God's Favorite Customer

Mama says truth is all that matters Lying and deceiving is sin Drifting through a world that's torn and tattered Every thought I have don't mean a thing

Слова местного придурка (его здесь все почему-то звали Вуди) следовало воспринимать с точностью до наоборот. По крайней мере, он явно польстил контингенту упомянутой вечеринки. Даже несмотря на то, что действо проходило в ещё более фешенебельном месте, чем новый дом Юнхо, собрались в особняке, как казалось, самые отбросы университетского общества. А может, Чон действительно не имел ни малейшего представления о «настоящих» вечеринках. Минги так вообще не был удивлён подобной вакханалии. Правда, держался привычно настороженно, натурально, как мышь в логове котов. Молодой человек усмехнулся своей метафоре, но делиться ей с товарищем не стал: Минги наверняка до ужаса приелось это его унизительное прозвище. — Не теряй бдительность, — пробурчал он, следуя вместе с Юнхо в самом конце «процессии» их коттеджа. Однако, вопреки настороженности Минги, их соседи рассредоточились по огромному особняку, стоило только войти в просторную прихожую. Никто их разыгрывать явно не собирался, так что Сон в скором времени расслабился и начал высматривать кого-то в толпе. Его примеру последовал и Юнхо: выискать ему было некого, но полюбопытствовать хотелось. Публика была, мягко говоря, разношёрстная: парни в модных цветных рубашках, девушки в юбках, едва прикрывавших то, что стыдно было показывать, даже пара панков с яркими ирокесами. Естественно, никто из этой массы людей разной степени трезвости не обратил на них с Минги внимания, и, что-то подсказывало, это было к лучшему. Сон провёл их куда-то в уголок, там, где толпились такие же тихони, как он сам, и продолжил свою странную инспекцию. — Ищешь кого-то? — Типа того, — Минги перевёл взгляд на стоявшую на журнальном столике банку пива, скрупулёзно изучил её на предмет целости, открыл и сделал пару жадных глотков. — Ладно, — напирать Юнхо не стал, но всё же один вопрос так и вертелся у него на языке. — Это ведь вечеринка Бланта, да? Сон красноречиво глянул на молодого человека и прикончил пиво одним махом. Кажется, вышеупомянутого парня тот явно недолюбливал. — Если тебе так хочется знать, то да. Это его дом. И его вечеринка. Юнхо присвистнул: одного беглого взгляда на внутренности особняка хватало, чтобы составить мнение о действительно нешуточном богатстве местного мажора. Основной зал, в котором они сейчас находились, был поистине колоссальных размеров. Чон прикинул, что он был лишь немногим меньше зала его приходской церкви. Кроме того, чего здесь только не было: пинг-понг, бильярдный стол, импровизированный бар, даже мини-танцпол — и всё это в одном зале. Чон, в силу своего мировоззрения, пусть и презирал всю эту напускную роскошь, но даже так масштаб поистине впечатлял. Стало ещё любопытнее посмотреть на местного транжиру собственной персоной, чем молодой человек и поспешил поделиться с новым знакомым. — Погоди. Сейчас этот гадёныш налакается — и начнётся настоящее бе… Договорить Минги не успел: музыка, до этого игравшая пусть и громко, но довольно ненавязчиво, сейчас ударила по ушам со всей силы каким-то ярким мотивом — и люди вдруг загудели в предвкушении. Толпа на танцполе сгустилась ещё больше и принялась страстно двигаться под стать музыке, а некоторые особо увлечённые юноши и девушки вскочили на бильярдный стол и стали выделывать нечто непристойное, которое нынче называли танцами. Именно тогда, в гуще разгорячённых тел, Юнхо и заметил парня азиатской внешности, двигающегося так естественно-развязно, что Чон с непривычки поморщился. Но даже так он не мог не отметить, как не по-земному красив был танцевавший. Юнхо видел подобные идеальные черты лица лишь однажды, когда родители решили совершить паломничество в собор ближайшего крупного города. Это было много лет назад, но Чон как сейчас помнил одну скульптуру — скорбящего ангела, склонившегося над растерзанным Христом в смиренной позе. Ангел был так прекрасен в своей скорби, что юный Юнхо расплакался прямо перед изваянием, которое навсегда отпечаталось в его памяти. Сейчас образ предстал перед его взглядом вновь, но в совсем другом свете. Парень казался похожим на ту самую скульптуру, только вот его самодовольное выражение и смелые движения шли вразрез с целомудренностью каменного ангела. — Кто это? — голос почему-то решил сорваться именно в этот момент. Юнхо даже не нужно было уточнять, о ком шла речь: Минги стоило лишь повернуться в сторону, куда указывал молодой человек, чтобы как-то странно ухмыльнуться и выдать: — А это сам мистер Блант. Чон на мгновение усомнился. Хоть юноша и выглядел как типичный избалованный наглец, всё же трудно было сопоставить ранее услышанное с ныне увиденным. — Но он такой же… как мы? — вышло немного нескладно, но Минги сразу же понял суть фразы. — Не, чувак. Мы с тобой квота, а он — мальчик с серебряной ложкой во рту, — Сон горько усмехнулся и обвёл толпу широким жестом: — Никто не будет смотреть на разрез глаз того, у чьего папочки очень толстый кошелёк и покровительство самого Фрэнка Ли. Чон толком не понимал, настоящее ли это имя или очередная кличка, но выходило, что названный был не последним человеком в университете. Хорошо это или плохо, пока было неясно. Минги, давно потерявший интерес к происходящему на танцполе, вдруг встрепенулся и, хлопнув Юнхо по плечу, вдруг заявил: — Я отойду на пару минут. Постарайся… не нарваться на неприятности. После этих слов Сон был таков — растворился в толпе, оставив молодого человека в гордом одиночестве, если вообще можно было испытывать одиночество, пребывая в переполненном доме. Юнхо запоздало пожал плечами на чужое предостережение и снова перевёл взгляд на импровизированный танцпол, но Бланта там уже не было. Чон попытался найти его среди людей неподалёку от стола, но тот исчез. Растворился, подобно дьявольскому наваждению. Оставшись один на один с собой на безудержном празднике жизни, молодой человек заскучал. Точнее, это больше походило не на скуку, а на какое-то странное состояние чужеродности и оставленности. Даже нырни он вглубь этого клокочущего моря пьяных людей, Юнхо всё равно чувствовал бы себя лишним. Спустя пару минут бессмысленного рассматривания людской массы Чон решил, что пора бы промочить горло. Он двинулся вдоль стены, ловко маневрируя между бесстыжими парочками, обнимающимися по углам, и спившимися телами на кушетках, в сторону выхода. Пройдя сквозь арку, молодой человек оказался на не менее просторной кухне. Народу здесь было совсем немного, зато выпивки и закусок имелось в изобилии. Юнхо, сопровождаемый парой расфокусированных взглядов, настороженно осмотрел представленный ассортимент. Ничто из алкогольных напитков доверия в него не вселяло, поэтому, вооружившись пластиковым стаканчиком, он зачерпнул немного жидкости неясного цвета из огромной пиалы. Принюхался. Пахло приятно, какими-то ягодами. Обычный пунш. Юнхо пил такое десятки раз на семейных праздниках. — Не самый удачный выбор, — послышалось из-за спины. Чон обернулся и тут же встретился взглядом с парнем, опирающимся спиной на барную стойку и потягивающим пиво так, словно это было не дешёвое пойло, а изысканнейшее из вин. Юнхо не знал, чему удивляться больше: странному предупреждению незнакомца, его стильному, но выбивающемуся из атмосферы студенческой вечеринки наряду или азиатскому разрезу глаз. — Почему? Незнакомец приспустил очки, нарочито пристально осмотрел Юнхо с головы до пят и вынес следующий вердикт: — Честно, ты не выглядишь, как человек, искушённый в спиртном. — Это же просто пунш, — на замечание Чона парень лишь тихо хмыкнул и пригубил ещё пива, не разрывая зрительного контакта. — Ты новенький, верно? — Юнхо хотел было поинтересоваться, с чего бы такие выводы, но это было бессмысленно: незнакомец, видимо, был довольно проницателен, чтобы по одному лишь внешнему виду смекнуть о чужом происхождении. — Куда заселился? Чон, недолго думая, назвал адрес коттеджа и выжидающе уставился на парня. Интересно, что этот умник выдаст на этот раз? — Соболезную, — прозвучало одновременно и саркастично, и искренне. — Не всякий выдержит компанию Джеймса и его прихвостней. — Они вроде как нормальные ребята. Просто… спортсмены. Юнхо правда не видел ничего катастрофического в сожительстве с футбольной командой. В Гэллоуз тоже были похожие «банды»: парни, состоявшие в них, пусть и строили из себя не пойми кого, но в целом были вполне адекватными ребятами. Поэтому Чон не особо переживал из-за сожительства с буйными футболистами. — «Просто спортсмены», — незнакомец рассмеялся, изящно прикрыв рот ладонью. — Очаровательно! Как-нибудь поинтересуйся у Минги, как эти «спортсмены» обычно развлекаются. Парень не переставал удивлять своим эксцентризмом. Но сейчас Юнхо больше интересовала вовсе не чужая манера поведения. — Ты знаешь Минги? — Спасал его наивную задницу однажды, — буднично ответил собеседник. — От его же соседей… — Чон прикусил губу. Ему ой как не нравилось, куда клонил этот парень. Неужто выходило, что его сожители и правда были пострашнее обычных задир? — Да не грузись ты так. Держи-ка лучше. Парень выудил бутылку пива из огромного бака со льдом и протянул её Юнхо с добродушной улыбкой. Что-то в незнакомце вселяло странное доверие, так что он отставил нетронутый стакан с пуншем на стол, принял пиво и, чокнувшись с протянутой банкой, пригубил пару глотков. Пиво всё ещё было не в его вкусе, но отказываться от угощения было неприлично. Да и холодящий внутренности хмель действительно помог немного расслабиться. — Спасибо, — сделав ещё несколько глотков, он протянул собеседнику руку. — Я Юнхо. — Пак Сонхва… — представился тот, пожимая культяпку. — Как тебя занесло сюда, Юнхо? Честно, ты не похож на завсегдатая вечеринок. — Как и ты, — парировал Чон. Сонхва вновь хмыкнул, поправляя горло чёрной водолазки, и загадочно выдал: — Свита должна везде сопровождать своего короля. И всё же парень явно был не без странностей, как, впрочем, и все тут. Юнхо даже не стал спрашивать, что стояло за этой фигурой речи, просто пожал плечами и перевёл взгляд на панорамные окна, выходящие на освещённый огнями кухни задний двор. В доме было непривычно душно, и от этой духоты кружилась голова. — Ты в порядке? — поинтересовался Сонхва. — Можем выйти на улицу. Чон улыбнулся в знак признательности за чужое беспокойство. — Я пока побуду здесь. Не хочу потерять Минги из виду. За разговором с Паком он, кажется, совсем забыл, что вообще-то пришёл на вечеринку в компании новоиспечённого товарища по несчастью. Обещанные «пару минут» уже давно прошли, а от Минги всё ещё было ни слуху ни духу. — Поздно ты спохватился, — будто в подтверждение его собственных мыслей, заметил Сонхва. — Наш мышонок попался в мышеловку и угодил киске в лапки. Юнхо, хоть и отличался кротким нравом, сейчас был до крайности заведён. Почему все вокруг него говорили какими-то странными загадками? Складывалось впечатление, что он попал не в университетскую среду, а в клуб любителей рассказывать байки. Может, новичок пока не вызывал у местных доверия, но он по крайней мере заслуживал уважения. Всё, хватит с него впечатлений на первый день! — Я всё же пойду, — Чон не хотел звучать слишком резко, но получилось, как получилось. Он поставил полупустую бутылку на стол, заметив, что его движения сейчас были, наверное, слишком размашистыми. Вероятно, всё дело было в пиве. — Уверен, что доберёшься до дома сам? — Сонхва будто и не придал значения перемене. Его голос звучал всё также размеренно, и это почему-то лишь сильнее бесило. — Мне не пять лет, — огрызнулся Юнхо, выдвинувшись к выходу. Краем глаза он заметил, как Пак покачал головой и через мгновение поравнялся с ним. — Я не про это, — заверил Сонхва. — Ты не местный, да и путь неблизкий. Могу подвезти. Юнхо остановился и смерил своего нового знакомого оценивающим взглядом. Предостережения Минги вдруг всплыли в его памяти: подобное радушное предложение вполне могло обернуться какой-то неприятной шуткой, но Пак не выглядел как человек, способный потешаться над другими. Скорее наоборот, его тёплая улыбка и блеск глаз из-за стёкол модных очков вселяли доверие. Чон поспешил довериться своему чутью, подспудно делая пометку навести справки о вежливом завсегдатае вечеринок поневоле. — А как же король? — молодой человек наконец стёр с лица недовольную мину и улыбнулся в ответ. Сонхва лишь хмыкнул и махнул рукой, требуя следовать за ним. — Он и не заметит. Пак, видимо, и правда был большой шишкой. Люди, попадавшиеся им на пути, расступались в каком-то странном благоговении. Если бы толпа была морем, то Сонхва был бы местным Моисеем. Пройдя через главный зал в коридор и прошмыгнув в неприметную дверь, они спустились в колоссальных размеров гараж. Юнхо насчитал 3 машины, каждая дороже его маленького фермерского дома. Сонхва с нескрываемым удовольствием посмотрел на реакцию Чона, после уверенными шагами приблизился к статуэтке какой-то громадной собаки, выудил из её пасти ключи и жестом пригласил молодого человека к машине, которую тот видел разве что в шпионских фильмах. — А мы можем? — Юнхо боялся даже приблизиться к авто, в то время как Пак уверенно завёл мотор. — Конечно, можем. Залезай! Чужая улыбка обнадёживала, так что Чон всё же расположился на переднем пассажирском сидении, чувствуя себя мешком картошки в королевской карете. Пока Сонхва открывал ворота, в голове Юнхо крутились десятки мыслей о личности его благодетеля. Местный явно не вписывался в общую безудержность кутежа, но всё же, как казалось, был её неотъемлемой частью. В своём строгом, но стильном наряде, с идеальной причёской и очках по последней моде он выглядел не иначе, как серый кардинал. Остроумная метафора о королевской свите лишь подтверждала эту теорию. Оставалось только выяснить, кто был королём. И на этот счёт у Юнхо уже были некоторые предположения. — Так ты друг Бланта? — первое, что он спросил у севшего в машину парня. Сонхва выехал из гаража, закрыл за собой ворота и только после этого утолил чужое любопытство. — Всё немножко сложнее, чем ты думаешь. Такой ответ запутывал ещё больше. Похоже, Минги явно стоит хорошенько расспросить о положении дел «при дворе». — Честно, тебе стоит немного пересмотреть свою наивную систему ценностей, — прибавил Пак, выехав на улицу и сразу же дав газу. — Университет - не церковно-приходская школа. — А я не наивный ребёнок. Ни в словах Сонхва, ни в ответной реплике не было ни капли иронии. Оба говорили до ужаса серьёзно. Однако именно это и заставило первого неловко усмехнуться. — Прости, если это вдруг прозвучало слишком непочтительно… — Юнхо был уверен, что парень за рулём сейчас добавит что-то вроде «к твоему преклонному возрасту», но тот сдержался. — Я сам из провинции. И побывал в твоей шкуре. Лучше уж тебе сразу приготовиться к худшему… Не веришь мне — спроси у Минги. Чон прикусил губу. Ему вовсе не хотелось обижать Сонхва своим необоснованным упрямством. Тот, однако, и не думал держать обиду: лишь побарабанил пальцами по рулю и прибавил газу. Они замолчали. Сонхва мурлыкал себе под нос одну из песен, игравшую на вечеринке, а Юнхо глядел в окно на сменяющие друг друга коттеджи фешенебельного района. Вид однотипно роскошных особняков скоро прискучил, и молодой человек подумал оживить дорогу беседой. Пак казался достаточно любопытным собеседником — остроумным, честным, в меру прямолинейным. Юнхо решил воспользоваться заброшенным парнем крючком и поинтересовался: — Ты говорил, что тебе как-то приходилось его выручать. Что случилось? Наверное, о подобном следовало спросить у самого Минги, но раз уж подвернулся повод вызнать подробности у Сонхва, Чон поспешил им воспользоваться. Судя по разговору на кухне, Пак знал о жизни Минги достаточно много. — Скажем так, Минги попал в очень неприятную ситуацию, и я оказал ему протекцию, — парень не стал вдаваться в подробности, и это лишь разжигало любопытство Юнхо. Но загадок на сегодня ему явно было достаточно, поэтому он решил просто промолчать, лишний раз попрекая себя за не самое праведное желание сунуть нос в чужие дела. — У вас тут страсти похлеще, чем при королевском дворе, — хмыкнул Чон, переводя взгляд на водителя. В отблесках уличного освещения Сонхва казался ещё более красивым, чем был на самом деле. Но больше всего парня красили не причудливые блики. Его красила уверенность. Пак явно чувствовал себя в своей тарелке, в чужом городе, за рулём чужого автомобиля, с чужаком на пассажирском сидении. Юнхо же было совсем не по себе. Ему предстояло осесть в Мемфисе на несколько лет, но всё здесь кричало о том, что он лишний на празднике жизни. Да, Чон был «местным», да, ему не нужно было сталкиваться с языковым барьером, но он всё ещё был изгоем, самым последним изгоем. Если у юных бакалавров — его будущих сокурсников и товарищей постарше — был шанс, оступившись, сделать пару шагов назад и вновь попытаться перепрыгнуть через бездну, то Юнхо был обречён: одно неловкое движение — и он полетит вниз, разбившись насмерть. — Я не запугать тебя пытаюсь, Юнхо, — улыбнулся Сонхва, резко вырвав из горьких мыслей, — а дать совет. Здесь у тебя немного вариантов: либо бросить вызов всем и вся и каждодневно сражаться за свою жизнь с сотнями охочих до крови гиен, либо тихо сидеть в норке, лишний раз не высовывая носа. Аналогия со звериным царством была более, чем красноречивой. Чон сразу разгадал расположение дел: Блант и Джеймс наверняка были на верхушке пищевой цепи, хитрые и льстивые приспешники питались объедками их славы, как самые настоящие падальщики, а такие, как Минги, были слабым звеном, обречённым стать чьей-то добычей. Только одного Юнхо пока не мог понять. — Но ты ведь не то и не другое? Сонхва, казалось, был слишком сложен для такой простой системы. Он явно не был диким зверем, но при этом являлся частью этого мира животных. Чон сравнил бы его с охотником или смотрителем зоопарка — кем-то извне, могущественным, но в равной степени подверженным всем опасностям. — Я местный Тарзан, — Пак усмехнулся, и Юнхо готов был признать, что эта аналогия была крайне удачна. Дитя джунглей — вот кем действительно был Сонхва. Чон почувствовал, что машина начала снижать скорость, и вскоре приметил свой коттедж. Сонхва притормозил у газона и принялся выжидающе смотреть на пассажира. Юнхо понял, что задерживает парня, и поспешил раскланяться: — Спасибо, что подвёз. И за совет тоже. — Не стоит, — Пак располагающе улыбался, даже когда Юнхо выбрался из салона и махнул рукой через опущенное стекло. — Был рад встрече. Чон хотел было сказать «Взаимно», но Сонхва уже рванул вперёд на полной скорости, крикнув на прощание: — Передавай Минги привет. Нет, Юнхо положительно не понимал, что за интриги плетутся в этом странном месте. И сейчас, уставший от долгой дороги и бурной вечеринки, совсем не хотел понимать. Утро всё непременно расставит на свои места, а пока он наконец разложит вещи, прочтёт вечернюю молитву и отправится спать.