Враг моего врага

Теоретически все возможно, но не все и не у всех получается, … Каждый сам формирует для себя папки с грифами «Возможное» и «Невозможное» и сортирует действительность в соответствии с собственными представлениями о естественном ходе вещей… М.Фрай. «Энциклопедия мифов». Я добросовестно открываю дверь своей квартиры ключом. Рядом стоит милейшая старушка — соседка Марья Ивановна, и боюсь, что если я воспользуюсь любимым приемом — проходом через закрытую дверь, она этого не переживет. А стареньких, как и маленьких — обижать нехорошо. Она задает банальный вопрос о погоде, я смотрю на нее растерянно. Какая погода? Понятия не имею. Я уже перестал замечать такие глупости. Нахмурившись, вспоминаю, что на дворе середина февраля. Отвечаю Марьивановне явно невпопад. — Эх, молодость, молодость, — ворчит под нос соседка. Приняла меня либо за любителя выпить, либо за трудоголика, что, впрочем, почти одно и тоже. Наконец я справился с собственным замком. Надо же — отвык отпирать двери нормальным человеческим способом. Вхожу в темную прихожую и, не включая света, прохожу в гостиную. Я уже могу видеть в темноте. В моем любимом кресле сидит человек. Ну конечно, Макс облюбовал мое кресло, держит в руках мою любимую кружку. Тоже мне — любитель комфорта нашелся! — Вижу тебя как наяву! — я все-таки включаю свет. Не люстру, чей электрический блеск меня раздражает, а уютный торшер. — Кофе хочешь? — вместо ответа интересуется Макс. — Не-а, я бы лучше выпил чаю. — Но тогда сам делай. Я подожду. — Разговор есть? — кричу я из кухни, наливая в огромную чашку чая, который Макс, зная мою нелюбовь к кофе, таки заварил. — Есть. Ты знаешь, какое сегодня число? — Здесь? — уточняю я, входя в комнату. — Здесь, здесь! — друг закатывает глаза, демонстрируя, как нелегко ему с таким тупым подопечным. — Середина февраля, пятнадцатое? — я строю из себя прилежного ученика. — Шестнадцатое! — Да ты что! — я взмахиваю рукой и чуть не проливаю чай. Как говорит Милко, ужОс какой! — Ты приперся сообщить мне, какое сегодня число? — Я пришел поинтересоваться, что ты намерен делать? Я смеюсь. Из уст Макса такой вопрос звучит смешно: уж он-то лучше других знает, что я собираюсь делать. — Да все тоже — гулять по мирам. — У тебя остался месяц… — А мне однофигиственно! — Я тебя, конечно понимаю, попасть под очарования тех мест — законное твое право. Но, ты же знаешь — смерть такая штука. Она везде — смерть. Я хмурюсь. Вот уже почти два месяца я гоню печальные мысли и пью жизнь огромными глотками. Только вот в ночных клубах меня не видать, а бывшие подружки зря набирают номера моих телефонов. Я отныне и вовек «вне зоны доступа сети». Теперь у меня другая сеть. Полуночный морок дорог. Паутина таинственных видений. Передо мной открыты потаенные тропы, и каждый вечер я ступаю за границы других жизней. Желтые дикие пляжи с высохшей травой и шумом холодного моря (почему-то я знаю, что море холодное), разноцветные камешки лучшего города во всех мирах, розоватое небо с несколькими солнцами, легкий ветер, который шепчет мне сказки странствий, канатная дорога в горах… Вот это теперь моя настоящая жизнь, все прочее — наваждение. Днем я мужественно плетусь на работу, правда, мысли мои далеки от насущных проблем. Меня теперь мало что заботит, кроме возможности открывать двери в новый, неизведанный мною мир. Я чувствую себя наркоманом, который живет от дозы до дозы и, пожалуй, я готов умереть за возможность перешагивать пороги новых реальностей. Единственное, чего я боюсь по-настоящему, это однажды, придя домой и открыв дверь в темноте, увидеть вместо дороги привычный скучный интерьер. Я до одури боюсь, что моя жизнь станет прежней — потому, что я сам — другой. — Спасибо за напоминание, — ворчу я, глядя на довольного Макса. — Считай, Ключник, что твой день прошел не зря — настроение ты мне испортил. — Да ладно тебе, Ромка! Ты же знаешь — я здоровский чувак. И сейчас я тебе, олуху последнему, это докажу, — он протягивает руку. — Дай-ка мне ключ. Эта идея мне не нравится, но я всячески изображая из себя мачо, небрежно снимаю с шеи подарок Ключника. — Смотри, чучело! — Макс снимает ключ со шнурка и… — Елки зеленые! — воплю я, потому что ключ распадается на два одинаковых ключика. — Ну как? — Макс горд собой и сидит, ожидая моих восторгов. — Ох! Ах! — я демонстрирую весь спектр возможностей актерского таланта. Исполнив ритуальный танец, под названием «Респект», я, наконец, позволяю себе задать глупый вопрос: — И что? Макс вздыхает — я явно тупее, чем он ожидал. — И то! Хочешь жить? — Нет, всю жизнь мечтал коньки откинуть, — саркастически ухмыляясь, говорю я. — Если жить хочешь — берешь и даришь один из ключиков Катерине. И все. — Что, все? — да, сегодня мое амплуа «дурак обыкновенный» — Вы влюбляетесь в друг друга просто безобразно сильно! Это же ключи от всех дверей, бестолочь, вообще от всех! Здорово. Великолепно. Каре. Даже не каре, покер тузовый. Все козыри в моих руках. Ага. — Что-то мне подсказывает, что есть подвох. Я прав? — я хмурюсь, потому что знаю цену таким подаркам. — Ну какой там подвох? Любовь-морковь. Все чики-пуки. Хоть утром 22 марта подари — и все будет пучком! — А другие двери… — хрипло спрашиваю я. Несмотря на то, что я влил в себя добрую пинту жидкости, мое горло пересохло, как у путешественника в Сахаре. — А другие двери, Ромэо, тебе будут после этого не нужны, — грустно улыбается Макс. — Ты хочешь сказать, что мы поженимся, нарожаем детишек, будем ездить на дачу к родственникам и… и все? — Нет, но не все так плачевно, но в общих чертах… — В общих чертах? В общих чертах, ты говоришь? — мои глаза жгут слезы. — Не кипятись. А вдруг она тоже странник, ты об этом не подумал? Может, она фея-лиса, которая просто не научилась менять шкурку? В таком случае вас ждут еще более увлекательные сюжеты. — Фея-лиса? — я опускаюсь прямо на пол. — А как это можно узнать? Макс тихонько смеется. — Не знаю, не знаю, возможно, друг мой, только подарив ей ключ! — Ну тебя к черту, — ругаюсь я на Ключника. — Сам знаешь — перспектива семейного уюта меня никогда не прельщала, а уж после всех чудес — и подавно. А с другой стороны — еще более интересные приключения. Есть о чем подумать… — Подумай. Тут ведь есть вот какое дело. Может случиться так, что ни один не выполнит условие. Помнишь, что тогда будет? — Да, такое не забыть. Все дружно отправимся к праотцам. — Поэтому ключ — возможность спасти не только свою жизнь, но и жизнь Кати. — А подарить ключи можно? — у меня появилась идея, и я стремлюсь ее проверить. — Оба? — уточняет Макс. И я киваю, с риском сломать себе шею. — Можно. Пожалуйста. Это тоже вариант. Они — Катерина и твой друг — будут жить поживать, добра наживать, а ты… Из моей груди вырывается вздох облегчения. Вот и славно! Перспектива семейного «счастья» миновала, а мне только того и надо! Уж лучше на тот свет, чем такая радость. — Все понял, Макс. Я подумаю. А сейчас, прости, но у меня дела! — я салютую ему рукой, гашу свет, открываю дверь на кухню и делаю шаг на площадь, вымощенную цветными камешками.