***
Марк искоса бросает взгляд на беспокойно спящего рядом с ним Донхёка. Ему хочется верить в то, что это не его вина, но что-то подсказывает, что усни он вовремя, младший бы сейчас не мучался. Тяжёлый вздох со скрипом продирается сквозь плотно сжатые зубы, однако легче ему явно не становится. Попытка номер -цать терпит фиаско на этапе намерения. Хёк как-то излишне резко вздрагивает и открывает глаза. Он в одно движение отрывает спину от матраса, садясь на измятой своим и марковым копошением постели. Хёк подслеповато озирается по сторонам, пытаясь зафиксировать сбитый с толку мозг в настоящем моменте, и, обернувшись наконец через плечо, обнаруживает там совершенно бездарно притворяющегося спящим старшего. - Морк! Это всё из-за тебя! - Донхёк неожиданно бьёт распластанной ладошкой по животу, заставая Ли врасплох и вынуждая абсолютно и полностью признать свою вину. - Love, please! - старший тянет гласные, тянет руки, и время, перед очередным налётом, он тоже был бы не против оттянуть, но увы, сегодня явно не его ночь. - Не “ловкай” мне тут! - парень обиженно дует губы, находя процесс противостояния крайне утомительным. - Из-за тебя мне снилась какая-то чепуха! - он устало падает на чужую грудь и, сминая пальцами тёмную футболку, натягивает себе на нос. - What’s your problem, man? - Марк старается подавить рвущийся из груди смешок, принимаясь лениво шебуршить пальцами в мягких локонах. И да, он чувствует лёгкую гордость за то, что младший не только стал явно лучше понимать его бесконтрольно прорывающийся английский, но и незаметно всё чаще на нём же и отвечать. И пусть даже какими-то шаблонными фразами в основном из интернета - радости и гордости в старшем это не умоляет нисколько. - Sorry, babe, - Марк, едва дотягиваясь, всё же умудряется оставить тихий чмок на макушке парня, замечая, что тот в любой момент отключится снова. - No sowwy, - Донхёк ломано отвечает уже с границы сознания и замолкает, полностью расслабляясь и всем весом утопая в чужих объятиях. Марк совершенно бездумно выжидает необходимое время, давая чужому сну закрепиться и окончательно смиряясь, что для него сегодня подобной роскоши не предвидится. Не важно - завтра выходной, и позволяя соне-младшему выспаться, он вполне успеет пополнить и свои собственные запасы энергии. Донхёк очаровательно сопит во сне, без всяких усилий примагничивая к себе чужой взгляд. Марк определённо этого не планировал. Когда вся эта история только начиналась, ему элементарно было сложно поверить, что такое в принципе может с ним произойти. Потом, пришлось адаптироваться к взбалмошному характеру младшего, а после учиться в этом жить, а потом... всё понеслось само собой. Марк совершенно точно не планировал усложнять свою непростую жизнь ещё больше, но едва ли у него получается теперь смотреть на парня рядом с собой просто как на очередное обстоятельство на пути. Он предельно осторожно убирает подальше от лица непослушные прядки, не позволяя свеже остриженным кончикам назойливо колоться в нежную кожу век. Марк не планировал, но перестал контролировать этот процесс в тот самый момент, когда впервые вгляделся в это удивительное в своей необычности лицо и совершенно потерял голову в россыпи родинок по щекам и шее. Идиотская улыбка тянет щёки и незаметно склеивает веки, наконец, принося с собой долгожданную сонливую вялость. Парень звучно зевает, позволяя телу отпустить скопившееся напряжение и расслабиться каждой своей мышцей. Он знает, что обязан поговорить с Донхёком. Нормально. По-взрослому. И он поговорит. Он обязательно это сделает, просто чуть позже. После их группового отдыха загородом. Ещё один зевок и сознание гаснет - он обязательно всё ему расскажет. Позже. Ещё пара дней и расскажет.***
Когда Джонни и Тэн радушно предлагают парням помощь в организации этой внезапной вылазки за город, Марк едва сдерживается от своего театрального закатывания глаз. Да, после разрешения всего этого недопонимания со слухами и улаживанием ситуации с Донхёком их отношения вышли на более стабильное плато, но.. и да, Марк понимает, насколько глупо не воспользоваться радушно предоставленным руководством Университета в безвозмездное пользование баскетбольной команды минивэном, но.. Чёрт возьми, Марк не может отпустить мысль, что долгие годы Хёк испытывал крайне романтическое, хоть и безответное, влечение к единственному и неповторимому Джонни Со! - So pathetic dude.. - Ли неслышно ругается под нос, чем в очередной раз привлекает к себе внимание младшего. - Wasup? - Хёк заглядывает в чужое напряжённое лицо своими бесконечно любопытными тёплыми глазами, и Марк оказывается просто вынужден растянуть тонкие губы в улыбку. Он лишь отрицательно качает головой и, сжав мягкую ладошку в своей, возвращается взглядом в окно. Они почти на месте, а значит ему пора брать себя наконец в руки.. к слову о руках. Глаза старшего отвлекаются от созерцания пролетающей мимо природы и переводят фокус своего внимания на очаровательно маленькую ладошку в собственной хватке. Донхёк едва ощутимо перебирает пальцами чуть напрягая фаланги в определённом ритме, точно мелодию про себя подбирает, и Марк совершенно не вовремя вспоминает, каким захватывающим может быть его голос. Тихий смешок рвётся наружу, как защитная реакция, маскируя куда более реальные позывы. Однако, в следующий же момент, всё же не сдержавшись, старший пользуется тем, что в неравной борьбе они с Хёком таки умудрились занять угловые места в самом последнем ряду и, быстро притянув маленькую ладошку к губам, оставляет на золотистой коже короткое касание губ. Донхёк вспыхивает румянцем, благо, даже не оборачиваясь в сторону резко осмелевшего на публике старшего. Это странно и наводит на мысли, которые парню отчего-то стабильно не нравятся. Марк в принципе довольно странное создание, но последние недели его поведение становится сверх странным. Додумать свою здравую мысль у парня так и не получается, потому как под радостный визг Ченлэ и стоны боли и отчаяния зажатого Ренджуна Джонни, наконец, выруливает на приятно шуршащую белым мелким гравием подъездную дорожку. - Ok, kids! На выход! Мы на месте! - Джонни смотрит в зеркало заднего вида, замечая уже начавшуюся вакханалию рук, ног и сумок. - Have fun and use protec.. Ouch! - Shut the fuck up! - Тэн шипит, отвешивая ещё пару шлепков по чужому плечу. - Если что, звоните, мы тут недалеко. Нана очаровательно улыбается, благодаря старших, и щурясь после своего непродолжительного и неудобного сна, выбирается наружу, за рукав вытягивая за собой Джено. - Марк! Ты за старшего! Джено! Оставайся на связи! - Да, капитан, - сонный Ли отзывается уже давно и прочно заученной фразой, зная лучше кого бы то ни было в команде, что с Джонни спорить выйдет себе дороже, боком и бесом в ребро. - What? Why?! - однако, даже после всех проблем и долгой притирки, эта светлая мысль всё ещё не достигает некоторых отдельно взятых личностей. Заблокированный переползающим поперёк него Донхёком, Марк отзывается едва ли не из багажника, обращая в узкую полосу зеркала полный несогласного непонимания взгляд. - Потому что ты старший? - Со выгибает бровь, как бы более чем откровенно заявляя, что чужое сопротивление его вообще не заботит. - Isn’t it obvious? До парня доходит, что лучше просто принять и согласиться, поэтому, выбираясь из машины последним, он лишь бубнит что-то едва понятное даже американцу на своём злом канадском и опасно громко хлопает дверью. Донхёк наблюдает за веселящимися в бассейне друзьями и лишь сильнее натягивает на остывающие кончики пальцев тонкий трикотаж длинных рукавов. Стоило бы, конечно, сходить в дом за кардиганом, но каждую клеточку тела уже давно побеждает лень, оставляя медленно подмерзать в низких лучах заходящего осеннего солнца. Ему так атмосферно и хорошо, что он очень боится упустить это почти прозрачное хрупкое чувство.. но, чёрт возьми, попутно ему всё холоднее и холоднее с каждой прожитой на свежем воздухе секундой. Мягкие тёплые объятия обволакивают, осторожно сжимая и застёгивая крупную объёмную вязку на одну пуговичку. Донхёк покрывается облаком колючих мурашек и прикрывает глаза, подставляясь под череду осторожных поцелуев за ушком. В горле неожиданно пересыхает, заставляя сглотнуть, но облегчает это его положение минимально. - Мне показалось, ты замёрз, - Марк царапает зубами мочку и ставит точку в короткой чужой борьбе с самим собой. Донхёк разворачивается к нему лицом, попутно продевая руки в широкие рукава и сцепляя кисти за крепкой шеей. Хёк помнит, что они договаривались вести себя прилично, находясь в общем пространстве, но вот конкретно сейчас, для него что эта терраса, что Озеро Забвения на обратной стороне Луне - одно и то же. Марк косит одним глазом в сторону занятых своими делами друзей и куда охотнее отвечает на поцелуй, попутно затаскивая чужую попу на широкую деревянную планку удобного ограждения. Младший улыбается, разводя ноги и прижимая к себе старшего опасно близко. - Йа!!! - град ледяных брызг мгновенно разрушает идиллию, заставляя резко оторваться друг от друга с влажным пошлым чмоком. - Мы же договаривались, держать свои непотребства за закрытой дверью! - Да ладно тебе, Ренджунни! - Хёк жмётся обратно в объятия, оборачиваясь вниманием к другу. - Я всего лишь поблагодарил Мэла да кардиган... - Поэтому он чуть не сожрал тебя в ответ! - Хуан ещё раз несдержанно бьёт ладошкой по водной глади, посылая в сторону нарушителей ещё пару-тройку особо проворных капель. - Между прочим, среди вас всё ещё есть одинокие люди! - Инджунни-и-и, - всё это время наблюдавший со стороны и фиксировавший происходящее на плёнку Нана опасно склоняется у самого бортика, рискуя всем, а главное своей драгоценной камерой, - так проблема в том, что тебе одиноко? - и его маньячная улыбка порождает в старшем лишь чреватое в сложившихся обстоятельствах желание утопиться. Ренджун чувствует движение воды за спиной и, судя по тому, что ржущая моська Ченлэ маячит где-то сбоку, то быть это может только один человек. - Джено, даже не ду... Джено и не думает, просто дёргает старшего за ногу, мгновенно утягивая под воду и заставляя хватануть добрую порцию хлорированной воды. Визг Ченлэ и щелчки спускаемого затвора камеры снова отгораживают хаос от “лунной поверхности”. Донхёк чувствует череду влажных поцелуев по загривку и жаркий нетерпеливый выдох за ухом. - Love, - он знает, Марк от него так просто не отвяжется, а Хёк не то чтобы против, вот только.. шустро пробравшиеся за резинку белья ладони заставляют замереть и мгновенно напрячься. Одно дело поцелуй на глазах у друзей, но то, что творит этот полоумный сейчас выходит далеко за рамки поцелуя. - Мар.. Марк, - ему требуется время чтобы собрать шустро разбегающиеся мысли в кучу. - Марк, я знаю, чего ты добиваешься, - он шкребётся короткими ногтями о сухое дерево и, только вернув над собой контроль, позволяет откинуться на замершую за спиной грудь и, чуть запрокинув голову на плечо, прошептать в ухо, - этот спор ты не выиграешь, Марки. Придётся платить! Старший буквально замораживается на месте - заявление младшего становится неожиданным и крайне неприятным сюрпризом. - Но как ты?.. - нет, он понимает как, но.. не понимает. - В следующий раз, когда вас и ваши доминантные задницы потянет на приключения, убедитесь, что вас никто не слышит, - ровная краска стыда взбирается по высоким скулам. - Джемин и Ченлэ не в курсе, так что... пожелай удачи своим собратьям по интеллекту, ибо тебе она уже не поможет. Хёк ловко выворачивается из мигом ослабевшей хватки и, легонько сбежав вниз по ступенькам, присоединяется к довольно просматривающему получившиеся кадры Джемину. - Дай мне тоже! Ну дай мне посмотреть, - Донхёк тянется своими замотанными в рукава ладошками, и Нана удавится раньше, чем рискнёт доверить ему аппарат. - Ты ещё годы и века будешь в своём фотошопе копаться! - Смотри, - Джемин тепло улыбается, быстро прокручивая ленту пёстрых кадров в воде. - Будет моим маленьким подарком к началу ваших нормальных отношений. Джемин улыбается, всё же передавая камеру в появившиеся из рукавов пальчики, и щёки Донхёка загораются краской. Он прилипает взглядом к маленькому светящемуся окошку, в котором наблюдает самого себя, улыбающегося и получающего улыбку в ответ. Кадр действительно выходит на редкость удачным, и глядя на их с Марком объятия, никто бы не смог со стороны заподозрить, что в этих отношениях хоть что-то может идти не так. Хёк жмёт на клавишу и тяжело сглатывает, потому что да, Джемин не сильно озабочен скромностью и совершенно не постеснялся заснять пару-тройку-десяток кадров того самого, вызвавшего возмущение Ренджуна поцелуя. - Скинешь мне на телефон? - красный, кажется, до корней волос Ли возвращает аппаратуру чутко бдящему за её целостностью и сохранностью хозяину, получая в ответ самодовольную ухмылку. - Конечно, сладкий! Дай мне только до ноута добраться, - Джемин отводит от парня взгляд, быстренько прощёлкивая кадры до нужных теперь уже ему. - Но только мне, договорились? - Конечно, Хёкки! - Джемин отрывается от любования очередной идеальной фотографией идеального профиля идеального Ли Джено. - Марк-хён самовоспламенится, если их увидит. Ли пару раз быстро кивает, закусывая нижнюю губу, и уносится в дом до того, как На найдёт ещё один повод над ним постебаться.***
Донхёк ворочается и всячески пытается отползти от старшего и его домогательств, искренне поражаясь, как двоим вполне себе не крупным людям может быть столь непозволительно тесно на огромной, вот правда, без дураков, огромной кровати. Хёк, в жизни таких не видел! При одном взгляде на этого монстра мебельной отрасли, в голову лезло очень грубое, но максимально точно описывающее данный предмет обстановки определение, произносить вслух которое он так и не решился, как впрочем и осуществить первое возникшее попутно желание сделать отсюда ноги. Донхёк задержался, и вот куда это его привело теперь. - Ли Минхён, - младший старается звучать грозно, и это у него почти получается, но на Марка, увы, всё равно не действует. - Если хоть один твой палец даже на миллиметр приблизится к моему животу, то всё съеденное за ужином мясо найдёт иной выход из моего бренного тела! И должен сказать, это будет непозволительное расточительство, ибо ничего вкуснее сегодняшнего самгёпсаля Джемин в своей короткой жизни ещё не готовил.. Боже, зачем я только вспомнил! Там точно ничего не осталось? Ни кусочка? Ты везде проверил? - Love, please... - парень слепо тычется носом в шею, не имея ни сил, ни желания разлеплять веки. - Даже не надейся, Марк! Я не стану в этом участвовать! - Марк его конечно слышит, но желания давят на несколько другие центры восприятия, требуя немедленного выхода. - М-Марк! - Хэчан ловит его руки по запястьям и фиксирует на месте, плотно прижимая к горячей коже. - Не надо.. - Хёкки, ты же знаешь, я никогда не стану тебя принуждать, - и он на самом деле не врёт, продолжая сонно бубнить за ухом и прижиматься всё плотнее. - Просто не убегай, м? Побудь со мной. Рядом. Хёк замирает, отпуская чужие руки на пробу, на доверие, но старший действительно не переходит никаких границ: пробирается распластанными ладонями под одежду, гладит мягкую кожу, прижимает к себе крепче, но ничего более. Донхёк тяжело сглатывает, в своих сомнениях кусая губы. И вроде всё так, как он сам и настаивал, но... где-то отдалённо, если быть максимально точным, на две комнаты левее, раздаётся протяжный глубокий стон, прокатывается по соединяющему их коридору сладким до приторности послевкусием и угасает на высоко выдохнутой ноте. Донхёк расслабляется, глубже зарываясь в объятия старшего и их одеяла - спасибо Джемину, в этом флешмобе они сегодня не участвуют. Марк хрустко прогибается в спине, пытаясь растянуть затёкшие ото сна мышцы, и шумно выдыхает, морщась в свете назойливого потока света. Он даже не заметил, когда успело наступить утро. Тыльная сторона ладони приходит на выручку зудящим раздражением глазам, услужливо вставая на пути проворливого луча. Уют и тепло льются по венам, и парень даже шевелиться не хочет, боясь спугнуть своё тихое счастье. К слову, о счастье. Ли снова приподымает голову, обнаруживая младшего едва ли носом в собственной подмышке. Тихий смешок будит окончательно, заставляя подтянуть тёпленькое мягонькое тельце повыше. Донхёк недовольно мычит, по-детски выпячивая губу, но просыпаться отказывается наотрез. - Ну что ты делаешь! У нас же выходной! - Марк готов слушать даже его плаксивое нытьё, однако сейчас всё же испытывает иной интерес, а потому решается рискнуть. Младший задушено мычит, оказываясь вдруг прижатым крепким телом к приятно обнимающему его упругому матрасу. Улыбка прижимается к надутым обидой губам и распечатывает надуманное недовольство совсем тихим стоном. В конце концов, ресницы всё же распутываются, позволяя увидеть в едва приоткрывшихся просветах растрёпанного и такого до боли домашнего Марка. Хёк даже дышать прекращает на мгновение, пропуская в сознание мысль, что готов наблюдать старшего таким каждый божий день своей чёртовой жизни. Да, Марк Ли, ака восходящая звезда Высшей Студенческой Лиги по баскетболу, гордость Университета и ролевая модель всех студентов до обмену и не только, золотой мальчик, всегда одетый с иголочки и уважительно общающийся со всеми представителями административно-управленческого аппарата от секретаря до ректора, и что там у него далее по списку... тот Марк Ли, конечно, горяч и сексуален, но... он Марк для всех. Ли Минхён в растянутых серых тренниках и простой белой футболке, с гнездом растрёпанных волос и золочённой оправой Гарри Поттера на носу принадлежал только ему, Ли Донхёку. Только он мог видеть старшего таким, нелепым и настоящим до кончиков ногтей, что как раз сейчас столь настойчиво впивались в его мягкое бедро. - М-марк? - старший хмыкает, не отрываясь от упоительного вылизывания ключицы. - Ваш идиотский спор... - старший отрывается от медовой кожи, обращая на чужое лицо всё своё разрозненное внимание. - Ваш спор ведь касался только прошлой ночи? - старший кивает, всё ещё не зная, к чему его это может привести, но лицо Донхёка теплеет и смягчается на глазах, пока вытянутые вперёд руки, притягивают обратно к недавно оставленным без внимания губам. - Вот и славно! А то я уже испугался, что мне теперь до дома терпеть. - Love, it won’t happen again! Ever! I’m so sorry.. Хёк улыбается, прерывая этот поток не особо нужных ему извинений. В конце концов, не так сильно старший и провинился. Подумаешь, повёлся на “слабо” от перевозбудившихся младших. В других условиях, он может быть и сам бы поддался сомнительной провокации, однако от участия именно в этом конкурсе солистов всё же решил воздержаться, благородно уступая пальму первенства явно более остро нуждавшемуся в этой эмоциональной разрядке Джемину. Так-то оно так, но воспитательный процесс никто не отменял. Как говорится, хороший парень сам себя не воспитает, а Марк хоть парень и хороший, подхода в воспитании требует отдельного, и именно поэтому Хёк совершенно не препятствует льющемуся на него на смену извинениям потоку ласки. - Love? Can we.. just a bit.. Вместо ответа младший шире разводит ноги, давая парню все сто двадцать семь оттенков зелёного, и открывает рот, втягивая в чувственный и немного очень слишком глубокий поцелуй. Донхёк крупно дрожит, проклиная свою гиперчувствительность, и лягает старшего пяткой, пытаясь хоть как-то выразить своё нежелание в очередной раз кончить от поцелуя. Это ущемляет его достоинство! - Если бы ты только знал, - Марк тихо смеётся и отстраняется, кусая и оттягивая припухшую нижнюю губу младшего. - Знал что? - Хёк пытается сосредоточиться, но тело точно под электричеством продолжает подёргивать это необычное блудливое удовольствие. - Что эта твоя особенность, одно из самых удивительных качеств из всего того сумасшедшего их многообразия в тебе! - Тебе что, так нравится наблюдать, как меня кроет от одной лишь предварительной ласки? - и Марк согласно трётся о парня носом. - Серьёзно? Но я всегда думал, что... ну важно же... разве твоё удовольствие и сам секс не важнее всего? - и парню действительно интересно узнать, какова картина этого мира по другую сторону. - Донхёк, - Марк заглядывает ему в глаза, и младший умирает, ментально отлетая непозволительно далеко. - Моё удовольствие - это о физической разрядке, а твоё... это о моём эмоциональном самоудовлетворении, это буст самоуважения и вообще реальный успех! Донхёк облизывает пересохшие губы, отмечая про себя, что ничего более возбуждающего Марк ему ещё не говорил. Он рвётся навстречу старшему, нетерпеливо стягивая возмутительное количество одежды, целуя так, точно века голодал без толики ласки. Его мелко потряхивает от нетерпения, и этот импульс очень скоро настигает и старшего. - Подъём! Вы на время смотрели вообще! Уже 9.33! - Марк с Донхёком замирают в полумиллиметре друг от друга, задаваясь искренним вопросом, почему каждый раз тем человеком, что неизменно костьми ложится поперёк их удовольствия, должен быть именно Ренджун? - Ребят! Просыпайтесь! Пора завтракать! - нет, правда, Хёк его очень любит, но всё чаще задумывается, не слишком ли широк узкий круг его близких друзей. Марк сокрушённо выдыхает и перекатывается на свободную большую половину кровати - видимо им действительно теперь придётся терпеть до Сеула. Стук в дверь ставит финальную точку в этом коротком размышлении. - Хён, Хёк, к вам можно? - сонный голос Джемина как-то неожиданно приглушает вспыхнувшую было агрессию. И правда, на что вообще можно надеяться, находясь в одном доме с ещё пятью такими же непоседливыми задницами. - Я в душ, - старший сбегает, оставляя решение возникшей ситуации на младшего. Хёк провожает обнажённую спину до двери в ванную, после чего переводит по-прежнему голодный взгляд в потолок. - Джемин-а, заходи! - парень переводит внимание на показавшуюся в приоткрытую щель любопытную мордашку. - А где хён? - На, не изменяя себе, сразу переходит к самому интересному. Кого, ради всего святого, интересует завтрак, когда он наконец получил доступ к той самой спальне МаркХёков! - Он умывается, - Донхёк садится в облаке своего плюшевого одеяла и без какой-либо ложной скромности наблюдает чужое замешательство. - Я не понял... - Джемин внимательно осматривает друга, одетого, на минуточку, от футболки до шорт друга. Это в корне не нормально! - Только не говори мне, что на тебе ещё и трусы есть! - парень совершенно не смущаясь оттягивает мягкую резинку шорт, демонстрируя действительно наличествующее на нём нижнее бельё. - Oh my God! - На бросается вперёд, неаккуратно плюхаясь рядом и хватая несколько дезориентированного Ли за руки. - Донхёк-а, у вас что проблемы? У Марка всё нормально? Сейчас всё лечится! Главное вовремя обратиться к врачу! - Джемин, что ты несёшь? - Хёк тяжело выдыхает, прикрывая глаза и поджимая губы - его друзья идиоты, и ему давно пора бы с этим смириться. - Ну знаешь... ты при полном параде и даже в трусах! Ваша кровать... выглядит слишком прилично для влюблённой парочки! Я конечно помню, что Марк у нас добропорядочный х... - Просто помолчи, а? - Ли отвешивает другу лёгкий подзатыльник. - К твоему сведению, я всегда в трусах! Это нормально, это называется гигиеной! Не слышал о таком? - На закатывает глаза, фыркая своё возмущённое “скукота”, но так и не стирает довольной улыбки с лица. - А по поводу кровати и нашей сексуальной жизни я вообще не собираюсь давать тебе ни-ка-ких комментариев, разве что... - Хёк поджимает свои пухлые губы очаровательным сердечком, изображая мнимую задумчивость, и буквально видит, как у младшего загорается интересом взгляд. - Ты правда хотел, чтобы твоя ночная соло партия превратилась в дуэт? - Нана замирает. Не от стыда, конечно, но всё же. - Малыш, могу гарантировать, ты бы остался на бэк-вокале! Где-то в этот момент в ванной комнате прекращается ровный шум бегущей воды. - Полагаю мне пора, - Джемин всё продолжает улыбаться, точно его нисколечко не смущает, что ночью он был настолько громким. - Спускайтесь завтракать, мы вас ждём. - А что ты приготовил? - Донхёк кружит ладошкой по урчащему животу, будто и не было накануне того знаминательного божественного ужина. - Тосты, - На кидает через плечо, уже находясь на пороге и лишь немного выдавая своё расстроенно-поникшее состояние. - Love? What’s wrong? - Марк опускается перед продолжающим смотреть в пустую дверь Донхёком. - Мэл, - старший мычит в ответ, привычным жестом заправляя за ушко непослушные прядки, - никогда больше так не делайте, - младший переводит на него серьёзный взгляд. - Эти ваши дурацкие споры... вы... Хёк лишь шумно выдыхает от безысходности и, резко перекинув ноги, поднимается и нервным шагом скрывается в ванной.***
Когда Марк с Донхёком молча появляются на накрытой к завтраку террасе, то застают крайне занимательную картину: злой и невыспавшийся Ренджун единолично занимает кресло, загнездившись в нём в максимально закрытой позе со скрещенными на груди руками; Джено, с видом побитого жизнью и, судя по следу ладони на щеке, Джемином пса, сидит на самом краешке дивана и, низко опустив голову, отслеживает перемещения джеминовых тапочек, надеясь, в случае чего сразу прийти на помощь; и пока Нана заканчивает с последними мелочами в сервировке, нервно распихивая палочки и расставляя пиалы, лишь Джисон и Ченлэ, всё с теми же следами недосыпа, продолжают рубиться в какую-то стрелялку, разделяя одну пару наушников на двоих. - Я не понял... - Марк хмурится, снова обводя собравшуюся компанию взглядом, цепляется за провинившийся нос Джено и останавливается на внимательном взгляде Джисона в ответ. - Ты специально это сделал. Фраза не звучит вопросом, равно как и улыбка одним лишь уголком тонких губ не выглядит оправданием. - Неприятно, когда лезут, правда? - на самом деле Джисон не желал своим хёнам зла, просто как мог решил показать своё недовольство тем, что старшие всё время пытаются помочь им с Ченлэ разобраться, лишний раз только увеличивая давление на китайца. - Прав был Леле, когда говорил, что на самом деле ты не такой невинный, каким кажешься со стороны, - Ренджун зевает, но принимает позицию младшего, решая больше не вмешиваться в чужие отношения. Вообще, никогда, если это гарантирует ему впредь здоровый полноценный сон. - Это неоправданная жестокость, Джис.. ау! - Джено снова получает легкий подзатыльник от проскользнувшего мимо Джемина и отворачивается, ещё больше надуваясь на несправедливый к нему мир. - Я никого ни к чему не принуждал! Лишь хотел причинить вам добро и нанести благо... - Джи! Ты вообще следишь за игрой? Чего ты всё на меня оставил?! - Ченлэ пихает парня в бок, не обращая на болтовню старших никакого внимания. - Вы что опять всю ночь в игры рубились? - Донхёк помогает На, ставя на стол последнюю порцию жаренного риса, и опускаясь на небольшой диванчик... не рядом с Марком, но так, чтобы сидеть с по-прежнему расстроенным своим “успехом” Джемином. Да, ничего страшного не произошло, просто Джемин расстроился. На самом деле, далее завтрак проходит в спокойной атмосфере. Ренджун всё же цепляется к младшим, ругая за излишнюю зависимость от телефонов, чем умело разряжает обстановку. Болтовня и смех расслабляют, и Джемин вновь глубоко озадачивается вопросом достаточного поступления белка во всё продолжающий расти организм Джено, и тот лишь хлопает влюблёнными глазами, продолжая послушно жевать и не задавая вообще никаких вопросов. Донхёк улыбается, наблюдая за друзьями, и лишь выборочно отвечает на громкоговорящие взгляды старшего. Понимая, что ещё немного, и этот молчаливый диалог без всяких “слабо” и “флешмобов” вернёт его обратно в кровать, Хёк добровольно вызывается помогать На с уборкой, забирая с собой в поддержку снова возмущённого Ренджуна. Джено с Джисоном, как особо провинившиеся накануне, отправляются за покупками на обратную дорогу в магазин, оставляя на опустевшей, залитой солнцем террасе Марка наедине с Ченлэ. Ли щурится, подставляя лицо лучам, и продумывает последние детали сюрприза для Донхёка сегодня вечером. Он остаётся расслаблен и спокоен, не ожидая никакого подвоха от младшего. - Хён? - Марк мычит в ответ, гоняя ложкой остатки сахара в чашке кофе. Может он и не особый любитель кофе с молоком и сахаром, но кто он такой, чтобы отказываться от предложений Ли Донхёка. - Я хотел с тобой кое о чём поговорить, Марк-хён. - Yo! Так официально! - Марк улыбается, ещё не улавливая атмосферу. - Неужели наш Джисонни доставляет столько неудобств? - Хорошая попытка, но разговор пойдёт не о нём, - Ченлэ остаётся на удивление собранным и спокойным. - Я уже какое-то время пытаюсь подвести к этой теме, но тебя довольно тяжело поймать без сопровождения Донхёка, - при одном лишь упоминании имени младшего, весь позитивный флёр и шутливость мгновенно покидают чужое сознание. Чжон удовлетворённо кивает, наблюдая понимание в глазах. - Разговор и о нём тоже. Но больше о тебе. Твоём отце. Твоей семье. И планах вашего слишком активного и крайне агрессивного внедрения на азиатский рынок. Марк молчит и по одному лишь выражению лица, напряжению высоких скул и лёгкому холодку во взгляде понимает, что младший знает. А зная Чжон Ченлэ, можно предположить, что знает он всё и, вполне вероятно, даже больше самого Марка. - Я не хочу его обманывать, Ченлэ. Никогда не хотел. Я правда планировал всё рассказать раньше и даже пробовал пару раз, - лицо китайца не выражает ничего, и это страшнее всего, что Марку только приходилось наблюдать от него раньше. - Я... понимаешь, он сопротивляется всем моим попыткам, а я.. - старший звучно сглатывает, кое-как справляясь с волнением. - Это тяжело, ты должен понимать. Но я не вру, я правда рассчитывал поговорить с ним снова. Только позже, после поездки. Я.. я не хотел поднимать эту тему перед поездкой, понимаешь? - Хорошо, - Чжон наконец отводит от старшего свой тяжёлый проницательный взгляд, мелко кивая. - Не затягивай, хён.***
- Марк, куда ты меня ведёшь? - Донхёк упирается, втираясь пятками в ковёр. Не из вредности, просто не хочет выходить на улицу. Там темно и сыро. Тем более у воды! - Пока ты мне всё нормально не объяснишь, я никуда не пой... Старший резко разворачивается, не выпуская из захвата чужие запястья. - Love, - мягкий поцелуй и упрямство Хёка сходит на нет, - просто доверься мне, окей? Донхёк думает сотую долю мгновения, после чего лишь коротко кивает и, как и было потребовано от него ранее, возвращает на глаза маску. Вероятно он об этом позже пожалеет, но конкретно сейчас соглашается. Марк действует мягко и уверенно, и младший даже почти не боится, робко шаркая по деревянным доскам настила. - Love, just trust me... - Йа! Замолчи! Если я упаду и сверну себе шею, то воскресну и убью тебя, понял?! Нет, я до конца твоих дней продолжу приходить к тебе во снах... Очередной поцелуй прерывает поток его необоснованной ругани. - Можешь открыть глаза. Младший стягивает повязку лишь с одного глаза и шокировано замирает. Он, честно говоря, давно подозревал, что под холодной маской старшего скрывается тот ещё романтик, но то что открывается ему этим вечером превосходит все его даже очень смелые ожидания. - Мэл... - Донхёк мнёт пальцами бархатную повязку и бегает глазами от широко распахнутых в ожидании более понятной реакции глаз старшего до череды мягко перемигивающихся гирлянд золотых огоньков, назад к высоко выгнутым бровям и обратно, ныряя в уютный полумрак мило драпированной палатки, превращённой чужими стараниями в настоящий сказочный шатёр с уютным пледом и дюжиной подушек... - Babe, just say something, I’m dying here! - Марк чуть притягивает младшего ближе, поднимая его руки к губам и коротко целуя. - Это... это всё для меня? - старший согласно угукает. - Но почему?.. - Я просто подумал... I mean, вчера всё пошло не по плану... то есть, не было никакого плана! Просто, you know... Донхёк всё же решает не мучить его больше, делает ещё один шаг и тепло прижимается губами к разгоревшейся на нервах щеке. - Спасибо, - выдыхает, растягивая губы в улыбку. - Это очень... в твоём стиле! Мне нравится! Если быть предельно откровенным, то Марк планировал не совсем это, но когда после третьего бокала вина, щёки Донхёка стали такими же горячими, как и его эротичный шёпот в чужое ухо, план претерпел лишь очередное изменение и пошёл дальше. Хёк глухо стонет, кусая губы, пальцы и случайно попавшую под раздачу несчастную подушку. Лучше бы они остались в комнате - как никак, а стены будут изоляцией всё же получше чем тентовая палатка. - М-марк! - он не сопротивляется, просто лишний раз хочет убедиться в том, что они действительно делают это. Вот так, на улице, практически не скрываясь и откровенно на глазах у собственных друзей! “Нет, это просто сумасшествие…” - Марк, так нельзя! - Почему? - старший его опасений не разделяет от слова совсем, а потому лишь продолжает уверенно стягивать чужие брюки ниже, огибая тёплыми ладонями круглые коленки и разводя ноги в стороны. - Потому! Марк, мы на улице, нас услышат... - Кто? - Марк отрывается от ароматной шеи всего на секунду, успевая стянуть через голову собственную футболку. - Соседи... - Хёкки, этот домик у чёрта на рогах! Соседей нет, все дома в округе только под съём. - Парни? Они то точно в доме! - Love, - Марк останавливается, коротко чмокая младшего в губы, - парни сами помогали мне со всем этим! Они точно в курсе, - Донхёк открывает рот для очередного гениального опровержения, но на полпути к новой мысли начинает пьяно улыбаться. - Я забыл, что хотел сказать, - он глупо хихикает, зарываясь пальчиками в чужие волосы и притягивая к себе желанные губы. Донхёк тянет руки над головой и глубоко прогибается в спине, чувствуя, что ничерта ему сейчас не помогает. Стремясь исполнить его желание, старший наглухо застёгивает вход в палатку, действительно сберегая большую часть стонов внутри, но попутно перекрывая доступ дефицитного для обоих кислорода. Он правда сходит с ума, ища выход, но всё глубже утопая в накрывшем его сумасшествии. Марк обнимает горячее тело, прижимая к себе ещё крепче, и ведёт бёдрами, взрывая мириады звёзд перед глазами младшего. С тех пор, как они стали жить вместе, их ночные свидания выпали из повседневной рутины, забрав с собой и подавляющую часть получаемого младшим удовольствия, что теперь возвращалось многократно увеличившись в яркости и интенсивности ощущений. - М-ма-мар... - Донхёк крупно дрожит, оборачиваясь через плечо и выпрашивая очередной поцелуй. Старший тянется навстречу, всем телом подаваясь вперёд и вырывая из младшего задушенный всхлип. - Подожди, я не могу так! - Почему? - Марка в спину подгоняет азарт. Он прекрасно видит, насколько откровенен и отзывчив в своих реакциях младший, а потому всерьёз намеривается наконец увидеть в реальности и его максимум. - Потому что... - Хёк кусает губы, зарываясь носом в подушку и пряча в ней откровенный стон. - Пожалуйста, Марк, я слишком громкий! - Ты в любом случае таким и останешься, - старший перемежает слова ритмичными толчками, и Хёк окончательно вываливается за границу своей и чужой адекватности. Гори оно всё огнём, пока они здесь, рядом! Перебор ряда металлических зубьев вспарывает давно застывший в тишине ночной воздух, впуская в душное перегретое пространство палатки поток холодящей свежести. Хёк лениво поддаётся манипуляциям старшего, пряча ватные руки в длинные рукава, и сонливо моргает, позволяя укрыть их обоих плотным одеялом. Марк с чувством исполненного долга завершает все свои нехитрые манипуляции и устало выдыхает, наконец, укладываясь рядом и расслабляясь в желанных объятиях. - Марки? - старший мычит в ответ, не имея сил приоткрыть даже один глаз. - Спасибо тебе, - в голосе слышна улыбка, и на этот раз Марк, оказываясь неспособным её игнорировать, всё же открывает глаза. Донхёк лежит на спине и, кусая улыбчивые губы, направляет всё своё внимание на столь редкое в условиях постоянной жизни в мегаполисе звёздное небо. Его внимание скачет по россыпи огненных искорок на глубоком синем и отражается бликами далёкого света во влажных глазах. Марк дышит медленнее и тише, сам того не замечая. - Так красиво, - Хёк шепчет, глядя на яркую полную луну и забавно складывает в удивлении губы. - Красиво, - глухим эхом отзывается старший, и толики своего внимания не уделяя ночному небу. - В городе такого не увидишь, и не важно Чусок это, или нет... там всё иначе. Спасибо, Марк, - Донхёк отвлекается, узнавая пару особо характерных созвездий, но не получая никакой реакции в ответ, приходит в себя. - Марки? Он поворачивает голову, нос к носу сталкиваясь со спящим старшим. Донхёк смотрит пронзительно и долго, пытаясь определить, что чувствует. По всем критериям он должен быть счастлив. У него есть всё, чего требует пресловутый чеклист. Всё, от идеального парня до романтических свиданий, вот только обмануть популярную статистику оказывается проще, чем самого себя. Хёк видит, чувствует и знает на все сто процентов, что даже этого будет недостаточно. Даже из кожи он вылези - этого всё равно окажется мало. Больше всего ему хочется сейчас просто назвать Марка “своим”, безраздельно и нагло присвоить себе даже небольшую крупицу его полного внимания, но язык не поворачивается, блокируя фразу даже в собственной голове. Остывшие пальчики, едва касаясь, очерчивают линию высоких скул, и от испытываемой им боли становится просто невыносимо. Хёк одёргивает руку, быстро-быстро смаргивая набежавшие слёзы. Это всё от перепада температур, говорит он себе и прячет сырой нос на широкой груди. Очень хочется соврать, что эта короткая истерика, просто выплеск вызванных близостью эмоций, лишь разбушевавшиеся гормоны, как убеждают направо и налево соцсети, но Донхёк не может. Он давно договорился с самим собой, не врать и не маскировать, чтобы потом не огрести больше, но почему-то сейчас есть ощущение, что даже это больше не спасёт. Он не знает откуда и почему, но точно знает, что совсем скоро пожалеет обо всём, что между ними здесь произошло. И больше всего об этой ночи.***
Марк пробует поговорить, и вовсе не потому, что обещал Ченлэ, или тупо боится того, что и как Хёк может узнать из других источников. А Марк этого действительно боится, ведь Донхёк может, и мог бы уже давно, если бы только захотел. Однако, несмотря ни на что, он этого не делает, оставаясь рядом со старшим и в упор игнорируя бьющие во все колокола инстинкты. Марк пробует уже через пару дней, после их возвращения в Сеул, но младший сбегает от него под предлогом обещанного Джемину сеанса в кино, на который он, естественно, уже опаздывает. Марк пробует ещё раз за пару дней до начала учёбы, не желая тащить этот груз в универ, но Хёк отмахивается, ссылаясь на стресс из-за забытого им эссе по английской литературе и заставляет отдалённого носителя чужой культуры себе помогать. Марк целиком и полностью проваливает задание в утро первого учебного дня.. да, наихудший день для какого бы то ни было рода признаний, но к этому моменту старший на полном серьёзе находится в отчаянии. Заранее понимая, что тема ему уже определённо точно не понравится, Хёк всеми правдами и откровенным враньём старается избежать разговора. - Love, please, - Марк игнорирует чужое шиканье и озлобленное “замолчи, люди вокруг” и, мимикрируя под Джено, плетётся хвостиком, выпрашивая себе местечко в плотном графике младшего для “очень серьёзного и важного разговора”. Возможно, подумай он чуть крепче, то понял, что проблема как раз в этой самой формулировке, и ни один мало мальски, а не то что по самую крышечку, влюблённый человек добровольно под это не подпишется, однако Хёк соглашается. У него, собственно, не остаётся выбора, ведь старший в прямом смысле загоняет его в тупик общественного порицания, всё же выбивая обещание на “сегодня вечером”. Марк останавливается в самом центре главного холла и улыбается, как идиот, глядя на очаровательно сердитого на него Хёка. Будь они дома, тот бы уже лез к нему со своими игрушечными кулаками и угрожающе топал, провоцируя в старшем приступы неконтролируемого смеха. Увы, они не дома, а посему Хёк дуется, пока щёки Марка трещат по швам, растягиваясь в идиотской улыбке. Это вполне бы могло походить на один из тех стоп кадров популярных молодёжных дорам, по которым впечатлительный Донхёк научает деревянного старшего романтике... вот только Марк далеко не романтичный герой и живёт не в дораме, а грёбанном фарсе. - Honey! I’m here, hubby! Марк слышит голос и слышит то самое слово. Он точно знает, что его слышат все в радиусе этого чёртова холла, зачем его только нелёгкая сюда принесла, слышат и дальше, передавая по цепочке из уст в уста, в считаные мгновения донося до самой приёмной ректора и заставляя кирпичное лицо великого О Сехуна удивлённо приподнять бровь. Это чёртово слово слышит Донхёк, и Марк точно знает, что тот в курсе, что именно оно означает. - Hubby, why haven’t you come?! I was waiting in the airport for hours now... - девушка всё продолжает говорить, и единственным, кто до сих пор не одаривает её своим пристальным и всепоглощающим вниманием оказывается как раз тот, к кому она и обращается. Марк замирает, кажется не видя и не слыша больше абсолютно ничего вокруг. Всё его внимание сосредотачивается лишь на глазах напротив и находит в них столько всего, что уже почти привычно боится вдохнуть. Живая и подвижная мимика Донхёка фиксируется в положении самой фальшивой из набора доступных ему улыбок, и лишь на дне зрачков становится возможным разглядеть хоть что-то. Марку кажется, что за считанные доли мгновения младшего умудряется сковать и отгородить от него толстый непроницаемый панцирь мёрзлого льда. Обжигающе холодный и острый в своей ядовитой пронзительной колкости. От него дышать больно. И, кажется, не ему одному. - Айгу! Так Вы и есть та самая, главная тайна, что хён так старательно от всех скрывал? Как это мило, наш Марк-хён такой романтик! - подоспевший как всегда вовремя Ренджун смотрит на своего радостно верещащего друга с явным подозрением, но молчит, отходя на пол шага из-за той самой невозможности вдохнуть. Кажется она не только Марку, и вероятно даже и не кажется вовсе. - Оу! Так он и правда держал наши отношения в тайне? А я думала он просто шутит, желая сделать мне приятное! - девушка виснет на широком плече Ли, и Хёк чувствует, как от него самого отрывают кусок чего-то очень ценного. - Приятно познакомиться! Сон Сынван, - девушка не вполне традиционно, по-западному, протягивает для знакомства ручку, и по блеску мерцающего на её пальце бриллианта становится очевидно истинное значение её жеста. - Но это слишком официально, можешь звать меня Венди! В Канаде все друзья зовут меня просто Вэнди. - В Канаде? Ммм, так вот где вы познакомились, - Донхёк всё ещё улыбается, предпочитая игнорировать продёрнувший щёку спазм перенапряжения. - Да, да... Там познакомились, - Венди переводит на статую Марка требовательный взгляд, - там же влюбились, там и поженились. Am I right, honey? Первый звонок выглядит натуральной издёвкой, ещё больше превращая всё происходящее в театральное представление. Однако, Донхёк всё же находит в нём необходимый ресурс. - Хёкки, ты идёшь? - появившийся словно из неоткуда Тэн смотрит в самую душу, намеренно, избегая любого контакта как со старшим Ли, так и с его внезапно объявившийся супругой. - Пойдём, а то опоздаем! - и вот неважно, что между ними разница в два курса и идти нужно в кардинально разные корпуса, лёгким движением руки и одним воздушным поцелуем в сторону хмурого Джонни таец умудряется перевернуть неловкую ситуацию вверх дном и развернуть в выгодное для всех русло. С его же подачи Со подключается к процессу, отвлекая ринувшегося было вслед за младшим Марка разговорами о недопустимости нарушения тренировочного процесса, даже с учётом его изменившегося семейного положения, важности полноценного восьмичасового сна и необходимости избежания дополнительных стрессовых ситуаций. Становясь свидетелями очередной выволочки тренера Со, даже любопытствующие зеваки вокруг окончательно теряют к ситуации интерес, приходя к выводу, что весь тот ворох сплетен, что точно мухи кружил над компанией все минувшие месяцы, был, мягко говоря, сильно преувеличен. Ну а то, что Марк оказывается женат на какой-то там канадской девчонке корейского происхождения интереса ни для кого особо не представляет. Подумаешь, он же иностранец, что с него взять?! Они там все ненормальные. Его поклонницы, конечно, могут пустить слезу другую, но вот какую-то особую сенсацию из новости не раскрутишь, а потому все лениво разбредаются по кабинетам, надеясь успеть хоть что-то повторить из того, что заранее следовало выучить.***
- Я тебе уже тысячу раз говорил: мне безразлично, где ты остановишься! Хоть в отеле, хоть под мостом! Со мной ты жить не будешь! - Марк бесится от собственного бессилия, понимая, что всё равно сдаётся под чужим натиском. - Чего ты на меня-то орёшь? - однако девушку его агрессия словно вообще никак не задевает. - Если бы ты читал почту, а не вносил каждого второго в чёрный список, то такой ситуации бы не произошло. - Серьёзно? То есть, ты правда заявилась ко мне на учёбу из-за того, что я тебя в аэропорту не встретил?! - они находятся уже всего в паре кварталов от квартиры Марка, и единственная мысль, которая ещё удерживает парня на плаву, надежда успеть перехватить в ней Хёка. - Нет, не поэтому. Этого потребовал твой отец, - Марк отрывает напряжённый взгляд от занудного красного сигнала светофора, переводя его на бездонный источник своего раздражения под боком. - Он стал подозревать, что у тебя кто-то появился, и потому потребовал, чтобы я это прекратила. Я решила, что заявить о наших отношениях сразу перед всеми будет самым надёжным и быстрым вариантом. - У нас с тобой нет отношений, - Марк выдавливает из себя слова, точно яд сцеживает. - Закон так не думает. - Закон ошибается, и я в любой момент могу это оспорить. - Да? Тогда почему до сих пор этого не сделал? - девушка смотрит с вызовом, и к стыду Марка, в её глазах нет и тени страха и нерешительности. В отличие от него самого. - Тц, слабак. Думаешь мне вся эта история улыбается? Не великое счастье, как оказалось, быть связанной с таким, как ты. - Тебя никто не держит, - Ли отворачивается, и как только машина тормозит у нужного входа, выскальзывает в распахнутую дверь. - И снова ошибаешься, Марк! - Венди следует за ним, имея намерение идти до самого конца. - Меня связывает с этим делом слишком многое, и даже не рассчитывай, что я так просто отступлюсь. - Это мы ещё посмотрим! Марк врывается в квартиру полный надежд и одновременно не ожидающий ничего. Он замирает, посреди гостиной, сразу понимая, что всё изменилось. Пусть наивно, но он всё ещё надеялся, что обнаружив в его доме вещи другого парня, Венди сама всё поймёт, но квартира встречает их вполне уместной и крайне не подозрительной для личности Марка чистотой. - Ты чего замер? - девушка задерживается у его плеча и тут же сворачивает в сторону кухни, находя занимательным процесс погружения в чужой быт. Марк обводит взглядом опустевшее и вдруг ставшее чуждым ему пространство, в котором неожиданно оказывается до безумия одиноко. В нём бесследно теряется то самое ощущение дома, которое принёс вместе с собой Донхёк. Это больше не его дом, и Марк делает шаг назад, точно пытаясь откреститься от собственных прав, точно желая убедить себя, что он в гости пришёл. К самому себе. - Марк, ты голоден? Может закажем чего-нибудь? - парень переводит на голос растерянный взгляд. - Я вижу продукты у тебя в холодильнике, но.. ты же не рассчитываешь, что я буду готовить? Марк вяло моргает, слыша лишь стук сердца в распухших в ушах перепонках - Хёк ушёл от него.