Не по плану

— Ты точно сможешь вести машину? А то я могу… — Свою малышку я тебе пока не дам, даже не проси! — не меняясь в лице проговорил Паук, пристегиваясь. Ротхо последовал его примеру, но, не удержавшись, подмигнул и с ухмылкой спросил: — Пока? — Иди нахуй. — несмотря на мат в свою сторону, Ротхо довольно улыбнулся, смотря на Паука, и тот из-за забавного выражения друга не смог сдержать свою улыбку, хоть и пытался, но губы дрожали и уголки предательски ползли вверх. Серфер, видя, что Паук силой пытается сохранить равнодушное выражение лица, растянул улыбку еще сильнее, и в глазах загорелось ехидство. Он немного наклонился в сторону Майлза, что было неудобно из-за пристегнутого ремня, и начал заглядывать в лицо, то одним боком, то другим. Из-за этого кареглазый начал также вертеть головой в разные стороны, а Ротхо продолжал за ним «следовать», вызывая у парня смешки, которые в конце переросли в громкий полноценный смех. Ротхо не удержался, улыбнулся еще сильнее, хотя казалось бы куда больше. Сердце радовалось, когда он видел, как искренне смеется Паук, что аж в уголках глаз появлялись веселые слезы, а не как недавно он сидел в прострации с пугающим лицом. — Ладно, пора ехать, и так задержались сколько. И благодаря кому. — Паук перевел выразительный взгляд на серфера, на что тот посмотрел на него «я не жалею, я был прав, и вообще, чего я-то сразу». Хоть Паук и был готов сесть за руль практически сразу после конца истерики, но Ротхо настоял, чтобы тот хотя бы немного отдохнул, вздремнул наконец после целой ночи бодрствования. Когда Ротхо вышел из дома — после того как успокоился после поцелуя в щеку от блондина — и сел в машину, он сначала не подумал даже о состоянии парня, забыл, но когда Куроитч-младший завел двигатель, меткайинец встрепенулся. Осознание прошибло резко, расплавленные от любви мозги снова заработали: у Паука такие мешки под глазами, что хоть весь дом засунь и еще место останется, по цвету вообще ночное небо, а он собрался вести машину пару километров. Нет уж, это опасно. Словами уговорить не получилось, поэтому серферу пришлось тяжело вздохнуть, отстегнуться (какого хрена он вообще сел, а не сразу начал отговаривать друга), морально собраться (потому что ему придется его держать и возможно близко прижиматься!) и, без практически, силой вытащить парня с водительского места и дотащить до дивана в доме. Сначала нес на руках, аки принцессу, но потом Ротхо изменил положение блондина и уместил его на своем плече. И так и так Паук не устроило. Весь путь сопровождался недовольными криками, шипением и попытками вырваться, но Ротхо на все действия парня только ухмыльнулся и, поудобнее перехватив парня, понес его дальше, терпя удары ногами по животу и руками по спине. Удары были хоть и не сильные, но все равно ощутимыми, и после того как блондин оказался на мягкой обивке, Ротхо с недовольным бормотанием начал потирать пострадавшие участки тела, под недовольное шипение Паука и его ехидное «Ротхо бо-бо?». — Вот не смешно! — ныл серфер. — вы, оматикайа, пипец как больно бьете! — Ой-ой-ой, поцелуйчик на синячке оставить? — не переставал ехидничать парень. Сейчас он был похож на разъярённого кота, которого стащили со шкафа во время дневного сна: рычал, недовольно что-то голосил, даже волосы на руках приподнялись. Ну а кому понравится, когда его так неожиданно берут и начинают куда-то нести (Паук просто смутился, а не был по-настоящему зол, но он в этом не признается), хоть и это куда-то — этой диван в твоем собственном доме, и то что это было сделано из-за переживаний о его самочувствии. Паук реально понял, что навряд ли сможет нормально их довести до пункта назначения, только тогда, когда сел и завел двигатель. Но все равно! — С радостью приму твои утешения. — … — Паук замолчал и просто тупо смотрел в загоревшиеся ожиданием глаза меткайинца. — Ну так что, долго твоих утешающих поцелуйчиков ждать? — Так, а как ты вообще дверь открыл! — хорошо что у Паука был предлог для перевода темы, иначе он бы точно спрятался под подушку, как страус голову в песок. — я закрывал перед уходом! — Достал ключи, как-как. Я видел как ты их в задний карман клал, и… чего? — замер Ротхо, испуганно поглядывая на резко напрягшегося друга. — … Ты сейчас признался, что лапал мой зад? — нет, тон Паука не был угрожающим, он не злился, задал вопрос достаточно равнодушно, но именно от этого Ротхо и стало страшно. Ему сейчас вспомнилась Цирея с таким же выражением лица, когда он с Ао’унгом случайно разбил её новую очень дорогую палетку теней, на которую она целый год копила. — Искал ключи! — звучит как оправдание, да. — Одно другому не помешало, как я погляжу. В глаза мне посмотри! — Отцом-копом скоро пугать начнешь? — Отцом не знаю, но своим кулаком начну прям сейчас! Паук и Ротхо немного поиграли в гляделки. Серфер так вообще боялся моргнуть лишний раз, ведь седьмое чувство подсказывало, что что-то сейчас да произойдет. Потому он тщательно, в кавычках, следил за блондином. Почему в кавычках? Потому что он не смог заблокировать прилетевшую ему прямо в лицо подушку, и потом еще от четырех не смог увернуться, как бы не пытался — Паук без проблем предугадывал, куда собирается отклониться Ротхо, и кидал точно в цель. Студент, не прерывая зрительного контакта, медленно потянулся к небольшой подушечке, но кудрявый это не особо скрываемое действие не заметил, сосредоточив внимание просто на лице, а не в целом на позе или действиях, и в следующий миг получил небольшим мягким предметом по лицу. И потом, как было сказано выше, в его сторону удачно полетели еще четыре снаряда. Подушки, хоть и, естественно, нормального урона сделать не могли, но все они попадали по синякам на скорости, и это доставляло дискомфорт, заставляя Ротхо зашипеть и по-новой начать причитать о силе, которую лесные вкладывают в свои маленькие ручки. — Мы вроде вас и выше, и мышцы у нас покруче, так какого хрена вы все время на уделываете, чертовы лесные! — продолжал жаловаться Ротхо, прикасаясь к задней части шеи и резко отдергивая руку от боли. Щиплет. При приближении руки парень увидел на пальцах практически полностью засохшую кровь, ну совсем капельки конечно, но сам факт. — какого хуя! — Да хватит уже! — И вообще, за что я получил? Я не дал тебе сесть за руль в таком состоянии! Паук довольно хмыкал и злобно хихикал каждый раз, когда серфер находил новую царапину или синяк. Но его злорадство долго не продлилось: Ротхо не выдержал и просто резко снял с себя рубашку и майку, оставаясь перед блондином с голым торсом. Он начал осматривать туловище в зеркале в полный рост, которое было прикреплено Куроитчем-старшим пару месяцев назад, потому что это удобнее, чем маленькое зеркало в прихожей. Оно висело на стене напротив дивана, уточнение — прямо напротив Паука, что делало наблюдение за приемным сыном Тоновари очень удобным, никуда не вертись, а просто смотри прямо. — Мы прошли всего лишь пару метров, когда хоть ты успел мне столько урона нанести? Как я говорил еще много месяцев назад — вы, лесные, совсем дикие. Ротхо продолжал себя щупать, ненарочно красуясь. Все свои действия кудрявый совершал без задней мысли. Майлз также — нет, Ротхо реально не задумывался, а вот Пау-у-ук — без задней (не-а) начал рассматривать тело друга, который специально крутился, поднимал руки или вставал в. разные позы, изгибался, чтобы был обзор получше. Это правда, что меткайинцы более развиты физически, а оматикайа имеют более гибкое и стройное — все из-за среды обитания предков, эволюция так сказать — тело. Это как те, кто живут в горной местности, что являются лучшими бегунами из-за особенностей организма. Это Паук понимал. Даже у большинства девушек из Ава’атлу мышцы развиты лучше, чем у некоторых его старых знакомых оматикайя, но. но… Но какого хрена Ротхо такой накаченный?! — Блядь. — тихо прошептал Майлз, прикрывая глаза руками, но все равно смотря на тело друга сквозь растопыренные пальцы. Нет, парень конечно часто видел его на пляже в одних плавках, но он никогда не смотрел. Зато сейчас — смотрит. И замечает то, что раньше просто пропускал мимо глаз. Он точно был слепым. Ротхо был мельче Ао’нунга, но все равно имел четкий пресс, сильные руки и ноги и очень, повторюсь, ОЧЕНЬ мощные плечи. Майлз начал вспоминать самые яркие дни, проведенные вместе, как они дурачились в воде, оказываясь очень близко, обнимаясь или как-либо по-другому соприкасаясь телами. Эти воспоминания против воли рисовали перед глазами особую картинку, но парень не позволил своей фантазии разыграться дальше, и образ выходящего из воды серфера остался размытым образом, который студент поспешил спрятать куда подальше в сознании. Как хорошо, что Ротхо был в своих мыслях и не замечал метания парня. Вообще, Паук не понимал, какого хрена с ним творится?! Общение между ним и Ротхо было конечно приятным, и хоть вначале парни не особо ладили — да они все, кроме Ло’ака и Циреи, и Кири и Циреи, и Туктирей и Циреи (просто Цирея лапочка и самый настоящий ангел) долго общий язык не находили — зато сейчас парень с уверенностью скажет, что кудрявый для него совсем не чужой человек. С Ротхо было забавно дурачится, и с ним можно было поговорить обо всем — именно выговорится. С ним почему-то было легко открыться, до этого он так хорошо себя чувствовал с отцом, или с Кири, или Ло‘аком. Было прикольно гулять вдвоем, когда другие оказывались заняты, было классно шутить, было приятно вместе бездельничать, было приятно получать от него неловкие комплименты, искреннюю помощь и постоянную поддержку. Он стал хорошим другом. Но на этом все, Ротхо просто был интересным собеседником, который часто всячески помогал ему, и всегда безвозмездно. Точнее Майлз до этого дня думал, что на этом все. Он давно узнал, не без помощи Кири, что интересен Ротхо в романтическом плане, но даже тогда в их общении не было неловкости. Единственное, что изменилось со стороны Паука, когда он специально пару дней наблюдал, как ведет себя серфер по отношению к нему, и убедился в словах подруги, то, что он специально стал делать акцент на слове «дружба». Не то чтобы блондин воздвиг между ними стену, но он старался показывать, что видит в парне только хорошего друга. До этих пор… Почему всего лишь за пару часов Пауку стало неловко находится рядом с парнем, который был в него влюблён, почему он раньше не обращал внимание на шикарный пресс парня, или что у того милая улыбка, или почему он смутился, когда парень взял его тогда на руки, чтобы вытащить из машины, хотя до этого они периодически катались друг на друге? Ответ никак не хотел формироваться в уставшей голове. — Аргх, черт! — недовольно прошептал парень и резко отвернулся. Все его мысли в голове шли всего пару секунд, так что ступор и задумчивый взгляд Ротхо не заметил, но вот непонятный вскрик заставил его отвлечься — парень пытался понять размер синяка на спине, который находился на плохо просматриваемом месте, так что ему пришлось максимально изогнуться, чтобы увидеть — от отражения. — Ты чего? — Ротхо перевел взгляд на странно смотрящего на него Майлза, который сразу же отвел взгляд, не резко, но все равно как-то дёргано. — Ничего, отстань! Если я сейчас попробую вздремнуть, ты пустишь меня за руль? — сразу перевел тему блондин, получая утвердительный кивок от школьника. Паук решил передремать всего лишь полчасика, но в итоге вырубился на целых полтора. Засыпая, в его голове сформировался ответ на вопрос, которым он недавно задавался. Он просто понял, что ему тоже нравился Ротхо. Вот почему студенту теперь тяжело было находится рядом с ним — осознание. Он долго видел в нем друга, но после того, как он начал видеть заинтересованность Ротхо в нем, В НЕМ, Паук на подкорке сознания начал отмечать, что во многих моментах кудрявый тоже ему интересен. Но эти мысли не формировались в одну четкую, это так и оставалось на подкорке. Но сейчас, когда он так ослаб, когда Ротхо в тяжелый момент был рядом с ним, когда у Паук был не в себе, что-то в его сознании изменилось, незаметно даже для него самого. В голове кареглазого промелькнула мысль «а он мне тоже нравится», и сейчас, погружаясь в сон, парень позволил этому знанию оформиться до конца и, что самое главное, признать эту правду. — Знаешь, Ротхо… — уже находясь в бессознательном состоянии, начал невнятно бормотать парень. — я правда благодарен Эйве, что она свела нас с тобой. Ты. так.ой. хороший. — закончил парень, оставляя вмиг засмущавшегося и покрасневшего парня одного со своими мыслями. — Паук~- плаксиво протянул Ротхо, резко откидывая голову вверх. Пару секунд полюбовавшись потолком, кудрявый вновь устремил взгляд на блондина и медленно двинулся в его сторону. Присев на пол у края дивана, Ротхо уложил свою голову на мягкое сиденье и уставился на мирно посапывающего парня. Подложив под подбородок руки, он медленно обвел взглядом чужое лицо: светлые ресницы, четкие скулы, волосы редкого для этих мест светлого оттенка, и губы. Конечно, больше всего Ротхо обожал глаза Паука, он реально мог часами разглядывать золотистые крапинки в радужке, любоваться цветом и проводить аналогии, например с любимым молочным шоколадом, да просто смотреть-смотреть-смотреть и восхищаться красотой взгляда парня. Но губы, розовые и пухлые, тоже сильно притягивали к себе лазурный взгляд, и каждый раз, когда он смотрел на эти губы, в голове подростка появлялись вполне понятные картинки, и внутри загоралось одно единственное желание — поцеловать. Ротхо медленно протянул руку, желая коснуться пушистых ресниц, провести рукой по щеке, оставить пальцы на подбородке и притянуть чужое лицо к себе, и целовать-целовать-целовать. Серфер резко убрал руку, заставляя ее повиснуть вдоль тела, и спрятал лицо в обивку, шепча «что же ты со мной делаешь». Чуть подуспокоившись, Ротхо снова начал разглядывать лицо любимого, в итоге засыпая под чужое мерное дыхание. Проснулся он буквально за пару минут до Паука, и быстро-быстро сбежал на кресло и натянул на лицо равнодушное выражение, уткнувшись в телефон, чтобы ненароком не выдать, чем он только что занимался. Куроитчу потребовалось чуть больше часа, чтобы более-менее выспаться — он сам проснулся, даже провел небольшую разминку, чтобы взбодрится, и с новыми силами начал отстаивать свое право на вождение автомобиля. Когда Ротхо все-таки согласился, что Паук вполне себе отдохнул, они снова вернулись в машину. — Ты хочешь что-то сказать? — Ротхо выглядел так, будто знает что-то, и чтобы не устраивать разборки во время езды, Куроитч-младший решил спросить сразу. Кудрявый долго не решался сказать, но, набрав в грудь побольше воздуха, все же ответил на вопрос. — Я… дозвонился до Ао’нунга. И я знаю, не смотри на меня так, что сейчас его слова не внушают доверия, но он к этому не причастен. — Ты сам сказал, что в это трудно поверить, да и… — Бля! — Ротхо устало прикрыл глаза рукой. — да я понимаю, наш косяк, но… — Так, теперь я тебя перебью — я не верю, что это вот все. — Паук сделал неопределенный жест рукой. — дело рук этих рыбьих губ. — Ты правда веришь? — прошептал парень, с надеждой смотря на блондина. Ротхо невольно даже приблизился к нему. — Да, правда верю. К тому же, я разве похож на того, кто там просто сможет обвинить другого в преступлении? Просто потому что он мне не нравится? Ты меня таким человеком видишь? — Нет! — тут же взволновано воскликнул Ротхо. Паук улыбнулся. — У меня отец, да и папа моих лучших друзей — полицейские, так что я знаю точно, что нельзя обвинять человека бездоказательно, даже если у него не самая лучшая репутация, даже если в прошлом он уже совершал похожее. — Угу. — Ротхо пристыженно опустил голову. — К тому же… — Ротхо заинтересованно взглянул на студента, гадая, что еще тот хотел добавить; Паук не знал, как правильно сформулировать мысль, все такие Ао’нунг лучший друг и брат Ротхо, и любимый его бро, и брат Циреи. — Ну? — позвал Ротхо, потому что Куроитч-младший специально выдерживал драматичную паузу. — Ладно, скажу как думаю: из Ао’нунга откровенно херовый актер и лгун, так что думаю он не смог бы так долго и убедительно играть влюбленного человека. И не говори ничего нашему золотому мальчику — а то еще за риф отправит! — Пф… Ахахахахахахахахахаха! Про «…херовый актер…» даже спорить не буду. Поэтому мы в школьных сценках никогда не давали ему творческую роль. Максимум — ведущий. Или режиссер — командовать он любит, слава Эйве без фанатизма. — Хахахаха! Паук нажал на газ, и машина поехала быстрее. Ротхо не стал продолжать разговор с блондином — Паук хоть и выглядел нормально, но отсутствие нормального сна и потрепанные нервы все же сильно вымотали, а тут надо водить, поэтому школьник не стал отвлекать его разговорами. Меткайинец только прошептал «надеюсь, все образуется как можно скорее». Куроитч-младший согласно кивнул. * Нетеям плохо помнил, как вернулся домой. У него в голове четко отложилась сцена в спальне, когда он посмотрел видео, или как он ударил Ао‘нунга и сбежал, но после того, как Салли покинул комнату, все стало как в тумане, всплывали только отдельные моменты: вон он запнулся о ковер в коридоре, потом он на первом этаже (дом, в котором, проходила вечеринка, был двухэтажным — на первом была основная движуха, а комнаты на втором этаже использовались для понятных целей) сбивает группку людей, а как он сел в машину и доехал домой вообще стерлось из памяти. Водить было опасно, мягко говоря, в таком состоянии, но было как-то все равно. Реальное чудо, что добрался в целости и сохранности до дома. Нетеям более-менее помнил, как забежал домой. До того, как подняться в комнату, его остановил кто-то из членов семьи (скорее всего это был либо отец, либо Ло‘ак) схватил его и что-то спросил, Нетеям не помнил, что ответил. И все, это последнее, хоть и не особо четкое, воспоминание, а дальше темнота. Снова осознавать себя и происходящее вокруг он начал только сейчас, лежащим в кровати, обнимающим плюшевого банши. Сколько прошло времени, он не знал. В глаза словно песка насыпали, каждый раз когда моргал, он испытывал сильную резь, головная боль тоже была неслабая. Хорошо хоть Нетеям вышел из такого бессознательного состояния, потому что это немного жутковато — в один момент быть в одном месте, потом туман перед глазами, и затем ты «просыпаешься» в совершенно другом месте, и так несколько раз. Нетеям почувствовал странное натяжение на шее: парень попытался подняться, желая прикрыть окно, но рукой случайно зацепился за длинный шнур — когда поднимался, рука осталась на кровати, и потому веревка, которая запуталась в пальцах незаметно для парня, натянулась. Поморщившись от слабого трения, лучник шокировано замер. Взяв подвеску в руки, он не смог сдержать новую порцию слез. Кулон из зуба акулы Ао‘нунга. Тот, который меткайинец сегодня с особой нежностью надел, смотря на него таким нежным взглядом, ранившим парня сильнее ножа. Нетеям подорвался с места, резко сорвал украшение со своей шеи. Развернувшись и сделав пару шагов, он замахнулся в открытое окно, уже готовый выбросить вещь, но… он замахнулся еще раз, еще, и еще. Тяжело плюхнувшись на пол, он долгое время смотрел на кулон в своих руках, на который то и дело падали капли слез. Сжав в его руке, Салли прикрыл кулаками лицо, оставаясь в таком положении некоторое время. — Я не могу выбросить его… не могу… — одними губами прошептал в тишину подросток и встал, пытаясь добраться до постели на подрагивающих ногах. — я такой слабак? Он кое-как смог дойти до кровати. Тяжело приземлившись на упругую перину (это одно из немногих сходств с отцом — они не могли спать на твердом от слова совсем, им всегда нужен был мягкий матрас и одеяло желательно повоздушнее) с фразой «черт с тобой, Ао‘нунг, ебанный ты придурок», он выпустил тяжелый вздох, зарываясь носом в подушку и позволяя Морфею забрать себя в свое царство. До этого он не спал, просто находился в прострации, поэтому это первый сон с тех пор, как он проснулся в одной кровати с Ао’нунгом. Дремота захватила его практически сразу, и парень прикрыл глаза. Наконец-то он даст своим сухим и покрасневшим глазам немного отдохнуть. Только отдохнуть получилось недолго. Нетеям находился в полудреме, когда услышал чужой голос. Он тут же вскочил, смотря на дверь одновременно испуганно и рассерженно. Его от пережитого стресса глюкануло что ли? Или он заснул, и сейчас его кошмар мучает. Или этот мудак реально приперся к нему в дом. Он бы конечно предпочел второе, но… Блядь. — К-как… Нет, этот не мог пройти через его родителей: один Ло’ак костьми бы лег, но не пустил бы его сюда, про родителей уж он молчит. Хоть Нетеям и не помнил, рассказал он семье обо всем, он плохо помнит последние часы, но то, что это видео гуляет по интернету в свободном доступе, он знал наверняка, ибо сам проверил это, когда ехал домой. А значит, видео точно видел его младший брат, от него сто пудов узнали родители и, возможно, другие. Ло’ак знает как выглядят татуировки серфера, и когда он признает во втором… участнике Ао’нунга, братишка точно сделает все, чтобы эти рыбьи губы держались от него подальше. Нетеям очень сильно рассчитывал на это, ведь знал младшего брата, так почему этот ублюдок сейчас стоит за его дверью и ему приходиться слышать этот голос. Почему?! — Нетеям, пожалуйста, открой дверь. Мне нужно с тобой поговорить! Послушай меня, пожалуйста. — Ао‘нунг с той стороны прислонился к двери лбом, под конец начиная шептать. Его голос дрожал. — Иди от сюда К ЧЕРТУ! — только Салли его не слышал, точнее не слушал. Он искренне крикнул эту фразу. * Ао‘нунг хоть и говорил себе, что чтобы Нетеям смог его выслушать, ему для начала нужно остыть, но серфер не смог долго оставаться в этой комнате. Это могло бы стать одним из самых лучших воспоминаний его жизни, но вместо этого парень неотрывно смотрел на пустую половину незаправленной кровати. И проклинает, кого не знает, но очень хочет выяснить. Нетеям мог лежать вместе с ним, они могли еще спать, или, проснувшись, нежиться в объятиях друг друга. Но нет, вместо этого Ао’нунг сверлит смятую простынь хмурым взглядом и крепко сжимает одеяло, потому что он уже исцарапал руки, на них кровоточащие и неприятно щиплющие следы от полумесяцев, и чтобы больше не ранить себя, он сжимает ткань между пальцами. Ао’нунг берет в руку маленькую камеру, с ненавистью сжимая аппарат. Когда серфер более-менее отошел от шока после просмотра видео, он начал обыскивать комнату. Видео с такого ракурса можно записать только в том случае, если запись шла в комнате, и «оператор» должен был быть недалеко. Долго искать не пришлось — прикинув угол съемки, подросток подошел к небольшой тумбочке и, спустя пару минут ощупывания мебели, протянул руку к ручке одного из отсеков. Маленькая камера была примотана так естественно, что если специально не присматриваться, не заметишь, и ведь не просто примотана — другие ручки внешне тоже сделали похожими на эту. Подготовились знатно, сука. Хотя сказать, что подготовились, значит ничего не сказать, потому что Ао’нунг начал обходить все комнаты в доме, и в тех спальнях, в которые он смог попасть, была такая же ситуация — маленькие камеры было спрятаны в таких уголках, что их практически невозможно заметить, но при этом обзор этих гребанных записывающих устройств неизменно был направлен на кровать. Уставившись на камеру, Ао’нунг задумался сразу обо всем, но голова его была пугающе пуста, ноль мыслей. Спустя пару минут такого состояния, он резко подскочил и начал натягивать вещи. Нетеям может успокоиться, а может надумать лишнего, и тогда с ним будет еще сложнее поговорить. Он может вернуться на Родину, вся их семья может вернуться и оборвать связи с ними, и Ао’нунг больше никогда его не увидит, он не сомневается, что если Салли захотят, их не найдут даже с собаками. Конечно, такое было бы трудно осуществить за час, но в голове меткайинца не умолкала мысль «а если вдруг?», он правда испугался, что Салли могут не стать разбираться во всем этом и поверят в его виновность. Сыграл страх и стресс вкусе с усталостью. Именно поэтому Тоновари’итан, взъерошенный, непричесанный, через час с копейками после побега Нетеяма стоял перед домом Салли, не переставая звоня в звонок, чтобы ему открыли. И это, спустя пару минут, сделал Ло’ак. Ао’нунг ожидал многого: криков, тумаков, направленного на него пистолета или летящего в его сторону ножа, стрелу, пулю, да чего угодно, но никак не этого. Ло’ак посмотрел на него хмурым взглядом (вся поза парня говорила о его злости, но это было не в сторону меткайинца) и молча отошёл, пропуская. Ао’нунг, до этого торопящийся встретиться с Нетеямом, как-то резко потерял свой запал и уже неуверенно пересек порог дома, испуганно оглядываясь по сторонам. Практически сразу он наткнулся на родителей любимого, которые сверлили его яростными взглядами. Мистер и Миссис Салли недовольно посмотрели на их второго сына, который достаточно спокойно пропустил главного подозреваемого в подставе Нетеяма в дом и даже поинтересовался его самочувствием: «ты в порядке вообще, могу воды принести? Н-нет, не надо, спасибо». Сам Ао’нунг тоже сверлил Ло’ака недоверчивым взглядом, но тот пока не спешил объяснять свое несвойственное ему слишком спокойное поведение. Средний младший-Салли только подтолкнул меткайинца в сторону гостевой, и, неловко, парень пошел туда, куда его направлял оматикая. Ао’нунг не был удивлен, когда увидел сидящих Кири и Паука и их родителей, которые пока на него не смотрели, но присутствие уже его родных немного выбило парня из колеи, что он даже замер на границе между коридором и залом. Мимо меткайинца прошли настороженные, все также не сводящие с него хмурого взгляда, Нейтири и Джейк, усаживаясь в единственное свободное кресло (оно было достаточно большим, чтобы без проблем вместить двух человек, в таком же кресле с другой стороны сидели Паук с Ротхо, и в третьем Цирея с малышкой Тук, которая лежала в её объятьях). То, что супруги тоже были здесь, также удивило парня, ведь они по работе сейчас должны быть за пару сотен километров. Хотя что за тупой вопрос — они точно прибыли сюда первым же рейсом (возможно даже на частном самолете, не дожидаясь коммерческого, все же у миссис Салли, как говорил отец, полезные связи остались до сих пор), когда узнали о происходящем дерьме. Ао’нунг тяжело сглотнул и все же зашел в комнату. Разговоры резко затихли. Ло’ак, оставаясь все таким же достаточно спокойным, встал рядом с меткайинцем. Ао’нунгу казалось, что он сейчас упадет в обморок от напряжения, заполнившего гостиную. То, что родные его второй половинки сверлили его подозрительными взглядами, было естественно, все же он главный подозреваемый в этом деле — дом принадлежал его другу, на вечеринку позвал опять же он, на видео он был замазан, что тоже выступало значимым доказательством, да и сама съемка была под слишком удачным ракурсом. Слишком много совпадений. Даже отец смотрел на него со слабой, но горящей надеждой «это же не ты?» во взгляде. Их нельзя осуждать за такие думы. Когда Нетеям прибежал домой, на вопросы о видео тот ответил только: «второй участник — Ао’нунг», и закрылся в комнате. Вся семья также, как и старший сын, подумала, что все это спланировал именно сын Тоновари, так что глава семейства тут же позвонил Тоновари, и уже двадцать минут (а расстояние между их домами далеко не маленькое) спустя в гостиной сидели, помимо семьи Салли, Огустин и Куроитч, еще и они. Несмотря на светящиеся в желтых/карих/лазурных глазах недоверие, все же как минимум трое смотрели на него с волнением, но из-за того, что верили в его непричастность — это Цирея, Ротхо с Пауком, и, как уже успел удивиться Ао’нунг, Ло’ак. От их молчаливой поддержки (Ло’ак даже пару раз незаметно для остальных хлопнул его по спине, как бы говоря «расслабься») парню стало чуточку легче дышать. Джейк долго смотрел на Ао’нунга, даже не мигал, но спустя пару минут не выдержал — он резко поднялся с кресла и пошел в его сторону. Тоновари’итан и до этого стоял съежившись, пытаясь визуально стать меньше, а сейчас так вообще по максимуму сжался, испуганно смотря на приближающегося мужчину. Тоновари было дернулся вперед (он не верил, что его старый друг способен на избиение детей, да вот тело среагировало рефлекторно на предполагаемую угрозу), но был остановлен своей женой; Ронал как-то странно посматривала на второго сына Салли. Джейк было хотел избить (нет, он не стал бы такое делать, может единственное, что он бы позволил себе, это хорошенько встряхнуть серфера бы за грудки) Ао’нунга, но был остановлен, на удивление многих, Ло’аком. Парень, стоило только его отцу приблизиться к Ао’нунгу на расстоянии в пару шагов, вытянул руку, преграждая родителю путь, тот даже запнулся от неожиданности. Мужчина думал, до того, как Ао‘нунг попался бывшему морпеху на глаза, что именно ему придется свое чадо останавливать, а не наоборот. Средний сын Салли проигнорировал возмущение отца и его удивленный взгляд, обращаясь к меткайинцу: — Ответь только на один вопрос: ты хоть как-то причастен к этому гребанному видео и унижению моего старшего брата? — вопрос он задал скорее для других. Сам он уже знал ответ на него. Все затаили дыхание, искося посматривая на Ронал. Женщина, совмещающая работу доктора и психолога, сразу поймет, если ее сын соврет, а по ее выражению лица или по поведению — женщина никогда не скрывала истинных эмоций, какая бы ситуация не была, и никогда не врала — поймут и все остальные. — Нет. — ответил Ао’нунг твердым голосом, несмотря на свой внешний вид, он излучал уверенность: осунувшийся, прическа по внешнему виду была недалеко от гнезда, очень насыщенного цвета синяки под глазами, подрагивающие конечности. Ронал отметила, какая боль, какое отчаяние сквозило в глазах ее сына, что тот стоит и чуть ли не плачет от стресса, да и все его состояние её волновало, и женщина облегченно выдохнула — тело Ао’нунга выдавало, что сын не врет, её мальчик переживает также сильно и ему далеко не все равно, да он вообще не имеет никакого отношения к видео. — Эйва, спасибо, что Ао’нунг не виновен. — тихо прошептала Ронал. — … — все продолжали молчать, но заметно расслабились, видя реакцию женщины. — На этом видео правда я и Ма’Теям… — Ао’нунг назвал его так неосознанно, но это прозвище сильно резануло по ушам чете Салли. — но я клянусь перед Великой матерью, что не имею ко всему этому даже малейшего отношения. И я обещаю, что как только тот, кто посмел это все сделать и подставить Ма’Теяма, как только попадется мне на глаза, о смерти будет молить. Ло’ак не моргая смотрел на парня, чья злость была видна невооруженным взглядом, внимательно его слушая и вспоминая, как Ао’нунг спрашивал у Кири, что он точно не должен говорить перед Нетеямом, как, по рассказам Паука, расспрашивал у Куроитча младшего про вкусовые предпочтения парня, у самого Ло’ака с трудом узнавал про увлечения, у Тук мельком выяснял хотелки или желания парня, как через Цирею выяснял что лучнику нравится во внешности людей (и она никогда не признается, но девушке приходилось долго давить свой смех, чтобы брат не услышал и не обиделся). И как накануне перед вечеринкой переволновавшийся Ао’нунг случайно проговорился перед Ло’аком — а он признался бы в подобном именно ему только через свой труп — насколько сильно ему нравится старший из детей Салли. Ло’ак поверил Ао’нунгу не тогда, когда Ао’нунг пришел, не после этой его речи, а сразу, как открыл видеозапись. Потому что лично был свидетелем всего вышеперечисленного, только про расспросы про предпочтения во внешности он узнал от Циреи, потому что она, как хорошая старшая сестра, сразу побежала узнавать ответ на вопрос у него, Кири тогда сидела над очередной научной работай, и девушка не рискнула её беспокоить. — Брат в своей комнате, дорогу ты знаешь. — младший средний-Салли кивнул в сторону лестницы, и Ао’нунг клянётся, что с этого момента он врежет любому, кто посмеет хоть словом хоть взглядом оскорбить этого парня (ну, может быть сам он и не прекратит, но другим язык будет укорачивать). — Спасибо! — слишком громко крикнул перевозбужденный меткайинец. Ао’нунг резко подорвался с места, чуть не упав, и, перепрыгивая сразу через три ступеньки, оказался на втором этаже. Забывший обо всем, о недоверии со стороны его и Нетеяма родных, он остановился лишь на пару секунд, когда услышал Ло’ака. — Мы начнем искать эту мразь, и если найдем раньше того, как вы к нам присоединитесь, я подожду тебя и оставлю, так уж и быть, право первому врезать этому человеку. — Ао’нунг еще немного и влюбится в этого долбаеба. — поскорее помирись с бро! И выживи, пока будешь это самое примирение осуществлять! — Спасибо… Правда, спасибо. — лишь тихо прошептал он, уже не пытаясь остановить слезы, и продолжил путь до комнаты любимого. — Ключ от всех комнат под рамкой, где фотка-коллаж нас всех в детстве! — услышал Тоновари’итан, понимая зачем ему эта информация только тогда, когда попытался открыть дверь в комнату Нетеяма, но она оказалась закрытой, а на все его просьбы открыть он слышал только мат. — Ну что ж, — Ао’нунг засучил рукава, вставил ключ в замок и поудобнее перехватил дверную ручку. Он понимал, что Нетеям добровольно в свою комнату его не пустит, рогом упрется и не позволит пересечь порог, и придется прорываться, так сказать, с боем. Одно из двух: либо Ао’нунг падет в этом противостоянии, либо оматикая не успеет с ним разобраться, выслушает и поверит. — с Эйвой. * — Ао’нунг не врет, — Ло’ак смотрел прямо в глаза отцу. — не врет. Если даже Ло’ак говорит, что Ао’нунг не виновен, то Джейку остается только поверить: у этих двоих отношения с самого их знакомства были, мягко говоря, напряженные, можно даже сказать, что они друг друга взаимно сильно ненавидели даже не скрывая этого, и то, что средний Салли сейчас встал на сторону меткайинца о чем-то, да говорило. Мужчина закрыл лицо рукой и зашатался, но Ло’ак успел вовремя его подхватить. Опираясь на сына, Джейк дошел до кресла, где сидела его жена, и был передан в её заботливые руки. Поудобнее устроившись, старший Салли издал тяжелый вздох и на пару секунд прикрыл глаза, стараясь уложить мысли по полочкам в голове. — Ао’нунг не имеет никакого отношения к видео, но… тогда кто? — задал очевидный вопрос старший Салли. — что, мать вашу, вообще творится? — Не знаю, но поверь, мне самому очень интересно. — Тоновари с силой сжал подлокотник дивана, на котором сидел, и дерево противно заскрипело под рукой мужчины. — Не ломай нашу мебель. — осадила его Нейтири, посмотрев на мужчину нахмурив брови. — Прости. — тут же виновато поднял руки мэр, укладывая их на колени, чтобы случайно не сломать что-то из вещей Салли. Жить-то хочется. — просто задумался, вот тот, кто выложил это видео, чего он добивался? Он нацелился на Нетеяма или на моего сына? Тяжесть это не уменьшит, но я все равно думаю: если бы изначально целью был Ао’нунг, его лицо замазывать бы не стали, но в итоге он все равно бы оказался втянут как, так сказать, потенциальный виновник. Подставили его специально, или хотели насолить Нетеяму, или нацелились на обоих наших мальчиков, я не могу понять. — Вот да, кстати. Тоже интересно. — поддержал его мысль Куроитч. — на кой хрен такое творить. Мы же не в каком-нибудь третьесортном сериале на федеральном канале. Салли, колись, кого ты еще успел взбесить, кроме меня? За тобой не заржавеет. Напрягай свои извилины и вспоминай! Потому что мне подсказывает чуйка, что этим видео хотели насолить именно твоему отпрыску. — Голова раскалывается. — прошептал Джейк, утыкаясь куда-то в ключицы супруги. — Сейчас принесу тебе таблетку. — сказала Грейс и поднялась с места, отходя к стеллажу, чтобы достать аптечку и найти в ней что-нибудь обезболивающее. Джейк, теме временем, перевел взгляд на меткайинца. — Салли, какого хрена ты меня игноришь? — взбесился бывший начальник Джейка. — Тоновари, прости за то, что накинулся на твоего сына, я… — Джейк, меж тем, продолжал игнорировать мужчину, даже не скрывая, делая слишком наигранным равнодушие на лице. — Да, Салли, тут ты косячнул здорово. — Джейк, — мужчина подошел к Салли, опустил руку на плечо и несильно сжал. — ты не виноват. Мой сын часто… доставлял неприятности твоим детям, так что он сам виноват, что первым делом подумали на него, как бы мне не было неприятно это признавать. К тому же то, что случилось с Нетеямом — вопиющий случай, и твоя реакция такая, какая должна быть у нормального родителя. К тому же на видео оказался и наш сын, так что это напрямую касается и меня. Нам пришлось бы собраться вместе в любом случае. — Ты сейчас серьезно? — удивлено сказал Куроитч. — Ты конечно прав, но я все равно виноват. — Тогда, чтобы ты успокоился, скажу более прямо: я тебя не виню. — ЧЁ?! — удивленно взвизгнул Майлз, таращась на меткайинца большими глазами. — … Но? — Джейк. — Но будет неплохо, если ты потом извинишься перед Ао‘нунгом за свои подозрения. — Я тебя понял. - кивнул Джейк, и добавил, спустя секунду. - Конечно. — Фух, я уж подумал, что ты реально такой ненормальный. Без обид. — тут же попытался сгладить свои слова Куроитч, все-таки на мэра быканул. — так вот… — Может, кофе? — Салли не дал бывшему начальнику договорить. — Да, без сахара. — Без сахара. — согласно кивнул Джейк, собираясь заварить себе такой же крепкий напиток, надеясь более-менее придти в себя с его помощью. — Да вы че, сволочи, совсем ахринели?! — тихо прорычал полицейский. У Куроитча уже жилка на лбу вздулась от отношения этих двоих к нему: они, сука, специально его игнорировали, словно оглохли одновременно и вместе, но сильнее всего бесило именно их слишком показное отсутствие реакции хоть на какое-либо слово или действие со стороны мэра и бывшего мэра. Че он сделать-то успел?! Сейчас, блядь, не такой момент, чтобы играться в детские игры, пытаясь тем самым довести его до срыва. Паук, наблюдая эту сцену со стороны, не сдерживал смешки, практически впечатываясь в пресс (ахуенно четкий и твердый, между прочим) Ротхо, чтобы хоть как-то сделать звуки со своей стороны тише; Ротхо же, меж тем, утыкался блондину в спину с той же самой целью — т.к. Паук лежал на его коленях, лицом в живот, кудрявому было удобно это проворачивать. Не понимающая, почему дядя Курич (раньше девочка не могла правильно произносить фамилию из-за возраста, а теперь из-за закрепившейся привычки) и братик Паук так странно себя ведут, не так как серьезные папа и папа сестренки Цири, Тук переводит взгляд на сестричку Цири, но та тоже почему-то хихикает. — Взрослые такие странные. — говорит малышка, с радостью принимая от сестренки Кири печенюшку и тут же откусывая больше половины. Туктирей знала, что с братиком Нетеямом случилось что-то плохое, но что именно ей, разумеется, не объяснили. То, что больно братику возможно причинил Ао‘нунг, малышка поняла из разговоров, и до самого его приезда в доме царила такая неприятная атмосфера, что девочка все время ерзала и вертелась в руках матери, а потом перебралась к сестренке Цири, не зная, куда себе деть, как убрать это неприятное чувство, исходящее от взрослых и заставляющее её чувствовать себя некомфортно, очень некомфортно. Казалось, так будет длится долго, и взрослые не скоро сделают так, что дома можно будет чувствовать себя хорошо, но: буквально пару минут назад Тук-Тук-Тук-Тук постоянно выкручивала пальчики, зыркала на Цири, успокаивающе поглаживающую ее по голове, а сейчас младшая-Салли уже с непониманием в больших глазах смотрит на взрослых наклонив голову вбок в вопросительном жесте, потому что не понимает, почему дядя Курич бьет ее папу, а дядюшка Тоно (когда она впервые так к нему обратилось, Тоновари целый день не мог отойти от того, как мило это звучало, и целую неделю каждый день покупал малышки сладости и игрушки, причитая «хочу чтобы у меня родилась такая доченька, такая как моя Цири или наша Тук-Тук, и упаси Эйва не как мой старший», на что получал возмущенно-обиженное «эй!») его держит и не дает приблизиться к папе. У них так быстро изменилось настроение. Взрослые и правда такие странные! — Я убью эту тварь! — послышался женский голос. Трое мужчин резко замерли, испуганно поворачивая головы в сторону, откуда послышался этот злобный рык. Цирея успела зажать Тук ушки, чтобы она не услышала ругательство. «Тварь», конечно, не мат, но и к нормальной лексике в данном контексте не относится, поэтому не хотелось бы, чтобы девочка повторяла это слово к месту и нет, она такие слова — как и большинство детей, но младшая-Салли особенно «ушастая» — очень хорошо из речи взрослых вычленяет, из-за чего очень часто эти самые взрослые и огребают от Нейтири. Поэтому сначала Нетеям научился по началу предложения или по тому, как набирают воздух чтобы начать говорить, определять, будет ли нехорошее слово произнесено, и если да, то молниеносно закрывать Тук уши, и сейчас к нему присоединилась Цирея, достаточно быстро научившись делать также как старший, подмечая, что этот навык будет полезен ей, когда родится и подрастет ее будущий младший брат или сестра (хоть пол уже давно можно определить, но Ронал и Тоновари решили устроить себе сюрприз), потому что с их темпераментной и не всегда следящей за речью мамой и Ао’нунгом, который, она уверена, младшего/ую мату будет специально учить. — Да как до такого вообще можно было додуматься, что за больные ублюдки?! Сначала все подумали, что это Нейтири, но какого же было удивление, когда обернувшись, они увидели оскалившуюся Ронал, которая приобнимала и аккуратно гладила по спине напряженную миссис Салли (когда Нейтири успела пересесть?). Нейтири сидела, сжимая одной рукой протянутую меткайинкой ладонь, а пальцы другой засунув в рот и периодически покусывая до треска ногтей или крови из нежной кожи на подушечках пальцев. Она словно сидела в прострации, брови ее были нахмурены, из-за чего на лбу возникли складки, и, казалось, сейчас ей не было ни до чего дело, но на каждую реплику подруги — да, удивительно, что эти две до невозможности похожие, потому и постоянно собачившиеся, женщины, смогли назвать друг друга подругами — издавала утвердительные звуки или слова, и в такие моменты взгляд ее становился ясным и злым. Ронал, меж тем, продолжала, и гнев в ее речи даже не думал стихать, наоборот, он набирал обороты. — Ао’нунг мне все уши прожужжал о Нетеяме, и вот, когда у них наконец-то все наладилось, какой-то ублюдок посмел заснять такое (женщина совершенно не злилась, что подростки переспали, она злилась, что кто-то посмел показать такой интимный и личный процесс всем, да еще и выставить это в таком свете) и разослать. Вообще, как можно делать такое, какая бы не была между вами вражда или еще что-то. Да и к тому же, Нетеям до удивления неконфликтный юноша, трудно представить, что он кому-то так насолил! — гневно рычала она. — Если из-за этого мальчик больше не сможет никому доверять, я лично этой гниде глаза вырву и в глотку запихну. Ронал искренне нравился что старший что средний ребенок семейства Салли — оба одни из лучших в учебе и спорте, Нетеям — чудесный мальчик, заботливый и добрый, старательный, ни разу не тщеславный или надменный, как большинство детей его статуса. А Ло’ак, несмотря на шило в одном месте и умение находить неприятности везде, был, что сейчас редкость, бесхитростным, не юлил, никогда не уходил от ответственности, как думают многие, а еще он был настоящим — никогда не скрывал своих эмоций, всегда говорил всю правду в лицо, хоть иногда со своей честностью перебарщивал. Реально, эти двое остатки хороших людей, которых в последнее время рождается все меньше (даже её сын засранец с трудом тянет на звание «не мудила», до хорошего ему как до честной победы в поединке с Ло’аком). Но, что самое главное, эти Салли делали её детей счастливыми. Паука, кстати, как избранника своего приемного сына, она тоже одобряла и очень любила, тот был живым примером исключения правила «яблоко от яблоньки»: честный, отзывчивый, милый — в нормальном смысле, а не в том, как подумало большинство — и, самое главное, добрый. Эти дети теперь её семья, а посмевшим причинить боль своим родным Ронал вернет её в десятикратном размере. — Я этих мудозвонов так изломаю, что ни один травматолог не соберет, и ни один пластический хирург не восстановит… — дальше она стала перечислят, как именно доведет неизвестных до такого состояния. Цирея предусмотрительно не убирала руки с ушей Тук, но её лицо оставалось равнодушным, ведь девушка давно привыкла к таким речам 18+ от матери. Грейс с Кири слушали женщину с научным любопытством, рассуждая, действительно ли можно воплотить задумки Ронал в жизнь, их заинтересованные лица и немного поддернутые раздумьями глаза напугали бы неподготовленных (да и подготовленные, то бишь некоторые из собравшихся) зрителей. Мужчины же решили переключиться, отвлечься на что-нибудь другое, потому что слушать, какие виды пыток знает Тсахик меткайина было… выше их моральных сил и выносливости. Страшно. Даже Тоновари смотрел на супругу немного испуганно. — Майлз, а как там…? — Джейк сглотнул, во рту все еще было сухо от представления того, что Ронал хотела бы сделать со злоумышленниками. Куроитч-старший недовольно цыкнул, уставший от этого, повторяющегося чуть ли не каждые пять минут, вопроса. — что там по поводу того, откуда была отправлена видеозапись. — Лайл отчитывается передо мной чуть ли не каждые десять минут. Но вычислить, откуда в сеть попала запись не так уж и просто — это вам не голливудский фильм, где хакер-малолетка за пять минут может выяснить, какого цвета зубная щетка президента, или взломать Пентагон во время завтрака. — То есть мы даже примерно не знаем сколько времени пройдет, прежде чем найдется адрес, от которого произошла рассылка. — Самый оптимистичный прогноз — еще часов десять плюс-минус, до того времени нам остается только сидеть на жопе ровно и ждать. — Долго. — Ну. — развел руки Куроитч. — Тоновари, мне будет неудобно и дальше задерживать твою семью. Мы с… — Джейк, мы уже по сути одна семья. Двое из наших детей уже связаны с вашими, да и наши семьи уже давно не чужие друг другу, так что ваши проблемы — наши общие проблемы. Отныне только так. — Двое… связаны. — у Джейка дернулся глаз. Усталость на его лице сменилась напряжением. — Ага, и третий… — Майлз, который старший, не особо обращал на мужчин внимания, вместо этого он чуть ли не шипел на развернувшуюся перед ним сцену: Паук, задремавший после всего случившегося, сидел в объятиях Ротхо в здоровенном кресле. Куроитч-младший положил голову на плечо меткайинца, а тот в свою очередь приобнял его одной рукой, поглаживая большим пальцем кожу в районе плеча, а другой сжимал чужую руку. — … только не с Салли. Тоновари, уже давно одобривший выбор приемного сына, и Грейс не сдержали смеха, а Джейк лишь похлопал своего бывшего командира, а ныне коллегу, по плечу в знак поддержки — он его понимал как никто, потому что они реагировали очень похоже. Бывшие морпехи одинаково переживали за своих детей, только у них двоих были постные мины и мысли «они еще маленькие для отношений!». — Я тебе не то что морду набью, а сделаю так, что ты пожалеешь, что на свет появился. — прошипел Куроитч-старший, проходя мимо сына и его пока хрен знает кого, на Ротхо. — Ротхо как-то обмолвился, что хотел бы взять фамилию Майлза. — … Да какого хуя?! — тихо заорал — сын спит — Куроитч, на чью фамилию, как оказалось, этот морской конек претендует. — только через мой труп. — … — обычно Джейк бы уже начал смеяться над другом, но сейчас до него резко дошло, что его сыновья пару недель назад как бы между делом спросили, а сложно ли сменить фамилию. Тоновари, понявший, о чем думает лесной по его выражению, уже хотел засмеяться, как до него дошло то, именно дошло то, о чем думал Джейк — как минимум двое его детей хотят что-то сделать с фамилией. Причем отцы не знали, кто именно, один или оба, с какой стороны и в какую. — … — его, Тоновари, молчание было таким же угнетающим, как у бывшего мэра. Молчание Куроитча было просто злым. — Ахахахахахах! — так как мужчины не видели повода для веселья, смеяться пришлось женщинами, особенно Грейс, но этот смех был искренним. Впервые за последние часы атмосфера перестала быть напряженной.