Не по плану

— Как же…как… Бро, Нетеям… наш бро в таком…. он… — у Паука началась самая настоящая истерика, достаточно быстро набирающая обороты. Сначала он пытался как-то взять себя в руки, с трудом конечно, но первые часа два ему удавалось держать эмоции под контролем (ну сначала час он держался своими силами, а потом уже пришлось выпить таблетку, но она была не сильнодействующая, так что в основном он все же сам пытался держать голову холодной). Сначала он решил убедиться, что на видео чужак, что сама запись просто качественный фотошоп. Но… это действительно был старший брат (хоть сам Паук на два года старше, ему нравилось дразнить парня и называть его «старший брат», Теям от этого прозвища всегда такое забавное лицо корчил). Да, ему пришлось несколько раз пересмотреть видео, борясь с приступом тошноты он заставил себя рассматривать человека, который предположительно мог быть его другом, но надежда что это не бро умерла, когда Паук увидел на правой ягодице человека уродливый шрам. Блядь. Это Нетеям. Он получил этот след при страшных обстоятельствах, когда защищал их: несколько лет назад какой-то чокнутый пришел на детскую площадку и начал палить из пистолета по всем присутствующим, у него вроде была истерика из-за смерти своего ребенка, что, впрочем, ни капли не умиляет его вины. Паук кинулся прикрывать собой Ло‘ака и Кири, а Нетеям бросился защищать уже их. Дети плохо помнили события того дня и последующие месяцы тоже плохо сохранились в памяти, и слава Богу, потому что в итоге у Майлза и Нетеяма появилось по шраму. Раны, подарившие им такие украшения на теле, были просто жутчайшие: у первого было сквозное пулевое отверстие на пару сантиметров ниже ключиц, и его шрам очень похож на шрам Салли, а вот у второго пуля застряла в теле, из-за чего понадобилась операция. — Бро… — Майлз поставил видео на паузу, смотря на уродливую восьмиконечную звездочку, шрам, похожий на его, только у Паука «лучей» было шесть и их края были более ровными. Когда Паук удостоверился, что это не фотошоп (потому что о шраме знали только их семьи, Нетеям даже в школе в душе мылся самым последним, чтобы не было лишних вопросов, и такое совпадение по размеру и месту ну невозможно), он просто опешил. В ушах аж зазвенело, словно стекло разбивается. В голове, помимо «как это может быть Теям», теперь мелькало «кто с ним на видео», «кто это подстроил», и другие вопросы, не формирующиеся в нормальные мысли. Медленно блондин осел на кровать, телефон выпал из ослабевших рук, он даже треснул, но поднимать аппарат не спешили. Первые пару минут Куроитч сидел неподвижно, уставившись широко раскрытыми глазами на потемневший экран, выстраивая в голове свои дальнейшие действия и собираясь с мыслями. Он попытался взять телефон, но дрожащие руки не позволяли это сделать. Да его даже ноги не держали, он упал с кровати, когда наклонился, чтобы поднять смартфон, так что в итоге парню пришлось звонить отцу только спустя полчаса, для удобства облокотившись о кровать. Хорошо хотя бы он решил постелить в своей комнате мягкий ковер, и сидеть сейчас на полу было удобно. Набрать номер родителя ему было трудно, перед глазами плыло, и он просто не мог нажать нужные кнопки, но попытки с пятой, наверное, получилось. Теперь ему оставалось только ждать и слушать гудки — отец точно возьмет, он звук на личном телефоне никогда не отключает, да и этот номер знали единицы и звонили только по очень важным делам (сын — исключение, только с ним Куроитч-старший болтал по этому телефону по поводу и без). Ожидать ответа пришлось недолго. — Мммм, — первым делом блондин услышал полустон-полузевок, потом было какое-то шебуршание, а затем Паук разобрал тихий хриплый голос отца. — блядь, Салли, убери свои шпалы с меня! — В-вы там ч…что, вмест.те спит-те? — заплетающимся языком, одновременно пытаясь сдержать слезы, заговорил подросток. — с че-го это. — Да эти идиоты смогли дать нам только два одноместных номера — суки, какой-то там сбой в системе, и наши комнаты оказались заняты, что за нахер, я им разнос потом такой устрою — и потому нам с этим придурком пришлось лечь вместе. Ну не буду же я спать в одной кровати с его дочуркой, которую не пойми на кой хрен решили взять с собой, у нас деловая командировка, или, упаси эта ваша Эйва, с женушкой! — недовольно зарычал мужчина, и подросток услышал, как после всех слов отец неразборчиво для него обратился, наверное, к мистеру Салли, там еще потом глухой звук удара послышался. — Пап, ты когда сонный, такой болтливый становишься. — если бы не тон, взрослый может и поверил бы, что сын просто по нему соскучился — у парнишки бывали такие моменты, когда он в рандомный момент мог звонить и начать разговаривать ни о чем, и Куроитч, как бы не был загружен, всегда поддерживал диалог, но, судя по дрожащему голосу подростка, сейчас был не тот случай. — … Так, Паук, что с тобой?! — по голосу стало понятно, что Куроитч за секунду проснулся, как по щелчку. Мужчина тут же подскочил, стоило его полусонному мозгу, хоть и не сразу, понять, что его сын чуть ли не ревет, дремота прошла сама собой. — ты же не просто так звонишь мне в… без десяти пять утра?! Паука слишком резко накрыло. — Я тольк… только что ув… увидел вид-део с Нет… Нет… Нетеямом и там. там… — под конец Паук не сдержался и все же разрыдался. Твою мать, он не хотел, но реально плотину прорвало. Он не мог это сказать. Отец не стал ругать его по типу «мужики не плачут», нет, он таким не был, вместо этого бывший морпех испугался. — Так, парень, спокойно! — Майлз слышал, как отец с той стороны обо что-то ударился и матернулся, и спустя пару секунд снова заговорил, теперь его голос был четкий и громкий, без следа было сонливости. — я вышел на балкон, так что объясни попонятнее: что за видео и какое оно имеет отношение к отпрыску Салли? — Там… там Нетеям и… не знаю кто, лицо смазано, непонятно. И они. они… — Паук, ради этой вашей Великой Матери, объясни что тако. — Да порновидео это с нашим Нетеямом в главной роли! — заорал Паук не своим голосом и тут же испуганно заткнул рот, начиная озираться. Замер. Вспомнил, что он в своем частном доме, один. Выдохнул, понимая что его никто не услышал. только легче не стало. Блондин понимал ситуацию, но осознание всего пришло только сейчас, когда парень произнес это вслух. Кто-то выложил в сеть ролик, на котором его бро с кем-то — это точно Ао’нунг, других вариантов и быть не может — занимается сексом. — Так, блядь… стой… чт… погоди-погоди. — бывший морпех пытался собраться с мыслями, но получалось откровенно плохо. — малыш (Куроитч называл сына так только тогда, когда очень сильно паниковал), это… точно? — Я видел это видео лично, и… — на удивление четко и без запинки проговорил подросток. — его шрам ни с чем не перепутаю. — … Черт, блядь. Так, перекидывай его мне срочно, я сейчас же бужу Джейка, и мы вылетаем к вам. Хуй с ней, с работой, оставлю все на Манска со Жницей — премию потом выпишу и выпивку куплю, черт с ним. Свяжись со своими, вам сейчас нужно вместе держаться и… — Д-да, я те-тебя понял. — Малыш, подожди, не бросай трубку, говори со мной, пожалуйста. — Куроитч-старший начал бегать по номеру, собирать вещи и пытаться растормошить Салли, но эта сволочь крепко спит, так что разбудить его было трудно (Джейка из Морфея он вызволил, но Морфея из Джейка пока не удавалось). Майлз еще долго говорил с сыном, пока сумки и документы не были собраны и проснувшийся Джейк не смог более-менее понимать реальность, он даже сбегал и Нейтири разбудил, хотя в обычное время эти двое без необходимости на полметра не подходили друг к другу. Прежде чем сбросить вызов, чтобы объяснить ситуацию ничего не понимающим, легшим из-за работы спать только три часа назад и оттого обозленным родителям, Куроитч попросил, чуть ли не умолял, чтобы Паук позвонил Кири или еще кому, поднял хоть кого-то близкого, и ни в коем случае не оставался один, потому что понимал, что сыну сейчас нужен кто-то рядом. Паук, после того как отец взял с него обещание с кем-то связаться и поговорить, попытался дозвониться до Ло’ака, но тот, что ожидаемо, трубку не взял. Парень усмехнулся — ничего удивительного, до этого сони хрен дозвонишься даже когда тот бодрствовал (это не касалось Циреи, Ло’ак как будто чувствовал, когда ему звонит именно она, и всегда брал трубки), а уж сейчас, в четыре ночи. Кири взяла не сразу, но хотя бы взяла, Куроитч мысленно поблагодарил ее, потому что сам прекрасно понимал, что оставаться одному сейчас плохая идея. Может Кири поможет ему немного придти в себя? Пауку очень не хотелось не взваливать на подругу такие новости после нескольких дней работы (Кири была очень похожа на маму, если уж она увлеклась какими-то исследованиями, то может сидеть над ними без перерыва не то что неделями, а месяцами или даже годами). — Алло? — девушка была уставшей, но не сонной. И еще вроде довольной чем-то, черт. — Кири, я т-тебя сильно отвлек-каю? — Да нет… уа-а-а… я только закончила проект, так я совершенно свободна уже как пять минут. И на ближайшие месяца три точно — хватит с меня пока научной деятельности, я устала. — О, прими мои поздравления! Отмучилась наконец, да? — Ага. — Не, искренне поздравляю. Он тебе нелегко дался. Мы даже считали, сколько раз ты матернулась. Ты свой старый рекорд побила еще несколько месяцев назад, а это учитывая, что счет велся тогда, когда нам с горем пополам удавалось с тобой связаться? Ты в курсе, что до президента соседней страны и то легче дозвониться? — А? М-м-м-м… — Кири? — Ага-ага, Огустин на… связи-и-и-и. По интонации было ясно, что она сейчас вообще не способна воспринимать информацию. Паук ни раз видел ее в таком состоянии — зомби и то более коммуникабельны. Это сравнение заставило его хихикнуть, вызвав недовольный вскрик со стороны подруги: — Чего ржешь, обезьянчик! — Да так. — Ты снова меня как зомби представлял? — Ага. В комнате та карикатура от Ло’ака до сих пор висит! — Я же её выбросила в последний раз! И до этого! И когда в первый раз… — Так то все копии, оригинал на компе, и даже если ты до него доберешься, материальный оригинал спрятан там, куда ты точно не пойдешь его искать. — Заразы вы. Гады. Оба. — Тук продумывала «костюм» для образа! — …Сво. Ло. Чи. — было произнесено до неприличия равнодушным тоном. — даже ребенка втянули. — Ахахахахаха! — Ты кстати так четко позвонил — я финальные штрихи буквально за полчаса до твоего звонка внесла. Позвонил бы раньше… — И ты бы тогда трубку не взяла. Или взяла, но послала бы меня на все четыре стороны так, что мой отец бы присвистнул, и сбросила, не дав мне и слова вставить. — Так было только один раз! — … — Паук ничего не сказал, но девушка практически видела его поднятую бровь. — Ладно, пару десятков раз, но! Но! В оправдание скажу, что вы сами виноваты — нечего доставать меня во время работы! — Пхахаха! — Паук не сдержался и все же захохотал, позволяя себе немного отвлечься от происходящего. — Да-а-а, ты можешь. Так что сейчас я прям четко подгадал. Сам от себя не ожидал — вот бы мне так на сессии, учить билет тот, который потом и попадется. — Та-а-ак, — начала девушка, дождавшись, когда друг отсмеется, но тот даже после того, как перестал хихикать, все никак не начинал говорить, и между ними повисла напряженная тишина. — может ты скажешь уже? Не просто же так звонишь мне в, ща, дай на часы гляну, но я уверена что часов 8 точно нет… да, немного до шести осталось. — Сейчас где-то без двадцати? — Ммм, 5:47, если быть точным. — А, понял. Я думал больше, обычно моё внутреннее времяощущение не подводит. — Ты ошибся на пару минут. — Ну… — Если ты сейчас вякнешь что-то по типу, — перебила друга темноволосая. — «но ошибся же», я тя тресну, честное слово. — Бе, — Паук высунул язык на телефон (Кири это поняла) и забубнил. Девушка засмеялась. Парень выиграл себе еще пару минут. Но скоро воцарилось неловкое молчание. Паук попытался его развеять, но Огустин-младшая его останавливала. — Так… что случилось? — осторожно подоткнула Кири, чувствуя, что сам тот никак не может собраться и перейти к цели своего позднего звонка. Ей это не нравилось. — у тебя неприятности? — Нет, не у меня. — сказал он и снова замолчал. — Паук. — голос девушки был наполнен неприкрытым волнением. — У… у Нетеяма. — все же решился подросток. — А что с ним? — Понимаешь… — и Паук, не зная где он нашел в себе силы, еще раз рассказал об этом вслух. Кири слушала молча, давая Пауку время успокоиться, перестать всхлипывать или собраться с мыслями, чтобы продолжать. Сначала рассказ у Куроитча-младшего шел неважно, но он все же смог собраться и закончить так, чтобы было максимально подробно и у подруги не возникло никаких вопросов, завершив речь «это все, что я знаю». Он рассказал как получил смс от знакомой из секции по стрельбе, как сначала возмутился что она, та, общение с которой ограничивается небольшими диалогами в рамках занятий, на ночь на кой-то хрен прислала ему гейскую порнушку, как удивился, когда, вырубая эту фигню уже на пятой секунде, узнал в одном из двух участников Нетеяма (отрывок был подобран так, чтобы он засветил лицо практически сразу — из всех дальнейших моментов именно на этом бро посмотрел «на зрителей», в остальном же его лицо было не так хорошо различимо, но уже увидев его на первом кадре на других уже без проблем узнаешь), как связался с отцом, и как тот сквозь зубы, искреннее не желая этого, попросил его рассказать подросткам про происходящее самому (и правильно сделал, подумала Кири, мне кажется реакция на это была бы хуже, взрослые сто процентов бы не смогли нормально им об этом рассказать, и возникли бы лишние ссоры, а так Паук ничего не скрывал, да и воспринималось от ровесника все же легче). Девушка не перебила ни разу, лишь когда парень закончил, дала ему передышку, тяжелое дыхание друга отчетливо слышалось в динамике, и тот точно сейчас обливался холодным потом, выдала удивительно равнодушным голосом короткое: — Какого черта. — Не знаю. — Паук помассировал переносицу. — прошло только пару часов, а я уже не выдерживаю, Кири. Отец сказал ждать, но это не так просто. Я еще Нетеяму боюсь позвонить, хотя ему нужно было набрать самому первому, а я вместо этого только сплетни разношу… — Не говори так! Ты делишься с семьей! — Но это не отменяет, что я словно специально разболтал и только ухудшил это все. — По-твоему было бы лучше, узнай мы обо всем из интернета в какой-нибудь статейке «тайное всегда становится явным! Примерный школьник не так прост как кажется — ангельское личико скрывает дьявольски страстную натуру! Все самые свежие и сенсационные новости только у нас!»?! — Не знаю, меня все равно не покидает мысль, что… — Нет, выкинь этот бред из головы, слышишь? — Слышу. Слышу… — Паук, ты просто молодец. Будь я на твоем месте, не знаю, как бы справилась и как бы смогла нормально донести все до наших. — Кири говорила с искренним восхищением. — я б села и зависла на пару часов, а благодаря тебе родители Нетеяма узнали обо всем как можно раньше и начали со всем разбираться. — Кири, я… — Ты молодец, Паук. — перебила его девушка, делая акцент на всех словах. — Спасибо. — после небольшой паузы, искренне тихо поблагодарил парень. — правда, твои слова, они… — Ты такой глупый, обезьянчик. — Ха-ха. — он искренне посмеялся со своего прозвища. На пару секунд волнение ушло. — Теперь нам бы… — Моя прекрасная дочь! — блондин услышал голос тети Грейс. Та не врывалась в комнату дочери обычно, только в редких случаях. Паук сразу догадался, что же это за случай. Похоже, с ней удалось связаться только сейчас. Паук напряженно вслушивался в неразборчивое бормотание с той стороны. Большую часть разговора было трудно разобрать, но в общих чертах парень понял следующее: Джейк не смог до Огустин дозвониться, поэтому оставил голосовое, в котором кратко объяснил суть происходящего; как увидела, ученая сразу им перезвонила, но трубку не взял никто, Грейс переслушала смс и поняла, что ребята должны быть в самолете уже как полчаса. Паук знал об этом, папа недавно прислал сообщение «мы сели, скоро будем, приезжай сразу к Салли домой». Грейс с Кири продолжили переговариваться о том, что делать дальше, как они могут помочь. Блондин, в очередной раз слушая про это все уже открыл было рот, но Кири, словно чувствуя, начала говорить раньше. — Паук, тебе сейчас же нужно успокоиться. Ты был более-менее нормальным в начале, но сейчас я физически чувствую твою истерику подступающую. Мы сами все сделаем, точнее оставь это на дядю Джейка и своего отца, они разберутся, а мы только помешаем, если лезть будем. Позвони кому-нибудь, тебе нельзя сейчас быть одному, а я не смогу тебе сейчас никак помочь из-за усталости, только хуже сделаю, поэтому звони Ротхо, пусть он побудет с тобой, а как только более-менее придешь в себя приезжай к нам — мы все сейчас собираемся в доме Салли. Ты понял? — Но я… — Ты понял меня? — с нажимом повторила свой вопрос девушка. Паук неуверенно кивнул, но потом вспомнил, что он по телефону разговаривает, поэтому озвучил. — Да, я понял. — хоть сказал он это и не уверено, но пришлось принять такой ответ. — И позвони Ротхо. Мне будет спокойнее, если я буду знать, что ты не один. — напоследок сказала Кири и, получив с него обещание, отключилась. Паук попытался еще раз дозвониться до Ло‘ака. Сначала ему это не удавалось, но в итоге, спустя хрен сколько знает времени, уже доводящие его до нервно дергающегося глаза гудки сменились хриплым голосом лучшего друга. Неужели?! Паук на самом деле и не надеялся, что ему все же не удастся разбудить лучшего друга — он пытался дозвониться скорее для того чтобы чем-то себя занять, нежели действительно хотел услышать в трубке чужой голос. Но вот, сонный Ло’ак спрашивает «какого черта», находясь в шаге от того чтобы снова вырубиться. Блондин не смог попросить парня побыть своим, так сказать, психологом, потому что понимал, что когда средний Салли узнает причину своего раннего — восемь утра, восемь! — подъёма, он ему не поможет. Не в том плане, что Ло’ак такой плохой друг, или что он не будет ставить переживания Паука в счет, а потому что ему самому понадобиться поддержка, Ло’ак очень сильно любит брата и для него происходящее будет большим ударом. Так что насколько бы они не были близки в духовном плане, им нужны другие люди для поддержки. Майлз просто попросил друга прочитать смс и отключился под недовольное «чего ради разбудил-то», отправляя вышеупомянутое сообщение минут через пять после завершения разговора. Потом ему позвонил отец во время пересадки — прямого рейса до их города, к сожалению, не было — и насколько позволило время беседовал с сыном, напоследок еще раз попросив с кем-нибудь связаться. Долго Паук не решался, но в итоге, когда навязчивые мысли и тишина в доме стали уже ощутимо давить на психику, а слезы не останавливались, парень набрал единственный приходящий на ум номер. Гудки были недолго, звонок приняли буквально через пару секунд. Ротхо, что логично, видел девятый сон, когда ему позвонили, поэтому в трубку он смог только невнятно промычать, впрочем, сразу просыпаясь, стоило ему услышать всхлипы и чужой дрожащий голос. — Рот.хо? — Паук? — вышеназванный тут же оторвал голову от подушки и резко сел на кровати. Ротхо взял трубку только потому что звонил Паук — прозвучало, конечно, двусмысленно. Но на деле все просто: серфер на ночь всегда ставил телефон на вибрацию на ночь (слава Богу не как Ло’ак, который режим «не беспокоить» вообще не отключал), чтобы рингтоны не мешали спать, но на номер Паука, и еще приемной матери, он поставил специальную пометку, чтобы на звонках от него звук не отключался. Цирея сказала бы, что это мило; Кири бы назвала его скауном. — Слушай, я… я… я не могу, честно… — Паук, что происходит? — Я просто… Нетеям и то видео… я не хотел, но… и папа и Кири посоветовали мне… и я без их слов подумал о тебе, и. но если ты занят, а, сейчас же ночь, я как-то не подумал. ай, блин, прости. — между всхлипами пытался объяснить парень. Не смог. Ротхо метался между радостью от фразы «подумал о тебе» и переживанием от странного тона парня. — Паук. Паук-Паук-Паук, подожди. О чем ты? Что произошло? И что с тобой случилось? — взволнованно спросил парень, но Майлз его не слышал. Он начал выпускать эмоции, и теперь его трудно было остановить. — Я… я просто устал. Мне всего лишь хочется чтобы мои близкие после всего были счастливы, и я… я тоже хочу, я устал, а сейчас… и я один… — Серфер никак не мог сообразить, что происходит, но то, что случилось что-то чересчур плохое, он понял сразу. — К тебе приехать? — … Да, пожалуйста. Прости, если напрягаю, но я не хочу сейчас быть один, и… — Так, сейчас буду, дай мне пару минут. — Мгм, хорошо, жду. — очень тихо проговорил парень и отключился, добавляя под конец: — и Ротхо… спасибо. Кудрявый подорвался на кровати сразу же, как завершился звонок. Он совершенно неизящно шлепнулся на пол, запутавшись в одеяле. Кто-то может сказать, что он ведет себя как идиот, подрываясь в несусветную для находящихся на каникулах школьников и студентов рань, сразу после звонка от хоть и симпатизирующего человека, но, знаете, Ротхо плевать. Он, блядь, реальный влюбленный идиот, готовый, как в романах, примчаться к объекту своих воздыханий по первому зову. Меткайинцу потребовалось немного времени, что найти вещи и надеть их; быстро нацепив очки — срок годности линз истек, а новые купить он забыл — и засунув телефон в карман брюк, он пулей вылетел из комнаты, по пути сбив выходящую из санузла девушку, прокатился по поручню лестницы, ибо так быстрее, и оказался у выхода за каких-то несколько секунд. Выйдя на улицу, он взвыл от холода — днем температура могла подниматься до 30+ минимум, но вот по ночам приходилось помирать от холода. Вот как в пустыне, ей Богу. Сейчас еще утро, воздух не успел разогреться, поэтому парню пришлось поплотнее запахнуть свою тонюсенькую рубашку с коротким рукавом, надетая под низ белая майка не спасала тело от охлаждения совсем, про шорты он вообще молчал, хотя бы кроссовки немного согревали ноги, и бежать, чтобы хоть как-то согреться. Ротхо на ходу открыл телефон, чтобы что-то посмотреть, но наткнулся на кучу смс в мессенджере от знакомых с подписью «а наш ботан, оказывается, горячая штучка». Кудрявый замер посреди пешеходного перехода, благо, машин не было. Резко присел на корточки, зажимая рот рукой. Теперь ему понятно, что случилось с Пауком. Ротхо выпрямился и побежал с удвоенной силой. Помимо переживаний за любимого, теперь у него появились думы о Ао’нунге, о Нетеяме — да вообще о масштабе и ужасе всей этой ситуации. — Черт, что за херня! — прорычал парень, одновременно с этим поскальзываясь на уроненном кем-то мороженном и с трудом не целуясь с асфальтом из-за этого, но ему удалось сохранить равновесие. Но проматерился он не из-за того, что сейчас его лодыжка пульсировала от боли. Ротхо останавливался для отдыха только когда легкие уже горели, и то давал себе по минимуму времени, даже после того как поскользнулся и подвернул ногу, и хорошо что эта травма была несерьезной, и боль уже через пару минут прошла. Он никогда так не бегал: машины у него не было, в телефоне на симке был минус, и он не мог позвонить в такси, ни написать никому, ни выйти в инет — отрицательный баланс превращал сим-карту в простой кусок пластика (сука, надо было давно сменить тариф). Как хорошо, что от дома, где проходила вечеринка и где он заснул (поймать пустуя комнату в коттедже, где тусят подростки, это нереально, он не знает, как ему так повезло), до дома Паука было сорок минут пешей прогулки, а ему справиться удалось меньше чем за пятнадцать минут. Он перебегал дорогу в неположенном месте, игнорировал красный сигнал светофора и практически выблевал легкие, чтобы побыстрее добраться до цели. * — Тш~, Паук, мы со всем разберемся. — успокаивал его Ротхо. — Кто и почему посмел такое… такое… — Куроитч-младший обхватил себя руками. — Не знаю, Паук, не знаю, но я уверен, что твой папа и папа Нетеяма этих ублюдков найдут. — Я попытался связаться с Нетеямом, но он не взял. Если он еще не знает, то это в какой-то степени хорошо, но если он уже посмотрел, то…то… — Тш-тш-тш. — начал еще активнее успокаивать кудрявый. Только, к его огромному сожалению, его как будто не слышали. Сердце болезненно сжималось. Меткайинец не знал, в курсе про видео Салли или нет, но ему кажется, что он еще ничего не знает. Ротхо проснулся сам, от звонка, а не от крика где-то в коттедже — по словам блондина, видео гуляет по сети уже не один час, а в доме с вечеринкой серфер никакого скандала не застал, никакие разборки он не слышал, там вообще стояла мертвая тишина. Если бы Нетеям уже узнал про ЭТО, он бы точно молчать не стал. Кажется, что лучник в любой ситуации будет встречать неприятности с холодной головой и спокойным лицом, и выяснять отношения он тоже будет максимально мирно, но нет — Ротхо и Ао’нунгу удалось пережить совсем не сдержанные и не тихие разборки, когда их шутка чуть не убила Ло’ака, так что Ротхо знал — скандал был бы громкий. Если до самого ухода меткайинца в коттедже было тихо, значит был шанс, что лесной до сих пор остается в неведенье. И парень не знает, хорошо это или нет. Паук тем временем бормотал про то, что надо поискать его бро, но это сделало бы хуже в первую очередь ему самому, думает Ротхо, поэтому он благодарит Эйву, что Паук забыл, что сегодня они все вместе были на вечеринке, и ему известно возможное местоположение Салли. Сам меткайинец не стал напоминать. Сейчас нужно успокоить истерику парня, а потом уж он позволит Майлзу искать друга, но до тех пор ему нужно сидеть на месте. Паук был на удивление спокоен, в плане, что никуда не рвался, не пытался разобраться сам — не дергался, короче. Да и сам его вид был относительно нормальным, так и не скажешь, что у человека истерика — в голосе изредка проскальзывали нервные нотки, но они были заметны только тем, кто с ним давно общается, для других же Паук просто выглядит слегка взволнованным. Не были дерганных движений, неусидчивости или подобного, ну немного странно блестели глаза от адреналина и собирающихся слез, но это, опять же, видно если приглядываться. И это спокойствие пугало серфера до жути. Ротхо не знал, что истерики бывают такими: в его понимании люди в таком состоянии не совсем адекватны, они кричат, не сидят на месте, дерганные, или плачут. Из всего, что представлял, парень увидел только слезы, да и то те просто собирались в уголках глаз, не проливаясь. Но это все равно пугало: иногда кудрявый мог разобрать чужие слова, но в большинстве Паук говорил неразборчивым шепотом, сгорбившись, что волосы закрывали лицо полностью. Ротхо не ожидал такой истерики, и потому первое время неловко сидел рядом, не зная что предпринять или сказать. Неожиданно Паук вскочил с места, заставляя друга испуганно дернуться, и начал расхаживать по комнате, говоря все что он думает об этой ситуации, об тех, кто это все сделал, даже пару ласковых про Ао‘нунга вставил по типу «если этот собачий хрен окажется причем, я убью его, клянусь, и труп изуродую так, что…» дальше Ротхо старался не слушать, потому что у него на первых словах уже уши трубочкой свернулись, а дальше пошли фразы еще более разнообразные и красочные, поэтому он даже не попытался постоять за честь друга (братан, прости, но нет). Под конец тирады, которая, по тяжелому дыханию было понятно, его утомила, блондин тяжело опустился на кресло, закрывая лицо руками, но только по бокам, глаза, нос и рот были открыты. На пару минут все успокоилось, и Ротхо уж было обрадовался, что после выплеска эмоций в очень нецензурную речь студенту стало легче, но… как же он ошибся. Куроитч-младший все же не сдержался и заревел в голос, обнимая себя руками и начиная раскачиваться вперед-назад. Ротхо, сидевший в паре сантиметров от него, внутренне паниковал, хоть внешне никак этого не показывал, Майлзу сейчас нужна поддержка и кто-то с холодной головой рядом. И хоть Пауку и не нравилось вываливать все на серфера и заставлять того играть роль сиделки-тире-психолога, но ему действительно была нужна поддержка, иначе в одиночку он точно свихнётся. Поэтому ему пришлось затолкать совесть поглубже и вывалить все свои эмоции — именно что он чувствует сейчас, а не в целом его мысли по поводу ситуации — не на друга. Ротхо внимательно слушал все, что ему рассказывал Паук, гладил его руки большими пальцами (прикосновения были приятными, и хоть парень не осознавал, но блондину эти контакты кожа к коже очень помогали), как мог поддерживал разговор, но только тогда, когда видел, что блондину нужен ответ, а то в большинстве своем диалог Майлза становился монологом, а серфер просто слушал и не мешал выплескивать все, что накопилось, причем не только за последние часы. Паук то успокаивался, то снова начинал реветь, и этому были разные причины. Вот, например, Паук сидел с пустой головой, убаюканный Ротхо, но противные мысли о том, что же будет дальше, снова против воли лезли в голову, и парня накрывало по-новой. Или только-только Паук перестанет шмыгать носом, как находится какой-то индивид, что посчитал своим долгом написать в мессенджер и спросить «ты же близко общаешься с семьей Салли, на этом видео *вложение* действительно старший, Нетеям?». Бывший Сокорро снова начинал рыдать, а Ротхо забирал телефон из ослабевших пальцев, скидывал себе контакты очередного смертника, чтобы потом с ним разобраться, и принимался снова успокаивать парня. — Тише-тише-тише-тише… — Ротхо обнимал его, гладил по спине, по рукам, по голове; уместив подбородок на чужой макушке, шептал только одно слово «тише». Его сердце опускалось вниз при каждом новом всхлипе. — Ротхо. — Паук все еще смотрел в пол. — за что они так с нашим Нетеямом? — Паук, — Ротхо медленно встал и опустился перед парнем на колени. — нам, нормальным адекватным людям не понять, что в головах у конченных долбоебов. Слезы Куроитча-младшего потекли с новой силой, всхлипы смешались с плохо различимым смехом, и он кинулся к Ротхо вниз, сильно ударяясь коленями об пол, скорее всего потом появятся синяки. Серфер инстинктивно поймал и обнял его, заваливаясь назад, но у кудрявого получилось удержать равновесие и остаться в сидячем положении. Ротхо бережно сжал руки вокруг парня, радуясь, когда Паук начал расслабляться, и начал что-то говорить. Наконец, спустя столько времени, благодаря всего лишь какой-то неловкой шутке от меткайинца, Куроитчу стало лучше и истерика начала быстро отступать. Паук осознавал, что ему легчает благодаря такой вот шуточке, и от этого смех стал невольно вырываться из груди. Он провел в нервном состоянии ни один час, и потребовалась всего лишь пара слов и крепкие объятия другого парня, чтобы он отпустил все и стал легче переносить эту ситуацию. Как сопливо. Паук уже перестал дрожать и просто поудобнее устроился на чужой груди, думая, что Ротхо и сам не понимает, как действует на него. Паук вспомнил, что все это время меткайинец был рядом с ним, и тепло от этого факта заставило его окончательно прийти в себя и практически полностью отпустить волнение. Ротхо тем временем сидел, не переставая гладить парня и бормотать что-то успокаивающим голосом, и думал — и это этого-то парня за спиной называли подхалимом или пиявкой, присосавшейся к хорошей семье? Который тут же найдет себе новых друзей, стоит старым потерять свои так называемые статусы? Бред. Такие слухи, как рассказывали лесные, были еще на их прошлом месте жительства. Всю жизнь проводящий вместе с детьми мэра, он искренне не понимал, когда слышал недовольный шепот от сверстников «и почему Салли дружат с этим уродом, учитывая, что сделал егойный папашка». И не сказать, что непонятно, отчего Паук сталкивался с прессингом как со стороны детей, так и со стороны взрослых. Рифовые уже давно стали лесным близкими друзьями, поэтому они знали подробности нелегкой жизни Паука, особенно после того, как к нему начали приставать уже в Ава’атлу — что тот общается с местными детьми мэра только потому, что отец его друзей и их мэр хорошие знакомые, и Ао’нунгу, Ротхо или Циреи периодически приходилось защищать друга от нападок, словесных, а иногда физических. Такое отношение сложилось из двух причин — у океана как-то узнали про ситуацию с Майлзом в лесу, и это подкреплялось тем, что и сейчас он подружился с элитой не своими, так сказать, силами. По слухам, отец Майлза пытался убить Джейка Салли, когда тот уже стал мэром, и был не последним человеком в деле об убийстве прошлого главы города — Тсутея. Подробностей не знает никто, это дело замалчивали и тщательно скрывали, особенно после того, как Куроитч вернулся спустя пару лет, забрал сына из-под опеки Джейка и устроился, кто бы думал, в полицию. Несмотря на скандальные слухи, семьи Куроитч, Салли и Огустин стали очень дружны, дети вообще в свои ряды никого не пускали и дружили вчетвером (ну и плюс Тук, когда та родилась). Именно поэтому ребята, которые хотели дружить с золотыми детками, и даже некоторые взрослые стали изводить Паука, но так как сама администрация города следила, чтобы слухи о делах его отца не влияли на жизнь парня, людям пришлось доводить блондина уже тем, что он из обычной семьи, и преследует в дружбе не очень хорошие цели (и плевать, что они сами пытались сблизиться ради хорошей жизни для себя), что присосался как пиявка, пользуясь тем, что в раннем детстве рос в доме Салли. Салли — семья мэра, Кири — дочь одной из известнейших ученых, а он всего лишь сын полицейского на не очень высокой должности, у которого причём еще с очень неоднозначным прошлым, поэтому ему не место рядом с ними. Стоит им только потерять свои должности, Паук найдет новых BFFs, да и вообще он ненавидит своего папу и тайно мечтает чтобы мэр его усыновил. И это бред продолжился даже здесь, в Ава’атлу. Только вот Ротхо смотрит и не верит: добрее и отзывчивее парня, который любит свою семью без каких-либо задних мыслей, не найти. Стоит только вспомнить, как он относится к своим названным братьям и сестрам, как в начале он больше всех предпринимал попытки привыкнуть к новой среде и помогал с этим другим (даже больше чем Нетеям приглядывал за мелкими, только незаметнее, не так очевидно по-старшебратски), и с какой теплотой рассказывает о своем горе-папаше, что становится ясно, что все разговоры о Пауке-Майлзе Куроитче — полный бред, а причины для «указать на его место» да «раскрыть подлую натуру» высосаны из пальца. Ротхо провел рядом с Майлзом уже более часа, и провел бы еще столько же или больше, лишь бы его присутствие и попытки успокоить помогали. Сам блондин сейчас уже сидел без сил, и хоть неугомонные мысли продолжали доводить его до головной боли, истерика уже сошла на нет. Слава Великой Матери, закончилось, мысленно благодарил Эйву меткайинец. Майлз завозился. — Паук? — Ротхо медленно расслабил объятия, внимательно оглядывая парня полным переживания взгляда. — Все хорошо? Тебе сейчас получше? Может воды? Или если хочешь поесть — могу что-нибудь приготовить, если разрешишь воспользоваться кухней? — М? — голос парня был охриплый, он медленно приподнялся — до этого он утыкался в чужую грудь — и устало посмотрел покрасневшими глазами на меткайинца. — нет, спасибо… хотя… кха-кха. можно… горло смочить. — парню было тяжело говорить, поэтому Ротхо пришлось напрячь слух, чтобы хоть немного его понять. — сухо как в Са… Сахаре. — Хорошо, я сейчас. — парню было очень даже нравилось так сидеть, но встать все же пришлось. Он нехотя расцепил объятия — на мгновение ему показалось, что Паук и сам не хотел этого, словно специально задержав руки на чужой талии и не давая меткайинцу отстраниться сразу, но Ротхо отмел эту надежду с мыслями «он просто переволновался и схватился инстинктивно». — И Ротхо. — М? — перед тем как скрыться на кухне, он обернулся на зов. — Спасибо. — Паук улыбнулся, искренне и широко, и улыбка даже затронула глаза, значит ему стало легче по-настоящему, а не чтобы успокоить друга. — правда спасибо. — Всегда пожалуйста. — Ротхо отзеркалил чужую улыбку. — для тебя всегда пожалуйста. — А? — Майлз забавно наклонил голову, и его тут же мысленно окрестили «милашкой». — прозвучало как признание. — … — Ротхо покраснел (так мило, пронеслось в мыслях блондина) и поспешил спрятаться на кухне, не замечая, каким заинтересованным, а через секунду нежным взглядом его проводил Паук. Облокотившись о диван, Паук откинул голову назад и издал облегченный вздох, вместе с углекислым газом из него выходили и весь негатив, и тяжесть последних нескольких часов, все волнения, да вообще весь стресс за эти ночь и утро. Стало легче, хоть и холоднее после того, как Ротхо прекратил обнимашки и ушел за водой для него. Впервые с трех ночи в молитве к Великой Матери была еще и благодарность, помимо просьб решить все поскорее и с меньшими потерями. — Я принес воды. — Ротхо отвлек друга от обращению к Эйве и протянул стакан с объемом чуть меньше литра, до самых краев наполненный, судя по выступившему на стекле конденсату, прохладной водой. — меньше не нашел. Через полчаса Паук уже напоминал себя обычного немного дерзноватой улыбкой и уверенным выражением лица, только глаза красные и периодически подрагивающий голос выдавал, что он ночью не сериалы смотрел и не дрых. А после того, как он попил — бедный Ротхо бегал на кухню четыре раза, пока парень насытился — так вообще прям расцвел на глаза. С Ротхо периодически связывалась Кири, спрашивая про самочувствие Майлза, и тот насколько мог подробно рассказывал (иначе девушка не соглашалась «отпускать» парня, пока не удостовериться, что он под контролем, но, к сожаление, она также узнавала, что другу не легчает, даже сама порывалась приехать, но Ротхо отговаривал — не из-за ревности или нежелания, чтобы внимание Куроитча перешло на первую любовь — и справедливо аргументировал тем, что сейчас толпа ни к чему, и чем больше людей будет рядом с Пауком, тем хуже), потому что все внимание все-таки было сконцентрировано на блондине и было не до смс и разговоров. — Ротхо? — М? — Вот ты говорил, что нам, нормальным, что в головах таких придурков не понять… — каким-то странным тоном начал кареглазый. — Ну… да? — Ладно я, но вы с Ао‘нунгом, как мне кажется, с ними на более-менее одном языке говорите, — серфер удивленно поднял бровь. — … не доперло? Про случай с Ло‘аком уже забыли? -! — Вы там тоже как долбаебы поступили. — достаточно равнодушно констатировал факт. — Паук, неужели я для тебя на одном уровне с такими отморозками. — плаксиво протянул кудрявый. — … — Так, стой, не хочу знать ответ… Па-а-ау-у-ук, это удар в самое сердце. — Ладно-ладно, не ной. — Паук быстро чмокнул парня в щеку, направляясь в сторону выхода. — … А… — Ты же со мной к Салли? — спросил, даже не смотря на серфера, подросток, быстро обуваясь и подхватывая ключи. — я уже нормальный, поэтому сяду за руль. Паук вышел, решив подождать друга на улице. Стоило только щелкнуть дверью, оставаясь временно огражденным от парня стенами, как он тут же хихикнул, вспоминая шокированное лицо кудрявого. Паук сначала присел на корточки, давясь смехом и безуспешно пытаясь скрыть его зажимая ладонями рот, а потом уселся на крыльцо и привалился спиной к двери. Дрожь сотрясала тело парня, и он ничего не мог с собой поделать; Ротхо мог бы услышать смех, который был достаточно громкий даже с отчаянными попытками студента быть тише, но сейчас он погрузился в себя и не обращал внимание ни на что. Оставшись в гостиной один, меткайинец медленно прикоснулся к щеке, завис так на пару минут, а потом сжал кулаки, поднял руки и резко прижал локти в прессу, начиная тихо орать «йе-э-э-э-эс!». Переставший сотрясаться от смеха Паук, увидевший эту достаточно забавную реакцию сквозь незадернутые шторы, начал по-новой хохотать, до выступивших слез и искренней улыбки на губах (какой-то червячок внутри шептал «твой брат попал в такие неприятности, а ты тут флиртуешь и смеешься, чертов эгоистичный ублюдок», и первые пару секунд парень хотел поддаться этим мыслям, но смог их отогнать — он не зря тратил время на терапию и деньги на психологов), и Ротхо этот смех услышал, понимая, что его спалили. Он начал бегать по дому и неловко собираться, хоть и стараясь быть внешне невозмутимым, но какой смысл, если его детский восторг уже видели. — Была бы здесь Тук-Тук, она бы назвала меня милым! — Ротхо вышел из дома и первым делом наткнулся на ухмыляющиеся карие глаза. Парень покраснел, отскакивая на пару шагов в сторону. Лучшая защита — нападение, так подумал меткайинец, и, смущенный, не придумал ничего лучше вышесказанной фразы. — Была бы здесь Кири, она б назвала тебя скауном! — Пауку долго думать не надо было — ответочку выдал буквально через секунду. — … Черт. — на это Ротхо не знал что ответить, поэтому признал поражение, немножко строя из себя обиженного, даже губу надул. Майлз довольно цыкнул, смотря таким забавным снисходительным взглядом и хихикая в кулак. Он был очень довольный, Ротхо взглянул на это и перестал обижаться. Как-то сразу стало все равно, что он предстал перед любимым в таком неловком виде. Плевать, главное, что дорогой человек плачет от смеха, а не от боли.