В Серодомном Лесу сегодня вода
Протекает на нас с небес,
Выбирайся из мха и соседа буди.
Дождь идет и танцует Лес!
Словно услышанный, что его призывают дождь забарабанил по окну. Громыхнула молния. Курильщик вздрогнул, а коллекционер пуговиц запел громче:Не видно глаз и нету лица,
И вымокла шерсть, и так без конца,
И нету правды в письме моем, том,
Что лежит под черным дуплом.
Никто не знал о каком письме идёт речь в этой песне. Таким могло стать как реальное письмо, закрытое Табаком где-то под чёрным дуплом, а могло быть и выдумкой из фантазий того же Табака.Просунь же руку, достань и прочти
Черных зверей на белой бумаге,
Они тебе скажут, и ты не молчи,
Расскажи другим правду.
Сфинкс нервно передернулся. Такое же волнение последовало и со стороны незрячего. Оба застыли, встрепенулись и у обоих в голове была лишь одна фраза.Ту правду, которой там вовсе нет,
Придумай сам и беги,
В колючей траве оставляя след
шестипалой когтистой ноги.
«Ту правду, которой там вовсе нет…» Слепой молча встал и вышел из комнаты. Он никогда не дослушивал дождевую песнь Табаки. Всегда выходил именно на этом моменте. Выходил и отправлялся в пустой подвал. Садился на пол напротив кирпича-тайника и подолгу сидел там, жуя кусочки штукатурки. Такими темпами можно было и съесть всю стену целиком. Слепой знал что сейчас происходит в стае. Табаки допевает песнь, Курильщик витает в облаках, -видимо опять пытается разгадать правила несуществующей игры. Лэрри в комнате нет. Македонский готовит кофе, Толстый спит, посапывая и посасывая палец. Лорд с самого утра ушёл, вимо к Рыжей. Горбач пишет стих на стене возле кровати, а Сфинкс… а Сфинкс вышел. И шёл он прямиком к сбежавшему вожаку. Без малейших колебаний Слепой впустил состайника в своё убежище. Сфинкс всегда знал где его искать. Всегда знал куда идти и где поджидать. — Помните, мальчики, — тихо прошептал Сфинкс, усевшись рядом со Слепым, — помните, ту правду, которой нет… Слепой сожмурился. Это были последние слова «рогатого» Бога. Именно это он сказал своим двум подопечным прежде чем навсегда уйти, оставив после себя лишь воспоминания. Лежащий в луже крови, найденный двумя юными детьми, он сказал только это и просил уйти, не говорить никому и бежать. Голова вожака упала на плечо состайника. Тот в свою очередь достал из кармана фляжку с пахучим содержимым и протянул другу. — Спасибо, — тихо прошептал он, — но не напоминай мне об этом больше. молю, не делай этого. — Как только ты сам перестанешь вспоминать — я замолчу. А пока, буду пытать твою память до тех пор, пока воспоминания не покинут твой иссохший слепой мозг. Сфинкс говорил не то что со злобой, а скорее с заботой, хоть этого так просто и не расслышать. Ему и самому было тяжело вспоминать об этом дне. Он тоже хотел забыть его, но не мог. Они никогда не смогут об этом забыть, но и никому более не расскажут. -Табаки! — громко завопил пьяный в хлам Сфинкс, висевший на плече Слепня, — Табаки, спой что-нибудь весёленькое! -О, чьей же настойки вы так наглотались? Поделитесь?- самодовольно вскричал Табаки. Слепой вынул из кармана пустую фляжку, демонстративно перевернул её горлом вниз, показывая, что она пуста и сунул обратно. — Ясно, — с пониманием сказал Табаки, — тогда Македонский, тащи ещё настойки! Тот послушно полез в шкаф, достал сразу три бутылки с различным содержимым и выложил их на общую кровать. - Спасибо, о любезнейший, — лукаво произнёс Табаки, — Разливаем, подходим, разбираем! Его громогласный голос эхом разнёсся не только по комнате, но и по коридору. Несколько любопытных носов тут же пролезли посмотреть. — Эть! — ещё громче заорал Табак, — Посторонним запрещено! Вон, чужаки! Через толпу пробрался Лэрри и онсы тут же ушли, а стая принялась наливать. Тост за тостом звенели рюмки, раздавался смех и гогот, звуки гармони и губной гармошки. Ближе к ночи, - когда вся стая уже была не в силах пьянствовать дальше, — послышались звуки флейты со второго яруса кровати. Все, кроме Горбача уже спали. Лорд так и не вернулся, Табаки устроил гнездо из кучи подушек и одеяла, Курильщик лёг как-то странно, поперёк кровати, Лэрри дремлет у себя, Македонский заснул на кровати Сфинкса, тот же задрых прямо на плече вожака, а Толстый даже не просыпался. По комнате витал запах снов. Стая спала.