***
Донхёк ставит на проигрывание последнюю бодрящую композицию, завершая очередной эфир на самой позитивной из доступных на момент нот, и стягивает с головы какие-то давяще-тяжёлые наушники. Он вдавливает основания холодных липких ладоней во впадины тёмных глазниц и позволяет уставшему от голубого свечения экрана взгляду насладиться полнейшей темнотой. - Всё в порядке? - Ренджун неслышно закрывает за собой дверь, опускаясь в соседнее кресло и пристраивая на заваленный распечатками подводок на всех доступных их компании языках картонную подставку с парой согревающих больше тело, чем душу напитков. - Выглядишь уставшим, - китаец тянет подписанный своим именем стаканчик и чуть откидывается на приятно амортизирующую его скромный вес спинку. - Просто устал, - Донхёк тяжело вздыхает и, словно спохватившись, вяло улыбается следом. - Не переживай, всё в порядке. - Знаешь, я реально переживаю за тебя, - Ренджун делает глоток, продолжая наблюдать за чужой реакцией поверх пластиковой крышечки, и нет, он не прячется под предлогом остывающего напитка, но даёт Донхёку собраться с мыслями для ответа. - Всё... всё правда нормально, не о чем переживать, - Ли бубнит слова, точно ребёнок, поглаживая тёплые бока кончиками пальцев. - Я нормально, я... - он поднимает взгляд на друга, без какого-либо труда считывая его молчаливое “да что ты такое говоришь”. - Всё правда нормально, - он повторяет снова, опуская глаза вниз, точно пытается наизусть заучить нужную для озвучивания формулировку. - Мы обо всём договорились, меня никто ни к чему не принуждает... Ренджун рискует пролить свой драгоценный чай, резко опуская наполненную едва ли не до краёв картонку обратно на стол. - То есть это не ты, мой близкий друг, вляпался в весьма сомнительные и не до конца понятые мной отношения с этим отмороженным недокорейцем?! Донхёк осуждающе смотрит на старшего - это он может придумывать Марку порой обидные характеристики и уничижительно коверкать чужое имя, но ему вдруг становится отчаянно неприятно, когда тем же самым занимается кто-то другой. Пусть даже этот другой Хуан Ренджун. - И не надо на меня так смотреть! - старший кривится, но свой праведный гнев не ослабляет. - Я не гомофоб, но конкретно вас двоих я не понимаю. Я могу понять Джено с Джемином - от этих двоих эндорфинами и феромонами на два метра по периметру бьёт. Они любят друг друга, и на этот неоспоримый факт даже администрация смотрит сквозь пальцы, потому как правда, потому как чувства! А что у вас? - Хёк лишь высоко гнёт брови, по сути, даже не желая оправдываться. - У меня сложилось стойкое ощущение, что он чуть ли ни в первый день тупо выбрал тебя в качестве игрушки... Погоди, он же тебя ни к чему не принуждает? У него на тебя компромат? Он тебя шантажирует? Ты же не вступил с ним в эти новомодные абьюзивные отношения?! - Ренджун, что ты несёшь? - младший кривится и трёт ухо, точно желая выскрести из него осевшие на перепонке гадкие слова. - Всё совсем не так! - А как, Хёкки? - Донхёку то ли ржать в голос, то ли реветь в сопли хочется от этого вопроса. - Ты стал вести себя странно с тех пор, как этот Марк появился на горизонте! Вот честное слово, я был бы наверно больше рад, сохни ты и по сей день по Джонни! - младший вдруг замирает, обращая на друга вопросительный взгляд. - Что? Не станешь же ты меня сейчас убеждать, что по-прежнему лелеешь нежные чувства к этому американцу... послушай, может у тебя просто кинк на иностранцев, а? Донхёк лишь цыкает, закатывая глаза, однако комментарий Ренджуна действительно заставляет его задуматься. Он настолько погряз и загрузился их проблемами с Марком, что просто забыл о Джонни. Как вообще возможно забыть о ком-то вроде Джонни Со?! Окей, Донхёк готов признать, что действительно о нём... подзабыл, но он и подумать не мог, что это настолько заметно со стороны. - Вижу, ты понимаешь, о чём я, - Ренджун отпивает чай с таким пафосным видом, точно потягивает эксклюзивный виски редкого купажа середины прошлого века, а не весьма посредственный улун из соседней кофейни. - Как бы то ли было, к чёрту лирику! Ты собираешься мне отвечать? - Ренджун, поверь, когда я сам во всём разберусь, ты и Нана станете первыми, к кому я обращусь за советом и поддержкой... - Всё дело в сексе? - Ренджун плотно сжимает губы, глядя вперёд холодным разочарованным взглядом на грани вспышки праведного гнева. - Не поверишь, но нет, - Донхёк рад, что ему сейчас не приходится врать. - Дело не в сексе, хотя... - младший фыркает - никогда б не подумал, что это сыграет ему на руку. - Если честно, у меня с Марком, - Хёк склоняется ближе, опуская тембр голос до заговорщического шёпота, - ещё ни единого раза... - Ренджун сам не замечает, как подаётся навстречу, даже приоткрывая рот от всплеска необоснованного энтузиазма, - этого самого, потрясающего, страстного до диких мурашек, умопомрачительного до звона в ушах, - Ренджун инстинктивно сглатывает, даже не акцентируя своё внимание на том, что младший склонился к самому его уху, - секса, - слово резким выдохом бьётся о кожу, заставляя вздрогнуть, - не было. Донхёк так и замирает в этом странном положении, наслаждаясь повисшей в воздухе тишиной физического и эмоционального напряжения. Ренджун слишком медленно переваривает полученную от младшего информацию, старательно пытаясь сепарировать смысл от ощущений, пока, наконец, не понимает. - Что? - он резко выпрямляется, словно давая младшему добро на разрыв лёгких истерическим смехом. - Что значит не было?! Как это не было?!! - Ренджун пыхтит слова сквозь зубы, продолжая лупить друга распластанной ладошкой. - Что ты несёшь? Не хочешь признаваться в своих массовых непотребствах, так и скажи! Чего врать то? - Я серьёзно, Инджунни, - Хёк трёт “избитую” руку и как-то грустно, но очень правдоподобно улыбается. - У нас правда ещё ни разу не дошло до секса, - он бросает короткий взгляд на продолжающий исправно работать экран, отмечая, что у них осталось не так много времени до начала эфира старшего. - Не то чтобы мы лишь о фильмах и общих интересах разговаривали, но... мы, знаешь ли, были слишком заняты разборками, чтоб перейти к чему-то более приятному, - он глухо смеётся, но от этого выглядит лишь ещё грустнее, чем был прежде. - Хёкки, прости, я думал, ну знаешь... что вы просто... - Хуан хмурится, вдруг чувствуя скребущий изнутри дискомфорт. Что-то во всём этом не клеится, и он никак не может уловить, что именно. - Ренджун, - Донхёк смотрит прямо и, по возможности, спокойно. - У нас правда всё... нормально. Мы разберёмся. Серьёзно. Ты слишком много своего внимания уделяешь не тому, чему следовало бы! - Если он тебя обидит, клянусь, я ему шею сверну, как тупой курице! - Во-первых, он чайка, не курица, - Ренджун лишь закатывает глаза, шипя на китайском непонятное для друга “собственник”. - Во-вторых, будь так добр и верен своему слову, не дай всей этой информации достичь чужих ушей, - глаза старшего рискуют такими темпами сменить орбиту вращения. - И, наконец, в-третьих, - Хуан не совсем понимает, зачем Хёк тянет пальчики к светящейся красным кнопке “on air” именно сейчас, - ты в прямом эфире через 10, 9, - Ренджун бросается натягивать на голову “заботливо” протянутые младшим наушники, - 8, 7, 6, - он тянет из стопки листы с родными глазу иероглифами, быстро понимая, что это почерк Ченлэ, а не его, - 5, 4, - Донхёк для пущей яркости добавляет своим словам визуальности, снижая громкость и включая обратный отсчёт на пальцах, - 3, 2... - Айщ! К чёрту! Импровизация! - Ренджун бросает свои бесплодные попытки отыскать в этом хаосе нужную ему подводку и двигает ближе к себе микрофон. - Один! Ты в эфире! - Хёк кусает губы, сдерживая смех и всё же жмёт на нужную кнопку в строго отведённое время. - 大家好! 我是 RenD! 吃饭了吗？今天是... Донхёк беззвучно хихикает, над сумбурными попытками друга не палиться так уж сильно, быстро перехватывает лямку рюкзака и, не забыв так и не распитый толком чай, устремляется на выход, не отказывая себе в удовольствии всё же пустить воздушный поцелуй и пальчиковое сердечко в ответ на вздёрнутый повыше средний палец.***
Донхёк бредёт по коридору, тихо подпевая льющемуся из динамиков мотиву, и улыбка сама собой приятно растягивает губы. Он толкает ладошкой дверь, тут же попадая в уютное кольцо рук. - У тебя очаровательный голос, - Марк оставляет короткий звучный поцелуй на щеке в качестве приветствия и, выпустив младшего на свободу, торопится за ускользнувшим от него мячом. - Неужели ты наконец заметил? - Хёк горделиво вздёргивает носик, поправляя свою идеально небрежную укладку. - Не прошло и года, как я дождался от тебя комплемента! - Не преувеличивай, Хёкки! - старший делает бросок и, естественно, промазывает, заставляя младшего довольно хмыкнуть. - Я тебе уже миллион комплементов сделал! - Марк оборачивается, упираясь ладонями в бока. - Какую часть тебя я обделил вниманием? Просто назови, попробуй хотя бы! - Донхёк удивлённо замирает, неоднозначно выгибая бровь. - Ouch... I mean... - глаза старшего отчаянно ищут выход. - Ма-а-арк! - Донхёк наступает медленно, но откровенно угрожающе, заставляя старшего пятиться. - Послушай, Хёкки... - он делает ещё пару шагов, очень сильно надеясь что нигде под ногу не подвернётся мяч. - Мар, - и его мягкая урчащая “р” заставляет чужое сердце нервно заклокотать, - ты ничего не хочешь мне сказать? - парень мелко мотает головой. - Поздно, ты уже проговорился, - Марк сглатывает, всё же оступаясь и едва не теряя равновесие. - Так что там про мои “части”? Донхёк умело пользуется его заминкой, в пару шагов внезапно оказываясь слишком близко. Марк шумно тянет воздух и, улавливая тонкие сладкие ноты аромата младшего, мгновенно переключается. Хёк успевает выдохнуть неслышное “оу”, прежде чем чужая рука успешно обвивается по поясу, надёжно фиксируя и притягивая к себе. - Хочешь услышать? - Марк бормочет, находясь максимально близко и не нуждаясь в дополнительной громкости. Донхёк кивает, в процессе задаваясь вопросом, как этому странному парню удаётся так быстро переключаться? Он задевая губами чуть колючий подбородок старшего, и это ощущение отдаётся приятной заманчивой новизной. - У тебя сумасшедшие ноги, baby, - младший быстро-быстро моргает. - Все, целиком. От бёдер до маленьких пальчиков на ступнях. И эти коленки... так и хочется куснуть! Он себя, кажется, переоценил, или недооценил Марка, силу его слов, глупость своего сердца... что-то он не учёл, в чём-то, очевидно, просчитался, и ему категорически необходимо сейчас сдать назад. - Окей, я понял! Ты прав! Наверное, не стоит... - Донхёк хватает ртом воздух, пытаясь поскорее отстраниться. - “Поздно, ты уже проговорился”, - но Марк скалится, возвращая младшему его же слова, - ты уже согласился, так что придётся послушать старших, - Донхёк сокрушённо смыкает веки, получая короткий но чувственный поцелуй в качестве успокоительного. - Что-то ещё? - он слегка приоткрывает затянутые похотью глаза, и у Марка развязывается язык. - Твоя кожа, - он прижимается губами к щеке, рассыпаясь комплементами по той самой коже, о которой так страстно вещает. - Никогда прежде не видел ничего подобного... чудо. И эти родинки, - Марк целует парочку особо примечательных. - Очень соблазнительно. Очень... - Ещё? - Донхёк и сам входит во вкус, даже не замечая, как сбивается его дыхание, становясь поверхностным и весьма нервным. - Глаза, - зубы цапают мягкую мочку, и младший едва успевает поймать сорвавшийся неслышный стон. - Тёмные и призывно-манящие. Так и просят сделать с тобой... - младший тяжело сглатывает, перекрывая звук тихо вливающихся в сознание пошлостей. - Как и губы, - Донхёк стискивает пальцами тонкую форменную майку старшего и ощутимо дрожит. - И ещё... Широкие ладони стискивают мягко и, скатываясь по пояснице, коротко сжимают ягодицы, решая не озвучивать, ведь действия Марка обычно говорят громче и куда понятнее его сумбурного потока слов. Жёсткие пальцы впиваются в крутые упругие бёдра, и Донхёк теряет равновесие, предоставляя старшему шанс, который сложно упустить. Он не успевает фиксировать происходящее, списывая всё на сон. В последнее время, Донхёк всё чаще прибегает к этому оправданию, то ли стараясь избежать ответственности, то ли с каждой прожитой вместе ночью осваиваясь в этом параллельном пространстве всё лучше, открывает новые для них двоих возможности. Как бы то ни было, когда мозг младшего Ли подключается непосредственно к сбору входящих данных и анализу текущей ситуации, то парень обнаруживает себя больно вжимающимся острыми лопатками в полированные доски паркета и плотно сжимающим коленками заключённого между его ног старшего. Руки Марка беспорядочно бродят по длинным ногам, пока губы тянутся к губам, провоцируя и поощряя друг друга на ещё один поцелуй. Или пару. Десятков. Донхёк шумно глотает воздух, откидывая назад голову и подставляя шею под непрекращающиеся атаки старшего. - Ты задушить меня решил? - Марк низко смеётся, прижимаясь губами к проступающим переборкам гортани, и Донхёк перехватывает следующий вдох на середине. - М-мар! - это всё конечно приятно и все дела, но ему уже давно приятно до боли, которую старший никак не хочет облегчить. - Love, - парень чуть переводит взгляд в ответ на обращение, - завтра выходной. Я свободен, ты свободен, и даже тренировки не ожидается, - Донхёк сглатывает, на этот раз даже не думая отводить взгляд. - Вот я и подумал... you know... - Да? - Донхёк не знает, чего именно ждёт, только ловит щекотку под кожей и не отрывает глаза от нервно облизывающего губы старшего. - Может... может мы сходим куда-нибудь? - он чуть приподымает бровь и смотрит на парня под собой с такой очевидной надеждой, что Хёку приходится сдерживать рвущиеся в ответ смешки. - Ли Минхён, ты меня сейчас так на свидание зовёшь? - он улыбается тепло и счастливо, и Марку на мгновение кажется, что ещё ничего прекраснее улыбающегося ему Донхёка он в этой жизни не видел. - Ну, я... я думал изначально о дружеской прогулке, но... если, если ты так хочешь... - взгляд младшего медленно гаснет, и это не может укрыться от чужого внимания. - Yes, you may say that way... a date sounds even better... Мысли Донхёка всего на какие-то мгновения отлучаются, желая наспех обсудить сложившуюся ситуацию между собой, и конец фразы, тем более на английском, выпадает из его восприятия. Марк интуитивно чувствует, что опять сделал что-то не то, и уже было начинает тихо паниковать, когда младший чуть гнёт уголки губ в улыбку. - Да, было бы не плохо показать тебе приличные места в этом городе, - он вроде продолжает улыбаться, но старшему оказывается сложно игнорировать произошедший изменения в мимике. Он правда хочет спросить, в чём дело, что он сделал не так, но младший не даёт ему окончательно испортить момент. Он зарывается пальчиками в лохматые пряди на затылке и притягивает к себе, тут же отвлекая и отвлекаясь на новую целовальную сессию неопределённой продолжительности с непредсказуемым результатом. Когда сонный Джемин бредёт будить своего как всегда тяжёлого на подъём друга, то меньшее, что он ожидает увидеть, так это бодрствующего и сидящего на кровати Донхёка. Он выглядит глубоко погружённым в свои мысли, которые вот совсем не кажутся хоть сколько-нибудь радостными. - Хёкки? - парень поднимает на друга потухший взгляд, но опомнившись, мило жмурится и улыбается. Джемину честное слово не хочется его бить, но уж очень напрашивается. - Что-то случилось? - С чего ты взял? - Донхёк сводит бровки и поджимает губы сердечком, совсем как раньше, когда ему хотелось специально выглядеть экстра-мило лишь бы добиться чего-то там своего, что в голову взбрело. Джемину правда хочется высказать ему столько всего, что за столь короткое время успело накипеть где-то на стенках нервно сжимающихся в тревоге камер сердца, но он чувствует, что сейчас совсем не подходящий для этого момент и игнорировать это чувство не получается. - Просто сонным ты выглядишь отвратно, - На кривляется, заставляя друга возмущённо шикнуть, уже замахиваясь подушкой. - А-а-а! Если ты совершишь эту фатальную ошибку, то останешься без завтрака! - На высоко выгибает брови, глядя на парня сверху вниз, отчего выражение его лица становится похоже на то самое лицо, с которым директор Мун обычно выговаривал их за многочисленные шалости до самой старшей школы... хотя то, за что попадало Джено и Джемину, едва ли этично было включать в категорию “шалостей”. Как бы то ни было, угроза срабатывает, и, бурча что-то невразумительное про душ и зубы, Хёк оставляет мягкий снаряд в покое, полноценно выбираясь из постели. На провожает его внимательным взглядом - он не понимает, что не так, но что-то его определённо тревожит в поведении Донхёка. И Марка. - Они такие странные... - жалуется парень сам себе под нос, уже направляясь на кухню, чтоб найти успокоение в компании недовольного с самого утра китайца, и если о посторонней странности говорит самый странный человек в их компании, то это определённо повод насторожиться.***
“Вы когда-нибудь собирали пазл? Думаю, в эти дни было бы неплохо собрать вместе какой-нибудь пазл,” - голос Хэчана льётся сам собой, и он даже не уверен, что полностью придерживается переписанной накануне подводки, потому как его сознание то и дело ускользает, столь не вовремя продолжая думать о своём. “Пока я фокусируюсь на собирании кусочков вместе, все незначительные мысли исчезают...” - мысли же Донхёка исчезать никуда явно не планируют, и это совершенно не то, что ему сейчас нужно. “Когда я, наконец, вижу полную картину, то всегда думаю, что пазл похож на нашу жизнь: будь то красочные воспоминания из детства; моменты, когда ты был счастлив или опечален; образы друзей, одногруппников, или даже незнакомых тебе лично обитателей кампуса... Мне кажется, я стал нынешним Хэчаном, только после того, как все эти разрозненные кусочки моего личного пазла собрались вместе,” - Донхёк замирает на секунду, поздно понимая, что его уже ощутимо снесло в сторону от первоначально задуманного трека мысли. Он сглатывает тревогу - теперь остаётся положиться на природную харизму, врождённое ораторское чутьё и... плыть по течению. “Несмотря на то, что мне предстоит собрать ещё много недостающих кусочков вместе,” - он рискует, даже не отдавая себе в этом отчёт. В конце концов, что ему терять? - “Я хочу... заполнить все эти недостающие пустые места, как старыми воспоминаниями, так и только вчера созданными, с близкими друзьями и... особенными людьми, внезапно ворвавшимися в мою жизнь...” - парень тяжело сглатывает, надеясь, что чуткий фильтр микрофона затрёт звук. Он умудряется в одно только вступление впихнуть столько намёков и очевидных подсказок, что даже Марк Ли, этот отмороженный индюк, должен догадаться. По правде говоря, он пытался уже пару раз, но все попытки оказались тщетны - Марк точно в упор отказывался признавать очевидное. Донхёк уже решил для себя, что если и на этот раз не сработает, то останется последний шанс - сказать прямым текстом. Ему даже представить это сложно! Должно быть, это станет самым неловким, что ему доводилось делать по сей день, но и слушать дискуссии собственных друзей на животрепещущую тему, как же Марку вычислить Хэчана, он больше не в состоянии. “Я с нетерпением жду, каким в итоге получится мой пазл! Картина, которую я собираю вместе с вами! Я также надеюсь, что вы соберёте свои пазлы вместе со мной. Уверен, очередной выпуск этого шоу станет новым счастливым воспоминанием! Это 37.5MHz HAECHAN RADIO, DJ Full Sun, SunD! И мы начнём сегодняшний вечер со старой и, надеюсь, такой же любимой всеми композиции, как и хозяином порекомендовавшего её ника - NCT DREAM “Puzzle Piece...” Донхёк откидывается на спинку качнувшегося под его весом кресла и позволяет музыке хотя бы ненадолго успокоить его разошедшееся в тревоге сознание. Он не знает, что с ним происходит, но навязчивые мысли об одном конкретном человеке ни в какую не желают отпускать его ни днём, ни ночью. И да, в его случае, эта фраза буквальна и нисколько не фигуральна! В какой-то момент, ему казалось, что он просто словил очередной краш на Марка, но даже сравнивая эти эмоции с его супер продолжительной, но так и не реализованной симпатией к Джонни... Хёк цыкает, сжимая переносицу на втором куплете - ему нужно работать, а все эти мысли его только отвлекают постоянно и настраивают совсем не на ту волну, которую ожидают от шумного и экспрессивного SunD. За лирикой это вон, к хозяину соседнего кресла, так же известному в массах, как RenD, а для посвящённых и близких Хуан Ренджун. Личность же третьего их собрата по радиовещанию, LEDI, в принципе, только для глухого может оставаться в секрете... вероятно Марка стоит отправить на принудительный медосмотр. Донхёк приводит себя в вертикальное положение, в очередной раз отбрасывая лишние сейчас мысли в сторону. У него будет время решить это ночью. Во всяком случае, он не теряет на это надежду... ...или теряет. Двигаясь заученной дорогой, парень хмурится, слыша вместо повтора своего сегодняшнего эфира, последний альбом одной из любимых групп Марка. Он толкается в дверь, чуть отворачиваясь от слишком яркого на контрасте с коридором света. Старший носится под кольцом и, в кои то веки, даже не обращает на чужое появление внимания. Донхёку это нравится всё меньше, и он с трудом удерживает себя от какой-нибудь мелкой пакости в отместку. Прежде, чем совершить что-либо опрометчиво глупое, он всё же замечает, что Марк чем-то всерьёз загружен и явно расстроен, поэтому младший тихо обходит площадку по кромке и присаживается на скамейку запасных, получая идеальную точку обзора в качестве бонуса. Марк кружит в штрафной площадке, совершая ряд однотипных прыжков из-под кольца и отрабатывая нужное количество шагов до автоматизма. Хёк чуть склоняется вперёд, упираясь локтями в колени и сцепляя пальцы в замок. Ему несомненно нравится наблюдать за чужой целеустремлённостью, но вот его нервозность и легко различимая на таком расстоянии напряжённая мимика процессу созерцания способствуют едва ли. Возможно, вновь отвлекаясь, младший смотрит слишком пристально, потому как, ещё пару бросков спустя, Марк оборачивается, внезапно обнаруживая на трибуне одного единственного зрителя. Улыбка сама собой просится на лицо, и парень небрежно откидывает в сторону мяч, тут же направляясь к скамейкам. - Привет! Ты чего тут сидишь один? - Марк опускается перед ним, присаживаясь на корточки, и сердце Донхёка предательски пропускает удар. - Да вот, парни не смогли составить мне компанию, - Донхёк пробует пошутить, но того самого настроя так и не находит. - Ты... ты казался очень сосредоточенным, вот я и решил дать тебе время и не мешать. - Yeah! - старший расслабленно хмыкает, и на этот раз Хёк довольно улыбается в ответ. - Чего чего, а времени у нас здесь достаточно, - он сжимает ладонями чужие коленки, находя в них дополнительную точку опоры, и подаётся вперёд, оставляя на пухлых губах короткий поцелуй. - Как прошёл твой день? Донхёк мгновенно вспоминает кое-что важное. - Да так, ничего особенного, - “пытался дать тебе подсказку так, чтоб не быть слишком очевидным и не стать жертвой подколов Ренджуна”. - Как твой? Полагаю, подготовка к следующему матчу в полном разгаре? - Ага, - настроение старшего вновь неожиданно идёт на убыль, - горит синим пламенем, - он опускает взгляд и бубнит слова, куда больше походя сейчас на обиженного малыша, чем бывает обычно Хёк. - Марки? - парень цепляет пальчиками чужой подбородок, мягко поднимая и прося посмотреть на него в ответ. - Что-то не так? - старший коротко поджимает губы. - Что произошло? Это команда... - Что?! Нет! С командой всё в полном порядке, просто... - он снова отводит взгляд, явно не желая озвучивать свою проблему. - Что “просто”, Марк? - Донхёк говорит мягко, стараясь не давить излишне, но остаётся непреклонен в своём стремлении всё же докопаться до истины. - Если ты мне не скажешь, придётся идти к Джено. И даже, если он не расскажет мне, выражая поддержку тебе, то расколется перед Наной на раз! - Не надо к Джено! - Марк мило хмурится, и младший действительно находит это очаровательным. - Дело... дело в Джонни, - старший ждёт какой-то реакции волнения, румянца, хоть чего-то при упоминании этого особенного имени, но парень в ответ лишь озадаченно гнёт бровь, явно не понимая, что может быть не так с капитаном. - И что же Джонни? Марк, не заставляй из тебя каждое слово клешнями тянуть! Может времени у нас и достаточно, но ночь тоже не бесконечна! - Просто мне кажется, его личная неприязнь ко мне оказывает влияние на качество игры! Он препятствует всякому проявлению мной хоть какой-то инициативы! - стоит только первым недовольствам оформиться в конечное предложение и быть озвученным, как Марка оказывается не остановить. - Что бы я не сказал, он затыкает мне рот! Любое моё предложение им игнорируется! А если я, о ужас, заикаюсь, мол, так мы делали в Канаде - всё! Скамейка запасных до конца тренировки мне обеспечена! - Может, он просто чувствует от тебя угрозу? - Хёк легко улыбается, поглаживая чужую щёку в надежде успокоить. - Джонни не из тех, кто терпит конкуренцию или способен делегировать власть. - Это я уже заметил, - Марк хмурится, в какой уже раз отводя взгляд, и младший снова обращает на это нетипичное действие внимание. - Вот только причина этой конкуренции образовалась явно не на паркете... - Что ты имеешь ввиду? - Донхёк хмурится, не понимая, с чего вдруг тот решил сегодня говорить загадками. - Не важно, забей! - Марк пробует отмахнуться от навязчивой мысли. - Anyways! Я просто расстроился, что из-за затянувшейся тренировки пропустил сегодняшний радио эфир Хэчана, - и на этот раз парень звучит привычно откровенно. - Так ты... ты не слышал? - Донхёк замирает, понимая, что все его сегодняшние старания и переживания снова оказались тщетны. - Nope! - Марк качает головой, и младшему отчаянно хочется его стукнуть. - Чтоб не расстраиваться ещё больше, пришлось включать что-то другое, - он тычет вытянутым пальцем в сторону динамика, и младший несдержанно цыкает на по-прежнему приглушено льющийся бит. - Интересно было? - Марк обращает на него свой наивный до омерзения взгляд, и Донхёк снова оказывается бессилен. - Угу, - он кивает, поджимая губы, - занятно вышло.***
- Я не знаю, куда мы идём, но я обязательно это узнаю! - Марк действительно бездумно бредёт по тротуару, то и дело поправляя скатывающиеся по переносице очки, чем доставляет младшему немало хлопот. Он цепляется пальчиками за чужой локоть и, умело лавируя в довольно плотном воскресном потоке пешеходов, старается уберечь их обоих от никому не нужных столкновений и лишних позорных сцен с извинениями - Марк в этом просто ужасен. В какой-то момент младшему приходится, резко дёрнув старшего за рукав, заставить того всё же остановиться в шаге от того, чтобы выскочить на весьма и весьма оживлённый перекрёсток. - Ма-Кы! - Донхёк забавно притопывает, побуждая парня всё же отодрать взгляд от полностью поглотившего его гаджета и обратить своё дефицитное внимание на насупленную моську рядом. - Что ты творишь? Что бы ты делал, если бы меня рядом не оказалось?! Ещё бы немного, и мне бы пришлось в свой законный выходной твои мозги с чужого капота отмывать! - Wait! What?! - Марк задирает голову, совершенно неприлично морща нос и, точно крот, подслеповато озираясь по сторонам, только сейчас, кажется, понимает, что умудрился подвергнуть риску их обоих. И Донхёк чувствует себя полнейшим идиотом, находя второго, ещё большего идиота, совершенно очаровательным. - Oh, shit.. sorry, babe! - Всё нормально... просто будь аккуратнее, - он опускает голову, надеясь выдать румянец смущения за стыд перед неподобающим поведением старшего. - Как бы то ни было, мы почти на месте! - Марк быстро перехватывает чужую ладошку и, едва дождавшись когда столбом стоящий красный сигнальный человечек сменит свои светодиоды на быстро перебирающего ножками зелёного, срывается с места, увлекая за собой младшего. - Lets go! - Аааа... чувствую поступление кислорода! - Марк заваливается на жалобно пискнувшую под напором его энтузиазма деревянную скамейку и по инерции тянет за собой Донхёка. - Парк? Ты привёл меня в парк? - Донхёк озирается по сторонам, несмотря на странный тон собственного голоса, с интересом впитывая эстетику и буйство оттенков зелёного вокруг. - Yeah! I mean... - младший закатывает на парня глаза, искренне надеясь, что тот всё же поймёт его без лишних напоминаний. Марк понимает, улыбаясь, как полнейший кретин, чем заставляет младшего отвести взгляд на всякий случай, а то вдруг поймёт. - Это не просто парк, а ботанический сад! - Твой канадский можно считать паразитом? - Хёк ноет в ответ на желание старшего прогуляться, но всё же поддаётся утягивающим в сторону рукам. - Нет, нельзя! - старший Ли не перестаёт улыбаться, и на это становится просто невозможно смотреть спокойно. - Мне нравится этот звук, слышишь? - он делает вид, что усиленно прислушивается к звуку шуршащего под тяжестью их шагов гравия. - Смотри, - всего спустя пару десятков метров этой неспешной прогулки он указывает на знак, и младшему думается, что это как раз и есть то, зачем они в принципе пришли в это место. - Мы можем покататься, - он озирается по сторонам, замечая медленно подкатывающийся к ним составчик. - Привет! - Марк смешно поднимает руку, и выглядит скорее как потерявший маму дошкольник, но никак не студент старших курсов университета. - Мы на трамвайной остановке? Вы тот трамвай, что останавливается? - Донхёк смотрит на него в полном неверии. “Он это серьёзно или прикалывается?” - Вероятно, - примерно так же, как и Хёк, в сторону шальной парочки настороженно косится и водитель этой незатейливой комбинации прицепов. - Окей! Значит нам можно запрыгнуть? Донхёк смотрит в сторону, размышляя о том, в какой момент в его жизни всё пошло не туда, пока Марк радуется поездке по вьющимся между лужаек дорожкам, точно ребёнок, вещая какую-то бессвязную чушь про растения, воздух и запах дождя. Раньше ему казалось, что чёрная полоса его личной жизни открылась с появлением Джонни, но теперь Донхёк уверен, что то был лишь первый звоночек. Настоящий кошмар заявился к нему, в прямом и в переносном смысле, в лице одного абсолютно отмороженного канадца, идущего в комплекте с уникальным очарованием, против которого хрупкое сердце младшего оказалось совершенно беззащитно. Он наблюдает за тем, как мило Марк общается со стайкой ребятишек, и где то в середине раздачи ладошек под высокие детские визги “High five!”, Донхёк осознаёт насколько всё серьёзно. Он не может, он просто не может! Кровь мгновенно приливает к мозгу, побуждая бессвязные мысли структурироваться в плотный поток единой направленности и зациклиться на, кажется, бесконечный повтор. Осознание простого и очевидного факта своей безоговорочной влюблённости выбивает и без того зыбкую почву из-под его, как говорит Марк, обалденных ног. Он не может! Только не Марк! Только не чёртов Ли Минхён, что уже почти что за два месяца знакомства сподобился предложить ему лишь... непонятно что, без единой надежды на отношения! Донхёк наблюдает за тем, как старший пытается поиграть... или потанцевать, он не вполне уверен, с белкой, и снова задаётся простыми до банальности вопросами “как” и “за что”. Он смотрит на старшего, просто смотрит, даже не подходя ближе, и не понимает самого себя. Марк худший выбор, который он только способен был сделать в своей жизни, и он выбрал именно его.