***
Главный герой в последний раз разгладил примятую простынь на заправленной кровати и украдкой посмотрел в окно. Сегодня дом номер 13 начал рутинную возню значительно раньше положенного и очень боялся вызвать подозрения. Незадолго до сна в конце прошлой смены из громкоговорителей донеслось волнующее оповещение уже знакомым резким голосом, после которого спать уже не хотелось. «Экспедиция для всех жителей шестого подразделения назначается на третью смену с момента подачи данного объявления. Будьте внимательны, ведь дата уже установлена и изменению не подлежит», — на этот раз без обрыва связи прорезал холодный тон, после чего последовал мягкий белый шум, за которым объявили об окончании работы шестого подразделения. Отбой. Осталось три смены. Даже нет, уже две. Мысли о возможности скорой гибели съедали изнутри, и казалось, единственное, что можно было сделать, — смириться, если не спасать свою шкуру. Но у дома номер 13 было своё мнение. Заложено ли это на уровне инстинкта у народа Альтер.Вондерленда, но вот слово «МЫ» для них гораздо сильнее «Я»… Стоило долгому разговору на тему выживаемости подойти к концу, так понятие спасения тихой компании трёх человек перешло в план по вызволению из тяжкой жизненной ситуации всего шестого подразделения, причём разом! Да, планы у тройки были действительно нешуточные. И сейчас! Воодушевлённые и не очень-то выспавшиеся наши герои готовы были вершить планы, придуманные за один вечер! «Безумство», — скажите вы? «Героизм», — ответят они! «Счастье», — прошепчут те, кто находятся чуть поодаль, вспомнив, что и то, и другое является девиантным поведением… Итак, план был такой: главный герой с Рыжей топают в пункт принятия пищи, берут еду и садятся на разные столы. Там они, не вызывая лишних подозрений, будут прожёвывать по одной ложке в этап и как бы невзначай параллельно нашёптывать сидящим рядом о занятном подслушанном диалоге между Шестым и работником города (с призывами не только передать сей диалог своим соседям по дому, но ещё и для себя решить, правда это или нет). Потом зачинщики сами отправятся домой, а там… как дело пойдёт. Одна проблема: проверяющие, которые могут что-то заподозрить в чересчур долго сидящих на местах и попросить документы, но на то они все и в масках, чтобы с толпой сливаться. Как удобно! Главный герой всё только и дивился, как же им повезло… — Ладно, пошли… — тихо сказала Рыжая, вставая с места, стоило только громкоговорителям обозначить этап принятия пищи. Главный герой тоже поднялся и бесшумно подкрался к двери, будто это имело смысл. «Смотри не усни только», — иронично бросил он в сторону третей кровати с закрытыми шторами, и двое покинули дом.***
Снова ковыряя вилкой еду, содержимое продуктов в которой уже не имело значение, сожители посматривали друг на друга с разных столов. Локация была совершенно пуста, будто все жители шестого подразделения разом вымерли или, ещё хуже, отправились с Шестым на очередную тренировку, но ничего такого не было. Двойка пришла очень рано. Прилежные, живущие в неведении жители ещё даже не успели проснуться. Однако, не только они сегодня были не собраны. Удивительно, но и наблюдающего рядом просто не было. Стол с тарелками стоял один, совершенно никем не охраняем, и, с одной стороны, это настораживало, а с другой — не давало поверить удаче. Кто знал, что могло произойти с работником Города: быть может он сам отошёл буквально на мгновение по личным делам, но это давало плану главных героев шанс пройти без осложнений. И вот первый житель какого-то из домов подошёл на пункт. Он удивлённо огляделся, ища работника, а потом пожал плечами, взял тарелку, наложил в неё немного меньше положенного пайка и сел за стол. Удивительно, что несмотря на обилие небольших столов, сел он именно рядом с главным героем и, не задерживаясь, будто куда-то торопился, начал ложку за ложкой запихивать в себя наготовленное варево. Да, человек явно был голоден, но, вероятно, очень вежлив, раз не воспользовался возможностью взять себе побольше. Главный герой аккуратно тронул соседа за плечо, и его голова, будто на пружинах, повернулась. Два глаза в прорезях маски с невероятно черными радужками без слов уставились на него. Главный герой вздрогнул, кинув взгляд на Рыжую, которая тут же начала смотреть в тарелку, будто никогда и не зналась с ним, а потом снова опустил взгляд на соседа. Он облизнул губы и откашлялся. Сердце забилось в бешенном ритме, и он наконец прошептал: «Ты должен мне поверить, мы не вернёмся из экспедиции…»***
Молчун зевнул. Он помотал своей большой головой и медленно выполз из укрытия. Молчун натянул на ноги свою потерпевшую некие изменения из-за недобросовестного пользования обувь и выдохнул, будто уже успел устать. Пройдясь по пустующему дому пару раз и умыв лицо, он прислонился к окну таким образом, что на том остались бледные пятна от его носа и губ, а потом снова вздохнул. Поправив воротник, а именно вздёрнув его решительно наверх, он открыл дверь и тоже вышел из дома. Большинство жителей было на приёме пищи, поэтому прогулка по подразделению была тихой и размеренной: такой, как Молчун любил. Он глядел по сторонам, мычал что-то под нос, следил за перемещающимися то ли работниками Города, то ли обитателями домиков. Он на секунду задумался о том, как проходит план, который решили провернуть его соседи ко комнате, а потом мотнул головой и сгорбился ещё сильнее. Домики, у которых он проходил, были пусты. Их жильцы ушли есть, оставив все свои вещи без присмотра. Хотя, не похоже было на то, что у них в принципе было что-то важное, помимо документов на руках. В глубине души зародилось желание войти в эти вечно открытые соты и посмотреть поближе, но это было бы банально неловко. Можно было бы попробовать и работником прикинуться если что, а потом убежать быстро, если хозяева вернуться. Молчун вдруг остановился, смотря в большое окно на голую мебель, а потом, как-то странно хмыкнув, отправился дальше. Он никуда не торопился — просто глядел на то, о чём в другое время своего долгого проживания в шестом подразделении не заботился, и то и дело вздыхал. То ли делал он это от грусти, то ли просто отдышка настигла его слишком часто, но, задрав голову на короткой шее, он наконец остановился у высокого белого столба и начал наблюдать. Древо связи… Располагались такие повсюду: у пункта принятия пищи, у секций домов, у входа в подразделение, через который Молчун проходил, когда только появился в мире и отправился в свой дом, указанный в документах… Они все выглядели одинаково величественно, но это древо заинтересовало его больше всего: помимо солнечных батарей, пары громкогоровителей и проводов, на его вершине виднелся огромный экран. Он будто каждую секунду намеревался загореться и вскричать, но никак не мог подготовиться. Молчун представил себе, как привычная белая маска на экране вдруг падает куда-то за кадр и человек с открытым лицом говорит весело, не картонно, смеётся, виднеется в полный рост! Он шмыгнул, опустив голову, опять прошёлся пальцами по воротнику. Молчун потопал дальше, выискивая подобные этому же экраны, но находил лишь пустые дома. В порыве своего желания он был способен обойти всё шестое подразделение по периметру, а потом… потом пойти есть. Не зря же он на улицу вышел.***
— Ох, Создатель! — сдавленно простонал главный герой и упал грудью на кровать. Одной рукой он стянул с лица маску (та благополучно свалилась на пол), оголяя своё потное и красное лицо. Он сжал одеяло и посмотрел на соседку, которая была чуть сдержаннее, но, увидев его реакцию, начала громко смеяться. В нервном порыве главный герой начал хохотать вместе с ней. Он перевернулся и уложил руки на живот, будто в мучениях. — Ну… Н-ну! — пытался он что-то сказать, но наблюдая за просто умирающей от смеха соседкой в маске, стоящей над ним, не мог выдавить ни словечка. В глазах уже стояли слёзы. — Да успокойся уже! Хватит! Задохнёшься сейчас! — с журьбой выразила Рыжая, пытаясь наладить дыхание и плюхнулась рядом так, что аж подушка подпрыгнула. Не ясно, сколько прошло времени, прежде чем разрывной хохот двоих жителей утих, но первой заговорила девушка: — Ну что… — выдохнула она тяжело и прошептала несерьёзным тоном: — Понимаешь ведь, что только что против системы прошёл? Какого это бунт учинять? — Стыдно. Очень… Очень стыдно, — прокряхтел главный герой в ответ, сам не веря своим словам, и вытер глаза. Он шумно сглотнул слюну и снова молча посмотрел на соседку. Они правда на это пошли… — И… что теперь делать будем? — теперь Рыжая спросила плавным тоном. Она сняла маску и немного сощурилась. Главный герой прикрыл глаза на пару секунд и томно выходнул: — Не знаю. Мне кажется, все должны были знать, — он перестал улыбаться. — Но не думаю, что этого достаточно. Надо дальше двигаться. — И у тебя есть… план? — на последнем слове Рыжая сделала акцент. Лицо главного героя скривилось: — Нет, — он поспешно добавил: — пока. Рыжая вздохнула. Погрустнев, она отвела глаза на случайного жителя за окном, идущего к своему дому, и произнесла: — У нас ведь совсем нет времени, ты это понимаешь? А вот на этом моменте уже главный герой оживился. Он вдруг поднялся с кровати и сел, выпрямив спину: — Я уверен, что мы успеем. Моментально пойдём дальше. Не знаю куда, но мы пойдём! Теперь, когда столько людей знают!.. Они не могут нас проигнорировать, слышишь?! Не могут! Губы Рыжей после этих слов прорезала кислая улыбка, а глаза её заблестели с какой-то немыслимой грустью. Её сосед был так наивен, но его искренность била в самое сердце. Ей вдруг стало страшно, захотелось защитить спрятать эту невинную душу где-то далеко, укрыть, пожертвовать всем… Но она вовремя вспомнила, что душа та уже не невинна. Ведь пятое подразделение стояло за плечами сидящего перед ней, и пятое подразделение никогда не оставляло без шрамов… Но разум главного героя всё стремился наверх, в вдохновлённом порыве вызывая всё новые и новые мысли. Вот он здесь, шепчет запретные мысли на ухо подруге, а вот уже там, на горизонте, в светлом будущем, где никому уже ничего не угрожает! Он засиял: — Мы до них доберёмся! Хочешь? Я один доберусь! Я один за всех скажу слово! Они не могут быть там все как этот Шестой, они ведь просто не знают о всех тех ужасах! — тот во вдохновленном жесте приложил руку в груди: — Они ведь спасли меня, знаешь? Они ведь всех нас спасти могут, дай им лишь знак!.. Можно с уверенностью сказать, что поэтичная натура главного героя бы и дальше подавала ему на уста таких сладких речей, заслышав которые, сам Шестой бы одумался, но все разговоры конечны. Даже Совету было бы очень приятно услышать те крайне приятные положения, что начал представлять говорящий о них в своём мирке, но кульминации, к сожалению, повествование не достигло. Молчун вернулся в дом. Особо не задерживаясь, он сразу подошёл к тумбочке около своей кровати, взял из одного ящичка ручку и привычно сел на пол напротив товарищей. Двое сразу поняли, что соседу есть что сказать, завидев, как он поочерёдно закатывает оба рукава практически до плечей. Чешир поднял взгляд, убеждаясь, что на него смотрят, открыл ручку и начал писать. «Я думаю», — было первым, что вывел он у себя на ладони, прежде чем переключиться сразу на плечо с новым предложением. «Кто-то должен попробовать покинуть подразделение», — написал он, указав себе на ладонь. — Да-да, — подтвердила Рыжая, кивнув. — Мы как раз говорили об этом до того, как ты пришёл… — она увидела, как Молчун помахал указательным пальцем воздухе и снова начал что-то писать. «В одной стороне чистый горизонт, локация открыта. Нигде нет забора. Главное выждать момент, когда слежки не будет. Кто пойдёт?» — да, если у тебя нет языка, церемониться долгими подводками ни к чему. Молчун говорил прямо и был настроен очень серьёзно. — Ты-ы? — неуверенно протянула Рыжая, нагнув голову, но в ответ получила такой проницательный взгляд с выражением: «Ты серьёзно?», — что даже покраснела. «Нет. Мне сложно рассказывать в подробностях. Я покажу…» — не успел Молчун до конца вывести последнее предложение, как все услышали решительное заключение. — Я пойду, — отрезал главный герой, но добавил: — Никто же не против? — Не против, но… — задумалась Рыжая, но, увидев, что немой зачинщик этой идеи кивает, сказала точно: — Да, тогда ты должен пойти. «Я покажу дорогу, — дописал Молчун и перешёл на левую руку, на этот раз зажав ручку в правой: "+" по нашему прошлому разговору». — Какому из? — поинтересовался главный герой с ухмылкой. «О лидере», — надписал Молчун, и двое снова умолкли. Не то, чтобы это было слишком важно или волнующе, просто главный герой упомянул, что видел человека в красном пиджаке на низком экране древа связи, когда заблудится, и знание его имени могло бы помочь в деле. Да, он также знал про Совет, ведь именно о нём говорил Шестой, но компашка предполагала, что кто-то из этого «объединения» всё же главнее остальных. Молчун показал правую ладонь с надписью «я думаю», а дальше написал на левом запястье: «Лидера должны звать 2 или 3». — Почему это? — вдруг оживилась Рыжая. Молчун вздохнул, но продолжил писать. «6 — высшее известное. Странно, если Лидер имеет число больше. В подразделении 5 плохое содержание, это унизительно для имени Лидера. 1–4 в первую очередь», — нужда в краткости изречений делала речь очень смазанной и сумбурной, но в целом посыл был понятен. — Тогда почему не Первый и не Четвертый? — Рыжая приподняла бровь. — Да, мы уже знаем первое подразделение, но оно ведь тоже может носить имя Лидера. Молчун вздохнул. Его руки снова стали синими, но он очень хотел настоять на своём. «Пер-вый. Вто-рой. Тре-тий. Чет-вёр-тый», — написал он в столбик. — 4 слишком длинно. Лучше меньше слогов для запоминания». — А Первый? — вернулась Рыжая к своему вопросу. «Лидер не 1. При наличии «Совета» с (в теории) равными обязанностями, брать себе имя 1 было бы…» — Молчун не успел закончить мысль. Чернила на его руках стремительно побелели и в несколько секунд… закончились. Чешир поднял взгляд на соседей, видя их удивлённые лица, и задрожал. Он тут же понял, что только что стал нем уже по-настоящему. Он первый раз за их знакомство выдавил из себя сдавленный хрип своим настоящим голосом, а потом, чрезвычайно надавив на кожу, стал пытаться выдавить из самой важной для него вещи ещё хоть немного таких важных слов, но больше не смог. Молчун завыл, начал разъярённо царапать бледную кожу, готовый до кровавой росы стараться окончательно не потерять голос, бить стержнем по костям, но ничего не выходило! — Прекрати, — спокойно попросил главный герой, схватив соседа за руку. Он сполз с кровати и тут же надел маску, дабы самому не пугать потерявшего последнюю возможность доносить мысли своей бледной миной. — Всё будет хорошо, мы найдём ещё одну. Ты можешь занести инфекцию, если продолжишь. Молчун всхлипнул. Его широкие глаза с надеждой посмотрели на главного героя. Ему правда хотелось верить, что скоро он снова сможет обрести голос, но, вспоминая, каким трудом был найден этот стержень с остатками чернил, на душе становилось слишком мрачно. –А-а-а…– надрывисто провыл Молчун, опустив голову, а потом обхватил своими костлявыми ручонками тело главного героя в объятия. Последние остатки слов в синих закорючках на запястьях начали смазываться…***
Чистый горизонт раскинулся перед взором главного героя. Никаких заборов, никаких ограничений, никаких преград. Он вышел совсем недалеко от скопления домов и теперь своими вспотевшими щеками уже чувствовал те далёкие отголоски свободы, что ждали бы его там, вне этого страшного места. Молчун не солгал, подразделение было конечно, Город был велик, но открыт. Пластмассовое фиолетово-розовое дерево, шаг и… безмятежность. Бег по ровной траве! Однако, пока что только укрытие… Будет плохо, если главного героя отловят так рано. Поэтому он и был один на один с этим молчаливым великолепием. Ему нужно было убедиться, что его никто не остановит. А останавливать было кому. Опередив нашего героя, возложим на свои плечи шанс рассказать о хранителях спокойствия всего Города, которые усложняли и усложняют жизнь злоумышленникам уже не одну эпоху. Будьте уверены, у вас ещё будет шанс познакомиться с их персонами поближе, но главный герой пока что слишком занят переживаниями и предвкушениями, поэтому знать не знает о том, за кем сейчас наблюдает Рыжая или Молчун, чтобы удостовериться в том, что вылазка пройдёт успешно. Итак, прошу любить и жаловать: главный Городской надзиратель и всеобщий любимчик… Мишель. Да, вычурное имечко для чешира, всем сердцем уважающего устои, воздвигнутые Компанией, но что есть — то есть. Сама ли особь выбрала взамен своей последовательности десяти цифр это прозвище, или было оно ей выдано за прекрасную работу, дело это не меняет. Всё равно работает Мишель хорошо, а если хорошо работает, то наличие имени не должно никого смущать. Ой, эту особь знают все! Она в Городе, кажется, с самого его основания и с самого основания… наблюдает. Не руководит: ей противно слово «руководство», а вот если украдкой посмотреть да и уйти с докладом — это уже приятнее. От её проницательного взгляда ещё никто не успел скрыться. Вот, бывало, видят её уходящей в горизонт, куда-то в другое Городское подразделение, готовятся пакость совершить, а она уже тут как тут за их спинами оказывается и смеётся звонко! Дело что ли в её огромных ушах, подобных подзорным трубам, или всё это её кошачьи глазки, которые наблюдали лишь единицы, когда особа позволяла себе опустить чёрную магическую ауру, прикрывающую лицо, но она всегда знает, где ты и чем ты занят. Такой неприметный чешир в клетчатой рубашке, длинной чёрной юбке с фартуком поверх, в народе возымел культовый статус. Некоторые даже шептались, что особь может быть в двух местах одновременно. Говорили о том, что её видели выходящей из одного дома в то время, как она заходила в другой, причём в разных подразделениях… И особе это определённо льстило. Она была всегда мила, приветлива и обязательна. Опрятна, хитра, смышлёна и определённо привлекательна. Аккуратна, добра — и ещё множество эпитетов, которые тут и не уместишь при желании. Вот таким послушным гражданином и пролетарием был наш Мишель!***
А наш главный герой тем временем всё ещё мирился с бешенным сердцебиением, когда к нему прокралась Рыжая. — Всё чисто, — прошептала она на ухо. — Удачи тебе. После этого Рыжая поспешно начала удаляться обратно в сторону дома. Медлить было нельзя. Главный герой в последний раз выдохнул, вновь вдохнул и… Побежал. Быстрые ноги за секунду унесли его далеко-далеко в неизвестность. Он в миг задохнулся, закашлялся так, что на глазах выступили слёзы, нагнулся вперёд. Он рвался в горизонт, что сейчас казался таким близким, не боясь споткнуться, прыгал прямо в небо. Он первый раз ощутил ветер: явление, которого в Городе быть не может (да и не только в Городе, впрочем: во всём Альтер.Вондерленде). Бег позволил ему воспарить. Главный герой хватал губами воздух, мотал головой. Его волосы опадали назад, оголяя лоб и уши. Он начал хохотать, расправляя руки в стороны, лететь, подобно птице, что случайно появились на этом пустом поле, но теперь оно зацветёт и заблагоухает, ведь живое существо прорезало его мёртвое нутро. Захотелось снять одежду, скинуть маску, оставить её где-то далеко. В этот момент главный герой ощутил настоящую свободу. Он стал зверем, животным, которому все пути открыты, вернулся в состояние до: до Города, до Совета, до Компании… Главный герой ощутил себя поэтом. Стыдно признаться, он и писать-то никогда не пробовал, даже почерка своего не знал, но сейчас был готов сыпаться выразительными строками во все стороны… Хотя совсем необязательно выражать чувства словами. Он мог бы станцевать или спеть что-то несвязанное. Он понял, как на самом деле красив его голос, как силён и бархатист тон. Даже его душа пела очень громко в этот самый миг. Быстрый бег давал ему великую надежду на будущее, побуждал на свершения, на отрыв в несуществующий космос. Ведь если эта свобода существует, если он всё ещё способен ощущать столь сильные чувства, подобно воздуху, разрывающие грудь, если его голова ещё способна выдавать ласковое кружение, а не страшный холод в мозгу… Может, всё не так уж и плохо? Может, там, на границе с горизонтом, всё ещё есть то далёкое счастье, безмятежность, к которой и обычный человек способен прикоснуться… Главный герой обернулся на уходящий вдаль Город и засмеялся во весь голос. Он даже немного с ума сошёл: запел полной грудью какую-то странную мелодию, случайно пришедшую на ум, замотал головой по сторонам, наслаждаясь свистом искуственного ветра в ушах, зажмурился. Теперь он точно не боялся упасть, ведь ощутил, что после любого падения следует поднятие на ноги. Он всё понял. В первые секунды своего побега главный герой думал лишь о себе, лишь о своей свободе, но сейчас нашёл силы спасти каждую невинную душу, встреченную им в городском безветрии. Он хотел всё и сразу, он считал это возможным. Город вовсе пропал из виду, и далёкие постройки замаячили впереди. Он выбрался! Он убежал! Прямо сейчас! Он готов был прямо сейчас рассказать всем о своей судьбе, о такой недалёкой участи! Он готов был допрыгнуть до верхушки, сегодня же доложить им о произволе и зубами вырвать спасение! Отныне он не чешир! Он больше не гражданин, не колосок в венике, не единица на бумаге! Он — это он! Это личность! И имя ему… Его имя!.. Главный герой споткнулся и упал, больно приземлившись на колени. Знакомая фигура вынырнула из-за дерева. Из-за… Знакомого дерева! Перед главным героем вновь раскинулись домики с окнами, одно древо связи вдалеке, пластмассовая растительность. Он снова был на входе в Город. Его побег привёл его обратно: к тому самому месту, от которого он и бежал. Круг замкнулся, на мозг снова нахлынул мрак, страх и тревоги о неизбежном. — Ой! Аккуратно! Вы целы? Ну куда же так торопиться? — раздался голос стоящего впереди. Главный герой узнал его. Тот самый чешир, что в его первую смену поймал его у древ связи, сейчас стоял перед ним. Поймал его. Он нашёл… Чешир с ушами-трубами и кудрями на висках протянул ему руку: — Какой у Вас номер? Почему Вы… здесь? — последнее слово врезалось в мозг, как холодный тесак. Он прекрасно знал, почему житель Города находился на отшибе. Он прекрасно знал и его номер. Чешир резким движением схватил главного героя за плечо и поднял на ноги. Нарушителя схватили и теперь заставят отвечать! Ему некуда деться! Ему не сбежать.