Мой храбрый котёнок..

      С моего дня рождения прошла уже целая неделя. Дима стал больше работать, как и раньше. Как мне рассказывала Аля, он был постоянно в работе даже будучи в отношениях со своими бывшими. Некоторые из них жаловались, что со временем он стал уделять им всё меньше и меньше внимания. С Полиной Дима расстался по причине того, что они не смогли совмещать отношения и работу. Наверное, Масленников тоже уделял ей не так много внимания, как она хотела бы, и они стали отстраняться друг от друга. Сейчас я чувствую, что потихоньку становлюсь такой же, как и Савекина…        17 июня Москва; 15:15       Я сижу на кровати и листаю ленту тик-ток. Внезапно чувствую сухость в горле, встаю и направляюсь на кухню. В этот момент оттуда выходит Масленников и идёт в комнату. Мы проходим мимо друг друга, словно не заметив ничего. Но я вдруг слышу, как Дима меня окликнул: — Амира.       Оборачиваюсь на голос. — А? — Всё хорошо? Ты какая-то грустная. — Ааа… Да, всё хорошо. Просто в горле пересохло. — Ладно, как знаешь.       Серьёзно…? Прошлый Дима подошёл бы ко мне вплотную, положил руки на талию, нагнулся бы к уху, и прошептал: «Котёнок, я же вижу, что что-то случилось». Что стало с ним? Где тот Дима? Почему он стал таким холодным и отстранённым? Или ему просто уже до лампы на моё состояние? «Так, ладно. Успокойся, Амира. Что за мысли?» — подумала я, но внутри-то всё равно переживаю…       Выпив стакан воды, я вернулась в комнату, но снова услышала голос своего парня. — Котён, мы сегодня на студию едем, ладно? Мне ролик снять надо с парнями. Там Аля будет, поговорите хоть. — Хорошо.       Сев на кровать, я словила «грустинку». Вспомнила, как мне раньше хорошо было здесь, а что сейчас? Не чувствую практически ничего хорошего. Как всё так сильно изменилось за неделю? Всего 7 дней, а изменений столько, сколько за месяц не произойдёт. Смотрю на Хайса и Милли, которые сладко спят почти в обнимку. Глядя на них невозможно не вспомнить, как мы засыпали в обнимку с Димой. А сейчас я ложусь спать одна, и чтобы затащить Диму спать, нужно либо сильно постараться, либо отрубить интернет. Но я не пытаюсь, так как уже смирилась с тем, что он работает больше, чем моргает.       Сейчас внутри меня печаль и некое опустошение. Сидишь и вспоминаешь самые хорошие моменты, понимая, что, судя по тому, что происходит сейчас, это всё может вот-вот закончиться. — Тьфу-тьфу.       «Не дай Бог» — подумала я. Мне нужна любовь, поддержка и понимание. Где это всё? Я могу поговорить с Димой на этот счёт, но ужасно боюсь, что он не поймёт меня. «Хотя он, пожалуй, единственный человек, который понимает меня» — так бы сказала я в прошлом. Но сейчас это далеко не так. По-любому поводу я советуюсь с Алей, а не со своим парнем. Не хочется создавать ему лишних проблем. Если уж он так много работает, значит, что ему это очень важно, и совсем не до моих переживаний. Хотя, может, это всё глупости, и я просто его оправдываю…

Я тихо умру. И никто не услышит.

Я к тебе подойду, мягко делая шаг.

Обо мне в этой жизни никто не напишет.

Извини, ели сделала что-то не так.

Не буди и не трогай — замёрзли ресницы;

В них с восходом вчера закатилась слеза.

Нашей радости дни улетели как птицы,

И теперь неживые лишь смотрят глаза.

Оставляю тебе я себя половинку,

Половинку себя — половинкой души.

На ручонках моих не растает снежинка.

Здесь меня больше нет — ты меня не ищи.

Извини и пойми, что не я виновата,

Я хотела бы жить, укрывая, любя.

Но ведь знаешь, что жизнь наша замысловата.

Я теперь лишь дождём поцелую тебя.

© Автор неизвестен.

***

17:27       Заходим в студию. Нас встречают Эмиль и Алия. Обнимаемся. Дима с Эмилем ушли к остальным парням, а мы с Алей пошли в свободную комнату. — Как я рада видеть тебя!) — говорит подруга. — Я тоже…) — Ооу… Я прямо чувствую, что у тебя что-то случилось! Садись и рассказывай, подруга.       Её слова заставили меня пустить слезу, ведь даже Аля чувствует, что меня что-то беспокоит, а Дима… Увидев мою слезу, стекающую по щеке, и потихоньку краснеющие глаза, Еникеева крепко обняла меня. — Ну не надо плакать… Я тебя слушаю. — Даже ты чувствуешь, что что-то случилось, а Дима уже нет… Он вообще практически не обращает на меня внимание. Раньше он переживал за меня и чувствовал, когда меня что-то беспокоит, а сейчас всё совсем не так. Он работает 24/7, и я даже понятия не имею, во сколько он ложится спать, и ложится ли вообще… Может, я вообще ему не нужна уже. — То есть ты думаешь, что ваши чувства начали пропадать? — Думаю, да… — Тогда тебе точно нужно поговорить с ним об этом. Я почти на сто процентов уверена, что он поймёт тебя. — Нет… Я боюсь ему даже слово сказать, что уж говорить о… — Ну Амира, так не пойдёт. По-другому никак, тебе точно нужно поговорить с Димой. Ну, хочешь, я поговорю? — Нет! Точно нет. Подумает ещё, что я испугалась сама ему говорить. — Но… ведь так и есть.       Мы обе смотрели друг на друга с непониманием. Я прекрасно осознаю, что само по себе ничего не наладится, но этим разговором боюсь сделать только хуже…       В этот момент к нам в комнату зашёл Дима, который, видимо, искал меня. Он увидел моё заплаканное лицо и сказал: — Вы тут души друг другу изливаете? Ладно, не мешаю)       Еникеева внезапно встала и ответила ему: — Да, но мы уже закончили. Оставлю вас наедине)       Она в спешке подмигнула мне и почти выбежала из комнаты. Захотелось просто разрыдаться. Становится больно оставаться с Димой один на один. Я резко встала и быстрым шагом направилась к двери, но Дима взял меня за талию, тем самым заставив меня остановиться. — Ты чего избегаешь-то меня? Амира. Ну что у тебя случилось?       Звучало так, словно он сейчас обесценил мои чувства и спросил это лишь для вида, чтобы я подумала, что ему не всё равно. — Раньше тебя это не волновало… — практически захлёбываясь в своих собственных слезах, сказала я. — Что значит не волновало? Я всегда переживаю за тебя, котёнок.       Всё ещё не чувствую какого-то сопереживания в его словах и ощущаю себя каким-то обиженным ребёнком. Да что со мной? — Нет. — ответила я.       Дима, не поворачиваясь, захлопнул дверь и закрыл её на замок. Я попятилась назад, а он подходил ко мне всё ближе и ближе. Слёзы так и текли по моим щёкам, а живот ужасно болел от постоянных всхлипываний. Масленников усадил меня на кровать и сел напротив. Вот же Аля предательница… Оставила одну… — Почему ты плачешь? Я уделяю тебе мало внимания?       Кивнуть не хватило сил. Но Дима всё понял и нежно поцеловал меня в губы, приобняв за талию. — Прости, котёнок. Я очень много работаю, ты же видишь. Пойми и ты меня. Ты же прекрасно знала, на что идёшь.       Вот от этих слов мне захотелось кричать. «Ты же знала, на что идёшь». Нет! Невозможно узнать, что будет дальше. Может, ты вообще забьёшь на работу после того, как мы начнём встречаться. Может, ты забьёшь и на работу, и на меня, и уедешь в другой город. Я-то откуда могла знать, что будет дальше? Да и в принципе слова Димы звучали так, словно ему уже до лампы на то, что происходит в наших отношениях. Почему всё резко пошло под откос…?       За всю эту неделю я очень много плакала, как по ночам, так и тогда, когда Димы просто не было рядом. Хотя теперь он далеко от меня, даже сидя передо мной… В течение всей недели я накапливала в себе весь этот страх перед расставанием, всю эту панику и переживания за наши отношения. С каждым новым днём становилось всё хуже и хуже. Я не могу себя заставить просто поговорить со своим парнем, вот ну не получается у меня. Он для меня в этом плане как незнакомый человек, а я ебучий социофоб, который не может и слово незнакомцу сказать. Это ужасно. что со мной?

что будет дальше…?

      мы расстанемся? сука…

это из-за меня?

                  я что-то делаю не так?

у него есть кто-то ещё…?

я ничего не понимаю…

      страх.

                  паника.

                  переживания.

всё просто ужасно.

неужели, он такой плохой парень?

нет, ему просто не нужна такая, как я.

да кому я нужна…

блять…

                              хочу провалиться сквозь землю.

неизвестность пугает.       Мысли летят со скоростью света. Выходим с Димой из комнаты. Он чмокнул меня в лоб и пошёл обратно к парням. Чувствую себя ужасно. Вроде как же всё закончилось более менее нормально и даже мило, но… Эта всепоглощающая пустота внутри никуда не делась даже после милейших поцелуев и объятий. Пока в этом вопросе мы не расставим все точки над «и», эта пустота не пропадёт и будет пожирать до талого.

Да, больно. Нет, коплю, не плачу.

Я всё стерплю. Я не могу иначе.

Пусть разобъётся сердце на осколки,

Пусть крылья вырвут мне, я не заплачу.

Я буду всё хранить в секрете.

Я буду изнутри сгорать, ломаться,

Мне очень больно. Я терплю.

Я не могу вот так сорваться.

Я замолчу, когда захочется кричать.

Я буду улыбаться и сиять,

Скрывая свою боль за маской.

Когда захочется сорваться

Я рот закрою. Пусть слёзы потекут,

Пусть буду медленно на части рассыпаться,

Я промолчу. Я буду до конца держаться.

Да, больно. Нет, молчу, не плачу.

Всё почему? Я не могу иначе…

© Автор неизвестен.