День 85
Не то чтобы кто-то спрашивал его, но если всё-таки кто-то спросил бы, то Эндрю ответил, что он не убил Нила только потому, что знает, насколько трудно бывает открыться другому человеку. Так, для заметки, у Эндрю было две противоположные теории развития событий: либо секрет Нила — настоящая трагедия, которая затмит все слезливые истории самого Эндрю, либо же реальность окажется настолько глупой, что Эндрю просто размажет Нила по ближайшей стене. В любом случае он позволял Нилу приходить к себе домой каждый день для того, чтобы записать стихи, которые стали ещё слащавее, и ответить на комментарии, в которых появлялось всё больше хвалебных слов. Если бы ему была интересна лесть, которая ни к чему не приводила, и если бы он не был так близок к разгадке, Эндрю, возможно, приложил бы больше усилий для ответов на комментарии. Но в любом случае он был рад заставлять своих фанатов страдать. Он в тайне от всех считал часы до следующей встречи с Нилом и до отметки в сто дней. Эндрю начинал впадать в отчаяние от того, что не мог своими глазами увидеть и убедиться в том, что Нил реально существует, и на это отчаяние никак не влияли постоянные прикосновения и поддразнивания Ники, которых становилось всё больше. Впервые в жизни Эндрю обратил на что-то внимание. Не считая двух вещей. Это было единственное объяснение тому, что он решил сделать в пятничный вечер. — Эрик. — Что случилось? Ты в порядке? Тебе нужна помощь? Что-то пошло не так? Ты начал видеть? О ГОСПОДИ, БОЖЕ МОЙ, ТЫ НАЧАЛ ВИДЕТЬ?! — Я сказал «Эрик», — ответил Эндрю своему кузену. Ники издал звук сдувающегося шарика и после вышел из комнаты Эндрю, чтобы найти своего мужа. Спустя несколько минут прозвучал низкий голос Эрика. — Да? — Ники подслушивает? — Уже нет, — ответил Эрик одновременно со звуком закрывающейся двери. Эндрю сделал два глубоких вдоха, напоминая себе, что это Эрик, что он хороший и что не причинит ему боли, что он в безопасности. — Я подам на развод! Не могу поверить, что мой муж вот так предаёт меня! — крики Ники были слышны из прихожей. — Он заботится о тебе. — Я знаю. Это раздражает. Это должно остаться в секрете. — Хорошо. Если Эрик и скорчил лицо после того, как Эндрю объяснил, в чём ему нужна помощь, этого нельзя было узнать, поскольку тот ничего не ответил и выполнил все инструкции в тишине, которую время от времени нарушали крики Ники с первого этажа. Ощупывание того, что получилось, смогло увлечь Эндрю на малое количество времени, и после того, как он дал последнюю инструкцию Эрику, он начал ждать прибытия Нила, надеясь, что штука, которая получилась, не выглядела ужасно. — Готов к первой части последнего ощущения? — спросил Нил, когда они покинули дом. — А ты? Мягкий смех и ладонь на руке Эндрю, перекладывающая её на руку Нила — вот единственный ответ, который был ему нужен. — Я отказываюсь плавать с дельфинами, — подметил Эндрю, пока они ехали. В этот раз смех Нила был громче и, по мнению Эндрю, слегка истеричным. — С какой стати я бы решил выбрать именно это? Эндрю поднял свою руку и начал загибать пальцы, несмотря на то, что Нил должен был следить за дорогой. — Ты идиот, у тебя худшие идеи, ты, кажется, хочешь убить меня, а дельфины — это то, что можно потрогать. — Во внимание стоит брать только первое и последнее. Но нет, мы не будем мокнуть сегодня. Эндрю отметил двойное значение этой фразы у себя в голове. Он уже хорошо выяснил то, что Нил не понимал намёков, даже если от этого зависила его жизнь, и не было смысла в том, чтобы снова создавать неловкость, когда возвращение зрения было уже не за горами. Машина остановилась. Эндрю вышел из неё, надевая солнцезащитные очки, в ожидании, пока Нил возьмёт его за руку, чтобы они пошли дальше вместе. — С меня мороженое, если ты сможешь угадать, куда мы идём. — И я должен это сделать вслепую, когда здесь ничем не пахнет, когда я не могу ничего попробовать, и при условии, что я также ничего не слышу? — А разве этого недостаточно? — Я тебя ненавижу. Нил снова рассмеялся, но так больше ничего и не сказал. Эндрю напряг свои уши и нос, чтобы получить хоть какую-то информацию о том, где они находятся. И это он делает ради бесплатного мороженого. Все становится ещё хуже в тот момент, когда он понял, куда его привел Нил, после того, как тот открыл дверь, чтобы они попали в поразительный и безошибочно узнаваемый микс из запахов и тихой музыки. Уловки Нила всё-таки сработали. — Книжный магазин. — Только не говори о том, что это ужасно. — Не могу ничего обещать. Нил остановился, и Эндрю прождал добрую минуту, прежде чем снова заговорить. — Не люблю изображать статую. — Не хочешь задать свой вопрос? — Нилу удалось сохранить непринужденность в голосе, но напряжение в руке выдало его. Эндрю хотелось указать на это. — Нет. Скоро я получу ответы на все свои вопросы. Рука Нила лишь слегка расслабилась. По мере разговора к нему также вернулся его обычный тон. — Как говорится, не суди книгу по обложке. А мы делаем это. — Ты вообще умеешь читать? — поддразнил его Эндрю. — Не то чтобы. Я ничего не потеряю, если попробую. — То есть ты выбираешь книгу, я выбираю книгу, мы меняемся ими, как ЛПшки в средней школе, а потом на протяжении месяца мы созваниваемся по телефону и говорим, что думаем насчёт них? — Не совсем, — ответил Нил, ведя его куда-то. — Я думал о том, что ты выберешь книгу для себя, я бы тоже выбрал книгу для тебя и всё. — Ты имеешь что-то против книг? — Я думал, что в этот раз ты не будешь задавать вопросы. — Я поменял своё мнение. Нил хмыкнул. — Я не против книг, я против того, чтобы долгое время оставаться неподвижным. Эндрю кивнул. Ответ не удивил Эндрю, поскольку он знал, что Нил является членом команды по лёгкой атлетике, так что он просто продолжил идти за Нилом, пока тот не остановился. — Секция художественной литературы. Тебе нужна трость, чтобы я мог оставить тебя одного? — Просто расскажи, что вокруг. Нил так и сделал, говоря Эндрю, где и какие полки находятся, какие жанры представлены на них. Эндрю оттолкнул Нила после того, как получил достаточное представление о небольшом пространстве вокруг себя. Он не стал дожидаться звуков удаляющихся шагов Нила, чтобы позволить мыслям о том, какую книгу выберет для него парень, захватить его разум. Он послал к чёрту поиск книги. У Эндрю и так было достаточно книг в комнате и на телефоне. Вероятно, Нил начал читать только после того, как стал помогать Эндрю с набором текста. Да, он и так был слишком умён, чтобы нуждаться ещё и в книгах, но немного фантазии ещё никому не вредило. — Привет, могу ли я чем-то вам помочь? — голос консультанта испугал Эндрю несколько минут спустя. Он сжал зубы, сдерживая себя, чтобы не огрызнуться на девушку, и заставил себя говорить спокойно. — Да, я ищу мангу. — Конечно! Какую именно? Отдел манги находится на втором этаже. Следуйте за мной! — Нет. Принесите сюда, упакуйте как подарок и я заплачу вам. Эндрю ждал, пока девушка примет решение, уверенный, что Нил может появиться в любую секунду. Но он не появляется. Мозги этой женщины наконец-то начинают работать. — Да, конечно. Какой тайтл? Эндрю ответил и принялся ждать. — Тебе ещё не надоело выбирать? — Нил вернулся до того, как вернулся консультант. — Заткнись. Готов удивить меня? — Думал, ты ненавидишь сюрпризы, — подметил Нил. Это было напоминание о том дне, когда Эндрю был потерян для Нила. — Книга не сможет тебя поранить. Если это не самопомощь. Я засуну тебе её в жопу, если это книга по самопомощи. А если это про самопомощь для слепых, я заставлю тебя её съесть. — А разве слепым легко читать, нет? Эндрю фыркнул. На этот раз он услышал шаги продавщицы до того, как она его снова испугала бы. — Вот. Двенадцать девяносто девять. Эндрю протянул деньги, дождался сдачи и чека, а после дождался, когда Нил также расплатится, чтобы они могли уйти. — Готов получить своё мороженое? — Ты же не собираешься заставлять меня угадывать, какую книгу ты выбрал? Тихий смех Нила снова делает с животом Эндрю что-то, от чего тот злится, хотя должен был уже привыкнуть. — Технически, я с самого начала заставлял тебя прикасаться к вещам, и не было необходимости в том, чтобы ты угадывал. Только если бы ты сам этого захотел. — Мороженое, — сказал Эндрю, беря Нила за руку свободной рукой. Они вместе вышли из книжного магазина навстречу последним тёплым летним лучам солнца. Нил повел его куда-то в противоположном направлении, оттуда, где они оставили машину, и Нил начал рассказывать Эндрю о вкусах мороженого и фирменных блюдах, которые были в магазине. Эндрю сделал заказ, Нил сделал то же самое, а после они заняли место за столиком на улице. Они ели в молчании, пока голос незнакомца не разрушил эту тишину. — Эй, глянь-ка! Карлик и лепрекон! — Ради, блять, всего святого! — пробормотал себе под нос Нил. — Ты исполнишь наше желание? — сказал другой голос, поддатый смехом. Рука Эндрю переместилась на его повязку, и он остался в таком положении, зная, что не будет ничего хорошего в том, если он промажет и достанется не ничтожествам, а Нилу. — До леса слишком далеко, чтобы у них это получилось. — Они должны что-то сделать! — Как насчёт того, чтобы вы ушли до того, как я разозлюсь? — сказал Нил голосом, полным яда и без намёка на мягкий смех или остроумность. — И что ты собираешься сделать? Станцевать? — насмешка от очередного голоса. Смех со стороны этой компании стал ещё громче. Эндрю отпустил нарукавную повязку и впился руками в подлокотники кресла, готовый сражаться, несмотря на то, что он не видел. Шансы на то, что стул попадёт в них, учитывая то, какой шум они создают, были достаточно велики. — Давай, лепрекон, станцуй для нас! Стул Нила отодвинулся. — Во-первых, лепреконы рыжие и Ирландцы, а я нет, огромное вам спасибо, а во-вторых, вы действительно хотите, чтобы я надрал вам задницы? — Я… Ох… Мммм. — Что за хуйня? — Дерьмо. Ёбаное дерьмо. — Прости, чувак. Мы… Я извиняюсь. Шуршание одежды и шарканье шагов. Стул, ближайший к Эндрю, вернулся на место. — Ублюдки. — Ты тоже носишь с собой ножи? — Нет. Один из нас тогда точно попадёт в тюрьму, и этого будет более чем достаточно. И мне они не нужны. Эндрю приподнял бровь, не желая настаивать на ответах после напряжения, которое Нилу удалось скрыть лишь наполовину в своём голосе. — У меня есть кое-что пострашнее, — практически шёпотом сказал Нил спустя несколько ударов сердца. Эндрю хочет спросить, спросить, спросить, его разум мчался со скоростью сотен миль в час, в миллионный раз переставляя кусочки головоломки, которой являлся Нил, и в конце отшвырнул книгу от себя. — Что за чёрт? — Твоя книга. — Это был не обмен мнениями. — А теперь это так, — Эндрю на какой-то момент задумался о том, а не перегнёт ли он палку. — Ты намекал на то, что не захочешь иметь со мной ничего общего после того, как я верну себе зрение. Если у меня не получится тебя переубедить, то я хотел, чтобы ты взял хотя бы это. — Эндрю, я… — Заткнись. У человека может быть сколько угодно проблем. — Но я… Каким-то образом Эндрю оказалось достаточно того, чтобы по направлению, откуда исходил голос Нила, ему удалось безошибочно найти его затылок и притянуть этого просто невозможного человека к себе за шею и почувствовать запах лимонного щербета, который ел Нил. — Я ненавижу повторяться, так что слушай внимательно. Мне, блять, наплевать на твои проблемы, и ты всё ещё здесь, несмотря на мои. Если ты всё же захочешь убежать после того, как я увижу, то сделай это, но имей в виду, что я останусь. Нил убрал руку Эндрю со своей шеи и слегка сжал, прежде чем отпустить. Эндрю ненавидел, ненавидел, ненавидел то, что это ощущалось на вкус как прощание.☀️☀️☀️
По мнению Кейтлин, Нил прятался. Рене выбрала слово «подготовка». Стефани просто бросала на него понимающие взгляды, а вся правда была в том, что Нил пытался растянуть то немногое время, которое осталось у него с Эндрю, прежде чем всё полетело бы к чертям. Но после того дня в книжном магазине? Нил больше не видел смысла прятаться. Сейчас или никогда. Шансы столкнуться с другой кучкой хулиганов были не так малы, как хотелось бы Нилу. Хотя в прошлый раз, когда он приподнял и показал свои протезы, этого хватило для того, чтобы заткнуть их и заставить уйти, но что, если всё повториться? Что, если в следующий раз они укажут на особенность Нила? Нил не мог допустить, чтобы Эндрю узнал об этом вот так. Итак, он прошёл все занятия и тренировки, отсчитывая время до пятницы, — 90 дня — и закончил это всё. После школы он попросил Мэтта подбросить его до ближайшего Волмарта, чтобы распечатать все фотографии, на которых был изображён Эндрю. Он не стал заморачиваться с альбомом и просто перевязал их резинкой. Направляясь к дому Эндрю, он надеялся, что это будет последний их день, последний, чтобы всё исправить. — Нил, привет! Ты готов? — поприветствовал его Ники после того, как открыл дверь. Он вздрогнул, подумав о том, что Ники говорит о том, что он собирался сделать. — Готов к чему? — К возвращению зрения Эндрю, конечно же! Его доктор сказал, что после девяностого дня это может случиться в любое мгновение. Только представь, что это случится, когда вы двое будете вместе. Это же будет романтично? Нил не успел ничего сказать, когда Аарон возник сзади. — Не будь грубым. Я встречаюсь с его сестрой. — И именно поэтому это самая романтичная вещь в мире! Только представь, что брат и сестра встречаются с близнецами! — Представь, что ты потеряешь язык, если Эндрю услышит тебя, — возразил Аарон. — Думаю, мне стоит вернуться позже, — сказал Нил, разворачиваясь к двери, прежде чем он ударил бы Ники в лицо. — Нет! Нет! Нет! Прости! Я просто… Я просто рад, что Эндрю уже практически выздоровел. Заходи. Я больше ничего не скажу, — он сделал жест, будто закрыл рот на молнию и пропустил Нила внутрь комнаты. Нил кивнул, про себя благодаря Аарона за то, что тот попытался заткнуть своего кузена, а после молча поднялся наверх, в спальню Эндрю. Было странным то, что в последнее время Аарон стал меньше ненавидеть его, но у Нила и так было достаточно вещей, доставляющих ему беспокойство, помимо парня Кейтлин. Он позволит ей разобраться с этим самостоятельно. Нил нашёл комнату Эндрю пустой, а в ванной слышался шум включённого душа. Загнав поглубже чувство вины за то, что он вторгался в чужое пространство, он подошёл к тумбе с новыми книгами, кинул в ящик стопку с фотографиями, даже не посмотрев на них в последний раз. Возможно, через несколько лет, когда он уже будет учиться в колледже, а эти месяцы останутся в прошлом, он сможет вновь посмотреть на эти фотографии, которые он сохранил в облачном хранилище, и вспомнить всё то время, которое он провёл вместе с Эндрю, а на его лице будет сиять улыбка, та, которой его учила Стефани. А что насчёт сегодняшнего дня… Сегодня Нил хотел как можно скорее покончить с этим. Задвинув ящик, он вышел в коридор и начал ждать, когда Эндрю будет готов. Нил вытащил свой телефон и увидел сообщение от Рене. Чёрт. Всё пройдёт хорошо. Удачи!Что, если я перееду в Мексику? Никогда там не бывал.
Бегство не решит всех твоих проблем. Да, он знал это. Каждый божий день он видел последствия последнего, ставшего для него практически смертоносным, напоминания, и он будет помнить об этом уроке до конца своих дней. Он убрал свой телефон обратно в карман в тот момент, когда Эндрю прекратил поочередно открывать и закрывать ящики в своём шкафу. — Я могу войти? — Он вернулся. Нереальный настолько же, насколько и непредсказуемый, — ответил Эндрю, даже не развернувшись в сторону Нила. Он поливал цветы, которые дал ему Нил. Было такое чувство, что это было целую вечность назад. — Я должен тебе ответы на вопросы. Эндрю продолжил поливать растения. Заговорил он только после того, как отставил в сторону лейку. — Тебе нужно, чтобы я уточнил свои вопросы? — В этот раз обойдёмся без вопросов. Сделаем это через прикосновения. Эндрю настолько заинтересовался, что даже отошёл от своих растений и уселся на краю кровати. Нил занял место напротив него. — Настало время, чтобы ты увидел меня, — сказал Нил. Эндрю сглотнул. — Я не собираюсь делать ту штуку с руками, которую делают слепые люди. Тем не менее, он протянул руки в сторону Нила, когда произносил эти слова. — Ты уже делал это в день, когда мы ели пирожные. В моём лице нет ничего особенного. Уши Эндрю стали ярко красными. И в этот раз сглотнул уже Нил. Он не мог понравиться Эндрю вот так, когда он его даже не видел. Нилу потребовалось слишком много усилий, чтобы его голос не выдал его волнения. — Для начала докажу тебе, что я не слабослышащий. — Ты говорил уже, что это не так. — А ещё я лжец. Эндрю не отдёрнул свои руки, так что Нил подхватил их и подвёл к своим ушам, чтобы Эндрю мог самостоятельно убедиться в том, что он не носил слуховые аппараты, которые крепились за ушами. И если чужие руки задержались в его волосах чуть дольше необходимого, то никто из них не обратил на это внимания. На несколько секунд Нил задумался о том, чтобы сбежать, струсить или сымпровизировать на худой конец, но он вовремя вспомнил про спор с Рене. Сделав глубокий вдох, он продолжил. — А теперь настало время узнать тебе то, что я прятал, — сказал Нил, отводя руки Эндрю от своей головы. — Но сначала пообещай мне, что ты не будешь злиться на свою семью. Это я попросил их не рассказывать тебе об этом. Эндрю сурово посмотрел на него. И даже несмотря на то, что он смотрел на несколько дюймов в сторону, это всё равно заставило Нила отшатнуться. — Я не буду. Нил кивнул, несмотря на то, что Эндрю не мог этого увидеть. Переместившись на кровати, он подсел ближе к Эндрю и разместил ноги так, чтобы тот мог дотянуться до них без особых усилий. — Взять твои руки, да или нет? — Да. Нилу пришлось собрать все свои силы, чтобы сдержать тремор во время того, как он направлял Эндрю в сторону своих коленей. Эндрю замер на мгновение, когда почувствовал то, к чему именно он прикоснулся, хотя между Нилом и руками Эндрю всё ещё была джинсовая ткань. Он позволил задержаться в этом мгновении чуть дольше, надеясь на то, что ничего не изменится и свобода, подаренная Эндрю, не исчезнет. Этот Процесс должен будет стать самым тяжёлым из всех. После последнего глубокого вздоха Нил немного сдвинул руки Эндрю вниз, показывая, что на этом они не остановятся. Двигаясь дальше, миллиметр за миллиметром, до момента, пока ладони Эндрю не соприкоснулись с краями протезов. Нил постепенно опускал руки Эндрю всё ниже и ниже, пока они не дошли до шарнира протеза на его голеностопе. Он направлял чужие руки до тех пор, пока Эндрю не отдернул их. — Нет. Кто же знал, что одно единственное слово могло разрушить весь мир. — Эндрю? — Нет. По каким-то причинам это стало еще более худшим моментом, чем когда Стюарт сообщил ему о том, что он потерял свои ноги, хуже, чем когда он понял, что пройдут годы, прежде чем он снова сможет ходить, больнее, чем когда он смог встать и сделать первый шаг спустя недели. Нил просто не мог этого принять. Он встал с кровати и пошёл к выходу. — Нил. — Прости. Нил покинул спальню, дом, жизнь Эндрю навсегда, не оглядываясь.☀️☀️☀️
Блятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблять. Блять. Эндрю уже наслаждался вкусом губ и ощущением узких бёдер Нила под своими руками, и, представив это, он начал тонуть во вкусе этой головоломки, когда его руки опускали, вместо того, чтобы поднимать, а потом… И потом. И внезапно все кусочки пазла встали на свои места. Кейтлин угрожала ему, Нил не хотел, чтобы его увидели, и угрожал Ники, прося его и Эрика заткнуться, зная так хорошо, что будет чувствовать Эндрю, ведь сам Нил был настолько упрямым, чувственным, чёртовым золотым мальчиком и просто грёбаным мучеником. — Эндрю? — Нет. Нил встал. Эндрю сразу же почувствовал какой-то холод, хотя они сидели не то чтобы близко. Он не хотел, чтобы Нил ушёл. Эндрю хотелось знать как, почему, когда. У него было так много вопросов. Но что было важнее: почему он думал, что Эндрю начнёт хуже к нему относиться после всего того времени, что у них было. Всё, что хотел сейчас Эндрю, это схватить Нила, сжать в своих руках и целовать до тех пор, пока губы не начнут болеть, пока он не сможет проникнуть в голову к этому идиоту через соприкосновение их языков и донести до него, что Эндрю был им очарован, которого он хотел слушать, трогать, нюхать и к тому же попробовать. И вовсе не потому, что он что-то потерял. Но затем он, блять, наконец-то услышал звук шагов Нила, впервые за три месяца, и тот уходил, потому что Эндрю слишком долго молчал. — Нил. — Прости. Эндрю думал до этого, что ему удалось избавиться от любых эмоций. Но всего из-за двух слов у него начала кружиться голова, а сердце застучало в груди в попытках вырваться наружу и перестать чувствовать что-либо вновь. Это было не извинением, а прощанием. То самое окончательное прощание, о котором Нил уже предупреждал его неделями ранее, и произошло это потому, что Эндрю понадеялся на инициативность Нила в том, что тот поцелует его после их разговора на кухне в доме Нила. Он ни за что и никогда не смог бы предугадать такой поворот событий, хотя сам был готов к тому, что Нил станет для него ходячей катастрофой. Эндрю даже не догадывался, что это станет в прямом смысле ходячей трагедией. И он чувствовал себя последним идиотом. Настолько глупый и настолько медлительный, что теперь он вновь остался наедине со своим одиночеством, с которым был до появления Нила в его жизни. Глупый, шумный, забавный и смеющийся Нил, который ворвался в его чёрную жизнь. Мгновение спустя в его сознании кружилось так много мыслей, а грудную клетку сжало от количества эмоций, Эндрю пошевелился, но не обратил на это внимания. Секунды спустя его руку обожгло, и что-то мокрое скатилось вниз по ней. — Эндрю? Эндрю! Господи боже мой! — Николас? Что прои… Scheiße. Я сейчас принесу аптечку. Снова и снова Эндрю прокручивал последние мгновения, проведённые рядом с Нилом, его поглощало сожаление, которое он был не в силах подавить, а после он вернулся в сознание, держа нож в руке. Он был готов защищаться, даже не видя, куда и в кого надо было целиться. — Эндрю, нам нужно обработать твою рану, — сказал Эрик в приказном тоне. — Николас, ты сможешь убрать осколки? — Д… Да. Почему-то спокойствие Эрика помогло уменьшить боль в груди, и Эндрю позволил мужчине обработать его кровоточащую руку. Несколько раз Эндрю сжимал кулак, убеждаясь, что не смог повредить ничего, кроме кожи. Слышатся шаги, звон стекла об пол, а после всё стихает. Крупные руки Эрика слишком аккуратно перевязывают рану Эндрю. Даже неудивительно, почему Ники настолько сильно был влюблён в этого парня. — Николас хотел рассказать тебе об этом ещё в самом начале, чтобы ты относился к нему мягче, но он попросил сохранить это в тайне. Он сказал, что хотел почувствовать себя нормальным и, думаю, у него получилось. Сарказм вертелся на языке Эндрю, но вместо этого он ответил лишь: — Я знаю. — Что ты сказал ему? — Ничего. — Для «ничего» он развил слишком большую скорость, — возразил Эрик. — Он бегун, — хмыкнув, ответил Эндрю, делая всё возможное, чтобы сделать вид, будто разговоры о Ниле не выжигают его душу. — Эндрю? — Ники выбрал именно этот грёбаный момент, чтобы вернуться. — Что. — Ты обязан поговорить с Нилом. Противореча самому себе, Эндрю хмыкает. И что он должен был сказать? «Прости за то, что я разозлился после того, что думал о поцелуе с тобой, но вместо этого узнал о том, что у тебя нет ног»? Или «Итак, я возбудился, а потом ты просто устроил ядерный взрыв, чего ты вообще ожидал»? Нет. Это не выход. Точно не так, как выразился бы Эндрю. — Он выглядел расстроенным, — начал давить Ники. — Оставьте меня одного, — всё-таки спустя минуту тишины ответил Эндрю. — Но… — Вон. — Я вернусь, чтобы залатать твоё окно. Шаги двух пар ног тихо удалились. Эндрю вернулся обратно и упал на свою кровать. Он так сильно ненавидел факт того, что его кузен был прав. Так или иначе, он не собирался разговаривать с Нилом вот так снова. Эндрю всё ещё хотел встретиться с этим невероятным парнем. Так что он дождётся окончания оставшихся, полных страданий, десяти дней и вновь увидится с Нилом тогда, когда его зрение вернётся к нему. Он не собирался снова проебать это.☀️☀️☀️
Нил был в своих беговых протезах, и он бежал прочь, не собираясь останавливаться до тех пор, пока не вернётся домой. Как только очередной поток мыслей начинал прорываться в сознание, Нил начинал лишь быстрее бежать, всё дальше и дальше, пока свист ветра в ушах не становился единственным, что он мог слышать, когда заглушалось «нет» Эндрю. Дома сливались один с другим, деревья превратились в зелёный бесформенный поток по краям его поля зрения, и он игнорировал любого, кто собирался приблизиться к нему до тех пор, пока солнце не начало уходить за горизонт, уступая место ледяной сентябрьской луне, которая смогла вернуть его в реальность, в которой он, весь взмыленный и потный, снова чувствует болезненную волну сожалений. Потребовалось мгновение на то, чтобы Нил смог понять, где именно он находится, и на секунду он задумался о том, чтобы позвонить кому-нибудь с просьбой забрать отсюда, но его телефон был — вероятно, разряжённый — дома, и поэтому он, развернувшись, побежал, шаг за шагом всё больше замедляясь, пока, наконец, не вернулся к крыльцу своего дома. Сил едва хватало на то, чтобы переступить за порог и закрыть за собой дверь. Нил сейчас пойдёт, примет ванную, смоет с себя налёт этого отвратительного дня и продолжит идти, потому что именно так Нил и поступал всегда. Этому научила его мать: не тормози, не останавливайся, не оставайся. Его планам не суждено сбыться, ведь при виде него все начали шуметь, их голоса слились в единую какофонию звуков, и Нил упал в обморок до того, как успел сказать, что он в порядке.*
— Я собираюсь, блять, убить этого карлика. — Нет, ты не будешь этого делать. — Да, буду. Я говорила ему, что может случиться, если он ранит Нила. — Кейтлин, он сильнее меня, и мы не знаем, что произошло на самом деле. — Он ублюдок, вот что произошло. Нил заслуживает лучшего. — Родная моя, почему бы тебе не позвонить Аарону и успокоиться? — Лучше я позвоню Стюарту. — Нет!*
Эндрю сверкнул перед Нилом маниакальной улыбкой и начал размахивать грязным мясницким тесаком. — Интересно посмотреть на то, будешь ли ты кричать меньше, чем кричала твоя мать, Натаниэль. Натаниэль успел закрыть глаза до того, как на него обрушилась боль. В следующее мгновение он открыл глаза и оказался в спальне реального Эндрю в Колумбии. Натаниэль ушёл и оставил Нила с прижатыми к его ногам руками Эндрю. — Я слепой, а не глупый, Нил. Неужели ты думал, что я соглашусь остаться с таким калекой, как ты? — Но ты же говорил, что останешься, — Нил ненавидел то, как отчаянно и жалко он звучал в этот момент. — Я думал, что ты прятал что-то другое. Вот такое я не могу простить. А теперь убирайся из моего дома, если, конечно, сможешь это сделать. Нил начал двигаться, чтобы встать и уйти, но вместо этого он падает на пол, потому что его протезы исчезли. В следующую секунду он оказался лежащим на земле на одной из улиц Бруклина, а отец и его люди уже почти догнали его, неспособного пошевелиться.*
Нил резко вынырнул из сна, хватая воздух ртом. Одеяло обвилось вокруг его тела, и он начал выпутываться из него, чтобы найти… Чтобы встать на ноги. Нет, не на его ноги. На его протезы. Прижав колени к груди, он опустил голову, стараясь набрать в лёгкие побольше воздуха, и прижимал ноги ещё ближе к себе, пока, наконец, не осознал, что он в безопасности, что он может ходить и что он свободен. Лишь позже он осознал, что если кто-то поменял протезы, чтобы уложить в кровать, то его приход не остался незамеченным, и его состояние было плохим. Он узнает об этом завтра, когда на него долго и громко будут кричать. Этот вечер он начал с того, что снял свои протезы, чтобы дать конечностям отдохнуть от давления, но в этот момент в коридоре зажёгся свет. Секундой позже Стефани открыла дверь, а Нил продолжил стягивать свои протезы, не в силах поднять голову или хоть что-то сказать. Стефани молча села рядом с ним. Прошла минута или две, когда в комнату вошли Кейтлин и Рене и сели рядом с ним, просто молча обнимая. Почти так же, как когда они впервые встретились. Когда же они отпустили его, Стефани протянула ему бутылку воды, которую Нил осушил за один присест. Довольная тем, что он не жаловался, Стефани прижала Нила к себе, взъерошила его волосы и поцеловала в макушку. — Тебе нужно что-нибудь? Нил качнул головой. — Скажи мне, если всё-таки что-то понадобится, — сказала она, ещё раз целуя его. Стефани повернулась в сторону девушек. — Не планируйте никаких убийств. Стюарт и без этого достаточно занят. Как только дверь за Стефани закрылась, Кейтлин заговорила. — Я собираюсь прибить этого карлика. Рене смерила её недовольным взглядом, а после сосредоточила всё своё внимание на Ниле. — Что произошло? Нил уже успел пожалеть о том, что снял свои протезы, когда оказался зажат между ними двумя. Он скорее бы предпочёл провести в бегстве ещё пол дня, игнорируя жжение в мышцах, чем оказаться наедине с ними обеими после того, как они неоднократно предупреждали его. Схватив подушку, он обнял её и зарылся лицом, собираясь с силами, чтобы рассказать об этом ужасном дне. Когда он снова смог сосредоточится на реальности, Кейтлин и Рене всё ещё были рядом. — Он сказал «нет». — «Нет» на что? — уточнила Рене. Нилу хотелось ударить её, но он знал, что пожалел бы об этом в то же мгновение. — На это, очевидно, — сказал Нил, указывая на свои ноги. — Он не будет слепым вечно, так что у него нет ни единой причины на то, чтобы принять меня. — Это было тем, что он сказал? — Ему были не нужны слова. — А теперь я могу его убить? Он не увидит, что это была я, — сказала Кейтлин. Рене заткнула её ещё одним многозначительным взглядом. Нил вновь зарылся лицом в подушку. — Нил, — Нил на это не отреагировал. Если бы он пошевелился, то крик мог вырваться из него, и он бы никогда не прекратился. — Нил, — повторила Рене, зарываясь рукой в его волосы. — Что именно он сказал? Нилу потребовались все его силы, чтобы голос остался спокойным. — Я уже ответил. Он сказал «нет». Мне показалось, что если я не просто скажу об этом, а покажу, то всё закончится по-другому, но он… Он просто сказал «нет». Кейтлин обняла его. — То, что я говорила до этого, было шуткой. Моя кровать всегда открыта для того, чтобы мы могли поесть мороженого и проклинать этого ублюдка дни напролёт. Рене проигнорировала её. — Нил, вероятно, он сказал «нет» не тебе. Это больше похоже на то, что он сказал «нет» самому себе. — Для чего? Чтобы не выгнать меня? — Рене убрала свою руку с его головы, а Кейтлин лишь сильнее прижалась к нему. В такие моменты ему всё ещё было тревожно от мысли, что кто-то другой, кроме матери, мог держать его в объятьях. Что уж говорить о том, с какой нежностью, а не яростью она это делала, но, тем не менее, ему было приятно знать, что люди под этой крышей принимали его. — Не стоит торопить события или рубить с горяча. Нил, я спарингуюсь с ним с того самого дня, как мы переехали сюда, и я никогда не была в его доме, что уж говорить о походах куда-либо, кроме спортзала и кофейни. Он впустил тебя и позволил тебе заботиться о нём, хотя практически никогда так не делал. То, что ты показал ему, могло стать шоком, особенно если у него уже были другие версии. — И что с того? Он не хочет больше видеть меня в своей жизни. — Это не станет правдой, пока он сам лично тебе этого не скажет. Ты должен лучше знать. Вот что ты должен сделать: сегодня ты отдохнёшь, подумаешь о том, что конкретно пошло не так, и ты поговоришь с ним ещё раз. Он, так же, как и ты, заслуживает шанса на то, чтобы всё прояснить. Договорились? — А ещё ты всегда будешь заряжать свой телефон и держать его при себе. Ты не посмеешь ещё раз поступить с нами вот так, — сказала Кейтлин, а её попытки выглядеть храброй всё-таки дали трещину, и она расплакалась, утыкаясь в плечо Нила. Нил вздохнул, уступая им. Одну руку он обвил вокруг Кейтлин, поглаживая её по пояснице, а второй приобнял Рене. — Прости. Нил позволил себе взять немного храбрости, которой поделились с ним его сестры, и позволил себе провалиться в сон, окружённый теплом и любовью. И если с Эндрю всё будет покончено, то он, по крайней мере, всегда сможет вернуться домой и получить их тепло и заботу.