Враг моего врага

Моей звезде не суждено Тепла, как нам, простым и смертным; Нам - сытный дом под лампой светлой, А ей - лишь горькое вино; А ей - лишь горькая беда, Сгорать, где все бегут пожара; Один лишь мальчик скажет: "Жалко, Смотрите, падает звезда!" Моей звезде не суждено Устать или искать покоя; Она не знает, что такое Покой, но это все равно. Ей будет сниться по ночам Тот дом, что обойден бедою, А наяву - служить звездою. И горький дым, и горький чай... Аквариум. «Моей звезде». Алб. «Акустика». 1982 г. Катерина смотрела на картины осени, проплывающие за окном такси, прижавшись лбом к холодному стеклу. Капли дождя тонкими ручейками стекали с той стороны окна, но казалось, что текут они по лицу девушки. Наконец автомобиль остановился в знакомом дворе, Катя отдала деньги шоферу, а тот весело улыбнулся и подмигнул ей: – Девушка, послушайте старшего товарища. Все мечты сбываются – раньше или позже, так или иначе. – Мечты? – Катерина пробормотала слова благодарности, постаралась побыстрее выбраться из салона такси, не желая продолжать разговор и не понимая, что заставило шофера сказать то, что он сказал. Но вместо того, чтобы идти домой, она села на качели под окном и подставила лицо под струи дождя. Голова болела ужасно, не оставляя сил ни на мечты, ни на мысли. Посидев несколько минут, Катерина все-таки отправилась домой. Надо было выдержать допрос папы, поужинать, лениво ковыряя в тарелке очередной кулинарный шедевр мамы, сказаться больной и наконец-то оказаться в своей комнате, в своей вселенной. После всех обязательных повинностей Катя пошла к себе, накинула на плечи шаль, свернулась калачиком на диване. Как же она устала за прошедший месяц! Сколько всего свалилось на ее плечи. Катерина сжала зубы, что бы не разрыдаться. Почему она пошла на работу в эту фирму, она не могла ответить самой себе. И зарплата – не ахти, и должность – не для нее. Но этот чужой мир был так притягателен, словно, попав туда, можно без труда превратиться из замухрышки в красавицу. Ее взяли на должность секретарши – унизительно так, что даже родителям не признаешься. Но она стала работать: упорно и старательно, чувствуя себя солдатом на передовой. «Зималетто» отторгало ее, как инородное тело. Как из-под земли вырастали препятствия, словно мебель двигалась сама, и Катя спотыкалась, натыкалась, роняла. Кира, невеста Андрея, вместе с закадычной подругой Клочковой, терроризировали ее постоянно, старательно раня в самые уязвимые места. Андрей Павлович смотрел на нее с такой жалостью, с которой смотрят на умирающих собак. Мало того, он ставил перед ней почти невыполнимые задачи, а потом еще и срывал на ней свое раздражение. Катерина чувствовала себя загнанной в угол. Но поменять работу сейчас – невозможно. Нет времени, нет сил, да родители с кредитом на машину, а еще… – Андрей… – тихо прошептала Катя и всхлипнула, удерживая поступившие слезы. Такси, которое привезло Катю, свернуло за угол и остановилось. В него села красивая женщина лет тридцати, закурила сигару, посмотрела на водителя: – Ну, что ты скажешь, Ключник? – Почему она такая? Что бы этим троим жизнь пресной не казалось? За красавицу сражаться типа проще и веселее было бы? – Почему она такая? – эхом отозвалась Сова. – Ты и правда хочешь, что бы я рассказала? – Валяй, – Ключник открыл окно и устроился поудобнее. – Все очень просто. Банально, скучно и неинтересно. Переезд за переездом, военные городки и жестокие дети. Умная головка и много-много книг. Знаешь, в детстве она хотела быть Гердой, чтобы спасти Кая. Девочка росла, книжки и герои менялись. Был и мистер Рочестер и Рет Батлер. Прочитала все книжки о любви-и, – пропела Сова и рассмеялась. – А теперь на пьедестал поставлен Андрей Жданов…. – Но он же живой, ее шеф? И недостатков – хоть отбавляй. – Для нее, она считает, он недостижимее капитана Грея, – Сова стряхнула пепел за окно. – Да и вообще, Макс, ты же Ключник. Можешь побродить по ее сновидениям-видениям, по ее мечтам, что тебе стоит? – Побродим, как не побродить? А пока я хочу послушать тебя. Что она нашла в своем шефе? Он же с ней ужасно обращается, – Ключник скорчил недовольную рожу. – А что женщины находят в красивых молодых людях? Да и видит она его не таким, какой он есть. Светлые стороны – раскрасим ярче, темные – будем игнорировать. Але-оп! Принц на белом коне готов! – Это что, значит, у тех двоих вообще нет шансов? – Почему же? – глаза Совы сверкнули в темноте хищным блеском. – Катин разум нашептывает ей, что Андрей бабник и плут, что он не очень-то и умен и что ей веселее с Малиновским. – Вот как? Все любопытственнее и любопытственнее. – Рома всегда с ней мил, с ним спокойно, поскольку она не влюблена в него, а он никогда не полюбит ее. Он остроумен. Катя считает, что он может стать ее другом, а это, знаешь ли, дорогого стоит. – А этот Воропаев? – Александр Юрьевич? – в голосе Совы проскользнули хриплые нотки. – А тут все еще интереснее. Она боится его, ты даже не представляешь, как она его боится. Но у нашей девочки хорошая закалка и она не показывает виду. А еще она даже под страхом смерти не признается, что ее тело, тело – вечный наш предатель, охватывает огонь, когда он заходит к ней в каморку или когда они ненароком сталкиваются в коридоре. Ключник расхохотался: – Да уж, задачка. Значит: голова – Роме, тело – Александру, а душу – Андрею. Ничего себе, игра намечается! Ты на кого ставишь? – Я? По мне, отправить их всех в преисподнюю на перевоспитание, но так, наверное, не получится, – Сова нахмурилась, пристально глядя в темноту за окном. – Ты обещал мне ее сон. Она спит? *** Катерина уснула, так и не раздевшись. Ей снился луг. Зеленый луг с множеством цветов. Катя смотрела в разные стороны, и тревога охватывала ее сердце: казалось, поле было бескрайним, и она на нем – совсем одна. А еще тишина – без гудения пчел, шевеления травы, словно все вокруг было нарисовано умелой рукой художника. Катя подобрала подол длинной неудобной юбки и поспешила в сторону едва приметного холма. Трава оплетала ноги, не давая идти, одуряющий запах цветов кружил голову. Но она шла и шла. Наконец-то она взобралась на пригорок и увидела дом – обыкновенный деревянный сруб, покосившийся от времени. Около дома, рядом с круглым столом, сидели трое мужчин. Катя видела их лица, но никак не могла вспомнить – кто же это. Она подошла поближе, мужчины поднялись и все вместе, хором, стали требовать от нее букет. – У меня нет букета, – прошептала Катя. – Отдай! Отдай! – мужчины принялись хватать ее за руки, за одежду. Катя закричала и проснулась. Рядом с кроватью стояла мама. – Катенька, милая, что случилось? Тебе кошмар приснился, да? Это все работа твоя… – Ничего мама, все в порядке. Я не помню, что мне снилось, честно, – Катерина нахмурилась, пытаясь вспомнить, что же ее так напугало, но не смогла. Она разделась, завернулась в одеяло и быстро уснула, словно добрый волшебник коснулся ее век. Она спала спокойно, ничто не больше потревожило ее в эту ночь. – Вот значит, что снится нашей крошке? – задумчиво протянула Сова. – Того и гляди, она обо всем догадается. – Не догадается, я прослежу, – Макс зевнул. – Трудно, знаешь ли, быть в центре такой заварушки и не видеть странных снов. – Как она все это перенесет? А ты заметил, что ни один из них не сомневается, что уж заставить Катерину полюбить себя он сможет? Бедная девочка… – Она сильная, справится, да и мы ей поможем. – А что на это скажет Франк? – Франк будет доволен, он любит, когда нарушают правила…. – Макс, а у Андрея и Романа разговор состоялся? – Ты хочешь его увидеть? Нет ничего легче. Разговор у них получился занимательный. Смотри….