stray kids compilation

      Его милый внешний вид забавного бельчонка быстро сменился, стоило Джисону только почувствовать жажду. Теперь ты наконец вспомнила, что он на самом деле может представлять опасность.       Карие глаза почернели, больше напоминая глубокие черные бездны, в которые провалишься — и никогда не сможешь выбраться. От одного взгляда в них по коже пробежали мурашки, внутри зародились тонкие иголочки страха, разливаясь холодом под сердцем, пропускающем удары.       Он правда старался держать себя в руках, изо всех сил перекрывая монстра, рвущегося наружу, потому что не хотел причинять боль. Не хотел, чтобы кто-то настолько близкий видел его таким, думал все будет кончено. Но по шумному тяжелому дыханию было понятно, с каким трудом ему это давалось. Хан беспомощно прохрипел, когда его рука, не слушаясь порывам отдернуть назад, потянулась к тебе, с силой сжимая хрупкое оголенное плечо.       — Все в порядке, — успокаивающе, насколько это было возможно, пролепетала ты, готовая дать ему то, что нужно. И хоть липкий ужас сковывал изнутри, не позволяя шевельнуться, смотреть на все это было намного сложнее.       — Нет, — Джи рычал, становясь все меньше похожим на самого себя.       Его белесые клыки уже показались, впиваясь в собственную прикушенную губу. Ногти неосознанно вонзились под нежную кожу и ты зажмурилась, глотая вскрик. Видеть Джисона болезненно-бледным, с испариной, выступившей на лбу, с покрасневшими из-за полопавшихся капилляров глазами было слишком тяжело, тяжелее, чем выносить боль от него же.       В воздухе разлился запах крови — чуть сладковатый, едва ощутимый. Хан чересчур отчетливо чувствовал, как под ногтями становится влажно, как капли стекают по подушечкам его пальцев, мажут по плечу.       Он сорвался.       Остатки трезвого рассудка, которые он хранил, как самое ценное сокровище, что у него было, покинули в момент, когда организм распознал металлический запах, подавая сигнал в мозг, и Джисон фантомно ощутил до жути знакомый вкус на языке.       Он дернулся вперед, цепляясь зубами в тонкую кожицу шеи, заполняя помещение негромким клацаньем прокушенной плоти вперемешку с надрывным девичьим криком. Ты не знала, что будет больно настолько и вся решимость в миг испарилась, так что пришлось ухватиться за его широкие плечи, дрожа от макушки до самых пяток, чувствуя, как кровь покидает вены и как яростно Джи глотает ее раз за разом, не замечая алые ручейки, стекающие от губ по подбородку.       Все твое тело вибрировало и билось в мелкой тряске, царапая ноготками спину, ища в этом жесте возможность хотя бы немного уменьшить ощущения. Но все стало только хуже. Хан переместился — усадил к себе на колени, чтобы было удобнее, обвил руками талию, запирая в кольце крепких объятий. Тебе подумалось, что от недостатка жидкости сходишь с ума: вампирские клыки и влажные причмокивания начали приносить болезненное удовольствие и стоны сами вырывались наружу.       Он был возбужден.       Ты не знала, от того, как было напряжено его тело или от упоения, с которым он наслаждался любимым лакомством, но точно ощущала промежностью горячую твердую плоть, невыносимо приятно давящую на чувствительный комочек нервов, особенно когда сам Джи бездумно терся, не в силах сидеть без движения.       Джисон в моменте несдержанно простонал в шею и крепче прижал к себе, словно бы еще чуть-чуть и затрещат кости.       Голова начала кружиться — то ли от переизбытка чувств, разливающихся теплом в районе солнечного сплетения и завязывающихся крепким узлом внизу живота, то ли от количества им выпитого, так что ты похлопала его по спине и Хан, уже пришедший в себя, тут же нехотя оторвался, пряча клыки. Его горячее дыхание щекотно опаляло влажную кожу и он ласково лизнул пульсирующие раны в качестве извинений и чтобы не упустить ни одной капельки из свежего укуса.       — Ты такая вкусная, — от шепота бросило в жар. Слова отдались влагой внизу.       Его пальцы быстро нашли пуговицы легкой кофты, торопливо вынимая их из петелек, чтобы оголить выпирающие линии ключиц и ничем не прикрытую грудь.       Хан поцелуями ниже — к вставшим горошинкам сосков, несильно покусывая шелковую кожу, оставляя по пути распускающихся лиловые отметины. Вобрал один в горячий рот, вызывая громкий всхлип, выводя языком известные только ему точеные узоры. Чуть посасывал с пошлым чмоканьем, сминая второе полушарие в ладони.       Он снова мазнул по шее — вампирская слабость, — наслаждаясь протяжным жалобным стоном, скользнул вперед, заставляя тебя проехаться по бугру в его штанах, руками провел по бокам, спускаясь к задравшейся юбке и бедрам. Все мысли в голове спутались окончательно, когда даже спустя три слоя одежды Джисон почувствовал влагу между девичьих ног и начал подушечками вырисовывать зигзаги на оголенных участках, разминая мягкость, приближаясь к центру твоего возбуждения.       Ты нетерпеливо потерлась о его пах, жмуря глаза, изнывая от желания чего-то большего.       — Пожалуйста, — проскулила и хотела было скачать что-то еще, но упустила мысль и слова, когда его ладонь скользнула по ткани белья, поглаживая жар через тонкую преграду.       Дыхание перехватило. Ощущение его длинных пальцев, двигающихся кругами на клиторе, сводило с ума, словно еще немного — и большой воздушный шарик где-то внутри лопнет от переизбытка всего.       — Черт, детка, ты так хороша для меня, — Хан закусил губу, наблюдая за тем, что вытворял, иногда поглядывая на твое лицо. — Нравится, как я играю с тобой? Нравится быть такой послушной девочкой и позволять мне делать все, что захочу?       Ты быстро закивала, мямля согласие, не в силах сказать его четко, но Джисону было достаточно и этого.       — Давай, поднимись на свои прекрасные ножки и сними все это.       Когда его стимуляция исчезла и все касания покинули тело, ты готова была бездумно захныкать. Стоило только встать рядом с диваном, как колени начали дрожать, едва удерживая в вертикальном положении. Сил не было совсем. Извращенное удовольствие било в голову слишком сильно и позже будет не очень хорошо, но сейчас ты думала только о том, чтобы Хан вошел в тебя.       К тому моменту как ты наконец справилась с застежкой юбки и последний элемент одежды упал на пол, Джисон уже разделся. Аккуратно взял за руку, помогая сесть обратно на него.       — Ты готова продолжать? — вдруг с толикой беспокойства спросил он. Образ жадного вампира в секунду сменился на привычного хорошего мальчика и внимательную плюшевую белочку. Он заправил пару прядок твоих волос за ухо, стараясь заглянуть тебе в глаза, чтобы точно знать, что ты в порядке. Рассыпал короткие поцелуи по всему лицу, будто веснушки, а после утянул в спокойное нежное слияние губ, в которое вложил всю свою искреннюю и бесповоротную любовь.       Джи осторожно приподнял тебя и неторопливо начал насаживать на свой член, утопая в твоих стонах и чувстве, как раздвигаются тугие стеночки, обволакивая его своим мокрым жаром. Так хорошо. На мгновение он даже подумал, что кончит. От осознания того, что сейчас вы — одно целое, по телу пробежали мурашки. Ты прижалась к нему, вновь укладывая руки на натренированные плечи. Сейчас никто из вас не пытался причинить друг другу боль. Хан со всем трепетом желал сделать тебе как можно приятнее, не спешил ускорять темп, не собирался вбиваться в тебя. Хотел любви.       И ты, все еще не до конца соображая, затуманенная вожделением, просто наслаждалась тем, что он тебе дарил. Перенимала настроение, двигаясь на нем небыстро, запоминая чувство приятной заполненности, его негромкие стоны и помогающие руки на своей талии. Он вновь нашел твои губы, утягивая в поцелуй, едва заметно начал сам поддаваться навстречу — все так же робко, без напускной жесткости.       Вас обоих не могло хватить надолго. Ты точно видела маячащую перед глазами разрядку, а Джи просто следовал за тобой, уже давно ходя по краю.       — Сони… — обессиленно прошептала, предупреждая его, и он кивнул, оставляя касания губ на искусанной ранее шее, спускаясь одной рукой ниже, чтобы помочь, поглаживая клитор. Когда стеночки вокруг него затрепетали, Джисон подумал, что даже такой монстр, как он, способен попасть в рай. Напоследок ты ускорилась, доводя его до оргазма, в момент которого он громко несдержанно заскулил, откидывая голову на спинку дивана.       Хани еще очень долго будет пытаться загладить свою вину за то, что позволил себе причинить тебе вред, даже несмотря на твои слова о том, что все было с согласия.       Но он бы соврал, если бы не сказал, что твоя кровь действительно была самая вкусной сладостью из всего, что он пробовал.