God's Favorite Customer

Everybody's getting to the point where there's no returning Does anyone know the answer to it all? Everyone's looking for a place on the seat of learning It's the point of no return

Быстро приведя себя в порядок во второй ванной, Юнхо смирился с неизбежным и вышел из коттеджа, кутаясь в джинсовку. Ёсан едва ли одобрил эту вольность в выборе одежды, но ничего говорить не стал, обойдясь лишь красноречивым взглядом и выпущенным в его сторону сигаретным дымом. — И где моя карета, Фея-крёстная? — Юнхо попытался разрядить атмосферу шуткой, и кажется, это почти удалось: Ёсан будто забыл об инциденте и теперь просто ждал увеселительную часть вечера. Он даже совсем не боялся быть застуканным кем-либо из коттеджа, что одновременно вселяло надежду и как-то иррационально пугало. После того, как Джеймс очень удачно попал пальцем в небо, Кану следовало быть осторожней с образом. — Тыква не поспела, да мыши не сбежались, — Ёсан бросил взгляд на наручные часы с лёгким нетерпением и затушил окурок о колонну. — А что, не терпится на бал? Дальний край улицы озарился тёплым светом фар, а тишину разрезал громкий клаксон и басы какой-то рок-баллады. Ёсан закатил глаза и буркнул ёмкое «Придурок» себе под нос, после сбежал вниз по ступенькам и замахал рукой водителю тормознувшего у обочины автомобиля, один вид которого заставил Чона испытать своего рода дежавю. Ему казалось, или и этот автомобиль он раньше где-то видел? — Шевелись, — поторопил его Кан, указывая на заднюю дверь золотистого Кадиллака. В голове сложился пазл, и Юнхо нервно сглотнул, боясь даже притронуться к очередному автосокровищу семейства Кан, не то что сесть в него. Однако выбора не было, и молодой человек дернул ручку, запрыгивая в салон и чувствуя себя максимально неловко на дорогих кожаных сиденьях. Ёсан закинул ноги на переднюю панель, за что тут же получил выговор от водителя. — Кто это? — Юнхо подался вперёд и постарался спросить как можно тише, только вот в салоне, наполненном надрывным звучанием песни, всё равно пришлось поднимать голос. — Лакей, — бросил Кан, которого всё же вынудили убрать ноги с бардачка. Это, однако, не останавливало его от того, чтобы начать хозяйничать в настройках волны. Он убавил звук, пощёлкал кнопками и, наконец найдя нечто, соответствующее его музыкальным вкусам, угомонился. — И давно меня понизили в звании? — незнакомец за рулём ухмыльнулся и включил свет в салоне. Чон не знал, как реагировать на чужую прическу, цветом и небрежностью похожую на копну соломы, и блеск тёмных очков, которые водитель явно не торопился снимать. Вопрос был явно обращён Ёсану, но говорящий повернулся к Юнхо, и тот видел собственное нелепое отражение в чёрных стёклах очков. Он мысленно выругал себя за чрезмерное любопытство и вжался в сидения, которые наверняка стоили больше, чем его годовое жалование. — Трогай давай, — Кан переключил внимание на бардачок, принявшись в нём копаться, и только тогда водитель наконец смилостивился над Юнхо и вернулся к своим непосредственным обязанностям. Чона тут же вжало в сиденье от резкого скачка вперёд: стиль вождения у незнакомца был ещё более отчаянным, чем у Ёсана, хотя что-то общее в их погоне за скоростью явно было. — У тебя есть травка? — Не положено по статусу, ваша светлость. Кто бы этот человек ни был, Ёсан хорошо его знал. Возможно, даже слишком хорошо, потому что позволял те вольности, которые любому другому могли обернуться боком. — Да блять, не делай вид, что обиделся, — парень цокнул и запрокинул голову, и пусть Юнхо не мог видеть, но был уверен, что сейчас тот закатил глаза. — Просто скажи, есть или нет. — Я бросил, — у незнакомца, похоже, на чужие выходки выработался своего рода иммунитет. Ни один мускул на его лице не дрогнул, когда он захлопнул бардачок, не отрывая взгляда от дороги, и потушил свет. — Для связок, говорят, вредно. — Когда это тебя начало ебать, что там люди говорят? Чон поймал себя на мысли, что сосед сейчас как никогда напоминал скандального подростка, впервые вырвавшегося из-под родительской опеки, и почему-то этот образ очень гармонично вязался с его взаимодействием с человеком за рулём. Юнхо не знал наверняка, но тот казался старше Ёсана и держался с ним до того уверенно, будто это было в порядке вещей. — Напомни потом промыть тебе рот с мылом, — беззлобно ответил водитель, на что Кан показал средний палец и тут же переключился на созерцание мелькавших за окном окрестностей. Теперь Юнхо мог видеть чужой профиль. Судя по расслабленным чертам лица и лёгкой улыбке, он вовсе не держал зла, а лишь в своей привычной манере отыгрывал роль. Чон подумал было, что сейчас видит то, чего на самом деле вовсе не должен был видеть, что-то интимное между парнем и его приятелем, но почему-то странно греющее душу. Видеть Ёсана настоящим — Юнхо, кажется, никогда не устанет от этого зрелища. — Не представишь своего спутника? — спросил водитель неожиданно, кажется, для них обоих. Юнхо отстранился, едва поняв, что Ёсан уличил его на подсматривании, и тут же встретился с темнотой очков, отражавшихся в зеркале заднего вида. Вот он и оказался застигнут врасплох между двух огней. — Юнхо, — Кан ответил прежде, чем молодой человек успел раскрыть рот, и только и смог кивнуть головой, бессмысленно подтверждая факт того, что именно так его и зовут. — Тот самый Юнхо? — чужая улыбка отразилась в зеркале, и тут же пропала: Юнхо сменил позу, прижавшись головой к прохладному стеклу. Что бы эта туманная фраза ни значила, сейчас безумно хотелось провалиться сквозь землю. — Не думал, что ты так быстро нас познакомишь. — Я и не хотел вас знакомить. Просто этот неудачник ни разу не был на нормальной тусовке… Вот что за гениальная идея пришла Ёсану в голову: отправиться в бар или клуб, но для чего именно? Развлечься самому? Или отвлечь Юнхо? Пусть это и казалось меньшим из зол, что могло взбрести в чужую голову, Чон всё равно был настроен скептически. Его последний порыв эскапизма в итоге обошёлся ему ворохом проблем, главной из которых сейчас была эта самая поездка. Такая вот занимательная цепная реакция. — И ты решил протянуть руку помощи? — водитель отбил пальцами по рулю, в нетерпении ожидая зелёного сигнала светофора. — Как благородно. Юнхо прищурился, пытаясь распознать за чужим ответом лицемерный сарказм, но, кажется, приятель Ёсана сказал это без задней мысли, вполне себе искренне, пусть и не без доли иронии. Иронией ответил и парень: в подтверждение своих слов одёрнул полы кожанки и поправил причёску. — Двух птиц одним камнем: и тебя посмотреть, и себя показать. Водитель пожал плечами — только и всего. — Что ж, я не против, — был его ответ. — Он мне нравится больше, чем Сонхва. Чону ох как не нравилось, что эти двое вели разговор, словно его самого не было в салоне, но и давать знать о своём присутствии казалось как-то уж очень самонадеянно и страшно: молодой человек боялся нарушить чудной баланс, буквально обволакивающий всё внутри машины. — Не делай вид, будто тебе есть до этого хоть какое-то дело, — Ёсан поставил локоть на дверную ручку и подпёр щёку кулаком. Его новое направление беседы то ли утомляло, то ли слегка раздражало. — Мне есть до этого дело хотя бы потому, что ты моя семья, — буднично произнёс водитель, только вот Юнхо после этой фразы впору было поднимать собственную челюсть с пола. — Что?! — вырвалось само по себе, на одном дыхании, и он едва сдержал порыв закрыть рот рукой, как одна из трёх философствующих обезьян. Кажется, вселенная решила устроить день откровений. Иначе объяснить подобное стечение обстоятельств он просто не мог. — Кто тебя за язык тянул? — Ёсан прижал ладонь ко лбу и покачал головой. Его голос сквозил если не разочарованием, то такой-то удручённостью, будто он не хотел предавать свой секрет огласке. Но что сделано, то сделано: парень лишился ещё одного туза в рукаве, а Юнхо лишь утвердился в том, что его сосед был крайне скрытным человеком. — Не думал же ты, что я дам тебе спуску, — водитель, однако, не испытывал ни малейших угрызений совести. Ему, наоборот, словно бы доставило удовольствие фиаско Кана: он стал отбивать пальцами ритм играющей по радио песни. — Я тоже хочу повеселиться, тем более что гуляем сегодня на мои деньги, хотя ты уже, видимо, начал принимать мой кошелёк за свой. Ёсан предпочёл промолчать, видимо, принимая справедливость чужого замечания, и это было, пожалуй, ещё одним культурным шоком, потому что сосед терпеть не мог быть неправым. Юнхо хорошо помнил, чем закончилось это для него самого, но тут Кан даже не стремился оспаривать чужое мнение и набивать себе цену. Он просто смирился со сказанным и поспешил отвлечься на перекур, явно давая понять, что теперь будет держать рот на замке. Этой заминкой и поспешил воспользоваться водитель. Остановившись на светофоре, он повернулся назад всем корпусом и снял очки. Только теперь Чон мог сформулировать полноценный вердикт о внешности этого человека, и он был неоднозначным. Чёрная подводка, куда более вызывающая, чем лёгкий макияж Ёсана, куча колец в ушах, торчащих из-под русого гнезда волос, и мелкие морщинки у глаз как-то не сильно вязались с абсолютно искренней улыбкой, которой просиял молодой мужчина. — Итак, Юнхо, может, наконец, познакомимся? — поинтересовался тот, протягивая руку для пожатия. — Хонджун, брат этого паршивца. Чон не сразу понял, что от него хотели, потому что просто не мог оторвать глаз от чужого лица, но всё же стряхнул с головы первоначальный шок и ответил на приветствие немного неловким «Очень приятно». Хонджун приязненно кивнул и опёрся рукой на спинку своего сидения. — Готов повеселиться, приятель? Хотелось сказать, что выбора особо не было, но светофор впереди замигал, и мужчина хмыкнул, улыбаясь уже как-то озорно. — Боюсь, у тебя нет выбора, — он вернулся в изначальное положение и дал по газам, пускаясь навстречу ярким огням центрального квартала.