Воля отца

Бледные ладони Мэй Няньцина ловко тасовали карты, разноцветная колода сверкала между длинных пальцев точно калейдоскоп драгоценных камней, и из-за этой красочной чахорды у Юйлуна сильнее разболелась голова. Длительное пребывание в прошлом, потрясения, травмы и не так давно случившийся срыв серьёзно повлияли на здоровье мальчика. Ножевое ранение и сломанная нога вдруг решили, что приносят ему недостаточно страданий, потому приняли к себе в компанию нового друга — лихорадку. Жуткая боль в животе и ноге показались детской шуткой по сравнению с непрекращающимся жаром, мигренью и ужасным ознобом, от которого не спасало даже самое тёплое одеяло. Юйлуна также мучал и бред: два дня назад он проснулся посреди ночи, обнял Се Ляня, и, расплакавшись ему в плечо, прокричал, будто кто-то съел его ладонь. Принц приложил огромные усилия, чтобы успокоить сына, приходилось чуть ли не брать его на руки и укачивать как младенца. После истерики из-за якобы съеденной руки Его Высочество забил тревогу. Все невзгоды, произошедшие накануне, повлияли на мышление принца, потому он был готов поверить во что угодно: Се Лянь всерьёз решил, будто кто-то наслал на сына проклятье. Мэй Няньцин явился по первому зову, ведь кто как не он разбирался во всех видах злостных недугов и заклятий. Советник обставил комнату мальчика отвратительно пахнущими благовониями, лишь вдохнув треклятый запах которых Се Лянь подумал, что у него самого поднялась температура, а после разложил перед мальчиком карты, проверяя того на предмет порчи. — Руку мне дай, — советник грубо схватил Юйлуна за запястье и внимательно осмотрел ладонь. Худые пальцы Мэй Няньцина водили по холодной ладони юноши, он внимательно рассматривал каждый узорчик, словно пытаясь разгадать некий шифр. Из-за лихорадки мальчик мало что мог понять — он уставился в окно безжизненным взглядом и молчал, хотя на улице стояла беспросветная мгла, высматривать там было нечего, ведь Градоначальник велел демонам молчать до тех пор, пока сын не поправится. О выздоровлении речи даже не шло, болезнь настолько усилилась, что из бесчисленного множества людей, мальчик узнавал только родителей, и то не всегда. — Советник, ну что? Он поправится? — Се Лянь присел на край кровати и аккуратно тронул сына за плечо, будто боясь навредить. — Это я, А-Лун, всё хорошо. В такие моменты юноша казался не крепче недавно выросшего и ещё нераспустившегося цветка. Высокий юноша с сильным телом, но на деле такой слабый и хрупкий, точно хрусталь. — Жить будет. В ближайшее время ничего страшного в его жизни не произойдёт, но если ещё что учудит! — Мэй Няньцин грубо потрепал Юйлуна за слегка волнистые волосы. — Возьму хлыст и хорошенько пройдусь по его спине! Юноша не узнавал советника, из-за высокого тона и грубых прикосновений мальчик испугался, но делать резких движений не было сил, поэтому Юйлун отвёл взгляд и, заметив отца, машинально потянулся к нему, разыскивая в Се Ляне некую защиту от злого седовласого человека в синем. Мальчик жалобно взглянул на папу большими ничего не понимающими глазами, ласково прильнул щекой к его тёплой ладони и притих, будто маленький пугливый котёнок. — М... Сердце Его Высочества жалобно сжалось. Он понимал, насколько сыну было плохо. Принцу хотелось забрать себе всю ту боль, которую испытывал его мальчик, но не мог. Понимание собственного бессилия больно резало Се Ляню по сердцу, ему ничего больше не оставалось, кроме как быть рядом и помогать сыну справиться с болезнью самостоятельно. Принц тяжело вздохнул и нежно погладил Юйлуна по голове, нашёптывая успокаивающие слова, чтобы тот уснул. Мэй Няньцин громко фыркнул. — Ну-ну. Ты ему ещё колыбельную спой, — ворчливый советник покачал головой и устало потёр точку между бровей. — Что вы такого ему рассказали, из-за чего он так слёг? То, что должны были рассказать. Юйлун закрыл глаза, млея от мягких поглаживаний по голове, точно младенец, тянущийся к родительскому теплу. Заметив, что сын уснул, Се Лянь аккуратно наклонился и поцеловал мальчика рядом с ухом, едва не дотронувшись губами маленькой серьги в виде серебряной бабочки. — Правду, советник. Юйлун не был глупым мальчиком. Он никогда не оправится от того кошмара наяву, пугающие образы прошлого станут преследовать его до конца жизни, но, появись такая возможность, Юйлун бы не стал ничего менять. Он замерзал, умирал от потери крови, задыхался, бился головой о стену и кричал о помощи. Было больно, безусловно, но мальчик воспринял это как подарок судьбы. Юйлун теперь знал, через что пришлось пройти его горячо любимому папе. Мысль о невероятной выдержке принца помогали не сойти с ума. Юйлун верил, что своими страданиями хоть немного помог Се Ляню разделить его боль. Хотелось обнять отца, увести куда-то далеко, спрятать и защитить от всех невзгод, но юноша в несколько сотен раз уступал принцу по силе и скорее уж он сам защитит сына от чего угодно. Вот бы существовал человек, которого Юйлун точно смог защитить. — Ну и ну... — Му Цин было хотел закатить глаза, но вовремя сдержался. — Помнится, маленький был, дикие истерики закатывал когда болел. — Му Цин, ему уже не три года, — Се Лянь не ждал гостей, однако Сюаньчжэнь и Наньян явились без приглашения, выказав острое желание проведать мальчишку. — Его сейчас сильно лихорадит. Хуа Чэн ждал подходящего момента, чтобы вышвырнуть раздражающих генералов за порог, однако пока Се Лянь не давал разрешения, он ничего не мог предпринять. — Вы двое мешаете ему спать. Уходите! Как плесень, куда ни шагни, везде примкнётесь! — ещё чуть-чуть и князь демонов бы разорвался на бабочек. — Пошли прочь! — Чего? Ты сам во всю голосишь, на весь призрачный город слышны твои вопли! — Фэн Синь и сам не особенно соблюдал правила приличия. — Градоначальник, я принёс лекарства. Инь Юй явился также внезапно, как и всегда, ни один присутствующий даже не слышал, как он вошёл, будто бы у посланника убывающей луны вовсе не было ног! Все резко дёрнулись от неожиданности, но Инь Юй, казалось, совсем не обратил на это внимания и принялся раскладывать чарки с отварами как ни в чём не бывало. — Папа, давай сверчка похороним!!! — приступ бреда случился неожиданно, впрочем, как и всё остальное, Юйлун подскочил и начал кричать. — Папа, папа! Он был молодой и маленький!!! Ааааа!!! Мальчик снова расплакался, только на этот раз в плечо столь удачно находившегося рядом Инь Юя, просто потому что в тот момент Юйлун не особо понимал, кто ему папа, а кто нет. — Ну вот, всё как и раньше. Также и закатывает истерики. — Му Цин. Колкие замечания генерала Сюаньчжэня непременно бы вывели Хуа Чэна из себя, но в тот момент Градоначальник был слишком занят сыном, который вцепился в его помощника мёртвой хваткой. — Тише, тише, А-Лун, — демон с большим трудом оторвал сына от Инь Юя. — Всё в порядке. — Я смотрю, ничего не в порядке, – вздохнул Фэн Синь, массируя пульсирующие виски. Когда Юйлун только появился, генералы долго бранили Се Ляня с Хуа Чэном за опрометчивый поступок. Дескать, супруги решили завести ребёнка без определённой подготовки, хотя, честно говоря, ни Се Лянь, ни Хуа Чэн не верили в правдивость ритуала, и когда всё сработало, это стало для них большим удивлением. Суть обряда "Рождения новой жизни" заключалась в том, что партнёры смешивали свою кровь в магической чаше из специального драгоценного сплава, потом один из родителей произносил текст ритуала, если всё было сделано правильно, то на руках того, кто читал заклинание появлялся младенец. Хуа Чэн и Се Лянь решили лишь попробовать, не лелея никаких надежд, но кто же знал, что обряд сработает, и принц в самом деле будет прижимать к груди крохотного мальчика. Теперь этот мальчик вырос и стал столь долговязым, что обогнал даже генералов, о самом Се Ляне и говорить нечего. Однако, каким бы рослым Юйлун ни был, для принца он всегда останется его маленьким милым А-Луном. Му Цин недовольно фыркнул: — Я говорил, из вас родители никудышные. Как вы вообще сумели обряд провести с таким отношением! Се Лянь усмехнулся, смотря на то, как старательно муж успокаивает плачущего сына. — Ну-ну... Сами что-ли детей захотели? — Чего?!! — вот-вот генералы бы начали плеваться кровью от возмущения. — Не неси чушь!!! Принц не удержался от смеха. — Точно, что же это я. Вам заводить детей ни в коем случае нельзя, жаль будет ваше чадо, – издевательства над приятелями определённо доставляли принцу несказанное удовольствие. В душе Му Цина разгорались противоречивые чувства. С одной стороны, он и слышать не хотел о ребёнке от этого недоумка, а с другой... Почему это он будет плохим отцом?! Фэн Синь то понятно, почему. — А с чего ты решил, что мы будем плохими родителями? На себя бы взглянули! — С нашим ребёнком всё в порядке! — рявкнул Хуа Чэн, поглаживая сына по спине. — Папа, папа, вставай, к нам кисти для каллиграфии приехали! — Юйлуну было плохо. На секунду повисла гробовая тишина, которую в итоге нарушил громкий вздох отчаянья. Быть идеальным родителем невозможно. — Сань Лан, отдай мне А-Луна... — прерикаться сил больше не было, слишком много потрясений за несколько дней. — Тише, тише... Всё хорошо, поспи лучше. Хуа Чэн с Се Лянем решили не раскрывать причину длительного пребывания сына в забытьи. Пускай это останется между ними и Юйлуном. Так, впрочем, и было, покуда Мэй Няньцин не потребовал всё рассказать, угрожая наслать порчу, если откажут. — Так что с ним в итоге было? — Ничего. Фэн Синь, Му Цин, вам лучше уйти. Се Лянь неимоверно корил себя за случившееся, он был уверен: Хуа Чэн испытывает те же чувства, но оба родителя изо всех сил старались не показывать этого Юйлуну, чтобы не делать ему ещё больнее. До определённого момента принц думал, что они с Сань Ланом достойные родители, теперь же Се Лянь ни в чём не мог быть уверен. Однако, вспоминая своих собственных отца и матушку, Его Высочество осознавал, как трудно на самом деле быть родителем. Будучи подростком, принц нередко злился на Императора и винил его во многих своих бедах. Лишь теперь, когда Се Лянь сам побывал родителем, понял, как это тяжко. Когда все разошлись, принц остался следить за сыном, только вот тот ни в какую не хотел засыпать. — А-Лун, закрывай глаза. Тебе нужно отдыхать, — длинные пальцы Се Ляня нежно игрались с мягкими волосами сына, то приминая, то взъерошивая их. — Ну давай. Спеть тебе песню? — М... — казалось, будто Юйлун возмутился. Се Лянь захихикал и оставил поцелуй на лбу юноши. — Я шучу, знаю, что ты больше не маленький мальчик. Спи. — Нет, нет... Я не об этом, — Юйлун заговорил спокойным и ровным тоном, Се Лянь даже не понял, в какой момент сын вдруг пришёл в себя. — Если хочешь, пой. Такой милый и покладистый, принц и не помнил, когда мальчик был таким послушным в последний раз. Пожалуй, никогда. — Ха-ха-ха... — принц не удержался, чтобы не расцеловать юношу в розовые щеки. — А-Лун, ты ведь уже взрослый мальчик. Тебе действительно спеть колыбельную? — Пой, да и я не такой взрослый. — Ох, А-Лун... Хорошо, для тебя всё, что угодно. — М... Всё, что угодно? — мальчишка слабо улыбнулся. — Тогда я хочу себе братика. —... Се Лянь ожидал чего угодно, но только не просьбу сделать младшего брата. Нервный смех сам вырвался наружу, принц почувствовал, как у него вдруг задергался глаз. — А-Лун, милый, давай ещё подумаем. Всё, что угодно, но только не братик. — Почему?... — казалось, юноша расстроился. — Зачем тебе брат? — Ты же сказал, сделаешь всё, что угодно. Все-таки, было у него что-то от Хуа Чэна. Вот же хитрый лис, прицепился к словам. — Ох... — Его Высочество не сдавался. — Между вами будет большая разница в возрасте! — Между тобой и мной тысяча лет, разве это сильная помеха? — Юйлун тоже не желал уступать. — А-Лун... — Обещаю, я буду самым лучшим старшим братом! — Я в этом не сомневаюсь, но... Зато сомневается в себе. Принц ужасно боялся навредить второму ребёнку, первого бы на ноги поднять после всего, что случилось. — Мы подумаем... — Се Лянь поспешил сменить тему. — Теперь засыпай. — Я не могу, меня знобит... — Юйлун сказал это тихо-тихо, будто боясь, что его услышит кто-то ещё. Теперь Се Лянь знал: если сын пожаловался на озноб, то ему было по-настоящему холодно. Принц печально вздохнул, поднял уголок одеяла и прилёг рядом с юношей. — Давай вот так, — Юйлун немедленно прижался к тёплому телу Се Ляня. Принц по-привычке принялся гладить сына по голове и спине. Мальчик не мог не чувствовать безопасность рядом с отцом, тело потихоньку согревалось, а глаза закрывались сами собой. Плевать, что он уже высокий, сильный и взрослый... Чушь. Ведь в сто раз лучше ютиться в тёплых объятиях отца и быть папенькиным сыночком, чем умирать от холода где-то на кладбище и при этом слыть сильнейшим одиноким войном. — Доброй ночи, А-Лун. — Доброй ночи, папа. *** — Нет, не так, держи стойку ровно! — Вот так? — Нет, ты сутулишься! — Вот так? Как только Юйлун смог хотя бы встать на свою многострадальческую ногу, он сразу потребовал у отца возобновить тренировки, при этом прося не жалеть его и увеличить нагрузку в несколько раз. Се Лянь смеялся, ведь сын просил его использовать в бою всю свою силу, но если принц пустит в ход хотя бы треть, то Юйлун точно останется без ног. — А-Лун, думаю, стоит отдохнуть. Я вижу, что у тебя болит нога и тебе тяжело стоять, оттого и стойка неверная! Хватит, давай сюда меч! Проклятый Шунфэн навсегда заперли в оружейной, вместо него юноша попросил себе другой меч, попроще, из обыкновенного сплава. — Нет, пап, ну я только пять минут назад отдыхал! — но Хуа Чэн уже отобрал у него оружие. — Вот же! Дурацкая нога, никак не заживёт! — За месяц такой перелом не заживёт как не старайся, — Се Лянь позволил сыну на себя опереться. — Давай, садись на лавочку. Август минул, настала очередь сентября показать миру свои красоты. Время золотой осени ещё не наступило, но верхушки деревьев уже желтели, а ветерок становился с каждым днем всё прохладнее. Юйлун вытер со лба выступившие капельки пота. Он быстро уставал и выдыхался. Стараясь не обращать внимания на боль, мальчик делал себе ещё хуже, но ему ужасно хотелось снова заниматься и оттачивать свои ничтожные навыки. Раньше он хотел вознестись, а теперь ему было достаточно научиться защищать себя и своих близких. Принц похлопал сына по спине. — Всё хорошо, ты молодец! — Нет, у меня ничего не выходит. — Потом выйдет! Громкий голос Фэн Синя отозвался эхом во всём Призрачном городе, Юйлун радостно поднял голову и расплылся в улыбке. — Дядюшка Фэн, Дядюшка Му! — нога сильно ныла, но Юйлун всё равно заставил себя подняться и поклониться генералам в знак приветствия. — Я так рад, что вы пришли! Хуа Чэн фыркнул: — А я вот не особо... — Сань Лан! Му Цин скрестил руки на груди и оценивающе покачал головой. — Выглядишь куда лучше! Как там твои раны? — Всё заживает, спасибо за беспокойство! Теперь тренируюсь, пытаясь хоть как-то отточить мастерство... Однако мне ещё очень далеко до совершенства! Буду признателен, если и вы научите меня чему-нибудь. Се Лянь положил голову на плечо супруга, с улыбкой наблюдая за сыном. Хуа Юйлун пока всего лишь ребёнок, маленький зверёк, ищущий заботы и ласки, но совсем скоро он действительно станет сильнейшим в мире богом войны, о котором в народе станут слагать легенды, а о его подвигах будут воспевать хвалебные баллады! Сильный, талантливый и справедливый небожитель, Генерал Хуасе. Он же великий "Генерал проливающий слёзы"! Ура, мои хорошие, это конец истории! Но мы не прощаемся с А-Луном, ведь впереди нас ждут прекрасные экстры! :3 Ещё увидимся)