***
Оказаться в другом мире — это вещь сама по себе и без того удивительная. Но оказаться в другом мире и сразу же в полицейском участке, будучи арестованной, — это, вне всяких сомнений, ещё более чудно. Ева молча смотрела но огромного в сравнении с ней фиолетового меха с жуткими алыми окулярами. В нём всё ещё можно было угадать Оптимуса Прайма, но… В нём всё было не так. От серво до шлема. — Вы — Орион Пакс? — Ева начала разговор первой. Это стоило ей невероятный волевых усилий. Орион Пакс из мультсериала не выглядел так… Внушительно. И был другой расцветки. И вообще не факт, что это некто Пакс. Мех на это лишь пренебрежительно фыркнул. — Вопросы здесь задаю я, — Оптроникс лениво кинул датапад на стол, а после вальяжно облокотился на него, — не знаю, о каком Паксе ты говоришь. Твой сообщник?.. Перед тобой Оптроникс — глава Иаконского отделения правопорядка. И я хочу знать, что это, — кивок шлемом в сторону датапада. — Не понимаю, о чём речь, — Ева не смотрела в сторону датапада и Оптроникса. Она вообще боялась поднять на него взгляд: ЭМ-поле меха было обжигающим. — Я… Хлопок по столу прозвучал подобно выстрелу. — Кого ты пытаешься обмануть, фемка? — вопреки ожидаемому, голос Оптроникса был спокоен. — Тебя поймали за манипулятор. Попытка передачи товара клиенту. У меня есть все доказательства. И свидетели. — Меня подставили, — Ева ответила тихо, почти устало. — Я ничего не делала. Это ошибка. Я вообще… — развела манипуляторы в стороны, — … оказалась там случайно. Я спала! — последнее говорить явно не стоило: алая оптика меха вспыхнула весельем. — Я слышу это на протяжении сотен ворнов, — Оптроникс впервые за весь разговор всмотрелся в фемку внимательно. Молодая и с огромным количеством обнажённой протоформы. Интерфемка? Не похоже, чтобы её часто пользовали. Ручная игрушка сенатора среднего звена? Вероятно. Но её действительно нашли патрульные на улице в тёмном переулке. Без сознания, зато с кучей запрещённых присадок. Сбежала от богатенького спонсора с награбленным добром? Но на зависимую фемма похожа не была. Рассчитывала продать?.. Но это было неважно: дело уже создано, расследовано и закрыто. А приговор пусть судья выносит. Главное, что Оптроникс успевал закрыть отчётность, и его никто не побеспокоит, отвлекая от более важных дел. — Я ничего не знаю, — вновь повторила Ева, будто её слова имели здесь хоть какой-то вес, — я не лгу вам. — Такими темпами мы это узнаем наверняка, — Оптроникс хмыкнул. Стоило ли звать мнемохирургов? Или делать запрос на психокартекальное соединение? Распространение наркотиков — это не то преступление, которое требует таких мер. Значит, надо действовать по-старому. Насилие — вот верный способ получить любое признание даже из самых неразговорчивых. — Встань. Ева замерла, но когда грозная фигура меха стала обходить стол, приближаясь к ней, то тут же послушно подорвалась. Чего ожидать от этой странной версии Оптимуса Прайма или Ориона Пакса или Оптроникса, Ева не знала. Но всё внутри неё кричало, что он — этот мех с жуткой алой оптикой — опасен. Чертовски опасен. Оставаться с ним наедине не хотелось. — Ты знаешь, что значит занесение преступления в личное дело? — Оптроникс говорил лениво, будто нехотя. — Это очень серьёзно. Особенно для таких молодых, как ты. Тебе жить ещё долго, но ты уже сейчас лишишься многих преимуществ законопослушного гражданина. Грустно, правда? — Но вы ведь не захотели сами меня слушать, — слабо возразила Ева, — вы… — Когда? — Оптроникс обошёл Еву сзади, вставая близко к ней. До неприличия близко. Наклонился, понизив голос до шёпота и чётко произнося каждое слово. — А даже если так, то я готов рассмотреть другой вариант. Может, тебя действительно подставили, м? — Подставили, — согласно кивнула Ева, всё ещё не понимая, к чему ведёт этот кибертронец. Брать с неё было нечего. Он об этом, конечно, не знал, но Ева-то в этом мире едва ли больше суток. — Вы перестанете себя вести как коррупционер и начнёте, наконец, работать? Как только Ева договорила, стул, на котором она сидела, полетел в стену, а после её толкнули вперёд, заставив облокотиться о стол. Ева поморщилась, чувствуя, как нежные брюшные сегменты прогибаются под грубым обращением. — Нет, у меня есть идея получше, — Оптроникс цепким взглядом окинул открывшийся ему вид. Не лучший, но точно не самый плохой, — я возьму с тебя кое-что другое. Когда только Оптроникс ознакомился с личным делом феммы, а, точнее, полным его отсутствием, то в процессор почти сразу пришла эта идея. Кто обратит внимание на пропажу той, которой нет в базе данных? Никто. Дезактивируйся она — всем будет всё равно. Такая фемма могла бы стать временным Бондмейтом Оптроникса, но для этого стоило провести маленький эксперимент на мощность. Фемка выглядела слабо, а сливаться Искрами с тем, кто не сможет этого пережить, было пустым расточительством. — Открывай паховую, — Оптроникс взялся кончиками когтей за стык брони, немного потянул, — либо это сделаю я. Ева завозилась под прижавшим её Оптрониксом, тихо заскулила. Оповещения уведомляли о большом параметре страха, сильном давлении на некоторые сегменты корпуса, а ещё на кучу вещей, которые Ева до конца не понимала. Ну не было у неё времени на то, чтобы свыкнуться с новым телом! А теперь её ещё и хотят изнасиловать. — Ну нет так нет, — просто ответил Оптроникс и одним лёгким движением оторвал самую большую пластину, откинув куда-то в сторону. Фемка под ним заверещала от боли, дёрнулась, но когда мех одной ладонью обхватил её за шлем и впечатал фейсплейтом в стол, умолкла. — Кричи, если хочешь. Здесь тебе никто не поможет. Оптроникс не был уверен в том, выдержит ли эта фемма полноценный коннект с ним. Отчего-то хотелось именно такого — подключить штекеры, заняв все свободные разъёмы; насадить на коннектор, да так, чтобы до самых дальних стенок дошло… Смотря на заключённую было сразу понятно, что тогда мех под конец всего этого будет коннектить дезактив. Просунув манипулятор между серво феммы, мех потрогал порт. Недовольно цокнул: сухой. Смазка не выделялась, а рвать внутренние провода, рискуя залить всё энергоном, желания особого не было. Убираться, конечно, не Оптрониксу, но своих подчинённых (будущих Автоботов) мех уважал. — Сделай с этим что-нибудь, — мех сделал шаг назад, позволяя фемме сползти на пол, — я не собираюсь царапать коннектор о сухие мембраны. Ева ничего не ответила: она пребывала в околошоковом состоянии. Страх колотил её разум и будь она человеком, то её била бы крупная дрожь. Разве так бывает? Разве может так быть, что она умирает, попадает в тело робота и её почти сразу же насилует другой робот? Может, дело здесь было в человеческой психике, которую странное существо не спешило изменять? — Даю тебе пять бриймов, — Оптроникс сел за своё кресло, коротким мысленным приказом выпуская коннектор и проходясь по всей его длине ладонью, — всё, что будет потом, зависит исключительно от тебя. Оптроникс стимулировал себя не только механическими движениями, но и разрядами тока. Притушил оптику, задумчиво наблюдая за вознёй феммы. Та, кажется, ничего делать не собиралась: просто глупо пялилась на свой порт, смотрела на подтёки энергона на стыках, где когда-то была броня, и пускала омыватель. Милое зрелище. Жалкое, конечно. Именно поэтому у Праймов не должно быть Бондмейтов. Вот если у Прайма в качестве ближайшего соратника будет вот это, то разве это не позор? — У тебя осталось три брийма, — напомнил Оптроникс. С коннектора уже стекала смазка и, если быть совсем уж откровенным с собой, то сильно ломать фемку отчего-то не хотелось. Всё же приятнее, когда под тобой кричат от удовольствия, а не ужаса. Ева от комментария меха вздрогнула, а после потянулась к порту. Делать было нечего: послесмертие казалось полным бредом. Но сдохнуть от боли или порванных… Сломанных внутренностей не хотелось. Как возбуждать себя в теле робота Ева не знала, но надеялась, что опыт старой жизни пригодится. Иначе Ева рискует отключиться навсегда. — Один брийм, — Оптроникс произнёс это с удовлетворением. Фемма, наконец, кажется, поняла, что от неё хотели, и занималась самоудовлетворением. Довольно бесстыдным, стоит сказать. ЭМ-поле её всё ещё выражало ужас и смятение, но теперь с проблесками смирением. Это хорошо, — так думал Оптроникс, — смирение фемкам идёт, а этой отчего-то шло особенно. Ева шикнула, а после тихо выматерилась. Она не была уверена, что делает всё правильно: никакой влаги не появлялась. Мастурбация на сухую ей никогда не нравилась: механическое удовольствие — тоже. Поэтому когда Оптроникс поднялся, Ева вскочила, отбегая к двери. — Пожалуйста, не надо, — Ева скулила, умоляла, — я не хочу этого. Но Оптроникс лишь пожал плечевыми сегментами, в два шага преодолевая расстояние между ними, прижимая к дверям. — Почему я должен остановиться, фемка? — прошёлся манипулятором по шлему, задевая антенну. — Потому что ты вежливо попросила? Так я тоже вежливо тебя попросил, — Оптроникс опустил манипулятор ниже. Провёл по шейным магистралям, честплейту, брюшному отделу… Потрогал внешние кольца порта, — я дал тебе такое простое задание, фемма. А ты даже его выполнить не смогла. Но приказы вышестоящих должны выполняться без лишних вопросов, не так ли? Ева вздрогнула, а после ударила наотмашь. Планировала ударить в фейсплейт, но вместо этого попала по шлему. Что-то под манипуляторами поддалось. Когда Ева включила оптику, то увидела, что её удар погнул антенну Оптроникса. Тот смотрел на неё немного удивлённо, будто больше не ожидал сопротивления. — Ты пожалеешь об этом, фемма. Мех провёл ключ-картой по панели и автоматические двери распахнулись. Фемка едва не упала, но Оптроникс не позволил. Схватил за плечо и повёл прочь из допросной. Всё в том же бесстыдном виде: с оторванной паховой. Длинный коридор казался Еве коротким переходом: прошло совсем немного времени перед тем, как её грубо толкнули на пол, прямо посреди зала, в котором находилось множество других роботов. Каждый казался Еве отдалённо знакомым, но времени на то чтобы разглядывать детально каждого не было. — Уважаемые мехи, — голос Оптроникса был весел, — прошу не обращать внимания: сейчас произойдёт воспитательная беседа без занесения в личное дело. — Поделишься? — Джаз шагнул вперёд, оторвавшись от чистки собственного бластера. — Нет, — Оптроникс хмыкнул, — смотреть можно. Трогать нельзя. Моя. Ева вскрикнула, когда чужой корпус — невероятно тяжёлый! — лёг на неё сверху, придавив к полу. Если бы Ева дышала, то весь дух мигом бы выбило; но вместо этого пришло уведомление о критическом давлении. Оптроникс больше не церемонился: на публике — особенно столь притязательной — лучше было не показывать жалости к кому-либо. В деле Автоботов такого не должно быть. Пусть это будет уроком не только своевольной фемме, но и напоминанием каждому из сторонников дела, что в будущем придётся марать свои манипуляторы и в более страшных делах. Ева закричала, надрывая воколайзер, когда что-то невероятно огромное стало входить в неё. Боль была странной, но от того не менее сильной. Процессор раз за разом посылал всё новые и новые уведомления об ошибках, предупреждениях и угрозах. Слишком много информации, слишком много новых ощущений и слишком много боли — Ева готова была отключиться в любой момент. — Не смей уходить в принудительный стазис, — Оптроникс застонал, когда почувствовал, насколько эта фемма туга. Конечно, это было ожидаемо — её корпус был намного более компактным, чем боевая форма полицейского. И всё же… — только попробуй, и я отдам тебя всей этой милой компании на забаву. Желающие уже есть, так что ты одна точно не останешься. Очевидно, что эта фемма — нулёвка. Вскрывать таких Оптроникс не любил. Слишком много мороки и никакого опыта. Но отчего-то мысль о том, что он у этой фемки первый, делала весь этот акт ещё более интригующим. Толкаться в столь неподатливый корпус было трудно, но мех трудности любил, поэтому вновь отдал короткий приказ: — Открой разъёмы. Ева мотнула шлемом, раздираемая агонией. Сама она так и не поняла, что нужно сделать, но корпус послушно выполнил чужую команду. Тогда Оптроникс подключил штекеры, тут же давая сильный откат. Фемма под ним рванула в сторону от переполняющих эмоций, но мех её, конечно, удержал. — Вот так. Прочувствуй это, — Оптроникс погладил фемку по шлему, ещё раз кинув предупреждающий взгляд окруживших их мехам. — Расслабься и получай удовольствие. Фемма в ответ откаты не давала, но накачивать её своей энергией было приятно. Излишков у Оптроникса было очень много. Возможно, ему стоит эту фемку оставить у себя на подольше? Революция обещала быть ещё не слишком скоро, а подготовка к войне — это процесс нервный. Нейроцепи и без того плавило, срываться на своих подчинённых уже не было смысла. Коннект — неплохая замена. Ева невразумительно застонала. Ошибки заполнили внутренний экран, а страх сковал движения. Толчки меха в какой-то момент стали совсем безудержными, а нечто, наполняющее Еву, слишком всеобъемлющим. В какой-то момент, не выдержав, Ева отключилась. Оптика потухла, а сама она стала напоминать безыскрового дрона. Оптроникс это заметил только после того, как перезагрузка обрушилась на него. Встал, стряхивая с себя невидимые пылинки и убирая коннектор под паховую. Фемка на полу выглядела плачевно. Между серво натекла большая лужа из смазки, энергона и трансфлюида; множестве сегментов по всей броне было погнуто… Проще говоря, выглядела она как жертва недобровольного коннекта. Но вот незадача: ни в одном полицейском участке Иакона ей не помогут. Никто не пойдёт против главы полиции столицы. — Слабовата, — прокомментировал Джаз. Его происходящее не удивляло, как, впрочем, и всех остальных. Боссу порой нужно было сливать куда-то стресс и лучше пусть это будет безымянная фемка, чем они, — выглядит паршиво. Дезактивировать её? — Нет, — Оптроникс подхватил безвольный корпус на манипуляторы, — у неё теперь другая роль. … и ушёл, крепко прижимая к себе фемму. Отчего-то Искра в этот момент удовлетворённо пульсировала.***
— Увеличь её лимит приёма энергии, — Оптроникс говорил небрежно, будто про товар, а не живое существо, — и сделай больше её приёмную систему. Порт в частности. — Подстроить конфигурацию под тебя? — Рэтчет хмыкнул. Мех догадывался, что Оптроникс очень ревностно относится к своим вещам. — И полагаю, что её ещё надо бы сохранить. Навсегда. — Да. — Нет! — Ева вскочила с платформы и её почти что повело. Процессор выдал странную ошибку. Неужели ей Рэтчет уже успел что-то ввести? — Я не позволю, я… Оптроникс едва ли приложил силу, но Ева отлетела на несколько метров. Удар пришёлся чётко по шлему, куда-то в бок. Оптика тут же засбоила и лишь предупреждения о критических ошибках приходили исправно. Ещё несколько сантиметров — и повредился бы процессор. Ещё несколько сантиметров — и Ева бы погибла второй раз за очень короткий срок. — Скажи спасибо, что я не удаляю этот грязный вокодер. Ты слишком много болтаешь, — голос Оптроникса звенел от ярости. Ему никто не смел перечить — никто! — в особенности эта фемма. Кем она себя возомнила? Как придёт время, Оптроникс с удовольствием займётся её воспитанием. — К чему так? Разве можно так жестоко обходиться с собственным будущим Бондмейтом? — Рэтчет открыто веселился, начиная работу над подготовкой оборудования. — Если ты её сломаешь раньше времени, Оптроникс, то придётся сливаться Искрами с дезактивом. Звучит как интересный эксперимент… Оптроникс в ответ на это лишь махнул манипулятором. Он не сводил взгляда с Евы, которая совершала безуспешные попытки встать. Хорошо он её приложил. Не сдержал боевых протоколов: Оптроникс привык бить преступников, а не фемм. Впрочем, и их тоже. Служба есть служба. — Операция займёт… Примерно два джоора. Ты уверен, что ей не нужно ещё несколько дополнительных портов? Или какой-нибудь своеобразный апгрейд в виде открытой протоформы? — Рэтчет предлагал больше ради приличия. Корпус фемки выглядел один шлак слабым, а тут ещё Прайм ей по шлему заехал. На оптику Рэтчет легко определил, что удар был крайне вредоносным. — Оставь эти эксперименты на будущее. Однажды у тебя будет достаточно материала для улучшения, старый друг, — от этой мысли гидравлику свело дрожью предвкушения. Да, война уже витала в умах кибертронцев. Этот смрад пока что не заполнил улицы, но совсем скоро проникнет и туда. — Порой ты до ужаса скучный, Оптроникс. Что же, — Рэтчет лениво подошёл к Еве, а после потянул за манипулятор, заставляя встать, — можешь кричать. Я не использую стазис во время операций. Или?.. Но Оптроникс лишь отмахнулся. — Пусть будет по-твоему. Она мне задолжала за погнутую антенну.***
Было бы неправильно сказать, что Ева орала. Нет, она и не кричала. Она билась в такой агонии, что из её вокодера вырывался лишь вой на грани фальцета: такой громкий, что Рэтчету пришлось уменьшить собственное восприятие звуков на почти пятьдесят процентов. Прогноз оказался верным лишь частично. Внешняя слабость корпуса компенсировалась невероятно мощной энергосистемой. Самое то для долгих, изнурительный операций без стазиса. — Надрывать вокодер — это крайне вредно для его деликатных систем, — поучал Рэтчет, живьём разбирая Еву на части, — знаешь ли ты, что это одна из самых хрупких частей нашего корпуса? Ты зря сама себя ломаешь, глупая фемка. — Пошёл ты!.. — только и успела вразумительно ответить Ева, а после вновь забывалась в ужасной боли. — Куда же я уйду, не закончив свою работу? Я давал клятву в академии медицины. Не могу бросить пациента на грани дезактива, — Рэтчет, несмотря на безумие, своё дело знал. Внимательно следил за показателями, проводил операцию в соответствии со всеми нормами. Проще говоря, делал всё, что должен делать хороший врач, — тебе понравится. Не поверишь, но всё, что сказал установить тебе Оптроникс, поможет тебе в будущем пережить его… Просто пережить. Ева ничего не ответила на замечание Рэтчета: перед внутренним экраном замелькали предупреждения об критической ошибке. То ли что-то шло не так, то ли Ева сама себя отключала, но суть осталась одной: через несколько кликов Ева погрузилась в экстренный стазис.***
— … здорова, как будто только из Колодца Искр. Произошло маленькое недоразумение, но теперь это не имеет значения. Она твоя, Оптроникс. Хоть прям сейчас бери и убеждайся в моей работе, — голос Рэтчета лучился гордостью. ЭМ-поле медика — открытое до неприличия — выражало радость. — Фемка процессором сильной оказалась. По виду и не скажешь… Слияние не увеличит тебе боевой мощи. От неё брать в этом плане нечего. Честно говоря, я даже не могу сказать, почему она так слаба. Здесь нужен более глубинный анализ всех систем. Парочка апгрейдов ей точно не повредят. — Не сомневаюсь, старый друг, — Оптроникс кивнул Рэтчету, но слов благодарности не произнёс. В конце концов каждый из них делал то, что должен. За такое не благодарят, — она в сознании? — Да, — Рэтчет махнул манипулятором в сторону приборов, — подслушивает. Ох уж эти фемки!.. Грузные шаги приблизились к Еве. Когда чужое мощное ЭМ-поле накрыло её с головой, проникая, казалось, прямиком до самый потаённых микросхем, Ева всё же включила оптику. Потому что не видеть опасность было намного страшнее, чем встретиться с ней лицом к лицу. Она чувствовала себя странно. Не хорошо и не плохо. В воспоминаниях всё ещё была свежа боль, а корпус будто немного подрагивал от неё. Или это был сбой в оптике?.. Ева вскинула правый манипулятор, ощупывая место, куда ей прилетел кулак Оптроникса. Ничего. Идеально-ровный металл. — Рэтчет мастер своего дела, не так ли, фемка? — Оптроникс оценивающе осмотрел фемму, а после удовлетворённо кивнул. — Можешь не сомневаться: ты здорова. Ненадолго. Хотя, всё будет зависеть исключительно от тебя. — Что вы хотите со мной сделать? — вопрос прозвучал невнятно и тихо. Могли ли роботы мямлить? Как оказалось, да. — Ничего из того, что с тобой не сделал бы кто-то другой, — Оптроникс сел на платформу, заставив Еву стремительно убрать сервоприводы в сторону, — какое у тебя обозначение? — Ева. — Ева, — задумчиво протянул Оптроникс. Странное имя. Не кибертронское. Мех не был даже уверен в том, что знает, как правильно написать обозначение фемки. Но несмотря на это от имени Евы гидравлику приятно потянуло в предвкушении, — что же, очень приятно познакомиться, Ева. Тебе выпала невероятная честь — стать Бондмейтом самого Прайма, — положил манипулятор на тазовые сегменты Евы, заставляя ту придвинуться ближе к себе, — меня. Если бы могла, то Ева бы шумно сглотнула. Но вышло только выплеснуть в ЭМ-поле весь ужас, который ощутила в тот момент. — Вот и славно! — Оптроникс стремительно поднялся на сервоприводы. Отчего-то радость заполнила процессор, будто эта Ева — это не простое средство для достижения великой цели. — Осталось провести пару личных экспериментов и можно сливаться. Ева отключила окуляры. Кажется, она теперь понимала, в чём было значение выпавшего ей уровня. Она не была уверена, что справится с этой игрой. Оптроникс в тот момент думал, что не против, будучи Праймом, иметь слабого Бондмейта. Во всех смыслах.