Игра «Пасхальное яйцо» #1

– Я отправлюсь в ад вместе с тобой! В своем негодовании и нежелании смириться со своей участью девушка сделала свой окончательный выбор. Ближе всех к ней был Сун Ханьчжан. Когда Чжоу Юйсю внезапно вытащила фруктовый нож и бросилась на него со скоростью нежити, он смог только увернуться от лезвия и оттолкнуть ее одним коленом. Стоя в стороне, Линь Цзюэ почувствовал, как будто его сердце остановилось. Даже не раздумывая, он оттолкнул Сун Ханьчжана, затем отбросил железную трубу и прижал Чжоу Юйсю к земле. Подсознательно он все еще верил, что девушка перед ним была человеком, и поэтому использовал свой кулак, а не смертельный удар трубой. Чжоу Юйсю хрюкнула, половина ее лица распухла от удара. Она склонила голову набок, ее выпученные глазные яблоки странно торчали в уголках кровоточащих глазниц. Она искоса смотрела на Линь Цзюэ, вызывая мурашки по телу у любого, кто осмелился бы взглянуть на нее в ответ. Чжоу Юйсю захихикала и внезапно вцепилась в руки Линь Цзюэ, открыв рот, она потянулась к его руке. Недавно выросшие клыки уже были испачканы ее собственной кровью, ужасающие, словно у призрака. Линь Цзюэ в ужасе попытался отдернуть руку, но после трансформации Чжоу Юйсю была невероятна сильна. Она была уже близка к тому, чтобы укусить его, когда Сун Ханьчжан поднял трубу с пола и одним ударом сбил ее с ног. Он поднял Линь Цзюэ, и они побежали к аварийной лестнице. В тот момент, когда они подбежали к лестнице, Линь Цзюэ оглянулся. Чжоу Юйсю уже подобрала с земли нож для фруктов и, спотыкаясь, следовала за ними. В ее отчаявшихся безумных глазах не было и следа той милой, робкой девушки, которой она была раньше. Она полностью превратилась в монстра. Светодиодные лампы на лестнице все еще горели. Они почти добрались до второго этажа, но, посмотрев вниз, увидели множество зомби, бродящих у выхода. Пробираться сквозь них было бы слишком опасно. – Спрячемся здесь. – Сун Ханьчжан притянул Линь Цзюэ к себе, и они вдвоем спрятались за рекламным щитом, установленным возле угла лестницы. Рекламный щит был небольшим, но за ним все равно с трудом могли поместиться два человека. Вскоре сверху послышались нетвердые шаги. Чжоу Юйсю преследовала их, держась за перила и бормоча: – Я убью тебя, убью вас обоих. Поглощенная своим превращением в зомби, она вообще не заметила двух людей, спрятавшихся за рекламным щитом, и пробежала прямо мимо них на второй этаж. Послышался звук падения. Чжоу Юйсю ударилась о стеллаж для хранения на втором этаже. От удара полка рухнула на пол, создав огромный шум в тихой ночи. Привлеченные шумом и запахом зомби, разбросанные по второму этажу, медленно собрались вокруг нее. Чжоу Юйсю изо всех сил пыталась встать, но недавний прилив сил, вызванный жаждой человеческого мяса, уже покинул ее тело, поэтому она могла только тихонько отползти в сторону. Видя, что зомби подбираются все ближе и ближе, Чжоу Юйсю схватилась за левое запястье. Белое мерцание полилось из земли под ней и окутало все ее тело. Окружающие зомби внезапно потеряли свою цель и застыли на месте. Сун Ханьчжан вышел из-за рекламного щита и прищурился, наблюдая за ее действиями. – Как и ожидалось... способность временно скрывать свой запах. Жаль... – Сун Ханьчжан слегка вздохнул. Чжоу Юйсю тоже заметила его, жуткая улыбка поползла вверх по уголкам ее мутировавшего рта. Она использовала свой нож, чтобы сделать несколько колющих движений в воздухе, ее глаза наполнились негодованием. Неприкрытая злоба подобна паразиту, спрятанному под кожей, вылупившемуся из отчаяния, извивающемуся и медленно разъедающему ее моральные принципы. Со второго уровня ворвался ветер вместе с вонью зомби и слабым запахом крови. Благодаря этому зомби на втором этаже не почувствовали запаха двух людей с подветренной стороны. Все зомби снова рассеялись. Чжоу Юйсю с трудом поднялась, ее лицо было залито кровью, все больше деформируясь и распухая от клыков. Все было именно так, как сказал Сун Ханьчжан: по сравнению с человеком, теперь она больше походила на зомби. Это касалось как внешности, так и ее души. Белый свет, окутывающий Чжоу Юйсю, еще не рассеялся, и зомби по-прежнему не замечали ее присутствия, позволяя ей неуверенно продвигаться к рекламному щиту. Она шла легко, не смея издать ни звука, но ее глаза были полны азарта охоты. Слюна и кровь капали у нее изо рта, пачкая рубашку. Она умирала с голоду, как будто ее сжигали заживо, и единственным, что осталось, был ее желудок: ей не терпелось попировать. Это была самая жестокая сцена, которую Линь Цзюэ когда-либо видел. Даже хуже зрелища, когда зомби пожирали живого человека. Потому что он видел, как нормальный, хороший человек превращается в исчадье ада. – Она сказала, что не хочет становиться монстром, верно? – пробормотал Линь Цзюэ. Сун Ханьчжан ничего не ответил. Линь Цзюэ поднял жестяную банку, которую кто-то выбросил за мусорное ведро. Она была такой легкой, но в то же время такой тяжелой, что у него дрожали руки. Он вспомнил Чжоу Юйсю, которую встретил около общежития час назад: робкую, тихую. Она была просто обычной девушкой, которая училась в этом кампусе; молодой и любящей красиво одеваться, немного эгоистичной и немного доброй. Она была готова отдать свою лопату Сун Ханьчжану, который нуждался в ней больше, и была готова последовать за ними босиком. Предполагалось, что у нее будет лучшая жизнь. Может, не идеальная, но уж точно не такая. Прощай. Линь Цзюэ закрыл глаза, банка в его руке взлетела в воздух и с лязгом приземлилась рядом с Чжоу Юйсю. Она остановилась, ошеломленно уставившись на банку на земле. В ее пустых глазах не было ужаса, только бесконечная пустота. Она даже забыла о своем инстинкте бегства. Зомби хлынули к ней. Ей еще предстояло полностью трансформироваться. От нее все еще пахло как от живого человека. Запахом, который так любили зомби. Внезапно она поняла, что происходит, и в ужасе сделала несколько шагов вперед, но споткнулась об упавший стеллаж, тем самым снова вызвав оглушительный лязг. К ней приближалось все больше и больше зомби. Сун Ханьчжан взял за руку неподвижно стоящего Линь Цзюэ и потащил его вверх по лестнице. Позади них раздавались возбужденные завывания и вопли зомби. Не нужно оглядываться назад, чтобы понять, что это была за трагедия. Не оглядывайся, не оглядывайся, не оглядывайся... Другой голос в его сердце насмехался над ним: «Ты думаешь, что сможешь отречься от этого, если не будешь смотреть?» Его ноги двигались механически, когда они бежали вверх по лестнице, по длинному и тихому коридору, оставляя все позади. Вдоль коридора было множество окон, в каждом из которых отражался он сам. Жестокость и эгоизм, скрытые за хрупкой внешностью. Он просто избегал осознания, кем был на самом деле. Он был готов на все, чтобы выжить. Даже убить. Наконец они остановились и прислонились к стене, чтобы немного отдохнуть. Бешеное сердцебиение немного успокоилось, но эмоции все еще были в смятении. Последние душераздирающие крики Чжоу Юйсю все еще отдавались эхом в ушах Линь Цзюэ. Но Линь Цзюэ не сожалел о своих действиях. Он думал, что будь разум Чжоу Юйсю по-прежнему чист, то по сравнению с превращением в зомби, она предпочла бы умереть человеком. Казалось, он тоже сошел с ума. Линь Цзюэ закрыл лицо ладонями и посмеялся над собой. Какое право он имел принимать решение за нее? Он просто был эгоистичен и напуган. Это единственная причина, по которой он ее убил. Сун Ханьчжан вернул ему трубу и прислонился к стене, не говоря ни слова. – О чем ты думаешь? – хрипло спросил Линь Цзюэ. Сун Ханьчжан задумчиво посмотрел на него: – Я думаю, что совсем тебя не понимаю. Я думал, что уже раскусил тебя, но ты превзошел мои ожидания. Линь Цзюэ выдавил горькую улыбку и обнял колени. – До сегодняшнего вечера я тоже не знал, что я такой человек. Да, прежняя мирная и процветающая обстановка никогда не позволяла ему видеть себя так ясно, как сегодня. За последние двадцать лет он и рыбки не обидел, но за какой-то час убил несколько зомби и даже человека – или, по крайней мере, то, что им когда-то было. В этой экстремальной обстановке его мораль начала искажаться, и жестокие законы джунглей вытесняют его прежние познания. С каждой отнятой жизнью он чувствовал, что становится все ближе к демону¹ в своем сердце. Возможно, в какой-то момент он обнаружит, что и сам стал тем, кого когда-то презирал. – Ты поступил правильно, – легко и ясно сказал Сун Ханьчжан, оценивая ситуацию объективно. – Но ты ведь этого не сделал. Ты хотел отпустить ее, иначе не оттащил бы меня в уборной. – указал Линь Цзюэ. – Я просто не хотел заботиться о том, кто вот-вот умрет. Она бы превратилась в зомби через несколько минут. Не такая уж большая угроза, – сказал Сун Ханьчжан. Линь Цзюэ посмотрел на него, не соглашаясь: – Но она чуть не убила тебя! – Я был неосторожен и не думал, что у нее может быть нож. Скорее всего, она обменяла его на лопату. – Сун Ханьчжан снял очки и ущипнул себя за переносицу, затем надел их обратно. – Подозреваю, этот человек и убедил ее прийти. Жаль, что я не смог вовремя узнать его имя. Линь Цзюэ больше не хотел говорить о Чжоу Юйсю. Чем больше он думал об этом, тем больше уставал, и в любом случае все это было бессмысленно. Она уже мертва. Вокруг снова стало тихо, остался только лунный свет, струящийся по мраморному полу и отражающий их тени. Тихая и нежная ночь, как и любая другая, всегда способна заставить людей предаваться воспоминаниям и становиться сентиментальными. Линь Цзюэ внезапно захотелось узнать больше о человеке рядом с ним. Сун Ханьчжан всегда вел себя очень спокойно. Иногда он казался жестоким и мог легко обидеть, но только потому что был слишком рационален, но, возможно, Сун Ханьчжан был единственным искренним человеком. Он просто понял свое собственное сердце, вместо того чтобы открывать себя через каждое болезненное решение, как Линь Цзюэ. – Почему ты хотел изучать медицину? Чтобы спасать людей? – спросил Линь Цзюэ. – Можно сказать и так. Это одна из причин. – Сун Ханьчжан выглянул в окно. – Есть еще какая-нибудь особая причина? – снова спросил Линь Цзюэ. – Нет... Сун Ханьчжан внезапно опроверг свой предыдущий ответ. Он холодно посмотрел на залитый лунным светом пол и сказал: – Люди рождаются грешными. Я не исключение, поэтому хочу сделать что-то хорошее. Линь Цзюэ не совсем понял. Все, связанное с Сун Ханьчжаном, было окутано тайной. Он знал его всего час, знал его имя, но о его прошлом, его идеалах, его жизни... обо всем остальном, что касалось этого человека, он ничего не знал. Ему было любопытно, в какой среде мог вырасти такой человек, как Сун Ханьчжан? В некоторые моменты Линь Цзюэ казалось, что Сун Ханьчжан был слишком холодным и отреченным. Но даже когда Чжоу Юйсю угрожала его жизни, он ее не убил. Напротив, это сделал Линь Цзюэ. Человек, который считал себя хорошим. Линь Цзюэ опустил взгляд на свои руки. Это была пара чистых рук без единой мозоли, но в эту греховную ночь он был запятнан кровью, которую никогда уже не отмыть. Какое право он имел думать о Сун Ханьчжане как о бессердечном и жестоком? – Тебе не нравится убивать, верно? – спросил Линь Цзюэ. В лунном свете черты Сун Ханьчжана были холодны, как на картине. Он кивнул. Конечно же, с таким желанием научиться спасать людей, убийство в его глазах было непростительно. После долгого молчания Линь Цзюэ сказал ему мягко, но твердо: – Тогда позволь мне сделать это! Когда нам придется убивать, чтобы выжить, позволь мне сделать все самому. Не имеет значения, что это такое: борьба или убийство, я все сделаю. Давай жить дальше вместе. Я хочу жить и хочу, чтобы ты тоже жил! Сун Ханьчжан немного вздрогнул, затем испытующе посмотрел в глаза Линь Цзюэ. Внезапно он слегка улыбнулся: – Да, давай жить дальше вместе.