Операция «Возмездие»

      Эли шла немного впереди своих родителей, шла уверено, как супермодель по подиуму. Впрочем, она и одета была от кутюр: платье из последней коллекции Balmain Мона узнала сразу же. Элисон шла как суперзвезда, не обращая внимания ни на кого и ни на что. Пренебрежительный взгляд, лёгкая улыбка и чрезмерно раздутое чувство собственной важности – в этом и была вся королева школы Роузвуда. Её мать Джессика была почти такой же, разве что взгляд её глаз был мёртвым, колючим и очень злым. Даже когда миссис ДиЛаурентис улыбалась, ей невозможно было смотреть в глаза – эмоционально это было сложно. Кеннет ДиЛаурентис шёл поодаль, стараясь соответствовать своей жене и дочери, но в душе он был иным – человеком зависимым, душевным, располагающим. Впрочем, на людях он тоже старался держаться важной птицей, которая любит командовать и быть над всеми остальными.       Семья Эли расположилась в противоположном углу зала. Мона сидела так, что имела возможность украдкой поглядывать на объект своей ненависти, не привлекая её внимание. Та совершенно не обращала внимания на неё, на Спенсер и вообще кого-либо. Она увлечённо фотографировала деликатесы, которые ей подносили официанты. Скоро эти фотки появятся у её в «Инстаграме» и соберут тысячи лайков. Вандервол немного завидовала такой популярности блондинки, вспомнив, как отчаянно пыталась понравиться ей в средних классах. Но Эли сначала игнорировала азиатку, затем начала её гнобить, а потом отняла её единственную на тот момент подругу – Ханну Мэрин. Мона усвоила этот урок и раскопала топор войны…       -А ты что скажешь, Мона? – голос Питера Хастингса вернул школьницу в реальный мир. – Какое у тебя хобби?       -Да так…. Куклы собираю, – Вандервол притворилась, что всё это время внимательно слушала собеседников. – У меня большая коллекция дома хранится.       -Большая – это мягко сказано, – подметила Мелисса с холодком в голосе. Она посмотрела на подругу своей сестры с такой злобой, как будто была готова на месте наброситься на неё с ножом. Мона почувствовала себя неуютно и пошла в уборную.       Выйдя из кабинки, Вандервол подошла к зеркалу, которое немного запотело из-за того, что кто-то забыл перекрыть кран с горячей водой. Закрыв воду и протерев салфеткой зеркало, брюнетка поняла, что здесь не она.       -И как тебе ужин здесь? – за спиной раздался приглушённый голос Элисон ДиЛаурентис, которая стояла в трёх метрах позади Моны.       Брюнетке показалось, что эта встреча в туалете далеко не случайна. «Эли явно что-то задумала, – рассуждала Мона. – Просто держись и не дай слабину перед этой моральной уродкой».       -Просто замечательно, – максимально спокойно ответила Вандервол.       -Не ожидала тебя здесь увидеть. Загородный клуб Розувуда – это не место для таких как ты и твоя мамаша, – с первых же слов ДиЛаурентис попыталась задеть противницу.       -Меня пригласила семья Хастингс. С ними вместе я провожу праздники, – Мона как могла держала свои эмоции под контролем. Но она не была уверена, что их надолго хватит. Она чуть ли не впервые оказывалась один на один лицом к лицу со злейшим врагом.       -Ну да, ну да. Неудачница и наркоша. Прямо-таки идеальная парочка, – блондинка лишь разогревалась. – Всегда замечала, что такие ничтожества кучкуются вместе.       -То, что ты не ценила Спенсер как личность – это твои проблемы, – брюнетка ответила уверенно, но не жёстко, всё ещё надеясь, что этот никудышный разговор быстро закончится.       -А для чего мне нужна эта наркоша? – Эли говорила с максимальным пренебрежением, как будто не о живом человеке, а об испражнениях или другой гадости. – Такие бесполезные друзья мне не нужны. Я оказала ей большую услугу, послав её куда подальше.       -Знаешь, я заметила, что образованные люди в твоей компашке не задерживаются, – контратаковала Вандервол. – Просто они быстро понимают, что ты ничего хорошего дать им не можешь.       -Ты говоришь о себе так, будто являешься пупом Земли, – по изменившемуся тону ДиЛаурентис чувствовалось, что слова собеседницы её задели. – Как бы ты дорого не одевалась, ты все равно всегда будешь Моной-неудачницей.       -Ты хотела сказать сумасшедшей Моной, ведь так? – брюнетка решила подловить одноклассницу на слове. – Помни, что сумасшедший человек способен на что угодно, если его попытаются задеть и оскорбить.       -Это ты помни, дорогуша: всего один звонок – и тебя упекут в «Рэдли» на долгие годы, – оскалилась Эли. Блондинка чувствовала, что Мона оказалась крепким орешком и унизить её словесно не так-то просто.       -Буквально твоим словам кто-то поверит. Ты скрываешь много тайн, но солнце скоро взойдёт и все узнают, кто ты есть и из чего ты сделана, – Вандервол пошла на риск, решив самостоятельно добить стерву.       -Так вот значит, кто был «Э», – Элисон прикусила губу и покачала головой.       -Что за «Э»? – азиатка сделала максимально непонимающее лицо в этот момент.       -Не притворяйся дурочкой, – Эли подошла поближе, пытаясь показаться внушительной на фоне миниатюрной соперницы. – Думаешь, я не поняла, кто посылал мне сообщения? А потом они внезапно прекратились. И как удобно, что ты в это время переехала из дома мамочки в «Рэдли»!       -Если бы я знала твои секреты, то давно бы загрузила всё в «Фейсбук», «Инстаграм» и не только! Все бы давно знали, что ты за сука на самом деле, – для Вандервол не сало открытием то, что её раскрыла Элисон. Но ей важно было показать, что больше не при делах.       -Что бы ты там ни задумала и ни делала вместе со Спенсер-наркошей, я буду следить за вами, сучки, – угрожающе сказала блондинка и вышла из комнаты.       Когда дверь за соперницей закрылась, Мона резко выдохнула. Адреналин, который бурно впрыскивался в кровь последние минуты, постепенно прекращал действовать. Чтобы прийти в себя, старшеклассница открыла холодную воду и умыла ею лицо. Несколько минут она безмолвно стояла, приводя дыхание в порядок и думала, как рассказать потом об этой перепалке своей подруге. Самое главное в нынешней ситуации – быть максимально осторожными, потому что в случае ошибки и прокола Элисон ДиЛаурентис уничтожит их обеих и не только…       -Мона, ты здесь? – в туалет неожиданно зашла взволнованная Вероника Хастингс. – Что-то случилось?       -Да так… Встреча со старой знакомой, – максимально нейтрально ответила азиатка, не желая впутывать мать Спенсер в эту ситуацию.       -Элисон? Мы видели, как она уходила в туалет и потом вернулась оттуда, – сообщила женщина. – У тебя всё в порядке? Она ничего тебе не сделала?       -Да нет. У нас просто состоялся обмен любезностями, – Мона решила, что такой ответ вполне устроит миссис Хастингс.       -Пожалуйста крепись, – Вероника обратилась к девушке почти с материнской лаской. – Уже очень скоро Элисон уйдёт из твоей жизни раз и навсегда. Поэтому сейчас тебе важно сконцентрироваться на своём будущем.       -Что я и стараюсь сделать, – улыбнулась в ответ азиатка, убеждая Веронику в том, что она в порядке.       -И правильно делаешь, – мать Спенсер улыбнулась в ответ. – Если ты неважно себя чувствуешь, то сразу же скажи. Тогда мы домой поедем.       -Нет, всё в порядке, – заверила школьница. – Нас десерт же ждёт.       Десерт, как и другие блюда сегодняшнего вечера, был просто восхитительным. Леона Вандервол часто баловала дочь всевозможными деликатесами собственного приготовления, но мастера местного ресторана были просто на высоте. Это был один из лучших Дней Благодарения, который только смогла вспомнить Мона.

***

      За праздничным ужином пролетели несколько часов. Наступала ночь, и пора было ехать домой. Поскольку машина Питера была в ремонте, то домой семья собиралась поехать на машинах Мелиссы и Рена. Осталось лишь дождаться, когда их подадут к дверям ресторана.       Но не они одни дожидались подачи автомобиля. Следом за семьёй Хастингс на улицу вышла и Элисон с родителями. В воздухе запахло грозой, даром что пошёл мелкий и противный дождик.       -Напоминаем вам, что продолжается приём заявок на традиционный осенний бал отцов и дочерей, – чеканил швейцар при входе. – Загородный клуб Розувуда является организатором этого мероприятия с 1953 года!       -Спасибо, – улыбнулась ему Спенсер. – Мы каждый год участвуем.       -А вот Моне для участия потребуется ДНК-тест, учитывая, что её мамаша дружила с половиной мужчин в городе, – слова Элисон раздались как гром среди ясного неба. Стервозная блондинка говорила максимально громко, стараясь привлечь максимум внимания. И ей это удалось вполне: реагируя на такую едкую реплику, в сторону школьниц посмотрели многие взрослые. Среди них были Джессика ДиЛаурентис и Вероника Хастингс, которые направились к месту разгорающегося конфликта. Но было уже поздно: пожар вспыхнул.       Спенс тоже пыталась остановить неминуемое, видя, как Мона закипела в считанные мгновения. Её глаза налились кровью, руки сжались в кулаки, а щёки побагровели даже без румян. Азиатка медленным шагом подошла вплотную к блондинке, которая чувствовала своё превосходство.       -Неожиданно слышать это от человека, чья мать спит с каждым встречным, – прошипела Мона в ответ. – Как ты вообще можешь быть уверена в том, что Кеннет ДиЛаурентис является твоим отцом?!       Это был удар ниже пояса для заносчивой блондинки, которая на мгновение потеряла дар речи. Секунду спустя она влепила звонкую пощёчину ненавистной ей брюнетке, Моне-неудачнице, которая покусилась на её превосходство над всеми окружающими.       Звонкий хлопок словно взрыв на секунду оглушил всех в округе, заставив взрослых переглянуться и застыть в оцепенении. Спенсер и вовсе была в прострации, не видев прежде ни Мону, ни Элисон в таком перевозбуждённом состоянии.       Вандервол прижала левую щеку ладонью, чувствуя, как та горит от сильного удара, при этом она не сводила взгляда с соперницы, которой казалось, что конфликт исчерпан и пришёл к логическому завершению. Эли отвернула взгляд в сторону на секунду не видя, как на неё бросается затаившийся тигр…       В ответную пощёчину азиатка вложила всю свою ненависть, всю свою злость, которая годами копилась внутри неё по отношению к Элисон ДиЛаурентис. Мона сама не знала, откуда в ней взялось столько сил, но удар по щеке блондинки получился очень сильным. Та даже на миг потеряла равновесие и едва не упала. Ладонь брюнетки горела не меньше, чем щека, но девушка не сразу почувствовала эту боль. Она победила мерзкую стерву в этом поединке: сначала словесном, а потом и в поединке пощёчин.       Спенс втайне была в восторге от того, что Эли наконец получила по заслугам. Ей самой тоже хотелось приложиться по наглой морде мерзкой стервы, но тогда проблем с родителями она не оберётся. Шатенка, едва подумав о том, что её ждёт в случае драки с Элисон, постаралась быстро поумерить свой пыл. Вот у Моны сейчас будут большие неприятности…       -Всё, поехали, – Кеннет Хастингс схватил дочь за руку и стал усаживать в лимузин «Бентли». – Дома поговорим!       -Эта сука первой ударила меня! – кричала со весь голос его дочь, привлекая максимум внимания. – Она всё начала! Вы все это видели!       -Ты первой затеяла всё это! – на повышенных тонах заявил мужчина и закрыл дверь автомобиля. Полминуты спустя машина резко стартовала с места и уехала в темноту.       Подруги не заметили, как парковщик подогнал «Мерседес» Мелиссы Хастингс. Мона постепенно отходила от первоначального стресса и вовсю почувствовала боль, вызванную стычкой с Элисон. Левая щека очень болела, да и на правой ладони гарантированно останутся синяки от такой пощёчины.       -Простите меня, – виноватым голосом обратилась она к родителям Спенсер. – Я… я не сдержалась. Мне так жаль…       -Да всё нормально, – успокоил её Питер. – Тут нет твоей вины. Это лишь реакция на оскорбление. Тут мало кто сдержался бы.       -Эй, у тебя кровь, – Спенс увидела струйку крови, которая стекала по щеке девушки на шею. – Тебе в больницу надо. Срочно!