефонного звонка вздрогнул. Номер был не знаком, он нажал на зеленый цвет на экране. — Наруто Узумаки? — без приветствия начали с того конца. — Да. — Добрый день. Вас беспокоит Якуши Кабуто. Я Ассистент Орочимару, вы должны его знать. — Да. Знаю. — Наруто подошел к окну, услышав звук сработавшей сигнализации. — Кхм, Орочимару видел ваши работы и предлагает вам встретиться завтра в двенадцатом часу в галерее. Принесите с собой три работы, чтобы посмотреть поближе, и остальные на фотографиях. Не опаздывайте. И сбросил. Наруто стоял у окна, слушая тишину из телефона. Но тут же раздался звонок. На экране был номер Карин. — Да? — Наруто, прости! — умоляюще произнесла она. — Я хотела как лучше. — Что случилось? Почему мне Кабуто звонил? — перебил он её. — Ох, уже? — не ожидала она. — В прошлую нашу встречу я сфоткала твои работы, пока ты отходил. Я просто хотела узнать его мнение и всё! Прости, что влезла, — извинилась она, но тут же добавила: — И вообще-то ты сам виноват! Давно бы сам к нему сходил, я же говорила, ему понравится. Наруто слушал её быструю речь и не знал, как на это реагировать. С одной стороны, галерея Орочимару была одной из самых популярных в городе. С другой, прошлая их встреча прошла очень унизительно для Наруто. — Спасибо, Карин. — Наруто был действительно ей благодарен. Сам бы он ни за что к нему ещё раз не пошел. — Ты ведь пойдешь? — спросила она больше утвердительно, чем вопросительно. — Попробуй только не пойти! И вообще, повышай свою самоценность! — Может самооценку? — Нет. С самооценкой у тебя как раз всё в порядке. Всё, пока! — и отключилась. Наруто улыбнулся. Хорошо иметь связи. Карин свою жизнь тоже связала с творчеством. Только в отличии от Наруто, она любила про творчество рассказывать, поэтому уже который год работает экскурсоводом в галерее.