Лечебница "Одинокая Сосна"

Дни как-то незаметно перетекли в неделю, неделя сменилась второй. Отношения с доктором перешли в разряд хрупкого равновесия. Пока Алекс делал все, что тот говорит, доктор оставался спокойным, мягким, терпеливым. Что было бы, если бы Алекс воспротивился, парень не знал и узнавать желанием не горел. Первую неделю он с нетерпением ждал, что его выпишут. Вторую неделю Алекс надеялся, что ему разрешат выходить на улицу. Сейчас уже Алекс не верил ни во что. Он вставал, завтракал, получал таблетки, потом проводил время в общей комнате или библиотеке, прерываясь только на обязательные приемы пищи. Вечером были процедуры. Беседы с доктором в его кабинете становились все короче. Иногда тот просто давал Алексу лекарства, спрашивал, как у него дела, и отпускал. Зато теперь доктор чаще подходил к нему в течение дня. Он мог спросить, что читает Алекс. Тот показывал обложку, и простой вопрос перерастал в обсуждение книги. Иногда он с кружкой кофе мог составить компанию Алексу в столовой. Чего он не мог, так это ответить на прямые вопросы: «Когда меня выпишут?» «Когда мне можно будет выходить?» «Когда отменят лекарства?» Доктор менял тему, уклончиво отвечал, да и Алекс не настаивал, не желая портить отношения. Дело в том, что у него был секрет. В первую неделю его голова больше не кружилась от лекарств, но в ней теперь постоянно была такая странная легкость, словно плывешь. Однажды Робби достал где-то кальян, и после того, как Алекс впервые затянулся, он чувствовал себя так же. Словно все вокруг замедлилось, потеряло четкость. Потом ему было еще долго хреново. Так это кальян. Там был табак с какими-то ароматическими добавками и, зная Робби, может немного дури, а сейчас… Чем его пичкают, Алекс не знал, но чувствовал, что лекарства меняют его. Это волновало Алекса, и он просто перестал принимать их. Вот уже неделю он прячет таблетки за зубом мудрости, пользуясь тем, что доктор не так тщательно проверяет, проглотил ли он таблетки, а иногда и вовсе машет рукой на деланную готовность Алекса продемонстрировать свой рот. Главное, быть терпеливым. Нужно было дождаться возможности выходить наружу! Так все и продолжалось, пока однажды утром после принятых лекарств доктор не сказал: – Мне нужно с тобой поговорить. От его тона Алексу стало не по себе. Так обычно сообщают самые дурные вести, и хоть ситуация, в которой находился Алекс, была нерадостной, дела могли пойти хуже, гораздо хуже. Парень напрягся – ладонь его правой руки легла на предплечье левой. Инстинктивный защитный жест не утаился от доктора. – Все в порядке, – поспешил он заверить парня. Алекс потер руку – ему было холодно. – Дело в том, что мне нужно уехать на пару дней. В это время за тобой присмотрит мой коллега. Дурное предчувствие охватило Алекса. – Кто? – глухо спросил он. – Доктор Дэвид Викер. И весь мир рухнул. «Он просто дьявол во плоти!» – говорила Мелани. «Он держал меня в смирительной рубашке!» – плакала Мелани. «Он бил меня», – шепотом делилась с другом Мелани. Мэл провела в лечебнице пару месяцев, но еще долго не могла прийти в себя после этого. Алекс мог только догадываться, как тяжело пришлось его свободолюбивой и открытой подруге. Если даже обычно терпеливый доктор Рид явно не любил, когда его указания ставят под сомнения, то можно представить, каким адом была жизнь под наблюдением Викера. – Но есть же Майк, – с мольбой в голосе сказал Алекс. Забытые таблетки разбухли от слюны и неприятно горчили. Доктор кивнул. – Конечно, ты всегда можешь обратиться к Майку, если что-то случится, как и к любому другому медработнику. Только отвечает за тебя врач. Должно быть, он понял, что тревожит Алекса, потому что поспешил добавить: – Все будет в порядке. Я сомневаюсь, что вы будете часто видеться. Это скорее формальность. Алекс сглотнул горькую слюну и спросил: – Лекарства будет он давать или Майк? – Здесь лекарства выдают врачи, – терпеливо объяснил доктор. Парень кивнул и опустил голову, утыкаясь взглядом в собственные руки, комкающие подол футболки. Странно. Он даже не заметил, как начал делать это. А вот от внимания доктора это по всей видимости не скрылось. Он поднялся и прошел вглубь кабинета мимо парня, похлопав того по плечу. – Будешь кофе? Во рту все еще были полурастаявшие таблетки, но Алекс не мог рисковать и пытаться выплюнуть или спрятать их. А тем временем кофе хотелось сильно. Он не пил его уже две недели – дополнительный кофеин для пациентов был табу. – Спасибо, – согласился он, решив, что один раз таблетки можно было и выпить; эффект накопительный, ведь так? Вскоре перед ним дымилась кружка с кофе. В кабинете уютно и горько пахло, и Алекс с удовольствием сделал глоток, обхватывая кружку ладонями. Глянув на него, доктор достал из выдвижного ящика завернутый в серебристую фольгу шоколад и, положив его на стол, придвинул плитку ближе к парню. – Спасибо, – вновь сказал Алекс, отламывая кусочек. Темный горький шоколад. В обычной жизни он никогда бы такой не ел, но сейчас угощение казалось ему самой вкусной сладостью в мире. Запивая шоколад кофе, Алекс отломил еще кусочек. Доктор, казалось, был занят своими делами. Он что-то печатал, иногда останавливаясь, чтобы собраться с мыслями. Алекс не удержался. – Доктор Рид, – позвал он. Мужчина перевел взгляд на парня, поворачиваясь к нему вместе с креслом. – Дэниел, – мягко поправил тот. У парня не поворачивался язык называть мужчину по имени, но он все равно кивнул и продолжил: – Вы ведь не верите мне, что я неспециально выпил те таблетки? Мужчина откинулся на спинку кресла. – Я верю, что ты говоришь правду, – спокойно ответил он. – Ты уверен, что делал это ненамеренно. Твое сознание вытеснило воспоминания о том, что ты уже принимал их. Алекс ссутулился и поставил кружку на край стола. – Мы поссорились с дядей. У меня так болела голова! Я, наверное, выпил обезболивающее, оно не помогло, и я выпил еще. Доктор изучающе смотрел на него. – Снотворное. Алекс нахмурился. – Что? – переспросил он. Скрестив руки на груди, доктор устроился удобнее. – Ты принял снотворное. Восемь таблеток. Алекс часто заморгал. Какое еще снотворное? Откуда у него вообще могло быть снотворное?! – Это неправда! – выкрикнул он, подаваясь вперед. – Где бы я его достал? Я никогда не принимал снотворное! Доктор не выглядел впечатленным. – Я понимаю, – негромко сказал он, и от его интонаций стало тошно. – Ты ни в чем не виноват. Когда я вернусь, мы снова поговорим с тобой о твоих отношениях с родственниками. Хорошо? Алекс угрюмо кивнул. Он был уверен, что они подменили пузырек, чтобы выставить его больным на голову психом. – Договорились, – улыбнулся доктор. – Тогда встретимся через пару дней. Он подкатился к монитору и снова застучал по клавиатуре. – Не против дойти до своей палаты без меня? Против Алекс не был – ему было нужно побыть одному.

***

Он вяло ковырял запеканку, когда к нему подсела женщина средних лет. Ее выжженные порошком обесцвеченные волосы непокорно торчали, глаза горели желанием поделиться какой-то только ей известной тайной. – Ты же не пьешь ту дрянь, которой они нас пичкают? – спросила она, щуря бегающие глаза, – от заметной сосудистой сетки белки ее воспаленных глаз казались красными. Алекс чуть отодвинулся, напрягаясь. Откуда она знает? Женщина закивала, словно соглашаясь с собой. – Точно-точно, – протянула она. – Ты не выглядишь исправленным. Парень не до конца понимал, что она от него хочет, и хотел было взять поднос и уйти, как женщина внезапно схватила его за запястье. Алекс тихо охнул. – А ты знаешь, что они подмешивают эту дрянь в еду? – заговорщицки прошептала она, озираясь по сторонам. Внутри все похолодело. Алекс бросил взгляд на недоеденный ужин. Неужели эта женщина с горящими безумием глазами права? А может, ее, как и Алекса, сюда насильно упекли и пичкали лекарствами, пока та не потеряла рассудок? Возможно, последнее, что держит ее на плаву, это желание поделиться своим знанием с другими и предостеречь их от подобной участи. Алекс отодвинул поднос. Если он хочет выбраться отсюда, нужно потерпеть. Есть только не нарезанные фрукты. В конце концов, пару дней он продержится. Должен продержаться. Алекс хотел было сделать глоток сока, но остановился на полпути – лучше пить только воду из крана. Глядя на его решимость, женщина широко улыбалась и кивала.

***

Утром Алекс с удивлением посмотрел на Майка, когда они прошли мимо кабинета доктора Рида. – Э… – начал было он, а потом вспомнил, и осознание накрыло его лавиной. Вчерашний разговор с той полубезумной женщиной вывел Алекса из колеи, и весь оставшийся вечер он рисовал в воображении планы побега, и каждый его план рушился из-за нехватки информации о первом этаже, о коридорах, входах, выходах. Он совсем забыл, что доктор Рид уехал. Наконец, они остановились у закрытой двери, ничем не отличающейся от знакомой ему, ведущей в кабинет доктора Рида. Майк коротко постучал и сразу же открыл дверь. – Вот, привел, – сказал он, и в его голосе слышалась насмешка. Сердце Алекса пропустило удар. Сейчас он увидит этого монстра из рассказов Мелани. Волнение граничило со страхом, когда Алекс выглянул из-за спины Майка. Мужчина был таким же высоким, как доктор Рид, только немного крупнее, шире в плечах. Волосы его были цвета липового меда, темнее на корнях, светлее на концах. Теплый зеленый цвет глаз должен был придавать взгляду мягкость, но тот смотрел цепко и жестко. Да и о какой мягкости могла идти речь, если его губы кривились в насмешливой ухмылке? – Это пациент Дэниела? – спросил он, переведя взгляд на Майка. Санитар кивнул. – Тот, который несколько раз подряд забыл, что пил таблетки? Алекс вспыхнул. Он понимал, что врач говорит это лишь, чтобы посмеяться над ним, потому что ни одного пациента-ровесника он в лечебнице не заметил. – Так точно, – усмехнулся Майк. После этих слов Алекс понял, что помощи от Майка ждать не приходилось. Он чувствовал, что оба мужчины были если не друзьями, то приятелями, а значит, если что-то случится, то Алекс один. – Ну давай его сюда, что он там к тебе жмется. И Майк подтолкнул его вперед и вышел, закрывая за собой дверь. Алекс сделал пару нерешительных шагов по направлению к мужчине и замер. Он поежился – в кабинете было так холодно и пахло сигаретами. Наверное, доктор прямо там и курил, открыв окно настежь. – Ну что, парень, позавтракать не забыл? – спросил доктор, приближаясь к нему с лекарством. Алекс почувствовал, как начинает гореть лицо. Но не только от злости на очевидную насмешку, но еще и от того, что доктор был недалек от истины. Завтрак Алекс, можно сказать, пропустил. Из него он съел одно лишь яблоко. Были ли этому причиной рассказы Мелани, но Алекс буквально кожей ощущал опасность, исходящую от мужчины. Предубеждение или шестое чувство? Алекс не знал, но проверять не хотел. Он решил выпить лекарства, чтобы узнать, будет ли доктор потом осматривать его рот. И тут Алекс не ошибся. Доктор взял его за нижнюю челюсть и сжал, заставляя открыть рот. Свободная рука легла на плечо парня, разворачивая его к свету. – Язык подними. Так. Молодец. Все быстро закончилось. Доктор вернулся к своему столу и, взяв кружку, сделал глоток. Алекс не шевелился, и доктор вопросительно глянул на него. – Что еще? – спросил он. – Жалобы? Предложения? Алекс мотнул головой. – Нет, – негромко сказал он. – Тогда свободен, – ответил мужчина, вытаскивая из кармана пачку сигарет. – Веди себя хорошо. Раздался щелчок зажигалки, второй, и мужчина затянулся – терпко запахло дымом. – Я могу идти? – неуверенно спросил Алекс, переминаясь с ноги на ногу. – Можешь, – выдохнул мужчина, – если не забыл дорогу. Зеленые глаза блеснули весельем, а Алекс закусил губу, сдерживая рвущийся наружу грубый ответ. Он круто развернулся и почти выбежал из кабинета. Позади раздался смешок. Воспользовавшись тем, что доктор позволил ему уйти одному, Алекс не пошел ни в библиотеку, ни в общую комнату. Вместо этого он вернулся в свою палату, где склонился над унитазом и выблевал таблетки и утреннее яблоко.

***

На следующий день доктор так же незаинтересованно дал ему лекарства и отпустил обратно. Казалось, врачу было на него наплевать. Это было Алексу на руку. Он чувствовал себя спокойнее, да и вечером, после ужина он наконец-то застал в библиотеке Кару и теперь горячо делился с ней подробностями того, как просил у доктора позвонить. – Это бесчеловечно! – громким шепотом возмущался Алекс. – Нельзя запрещать связываться с близкими. Девушка кивала. – И потом я сказал, что мне плохо от таблеток. А он грубо схватил меня… Кара? Ты в порядке? Пока Алекс говорил, она как-то напряглась, замерла и теперь смотрела поверх его плеча. Алекс обернулся и вздрогнул – позади него стоял Дэвид Викер. – А ну, вставай, – холодно сказал он, не скрывая раздражения. Алекс вскочил на ноги, борясь с желанием сбежать в собственную палату. Через мгновение он уже сожалел об упущенной возможности, потому что доктор Викер схватил его за запястье и потянул за собой. Редкие люди, которые встречались им по пути в кабинет доктора, провожали их заинтересованным взглядом, а сердце Алекса тем временем ушло в пятки. Что он мог наделать? Неужели доктор как-то узнал, что он не принимает таблетки? Алекса трясло. Раскрыв дверь, доктор втолкнул Алекса в кабинет и повернул ключ в замке. Помещение встретило Алекса знакомым холодом и удушающим запахом табака. Алекс закашлялся и обхватил себя руками, пытаясь успокоиться. А доктор резко подошел к нему – от него исходила такая угроза, что Алекс зажмурился, ожидая удара. Его не последовало. Вместо этого доктор проговорил: – Мне сегодня сказали, что ты не ешь уже два дня. Алекс осмелился взглянуть на доктора – его лицо покраснело от едва сдерживаемого гнева. – И какого хрена мне это сообщают? – выплюнул он. – Я должен тебя с ложечки кормить? Чух-чух, едет паровозик?! Парень сжался и хотел было оправдаться. Сказать хоть что-то, чтобы остановить поток ледяной ярости. – Я… – Рот свой закрыл, – приказал мужчина. – Или ты хочешь сказать мне, что забыл поесть, и так шесть раз? Алекса трясло. Он сжал руки в кулаки, изо всех сил пытаясь не расплакаться. Так его обычно распекал дядя. Долго, без остановки, бескомпромиссно. Алекс закусил губу, в носу защипало. – Чтобы этой херни больше не было, тебе ясно? Часто дыша, Алекс тяжело сглотнул. – Тебе ясно? – с нажимом повторил доктор. – Ясно, – выдохнул Алекс. И тогда доктор отступил. – Свободен. И Алекс выбежал из кабинета. Он не видел, куда идет, потому что все расплывалось перед глазами. Ноги сами привели его в палату, и Алекс упал на кровать, обнимая подушку, словно плюшевого мишку, друга детства. Алекс жарко выдохнул – он не видел Мистера Хагза с того времени, как… Нет. Сейчас не время думать об этом. Лучше сосредоточиться на том, что оказывается, та женщина с сожженными порошком волосами и безумным взглядом была права. Не стал бы никто так требовать, чтобы он ел, если бы в еду и вправду не подмешивали лекарства. Но не есть теперь не получится. Нужно быть умнее. Есть немного. Только то, что упаковано. Или фрукты. И нужно поторопиться, если он хочет бежать. Алекс чувствовал, что, если он еще промедлит, шанса у него не будет.

***

На следующий день Алекс съел йогурт на завтрак, яблоко и три крекера в запаянной пластиковой упаковке на обед. Он вяло ковырял ужин, раздумывая, можно ли незаметно спрятать еду, чтобы потом смыть ее в унитаз, как позади него раздался холодный голос. – Поднимайся. Вздрогнув, Алекс обернулся и увидел доктора Викера. Рядом с ним стоял Нил, молодой рыжеволосый санитар с ярко-синими глазами. Он всегда казался Алексу неплохим парнем. Отсутствие Майка вселяло уверенность. Может, его выписывают? А возможно, приехала тетя навестить его. И Алекс поднялся и последовал за мужчинами. Он напрягся, когда они прошли лестницу, ведущую на первый этаж, и направились в сторону крыла, где проводились процедуры. Предчувствие чего-то дурного охватило Алекса, и он обернулся на Нила. Тот заметил, что Алекс смотрит на него, но ничего не сказал и не замедлил шаг. Когда перед ним открыли незнакомую дверь и втолкнули его в небольшую комнату, Алекс дрожал, даже не пытаясь скрыть ужаса, охватившего его. В центре комнаты стоял стул, больше похожий на орудие пытки. При виде дюжины кожаных ремней Алекс рвано вдохнул и бросился к выходу. Закрыто. – Садись сюда, – сказал доктор, указывая на стул. Его будут пытать током! На глаза навернулись слезы, сердце выпрыгивало из груди. – Пожалуйста… – прошептал Алекс. Побелевшие губы мужчины сомкнулись в тонкую линию. – У тебя есть последний шанс сделать это самому. Нет, это нереально! Это просто не может происходить с ним! Это кошмар. Ему нужно проснуться. – Нил, – сказал доктор, и санитар шагнул к парню, чтобы крепко сжать его предплечье. Он потянул Алекса к стулу. Алекс закричал.