Враг моего врага

Понимаю вдруг, что рождение и смерть — почти тождественные события, два шага в сторону абсолютного одиночества. Или даже один семимильный шаг, который нам, созданиям от природы неуклюжим и медлительным, приходится совершать в два этапа. М.Фрай «Энциклопедия мифов». Катя поежилась от пронизывающего северного ветра и быстро преодолела расстояние, отделяющее ее от машины. — Что ты хотел, Андрей? — Вот, почитай, это важно. Очень важно. Там, на последней странице — мое письмо тебе. Но, — он положил руку на пачку листов, — не читай его сразу, потом, когда одолеешь это. — Хорошо, но почему так поспешно, почему не завтра? — Я уезжаю, Кать. Я лечу к родителям, в Лондон, я столько в своей жизни совершил ошибок. Пришла пора исправлять. — А как же я? — Кать, ты все поймешь, только прочитай прямо сейчас, ладно? А я должен лететь. Катерина посмотрела на Андрея с удивлением, словно увидала его впервые. — Ты стал другим. — Ты тоже будешь другой, когда прочитаешь. Все, пока, — он чмокнул ее в щеку, провел ладонью по лицу и улыбнулся. — Кать, все будет хорошо. Нет, не так: все теперь будет правильно. — Ты вернешься? — Конечно. Последний взгляд, и вот его автомобиль уже скрылся за поворотом. Катя поднялась в квартиру, села в кресло и начала читать: «Вот уже битый час я тащусь в многокилометровой пробке. За это время Кира успевает позвонить мне с десяток раз. Мое терпение на исходе. Ой, попадись мне кто-нибудь под руку… Я смотрю по сторонам, вспоминая вчерашний вечер, плавно перетекший в ночь. Изотова, конечно хороша, как и все эти модельки, но становится опасной. Того гляди, нарвется на Кирюшу. И что тогда будет!..» Она читала почти до утра и, дойдя до описания визита Александра к Франку, уже не могла сдержать слез. Андрей написал не только про себя. Здесь были главы и об Александре, и о Романе, и о ней самой. Честно, без сантиментов. Что-то было правдой до последней запятой, что-то казалось выдумкой. Но чем дальше она читала, тем больше вспоминала сама. Сперва ей захотелось что-то исправить в тексте, но потом она передумала. Вместо этого, свернувшись калачиком в кресле, уснула… …И оказалась в доме, перед дверью, в которую кто-то колотил ногой. Она распахнула дверь, и на нее свалился Малиновский. — Наконец-то, — проворчал Рома. — Привет, Ромка! — она бросилась к нему на шею. — Ты помнишь мое имя? — Я все помню. Прости, прости, прости меня! — Катя, смеясь, расцеловала его. Рома, несколько ошарашенный таким теплым приемом, осторожно отстранился от нее: — Что-то мне это не нравится, Катя. Что ты задумала, плутовка? — Давай чаю? И я все расскажу. — А мы успеем? — Ты не сомневайся. Здесь моя территория и тут время течет так, как угодно мне. Располагайся. Рома устроился в удобном кресле рядом с круглым столом, Катя поставила чайник на горелку и достала из холодильника ветчину и сыр. Откуда-то появился хлеб. Через несколько минут все это было на столе, а еще через несколько мгновений было уничтожено Малиновским: — Фпафибо, бофшое! — сказал он Кате, запихивая в рот последний кусок мяса. — Не за что! А теперь — к делу. Смотри, что я принесла! — она показала на стопку бумаги, лежащее на подоконнике. — И что это за диссертация? — Это Андрей написал! — Ого! Он умеет внятно излагать мысли на бумаге? Не ожидал! — Если бы не это, не видать бы нам друг друга! Он молодец, этот начинающий демиург. — Ну, резонно, — заметил разомлевший Рома, просматривая лист за листом, — сам накосячил, сам исправил! Герой, одним словом. А нам-то с тобой что делать? — Нам? Нам, Ромка, идти своими дорогами. — То есть, как? — Ромка вскочил, весь сон моментально слетел с него. — Ты хочешь сказать…. — Ром, настоящие ключники, как настоящие демиурги — всегда одиноки. Это тоже правило. Но не расстраивайся, — она коснулась его руки. — Не расстраивайся, ты же сам знаешь, что мне надо вернуться. Меня ждут. — А я? — Рома нахмурился, ожидая услышать ответ. — А ты будешь пролагать дороги в миры, которые сотворит Андрей. И однажды на лесной тропинке встретишь девушку с рыжими волосами. Свою фею-лису. И уже никуда ее не отпустишь. — Вот так я и знал! — Рома картинно взмахнул руками. — Всем тихая жизнь, а нам, татарам, опять кочевать… — Ты хочешь вернуться? Ромка задумался на секунду: — Нет, не хочу. Вот если бы ты не сказала про новые миры, то, вполне возможно, захотел бы, а теперь, — он вздохнул, — я же изведусь там. Ну не на работу же мне там ходить, в самом деле. Катя, а эта фея… — Ромка, какой же ты любопытный! — Катерина засмеялась. — Я же сказала: все теперь будет правильно! — А игра? — А игра — всегда лишь повод стать самим собой! Мне пора, до свидания и не грусти, — она склонилась над ним и, закрыв глаза, поцеловала в лоб. Катя открыла глаза и сладко потянулась, потом стремительно собралась и на цыпочках выбралась из квартиры. На часах было шесть утра, родители спали. Катерина оставила им пространную записку с обещаниями позвонить. Уже на лестнице натянула пальто и, вылетев на улицу, чуть не угодила под колеса BMW. Водительская дверь распахнулась, и к ней ринулся Воропаев: — Господи, Катя, что ты делаешь на улице в это время? — Сашка! — она кинулась к нему, обняла со всей силой. — Как я по тебе соскучилась! — Интересно, когда успела? Я же только вчера приходил, — проворчал Александр, радостно улыбаясь. — Ну-ка, посмотри на меня… Она вернулась. Она стала прежней, а может не прежней, но какое это имеет значение? Он любит ее любой! — А ты что тут делаешь? — спросила она. — Смотрю на окна, в которых всю ночь не гаснет свет. — Здорово, какой ты молодец, что ты приехал! — Так что же случилось? — спросил он, когда они уже катили по просыпающейся Москве. — Как бы это рассказать в двух словах… Андрей написал нашу историю, заняв свое истинное место, и все вернулось на свои места. А куда мы едем? — Ко мне. — Это замечательно! Вот там я тебе все подробно и расскажу. Когда они добрались до квартиры Александра, оба почувствовали себя скованно, как совсем юные влюбленные, которым предстоит первое настоящее свидание. — Хочешь кофе? — Хочу. Он достал турку, чуть не уронил, просыпал кофе. Она уронила чашку, которая с тихим звоном разлетелась на множество осколков. Кинулась собирать, порезала палец, Саша метнулся к ней, схватил за руку, засуетился, ища йод. Потащил в ванну, чтобы промыть рану. Катя села на краешек ванны и внезапно разрыдалась, свободной рукой вытирая слезы. Алекс встал перед ней на колени: — Кать, ну все, все уже, не плачь. Что же ты, в самом деле. Теперь-то что плакать? Она соскользнула и встала рядом с ним, так же, как он, на колени, обняла и зарыдала с новой силой. Он гладил ее по голове, шептал всякие глупости. А потом поднялся, помог встать ей, подхватил на руки и унес в спальню. Они так и уснули на широченной кровати, не раздеваясь и не размыкая объятий. И проснулись, когда солнце, настоящее весеннее солнце, стояло в зените. И потом говорили взахлеб, перебивая друг друга, смеялись и снова говорили, словно с того злополучного дня прошли не дни, а годы. — Надо на работу бы сходить… А то представляешь, мало того, что Ромка пропал, так теперь и мы с тобой, и Андрей…. — Никуда работа не денется, а вот Малиновский и Жданов… Что теперь с ними будет? — Сашка, все будет правильно. — Правильно. Мы с ними еще увидимся? — Обязательно. *** — Ну что, Сова, как тебе это нравится? — Мне?.. Неплохая работа. Ты кофе допил? Макс протянул девушке кружку. Они сидели за маленьким столиком в открытом кафе, на улице была жара — июль месяц, видите ли. — Что за привычка — гадать о чужом будущем по моему кофе, — проворчал Ключник. — Так ты хочешь знать подробности? — Сова замерла с чашкой и, только получив положительный ответ, резко перевернула ее на блюдце. Долго всматривалась в причудливый рисунок, а потом бросила: — Ничего интересного. Макс чуть не поперхнулся дымом от только что закуренной сигареты: — То есть? Сова довольно засмеялась: — Ты же сам все знаешь! — Давай сверим версии. — Что ж, давай… *** Андрей уехал в Лондон и больше уже не вернулся в Москву. Выслав все необходимые документы, дающие Александру контроль над «Зималетто», он полностью сосредоточился на писательской деятельности. Вышли в свет несколько его романов, поражающие публику причудливым рисунком сюжета и умением автора предвидеть некоторые глобальные мировые события. Родители не без основания гордились своим сыном, и единственное, что омрачало их радость — Андрей не желал восстанавливать отношения с Кирой, которая с того самого злосчастного марта тоже перебралась под крылышко Марго. У Киры в ноябре того же года родился сын, копия Андрюшеньки в детстве. И скоро вся любовь Киры, Марго и Павла была направлена на это милое существо. Андрей предпочитал вести жизнь отшельника. Белые, еще не исписанные листы бумаги были для него желаннее всего на свете, потому что они таили в себе сотню загадок, которые ему еще только предстояло придумать. Он говорил, что знает — его время тут ограничено и отсрочка всего лишь отсрочка. И он оказался прав: по прошествии трех лет, 22 сентября, самолет, на котором Андрей Жданов летел из Англии в Россию, потерпел крушение. Авиалайнер упал в такие непроходимые леса, неподалеку от Ужгорода, что поисковые мероприятия оказались бесполезными. Кира восприняла это известие на удивление стоически, уверенная, что Андрей просто сбежал от суеты, которая отвлекала его от работы по созданию новых миров. Роман погиб в автомобильной катастрофе. Машина сгорела дотла, и следствие, основываясь на показаниях свидетелей, которые утверждали, что ключей от «ласточки» Рома никому и никогда не давал, пришло к выводу, что погибший — Малиновский Р.Д. А Катя не сочла нужным рассказывать следователям о том, что на следующий день они с Александром обнаружили разодетого в причудливые одежды Малиновского, сидящего на кухне и пьющего свежий чай. Особенно их воображение потрясли сапоги с мысами в виде собачьих морд и тюрбан, который весьма шел этому пижону. Они мило поболтали обо всем, а потом Рома открыл дверь в кабинет, за порогом которого оказалась площадь, вымощенная разноцветными камешками, и до них долетел сладкий ветер с другой стороны реки со странным названием Хурон. Сами же Воропаевы, Катя и Саша, жили насыщенной жизнью. Достаточно быстро они подобрали команду профессионалов, которые прекрасно вели дела в «Зималетто». Поговаривают, что Александр Юрьевич использовал при подборе персонала весьма забавные методы, например, гадание по книгам. Но это все домыслы. А правда состоит в том, что эти бесконечно влюбленные предпочли не сидеть на одном месте, а мотаться по свету. Они сразу стали брать с собой дочку — Алису, которая унаследовала от отца удивительный медный цвет волос. Они путешествовали, то ненадолго появляясь в Москве, то исчезая на месяцы неизвестно где, пока их следы окончательно не затерялись в Австралии. Их друзья получили от них последнюю открытку из Алис Спрингс. Обратным адресом значился Lost City — Затерянный Город. На открытке была выведена одна фраза: Привет от Белого Кролика…