Цветочная история

Еженедельный визит к сестре можно было назвать удачным — Гарри не запила, ни с кем не подралась и не подцепила венерическую болезнь. И даже квартиру не замусорила. — Ты слишком правильный, — сказала вдруг Гарри. — И слишком благоразумный. Когда с тобой случится внезапная глупость, ты не сможешь с ней справиться. — Справлюсь, — ответил Джон. — С твоими всегда справлялся, справлюсь и со своими. — А ты уже натворил глупостей? — заинтересовалась Гарри. — Непоправимых — нет. И буду признателен, если ничего непоправимого не совершишь ты. Джон пошёл к дверям. — Подожди, — остановила его Гарри. — С тобой точно всё в порядке? — Да. Гарриет Ватсон не поверила. Малыш Джонни мог врать кому угодно, только не ей. Под пристальным взглядом сестры Джон смутился, отвернулся. — Джонни? — требовательно спросила Гарриет. — Всё нормально. Ты ведь знаешь — со мной никогда ничего не происходит. — За исключением Афганистана и Шерлока Холмса. Что этот поганец опять вытворил? — С ним всё в порядке. Со мной тоже. Ничего не произошло, Гарри. И не произойдёт. Гарри смотрела с сомнением. — Джон, мы никогда толком не ладили, но ты мой брат. И если что-то случится, ты ведь обязательно придёшь ко мне, правда? Джон Хэмиш Ватсон попытался улыбнуться. Получилось не особо убедительно. — Со мной никогда не происходит ничего такого, с чем бы я не мог справиться. А сейчас извини, я спешу. Гарри кивнула, улыбнулась. Но сердце грызла тревога. ............. ............. Чтобы доехать на метро от квартиры Гарри до Бейкер-стрит, нужно тридцать минут. Вполне достаточное время для оценки собственной жизни и личности. «Если с тобой случится глупость, ты не сможешь с ней справиться», — сказала Гарри. И была права. Глупость случилось. И справиться с ней правильный и благоразумный Джон Хэмиш Ватсон не сумел. А называлась глупость «влюблённость в Шерлока Холмса». Безответная, бессмысленная, безнадёжная влюблённость. И глупость была не в том, что всегда гетеросексуальный Джон вдруг влюбился в мужчину. Люди на самом деле бисексуальны, врачу ли об этом не знать? Глупым было влюбиться уже после того, как Джон окончательно уяснил, что Шерлоку Холмсу не нужно ничего, кроме работы, что он холоден, циничен и презирает людей за чувства, которые они испытывают. Но это случилось. Джон влюбился. В бассейне, после взрыва, но ещё до приезда полиции, когда они, мокрые и полуоглушённые, сидели возле уцелевшей стены и хохотали. Шерлок вдруг стал очень серьёзным. Накрыл ладонью руку Джона и тихо, одними губами сказал: «Я так рад, что ты не ранен». В ту минуту выглядел испуганным и беззащитным, как потерявшийся ребёнок. Джон обнял его, погладил по волосам. Шерлок прижался теснее, словно искал у него тепла и поддержки. Объятие длилось ровно одну минуту, но Джону хватило, чтобы влюбиться необратимо и безоглядно — настолько невероятным и сильным было ощущение полного доверия, мягкости и открытости со стороны Шерлока. Но минута закончилась, и Шерлок вновь стал наглым, колючим, высокомерным и язвительным засранцем. Минута закончилась, а любовь осталась. Минута была случайной, зато любовь оказалась постоянной. И без того непростую ситуацию ещё больше осложняло то, что Шерлок ненавидит тех, кто испытывает к нему тёплые чувства — все, кто пытался с ним подружиться, или заботиться о нём как о родственнике, или ухаживать как за возлюбленным, становились для Шерлока врагами. В лучшем случае — досадной и обременительной обузой. «Он никогда и ничего не узнает о моей любви, — решил тогда Джон. — А мне хватит того, что я могу быть рядом». И Шерлок действительно ничего не узнал — выдержки и самообладания Джона хватило бы на десятерых. С тех пор прошло больше года. За это время ничего не изменилось — Шерлок был всё тем же колючим, эгоцентричным, высокомерным и ядовитым социопатом, которому нужны лишь логические задачки и лабораторные исследования, а не близкие люди. Джон был помощником, слушателем, блоггером, поваром, нянькой, бухгалтером, соседом... Иногда казалось, что Шерлоку он нужен не только как подсобный инструмент. Но это, несомненно, было всего лишь иллюзией. ............. ............. Кухня выглядела так, словно в ней устраивали смертельную битву десяток армий инопланетных монстров. А вонь была как после аварии на химзаводе. — Шерлок! Что ты опять вытворил?! Ответа не последовало. Джон заметил прикрепленный к холодильнику листок бумаги. — Пряничные сердечки... — прочитал он. — Какие ещё пряничные сердечки? — Которыми угощала Молли Хупер, — соизволил объяснить Шерлок. — Тебе они очень понравились, но Молли не дала рецепт. Я смог её уговорить. — После чего решил заняться кулинарией. Теперь понятно, почему кухня в таком состоянии — таланты Шерлока в области домашнего хозяйства, особенно в готовке, обратно пропорциональны талантам в химии и дедукции. Максимум, что можно доверить Шерлоку на кухне — это самому разогреть уже готовую еду. — Джон, я... — Молчи. Я даже знать не хочу, для каких экспериментов тебе понадобились пряники. Меня гораздо больше интересует, как отмыть кухню до того, как сюда войдёт миссис Хадсон. — Я вызвал уборщиков. Джон прислонился к дверному косяку, закрыл глаза, досчитал до десяти. «Спокойно, доктор, — велел он себе. — Криком здесь всё равно ничего не сделаешь». — Шерлок, — сказал Джон вслух, — на твоей кредитке осталось пятнадцать фунтов. На моей ещё меньше. Чем ты намерен расплачиваться с уборщиками? Шерлок скрючился на диване, метнул на Джона мрачный взгляд. — Отмени вызов, — велел Джон. — Я сам всё уберу. Шерлок помрачнел ещё больше, но взял мобильник и отправил СМС. Джон вернулся в кухню. «Видимо, это судьба — по субботам отдраивать свинарник. Если не за Гарри, то за Шерлоком. Но здесь уборка хотя бы не сопровождается пьяной руганью и попытками помочь, от которых вреда вдесятеро больше, чем пользы». Шерлок стоял у окна, отрешённым взглядом смотрел на улицу и выглядел до того несчастным, что Джону защемило душу. — Не огорчайся так, — Джон подошёл к Шерлоку, ободряюще положил ему руку на плечо. — Я сейчас приберусь и испеку пряники. Но только в виде звёздочек и рыбок, сердечко ты сломал. Но ведь для экспериментов форма не важна, верно? — Не прикасайся ко мне! — отшатнулся Шерлок. И метнулся в ванную, громко хлопнул дверью. Зашумела вода. Джон прикусил губу. Любовь — это иногда очень больно. Особенно когда угораздило влюбиться в того, кому никакие чувства не нужны. ............. ............. Следующие три дня прошли без происшествий. А в среду Шерлок сказал: — Джон, посмотри на столе. Там лежали два билета на «Женитьбу Фигаро». Джон очень любил эту лёгкую и весёлую оперу, и в любое другое время обрадовался бы приглашению, но только не сейчас, когда рядом с дорогими билетами лежат неоплаченные счета. — Партер? — переспросил Джон. — Ты купил билеты в середину седьмого ряда?! — Вчера мы удачно закончили дело с подложным завещанием, и деньги у нас есть. Идеальное время, чтобы культурно и приятно провести вечер. — Долги у нас тоже есть. Их сумма как раз равна сумме гонорара. А жизнь без света, газа и воды под определение «культурно и приятно» никак не подходит. Шерлок на мгновение смутился, но тут же язвительно ответил, что Джону следовало стать торгашом, а не врачом, если он так скрупулёзно рассчитывает каждый грош. Джон хотел было ответить, что отсутствие элементарных навыков планирования бюджета не делает чести интеллекту Шерлока, но решил не лезть в перепалку. Шерлока всё равно не переделать, поэтому незачем нервы себе понапрасну трепать. Джон взял билеты и пошёл к дверям. — Ты куда? — возмущённо выкрикнул Шерлок. — К Альберт-холлу. Оправдаю дарованное тобой звание торгаша и продам билеты, пока это ещё возможно. Заодно оплачу счета. Шерлок хотел что-то сказать, но Джон вышел из комнаты — слушать очередную гадость ему не хотелось. ............. ............. В пятницу мисс Ватанабэ принесла очень милый букет камелий от своей бабушки. К счастью, пришла она под конец смены, и доктору Ватсону не пришлось просить практиканта отнести цветы на Бейкер-стрит. Джон расспросил о здоровье миссис Ватанабэ, напомнил, чтобы она пришла на следующей неделе на приём, и проводил мисс Ватанабэ до метро. Очень вежливо, сославшись на усталость после тяжёлого дня, отказался от предложения «выпить что-нибудь в одном симпатичном баре неподалёку». На самом деле смена была совсем не тяжёлой, просто сегодня синоптики пообещали чудесный вечер, и Джон надеялся вытащить Шерлока на прогулку, а после поужинать вдвоём в тихом уютном кафе. Но если дело касается Шерлока Холмса, то планировать нельзя никогда и ничего. Сначала он весьма изощрённо издевался над докторами, которые ходят по улицам с букетами от брачноозабоченных пациенток, а когда Джон собрался отдать цветы миссис Хадсон, Шерлок разразился гневной тирадой об отсутствии чувства прекрасного у отставных солдафонов. — Шерлок, ты определись уже чего хочешь. А я устал быть губкой для твоего плохого настроения. — Я не в плохом настроении! — Зато я в отвратительном, — ответил Джон и ушёл ночевать к Саре, давнему и проверенному другу. ............. ............. Дальше день ото дня становилось всё хуже и хуже. Шерлок и раньше-то никогда не был приятным соседом, но теперь превратился в настоящее чудовище: придирки по каким-то абсурдным поводам, внезапные и всегда несвоевременные идеи развлечений, пальба по стенам, упорное желание проявить себя в готовке, ночное музицирование — терпеть это становилось всё тяжелее. Влюблённые многое могут простить своим возлюбленным, но даже у любви есть предел. «Он знает, — внезапно понял Джон. — Как же я раньше не догадался?! Он всё знает о моих чувствах. И хочет избавиться от обузы. Хочет, чтобы я ушёл». Что ж, это желание исполнить несложно. А утешить боль сердца можно тем, любимый будет счастлив. «Ведь это важнее, правда? Если любишь по-настоящему, то и думать в первую очередь надо о возлюбленном, а не о себе. Если его жизнь станет лучше, я тоже должен быть счастлив. Осталось решить, как мне жить без него». Ответ напрашивался сам собой — отвлечься работой. «Напомнить директору больницы, что я хоть и бывший, но хирург, и перевестись из общей терапии в реанимационное отделение. Взять две ставки. Так сразу работать реаниматологом мне не позволят, параллельно придётся пройти курс переквалификации, пусть даже чисто символический, двухнедельный. Нагрузка будет тяжёлой, но это даже к лучшему — не останется ни времени, ни сил для сожалений и переживаний». Джон кивнул в такт своим мыслям и купил в киоске газету с объявлениями о сдаче квартир.