Воля отца

Мороз больно колол кожу, мелкие иголки впивались в плоть, словно разъедая её изнутри. Юноша понимал — будет лежать неподвижно, то непременно умрёт, но он был не в силах даже дышать. Ноги окоченели настолько, что Юйлун едва их чувствовал, а пальцами рук и вовсе мог шевелить с огромным трудом. Слёзы застыли на щеках тонкой ледяной коркой. Губы посинели, а кожа побледнела. Юйлун понял: он не знал, что такое настоящий холод. Сердце разрывалось на части, в горле застыл огромный ком, мешающий сделать вздох. Он не думал, что вот так умрёт. На кладбище, совсем один, оставленный близкими. Неужели ему суждено замёрзнуть насмерть? Юйлун знал, что ещё ничего не сделал в этой жизни. Ему всего шестнадцать лет. Мальчик ничего не умел. "Я действительно ничтожно мало видел... Почему же мне суждено умереть так рано?..." — и тогда в голове будто бы что-то перемкнуло. Да, родители были правы, он ещё слишком мал. Ему раньше никогда не было по-настоящему холодно или страшно. Потому что его тепло одевали и ни разу не пугали. Теперь же от осознания скорейшей гибели кровь стыла в жилах. — Я... Я не могу так умереть... Не могу! Ведь что будет тогда с его родителями? Се Лянь непременно сойдёт с ума, а после и сам Хуа Чэн обязательно последует его примеру. Не зря говорят, что женщину, потерявшую мужа зовут вдовой, мужчину, потерявшего жену — вдовцом. Ребенок, потерявший родителей, зовётся сиротой. Однако нет слова для родителя, который потерял своего ребёнка. Ведь этого не описать ни одним словом, ни одно не способно передать эту мучительную, острую боль. Юйлун был гордым, своенравным и надменным юношей, но всё же понимал, что родители любят его, и он сам испытывал к ним те же чувства. Чрезмерная опека со стороны отцов настораживала, мальчик хотел как можно скорее стать самостоятельным человеком и не зависеть от Се Ляня с Хуа Чэном, но сейчас, умирая от холода и ран, он задался вопросом: "Нужна ли ему эта самостоятельность?". В эту секунду, полную боли и страданий, Юйлун бы отдал абсолютно всё, чтобы снова оказаться под родительским крылом. Прибежать к отцу как в детстве, упасть ему лицом в грудь и залиться горькими слезами. Чем старше человек, тем меньше он позволяет себе столь ярко проявлять эмоции. Юйлун лишь сейчас осознал, что на самом деле ещё ребёнок. Ему до сих пор хочется плакать отцу в плечо. И плевать, что он уже не был маленьким мальчиком, по возвращению Юйлун обязательно кинется на шею Се Ляню и начнёт громко плакать. Пусть смотрят все, он не отступится. Только для начала нужно вернуться. — Я не хочу умирать... — переступая через себя, юноша поднялся с мёрзлой земли и достал из-за пазухи половину злосчастного оружия. — Этот меч... Гореть ему синим пламенем! Если бы не он, ничего бы не было! Нужно было быстро думать, что делать. "Возможно, если я сломаю эту половину ещё раз, то она сумеет перенести меня обратно??" — чересчур авантюрно, но отчаянная ситуация требовала отчаянных мер. Ноги не держали юношу, а руки не слушались, но он всё же сумел подняться, оперевшись о рядом стоящую могильную плиту. Лезвие с треском упало на камень. Громкий звон раздался на всю округу, но часть меча осталась целёхонькой! — Твою мать! — прокричал Юйлун, яростно подобрал оружие и ударил его о могильную плиту с новой силой. Меч и во второй раз не разбился, всё осталось как прежде, но по непонятным причинам на улице стало резко тепло. — А?... Никакого мороза и ветра, пробирающего до самых костей. Словно Юйлун зашёл с ужасного холода в тёплое здание. Кладбище было таким же, как раньше, только на месте ямы, из которой недавно вылезал Се Лянь, была уже полноценная могила. — Неужели получилось, и я смог отмотать время вперёд? Потребовалось немного времени чтобы прийти в себя. Когда руки согрелись, Юйлун подобрал лезвие и спрятал на привычное место. Ноги всё также ужасно болели, колено ныло, а спина горела от ран, однако идти всё равно было нужно. Вот только куда? *** — Что значит "не приходит в себя"? — Фэн Синь осмотрел мальчика с головы до ног. — Почему? — Не знаю... Я не знаю, Фэн Синь! Мы у кого только не спрашивали! — Се Лянь не мог есть и спать, голова шла кругом, а сердце с каждым часом всё сильнее сжималось от боли. — Мы нашли его в лесу на земле без сознания, с тех пор он ни разу не очнулся. Хоть бы что-то сказал. — Лекаря звали? — Естественно, они звали лекаря, баран ты эдакий! — Му Цин стоял, опёршись о дверной косяк и не преминул закатить глаза. — Что за вопросы? — А что не так?? — Прекратите! Се Ляню меньше всего хотелось слушать пререкания двух богов войны. И без них тяжко. — Ночью ему стало холодно. Ничего не помогало его согреть, одеяла, растирания, ничего! Он был не просто холодный, а по-настоящему ледяной! Даже губы посинели. Мы столько лекарей пригнали, ни один из них ничего не мог сделать! — Сейчас он тёплый, — Фэн Синь потрогал лоб мальчика. — Тёплый! Только недавно согрелся. Да. Почему??? Почему он вдруг так замёрз? Здесь вчера было нечем дышать, а на улице жарко, лето же! Так замерзают лишь на сильном морозе. Более того, сколько бы я не грел его руки своими, ничего не получалось! Это ведь невозможно! Не становились теплее даже немножко, — Се Лянь был на грани срыва. — Я схожу с ума, да? Му Цин с Фэн Синем молчали. Сложно сказать, ведь Се Лянь был действительно в отчаянии. Мало ли, что ему могло показаться. Другой вопрос, Хуа Чэн ведь тоже был этому свидетелем, а родители, хоть и в одной ступени от истерики, не могут сходить с ума коллективно. — А вы... Когда нашли Юйлуна, не обнаружили ничего рядом? Может, какой-нибудь артефакт или... — Фэн Синь ранее слышал о возможности разделения физического и духовного начала, но не думал, что это реально. Се Лянь задумался. — Нет, ничего рядом не было. Только вот, разве что... Меч пропал. *** — Куда я попал... Не зная, в какую сторону ступать, юноша шёл куда глаза глядят. Покинул территорию кладбища, выбрался из леса и следовал прямо, погружённый в свои думы. Он не мог сказать точно, что меч перенёс его обратно, для этого нужно было встретить хотя бы одного человека, а вокруг, как назло, ни души. Поэтому целью Юйлуна была не местность, а живые люди. Ни одного человека рядом, только шелест деревьев и стрекотание сверчков. Юношу окружали тишина да беспроглядная мгла. Хоть бы здания какие появились. — АААА!!! Внезапно, Юйлун почувствовал, как кто-то вцепился ему в спину острыми ногтями. Это не был зверь или чудовище, нет. В этом случае от мальчика за считанные секунды бы не осталось и следа! На него напал человек! — Что?! Ах! — прилипшая из-за крови одежда разорвалась, и ненормальный полоснул юноше по спине чем-то острым. — Пошёл прочь!!! Нападающий не разговаривал, а лишь что-то хрипел. Юйлун обернулся и взглянул на лицо человека при свете луны. Да как он мог говорить, ведь его щеки и лоб были покрыты странными наростами! А вблизи наросты напоминали человеческие лица! Картина действительно внушала ужас. — Что ты тако... Однако чудак не прекратил нападать и вцепился Юйлуну в грудь, жутко шипя. — Отстань! Уйди!!! — он едва устоял на и без того больных ногах. — Что тебе нужно от меня?! Естественно, сумасшедший не мог ответить. Напал просто потому что увидел проходящего мимо человека. Несмотря на болезненный вид, в нём было достаточно сил, чтобы за считанные секунды уложить парня на землю. — Ааа!! — Юйлун ударился спиной о камни, когда нападающий навалился на него всем своим телом. — Пошёл прочь, ты!!! Сумасшедший схватил противника за горло и начал душить. Юйлун осознал, что дела по-настоящему плохи и решил пойти на крайние меры. Он поблагодарил небеса, что потерял половину с рукоятью, а не остриём. Секунда — сердце урода было пронзено с помощью части Шунфэна. Человек замер и ослабил хватку, а Юйлун ловко сбросил того на землю. — Простите, но... У меня не было выбора! Он никогда прежде никого не убивал. Подобный опыт, безусловно, должен был когда-то у него случиться, если он хотел когда-то стать Богом войны, но Юйлун не думал, что это произойдёт столь внезапно! Смотреть на умершего страшно, а ещё страшнее наблюдать за смертью того, кого ты сам же и прикончил. Юноша не желал более глядеть на человека, который и без меча в сердце выглядел жутко! Мальчик быстро вытащил лезвие и ринулся в неизвестную сторону. Сердце бешено билось. "А что если у него была семья? Вдруг им кто-то управлял и на самом деле человек не виноват?... Он ведь хотел задушить меня!!!" — хотелось кричать, но горло не способно было выпустить ни звука. — Простите меня... Я не хотел! Так получилось! Стыд и угрызения совести сдавливали грудную клетку, но в глубине души он понимал, что не вышел бы из этой ситуации по-другому. Юйлун пытался отвлечься от тёмных мыслей, однако ничего не получалось. Так, погруженный в раздумья, он совершенно не ведал, куда шёл. Вдруг перед ним возник заброшенный храм. Разрушенный в нескольких местах, с разбитой надвое священной табличкой у входа. Немного помешкав, Юйлун перешагнул порог и обнаружил нескольких людей внутри. А те в свою очередь столпились вокруг скрывающего лицо человека в белом. Примечание: Юйлун НЕ ЗАРАЗИТСЯ поветрием в храме, потому что он уже убил человека.