Кошачий бульон

      И тогда ты обнаружишь в себе силы к большему. Ведь ты совершенен! Житель Альтер.Вондерленда! Чешир!       Ты — тот самый конец, великолепное заключение кропотливой работы бога… нет, СОЗДАТЕЛЯ! Ты — триумф духа над телом, жизнь в котором будет кипеть, даже лишённая мозга! Разум населяет каждую каплю твоей горячей крови! Не имея прошлого и будущего, ты провозгласишь себя вершиной мироздания, отрицая иные расы, и даже человечество падёт пред твоим взором!.. Ты даже не посмотришь на тех, кто ранее считал себя венцом эволюции: они опротивеют, станут тебе чужими и гадкими, ты захочешь власти… но об этом чуть позже.       Ведь у тебя даже и рода нет! Появился из ничего, но уйти в пыль будешь неспособен. Ты всегда знал о Создателе, но его особое естество никак не укладывается в голове. Он есть как наблюдатель, как творец… бесспорно! Но жизнью заведуешь исключительно ты! Ты — свой собственный хозяин! Хозяин бесконечной жизни! Как же ты хочешь считать, что сам являешься своим же родителем, ты так хочешь считать отсутствие своего детства превелегией, а не потерей, знаком того, что даже первые твои шаги были направлены в бесконечность, разом пронзали небеса. Все существующие слова и ситуации (даже те, которые тебе ни разу не приходилось переживать) уже были тебе известны. Такие, как ты, и построили Компанию в самом её зарождении, а Компания построила всех остальных тебе подобных, взяв под крыло и тех, кто по отдельности и внимания не заслуживал.       Эти величественные шесть букв: TAWOMC! Они, пожалуй, заведуют всем, что тебя окружает. Может, именно в них и выражается сама Родина. Единственная признанная любовь, возвышенная и дозволенная, исключающая грязную близость двух гадких тел, связанных гениталиями (смеясь, ты даже иногда позволяешь себе кое-что не совсем приемлемое: называешь всех, кто имеет полноценный пищевод: «ДЫРЯВЫМИ», как это закреплено в узких кругах… но никогда в этом не признаёшься). А сам ты являешься на несколько голов выше! Ты никогда об этом не хлопотал, но как же гордишься словами, которые наделяют твои документы: «Пол: Бесполый», «Чешир имеет правильное видовое строение», «Хранилища здоровые, сильные»… А если сила свыше наградила тебя ещё и словами: «Имеется третий глаз» (величественный артефакт, блестящий камень, встроенный в ладонь, что позволяет хранить и передавать друг другу воспоминания без слов), — как же ты будешь горд собой! Как ты будешь восхищён собственным отражением! Как же прекрасно твоё физическое воплощение! И ты имеешь право восхищаться всем этим.

***

      На этот раз рёв громкоговорителей на деревьях настиг главного героя (пережив довольно приличный опыт за последние этапы существования, он спал подобно убитому) ещё в постели. Сказать, что он остался таким же несведущим, как был в начале повествования, можно было бы только с большой лукавостью. Да, мыслями своими он никуда сильно продвинуться не успел, однако знания теперь у него оказались на приемлемом уровне, подобном тому, какие знания и бывают у существ его вида и уровня. Справедливо заметить, что о той призрачной «диете», что заставила его на некоторое время выпасть из жизнедеятельности, он так и не вспомнил во всех деталях, однако нынешнее окружение теперь было ему знакомо.       Главный герой для себя уяснил, что нынешнее его нахождение — шестое подразделение Города (или «локацию Города», как выражалась Рыжая, но он эту форму не поддержал), а жилище и средства к существованию дала ему Компания TAWOMC, заведующая всеми делами в Альтер.Вондерленде, что маски котов, которые все тут поголовно носят — символ народного единства… и прочие мелкие факты, углубленное изучение которых ещё ждало его в дальнейшем.       Намного важнее для него было то, что «Молчун», как назвала Рыжая второго соседа главного героя по прозрачному жилищу, оказался отнюдь не таким уж пугающим или «странным». Слежка из-под приподнятой чёрной занавески прекратилась так же быстро, как и началась, и таинственный обитатель тёмной кроватной обители отодвинул штору, спустился на пол и тоже, пускай и пассивно, присоединился к восстановлению памяти нашего главного героя. Занятно было то, что маски он так же не носил, однако лицо его больше отталкивало. Он, по правде говоря, вообще был человеком нескладным: голова немного больше положенного, выпученные глаза, сгорбленность и некая нервозность в каждом движении уж точно не вызывали доверия. Что уж было говорить о том, что и лицо его, начиная со лба и практически до носа, было усеяно множественными венами, которые проглядывали через бледную кожу, как черви в земле после дождя… Ворот его клетчатой рубашки всегда торчал кверху, а руки вплоть до локтей были без преувеличения синими, что Рыжая сразу заприметила. Казалось бы: повод высмеять и забыть! Но обстоятельства бы не позволили никому так поступить с соседом. Ведь был он не мерзок и не глуп! Ему просто не повезло. «Молчун» — какое же точное определение дала этому чеширу Рыжая! Настолько точное, что ей впоследствии пришлось, краснея много и много раз, извиняться за столь невероятное совпадение. Сосед и вправду был «Молчун»! Создатель ли его таким сделал, или скрывал он что-то в своем прошлом… но языка у этого человека просто не было. Вот так. Не было ни уздечки, ни жалкого отростка… Вот он и молчал постоянно, смотря на всех широкими глазами с таинственной, почти невидимой, улыбкой. От этого и руки были синие. Однажды ручку у одного из персонала Города стащил да и себе под матрас припрятал. Иногда доставал и за неимением бумаги себе что-то на запястья записывал, но никто не читал, вот чернила и смазывались. У него и постельное бельё синее было. Не любил он из дома выходить…       Главный герой вздохнул, когда ощутил, что кто-то очень настойчиво пытается вломиться извне в темноту его занавешенной кровати, мягко хлопая по шторе ладонью. Он просопел: «Да встаю я», — отодвинул ткань и сходу встал на пол так резко, что аж в глазах потемнело. Как и ожидалось: Рыжая. Как и ожидалось: без маски.       — Чего спим? — пропела она. — Подъём был десяток мгновений назад! — похоже, она была очень рада тому, что сейчас дом наполнился хоть каким-то голосом, помимо её собственного.       «А смысл торопиться?», — хотел было ответить главный герой, но что-то в нём переклинило, выдав довольно бодрое:       — Встаю! — после чего добавило: — Иди ещё Молчуна разбуди. Может, он тоже есть пойдёт.       Рыжая снова покраснела, отведя глаза, и прошептала: «Да ну тебя», — но ради приличия всё-таки подошла и к третей кровати.       В ванной главный герой ещё около этапа приводил себя в порядок, чистил зубы, умывал лицо… не брился. И когда он вышел, третье спальное место было до сих пор закрыто, а на лице Рыжей уже красовалась маска.       — А Молчун? — он поднял брови, с настороженностью смотря на соседку.       — Он не хочет, — отрезала она, уже не обращая внимания на то, что её оплошность теперь стала официальным именем.       Следующее время двое провели в пункте принятия пищи. На этот раз им удалось удивительно не разминуться, комфортно поесть и так же размеренно вернуться назад. Проживание в Городе как-то резко и бесповоротно скатилось в бесцельное житьё к каком-то пенсионном санатории. Скука захватила потерянных собеседников, пока из громкоговорителей не вырвалось кое-что нетипичное для наших обывателей:       — В ШЕСТОМ ПОДРАЗДЕЛЕНИИ НАЧИНАЕТСЯ САНИТАРНЫЙ ЭТАП. ПРОСИМ ЖИТЕЛЕЙ ЗАНЯТЬСЯ УБОРКОЙ ПОМЕЩЕНИЙ. ПО ОКОНЧАНИЮ СОСТОЯНИЕ ДОМОВ БУДЕТ ОСМОТРЕНО РАБОТНИКАМИ ГОРОДА. ЗАМЕЧАЕМ, ЧТО ОБЩЕСТВЕННАЯ ДУШЕВАЯ БУДЕТ ОТКРЫТА ДЛЯ ВСЕХ ЖЕЛАЮЩИХ НА МОМЕНТ САНИТАРНОГО ЭТАПА. ПРОСИМ ПРОЯВИТЬ РАЦИОНАЛЬНОСТЬ И ТРУДОЛЮБИЕ.       Рыжая посмотрела наверх, будто звук только что доносился из потолка.       — Санитарный этап? Вроде он недавно был, — заметила она.       — Что значит этот «Санитарный этап»? — уточнил главный герой, видя, что его соседка явно прознала об этом чуть больше, чем он.       — Это значит, что таким, как ты, пора мыться! — засмеялась в ответ она, чем даже немного обескуражила собеседника. Видя его праведную обиду, она решила добавить: — «Этап чистоты» это, если можно так сказать. Нужно убрать в доме, да и себя в порядок привести. Скорее всего, тут что-то глобальное намечается, раз уж так настойчиво просят…       Будто в подтверждение слов Рыжей, фраза о санитарном этапе повторилась ещё раз.       — Я мыться не буду, уберусь лучше. Ты иди, легко душевые найдёшь, — заключила она и полезла в нижний ящик небольшого комода за щётками.       Главный герой, как это было неудивительно, противиться не стал. Моменты мытья, уборки и прочего марафета мы рискнём пропустить, потому что ничего особо инетересного в этих действиях не лежало (за исключением того, что после общественных душевых главный герой в полной мере понял значение слова «Бесполый» в документах и всё оставшееся время ходил в непонятках), и остановимся на том, что под конец санитарного этапа все жильцы были довольны и на своих местах. Проверка не выявила нарушений и, казалось, сейчас дом номер 13 снова погрузиться в сонное бездействие, но у хозяевов громкоговорителей были свои планы.       — ВНИМАНИЕ! ОБЪЯВЛЕНИЕ ДЛЯ ШЕСТОГО ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ! ВНИМАНИЕ! — анонсировал нейтральный голос, что чеширы слышали каждое утро, а потом, после небольшой заминки, через колонки зазвучал другой, более грубый и явно не записанный заранее:       — ВСЕМ ЖИТЕЛЯМ ШЕСТОГО ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ ПОДОЙТИ В ПУНКТ ВСТРЕЧ. ОЖИДАНИЕ ЯВКИ В ТЕЧЕНИИ ПЯТИ МГНОВЕНИЙ, В ИНОМ СЛУЧАЕ ПОСЛЕДУЮТ САНКЦИИ В СТОРОНУ УКЛОНИСТОВ, — человек явно обладал очень занятным жаргоном: — ПОВТОРЯЮ! ОЖИДАНИЕ ЯВКИ В ПУНКТ… — связь вдруг резко оборвалась со звуком, будто кто-то глухо хлопнул по подключенному микрофону. Пару секунд была тишина.       — ПУНКТ ПРИНЯТИЯ ПИЩИ. НЕ ПУНКТ ВСТРЕЧ, — сказал тот же голос, но теперь как-то тухловато. — СПАС… — связь вновь оборвалась раньше времени.       Двое переглянулись. Даже Молчун вылез из своего укрытия, которое в очередной раз задвинул. Его голова до сих пор была мокрая после водных процедур.       — Кто это? — наконец подал голос главный герой, но ему в ответ просто пожали плечами.       — Не знаю. Просят прийти — значит придём, — просто решила Рыжая, с интересом смотря в окно на таких же всполошившихся граждан.       Вскоре все трое вышли на улицу.       Пускай каждый из жильцов дома номер 13 пришёл вовремя, когда они подошли к пункту принятия пищи, в нём уже столпилось приличное число народа. Жители шестого подразделения обступили по кругу один из длинных обеденных столов, поэтому пришлось слегка поработать локтями, чтобы понять, что происходит в глубине толпы. А происходило что-то поистине особое.       Шестое подразделение решил почтить своим присутствием сам ШЕСТОЙ! В любом случае, вопросов о его имени у присутствующих не возникало, благодаря крупному бейджу с ровной цифрой «6». Кажется, кто-то действительно гордился своим статусом. Ещё бы не гордиться! «Шесть» — это ведь не просто имя! Это целая история, которую можно и поведать обывателем…       Шестой… был чеширом экстравагантным и очень амбициозным. В массах он начал мелькать ещё давно и за всю свою деятельность возымел такую народную поддержку, что ему даже оправдываться в чём-либо было необязательно. Нет, просто эталон рабочего активиста: за всё хорошее и против всего плохого! Поэтому, наверное, он всегда носил белую футболку с белыми шортами, больше похожими на плавки, да титул возымел говорящий — глава БЕЛОЙ отрасли.       Роста Шестой был невысокого, некоторые поговаривали, думая, что он этого никогда не узнает, что глава был откровенно низким, однако преуспел чешир в другом. Его мышечной массе можно было только позавидовать… дружно кивая на слова о том, что он ей ничего не компенсировал. Гражданином он был активным: истинный патриот, стойкий вояка, откровенный оратор, щедрый консерватор, личность, придумавшая определение «ДЫРЯВЫЕ» (но об этом все дружно предпочитали помалкивать). Язык остёр, голос громок, нрав горяч — одним словом, чудо, а не начальник, уважаемый среди всех (оставшихся) его сотрудников. Вот такой прекрасной личностью был Шестой.       Сейчас же он стоял, окружённый несколькими его работниками в белых рубашках, уперев руки в бока, и разглядывал пришедших. В этот момент сразу стало понятно, почему собраться он попросил в пункте принятия пищи. Стоял Шестой не где-нибудь, А НА ТОМ САМОМ СТОЛЕ, где обычно обедал наш главный герой. И ладно уж хоть скатерть снять, БОЖЕ УПАСИ, как же он чинно вышагивал по этой бедной клеёнке в своих шиповках, словно солдат на карауле…       — Итак! Раз уж все в сборе, я начну! — наконец сказал он, откашлявшись, и прекратил ходить взад-вперёд. Его голос был приятен, но, как бы он ни старался его смягчить, нотки бархатистого железа были неизменны.       — Я спешу сообщить о том, что вы э-э-э… — у него будто слово из-под носа забрали, — граждане!.. — нашёлся он быстро — …были выбраны Компанией для очень важной миссии. На мои плечи была возложена ответственность сделать из вас а-а-а… — создавалось впечатление, что Шестой то и дело старался добавить что-то важное, но его кто-то удерживал, — ...достойных про-ле-тариев!.. — тут он вообще будто по бумажке зачитал. В толпе стал слышен шёпот и даже отдельные смешки.       — Тихо! — в этот же миг взревел Шестой с такой силой, что никто не осмелился продолжать обсуждение. Он повторил ещё один раз, но уже без запинки, с большей жёсткостью, и добавил: — Обьясню сразу, чтобы не возникало вопросов: вам предстоит экспедиция в другую вселенную. Да, долгосрочная, да, довольно тяжёлая, но где, если не в трудности, открывается проявление любви к ближнему, рождается воля! — фраза вышла настолько замудрённой, что говорящий, кажется, сам удивился тому, что её только что выдал. — Вам предстоит добыть для Компании информацию, которая поможет развить её величие ещё сильнее! Вы обязаны доказать то, что несмотря на свою несовершенность способны на великие дел… — тут те, кто стоял ближе к столу, услышали, как вещающий с «трибуны» тяжело и коротко выругался (причём, упомянув далеко не простого чёрта), когда понял, что всё же сказал лишнего.       Так бы все и продолжили стоять в неловкой тишине, если бы один из работников в белой рубашке не начал оживлённо хлопать. Его поведение выглядело таким искренним, что все находящиеся подхватили эти аплодисменты, поставя на речь Шестого метку: «законченная и очень мудрая». В общей суматохе начали хлопать и главный герой, и Рыжая, и даже вечно вялый Молчун…       — Особь 6918? Тут есть особь 6918? — вдруг произнёс Шестой, почти не слышимый в общем гуле, но уже по виду того, как всполошился один из чеширов, стоящий рядом, смог безошибочно определить, что особь в топле есть.       — Поздравляю с поправкой! Поздравляю! — первуче сообщил Шестой и под удивлённые взгляды пожал главному герою руку, даже не слезая со стола. Ошарашенный чешир, удостоившийся такого великого внимания, так и остался стоять без движения. Руки лидера Белой отрасли оказались ну просто аномально тёплыми.       — А особь?.. — продолжил Шестой, незамаметно для остальных с отвращением вытерев ладонь о угол футболки, но вдруг остановился.       Он замолчал, смотря куда-то вдаль своими чёрными прорезями маски, пока на вещь, так привлекшую его внимание, не обратили внимание все присутствующие.       Очень худой, практически полностью иссушенный человек плёлся в сторону стола. Он хромал, чуть ли не спотыкаясь на месте, шатался из стороны в сторону, горбился, будто тонкий сук, отклонённый порывистым ветром… Он был очень не здоров, а самое главное — чешир был без маски. И, видимо, это именно его Шестой и искал.       Молча, глава Белой отрасли вытянул ногу и шагнул вперёд, спрыгнув со стола. Так же медленно он подошёл к только что пришедшему несчастному через расступившуюся толпу и замогильным голосом произнёс:       — Поздравляю с поправкой, — после чего крепко сжал сухую руку в приветствии. — Не забывай впредь надевать маску. Это правило, — добавил он, как бы невзначай взявшись второй ладонью за предплечье. В абсолютной тишине Шестой мотнул головой в неясном жесте, после чего раздался сочный хруст, а за ним душераздирающий крик человека, который забыл прикрыть лицо.