Воля отца

Юйлун изо всех сил ущипнул себя за руку, думая, что спит. Не сработало, только кожа покраснела! Его что, закинуло в прошлое? И как это могло произойти? Юноша выглянул из-за дерева и внимательно осмотрел троицу — точно отец и генералы, только будто бы намного моложе! — Прошу Ваше Высочество дозволить мне Вас покинуть. Фэн Синь возмутился: — Покинуть? Но что будет с Его Высочеством, если ты уйдёшь? Что будет с Их Величествами? Му Цин открыл рот, потом опять закрыл, и в итоге всё же произнёс: — Прошу меня простить. Я ничего не могу поделать. — Погоди, а ну объясни, что значит «ничего не могу поделать»? Юйлун не ведал о деталях, а потому пока не понимал, из-за чего происходит размолвка. Он знал генералов с самого детства. Они ссорились столько, сколько мальчик себя помнил. Друзья отца, "Дядя Му" и "Дядя Фэн" ругались из-за любого пустяка, даже играя с Юйлуном или военному делу. "И чему ты его учишь?! Разве он сможет что-то сделать в подобной стойке?!" — возмущался Му Цин, пока Фэн Синь показывал мальчику как правильно стрелять из лука. "Не лезь не в своё дело!" — отвечал Наньян, и обычно после подобных прериканий начинались распри. Фэн Синь от злости даже рассмеялся. — Ваше Высочество, ты это слышал? Помнишь, что я тебе когда-то сказал? Если тебя низвергнут, он наверняка сбежит первым. Ну вот — я не ошибся! Му Цина, кажется, немного рассердили эти слова, однако голос по-прежнему звучал ровно: — Попрошу не винить меня. Я лишь сказал правду, по-честному. У каждого свои мотивы. Никому не предопределено от рождения стать истиной всего человечества, центром всего мира. Может, тебе и нравится, когда твой мир крутится вокруг кого-то, но другие могут считать иначе. "Низвергнут? Точно, я слышал о том, что отца низвергали с небес, но... Сейчас же он небожитель!" — Юйлун внимательно наблюдал за разговором, то и дело и выглядывая, и снова прячась за дерево, чтобы бывшие небожители его не увидели и не прервали ругань. В голове юноши было слишком много вопросов, и все сыпались на него как снег в июле. Их было чересчур много, и все они возникали неожиданно. Голос отца рассеял затуманившую разум дымку. — Мне не нравится заставлять других делать то, чего они не хотят. Му Цин поджал губы, стоя всё так же прямо. — Можешь идти, — добавил Се Лянь. Тогда Му Цин ещё раз посмотрел на принца, не говоря ни слова, затем отвесил тому поясной поклон, в самом деле развернулся и ушёл. Юйлун совсем не умел следить за словами, поэтому казалось, будто он — глупый мальчишка, у которого что перед глазами, то и на языке. Отчасти, это, конечно, так, но дедуктивные способности юноши были довольно неплохо развиты, так что дурачком его было сложно назвать. Мозаика в голове сложилась самостоятельно, и он осознал, что происходит. "Значит, отца низвергли, а генерал Сюаньчжэнь оставил его в трудную минуту? Я был о нём лучшего мнения!" — думал Юйлун, наблюдая за растворяющимся в ночи силуэтом Му Цина. "Тебя покинут твои друзья и близкие!" — слова отца немедленно всплыли в разуме подобно облакам среди ясного неба. Но ведь Фэн Синь всё ещё с ним! Странно это всё. По другую сторону дороги протекала небольшая, но довольно быстрая речонка. Се Лянь присел напротив воды, а Юйлун оставался за деревом и долго сверлил спину отца взглядом. Юноша не видел лица, но чувствовал ауру горечи и полной безысходности, исходящую от него, потому подойти не решался. Юйлун был очень похож на Се Ляня не только характером, но и внешне. Настолько сильно, что в мире людей их принимали за родных братьев. Разве что мальчик был выше отца, а в другом: волосы, нос, глаза — всё досталось от принца. Если его здесь увидит Се Лянь, то что тот ему скажет? Вопросы, касательно схожей внешности непременно возникнут, поэтому Юйлун решил не показываться ему на глаза. Через какое-то время Се Лянь ушёл. Дождавшись, когда отец будет как можно дальше, Юйлун вышел из тени и осмотрелся. Прошлое — это, безусловно, интересно, но оставаться здесь он был не намерен. Нужно думать, как вернуться обратно. Меч Шунфэн, выкованный из сплава Ибань. Оружие, изготовленное из этого материала могло разрезать небеса и подчинять себе время, но почему же это случилось лишь после того, как меч был повреждён? Юноша внимательно посмотрел на две части разломанного оружия. — Последний раз я пытался скрепить его, и тогда меня перенесло сюда... А ну-ка... Юйлун решил снова "починить" меч, попытавшись скрепить две половинки лезвия, но едва те коснулись друг друга, как мальчик ощутил сильный удар в спину и резко упал на землю. — А!! Вторая часть выпала из его рук и улетела в сторону быстрой реки. — Что?! Ах! Юйлун пролетел несколько метров, больно ударившись спиной и повредив колено об острый камень. Сзади раздалось ржание лошади, грозный и громкий голос извозчика забил по ушам. — Ты чего встал посреди дороги, парень?!! Жить что-ли надоело?!! Разум юноши заполонила ярость. Он резко вскочил на ноги невзирая на сильную боль в теле и ринулся в сторону реки. — Смотреть надо куда едешь!!! Чёрт, где часть с рукоятью?! В руках Юйлуна осталась лишь половина Шунфэна, а другая пропала, унесённая быстрым течением. И как теперь вернуться обратно?! *** — Вы что сделали с ребёнком?! — Мэй Няньцин был готов рвать и метать, глядя на бессознательное тело мальчишки. Се Ляню было не до разговоров и выяснения отношений. Голова раскалывалась, душа болела и готова была разорваться на кусочки. Маленькие дети познают этот мир лишь через травмы. Они окончательно понимают, что с ножом шутки плохи только после того, как порежутся, однако Се Лянь с Хуа Чэном перенесли так много боли, что малейшая мысль о страданиях сына нехило полоскала им по сердцу. Мэй Няньцин провёл несколько обрядов, пробовал применить бессчётное количество снадобий — всё безрезультатно. Юйлун дышал, но не шевелился и ни на что не реагировал. Весь побитый, в ссадинах и синяках. У него была разорвана спина и разбито колено. Се Лянь с Хуа Чэном заметили эти повреждения лишь после того, как принесли сына домой. — Что мы сделали?!! Мы?!! А это разве не тварь, сидящая под горой?! — Хуа Чэн был в секунде от того, чтобы не спалить весь Призрачный город. — Отвечай!!! Это он?! Если это он, я клянусь!!! — Да причём здесь он?! С чего ты вообще решил, что он причастен?! Двести лет сидит, никого не трогает! — сам Мэй Няньцин сильно боялся за мальчика, поэтому тоже был на нервах. — Да, а до этого он тоже восемьсот лет сидел на небесах и никого не трогал!!! Я убью его!!! — Сань Лан, прекрати... — Се Лянь думал, что вот-вот сойдёт с ума. — Перестань, хватит кричать. Руки принца крепко сжимали ладонь Юйлуна. Видеть сына в таком состоянии — ужасно, ни один родитель не мог бы спокойно подобное пережить. Особенно учитывая, как сильно Хуа Чэн с Се Лянем опекали своего ребёнка. Оставалось лишь догадываться, что они чувствовали в тот момент. — Это я виноват. Если бы не наговорил лишнего, то он бы не сбежал... — Се Лянь хотел проткнуть себе сердце клинком. — Что теперь делать? — Гэгэ, ты не виновен, это всё!... — на лице Хуа Чэна читался жуткий гнев. — Да с чего ты решил, что это он?! — Мэй Няньцин не сдержался и пихнул Князя Демонов в плечо. — Больше некому! — Тогда пошли к Тунлу и ты поймёшь, что это не так! — Пошли!!! Гэгэ... Се Лянь не был в состоянии куда-то идти. Всё, что сейчас ему хотелось — быть рядом с сыном. — Иди. Я побуду с А-Луном. Физическое и духовное начало Юйлуна были разъединены подобно мечу. Тело осталось в этом мире, а духовная составляющая пронеслась сквозь века и обрела плоть в ином временном промежутке. Тело и дух связаны между собой. Повреждение плоти в другой временной реальности отразится на теле в настоящем.