***
— Тут потрясающе, — довольно протянул Марк, вдыхая пряный запах прелых листьев и влажной земли. Даня ушел в дом помогать Луке, а Андрей с Марком прошлись по лугу к самому лесу. Осень только началась, но из-за затяжных дождей в августе деревья зазолотились рано и уже начали скидывать листья. Зато грибами лес в этом году одаривал щедро — Андрей с Лукой едва успевали их обрабатывать. — Да, — отозвался Князев, пробежавшись взглядом по ставшему уже таким родным виду на реку. Лягушки, радуясь нежданному теплу, оглушительно квакали, из леса раздавались птичьи трели. Все, что когда-то Андрей только представлял себе по телефонным разговорам с Лукой, теперь он каждый день имел возможность видеть вживую. И ему не надоедало. Потому что каждый раз это место открывалось с новой стороны, поворачивалось иной гранью. Лука с Андреем часто уходили в лес. Хоть строительство и велось не под самым их носом, в каждый момент мог появиться кто-то из рабочих, клиентов или родственников, а побыть наедине, не отвлекаясь ни на кого постороннего, очень хотелось. Однажды, еще летом, они ушли от дома чуть дальше, чем обычно, и Андрей, идущий позади, залип на фигуре Луки: с нежностью посмотрел на отросшие пшеничные завитушки, прошелся взглядом по выступающим у основания шеи позвонкам, скользнул по широким плечам, спустился по спине к пояснице и жадно уставился на упругую аккуратную задницу. Не выдержал, когда Лука наклонился к ручью, зачерпывая в ладонь воду, чтобы умыться, двумя широкими шагами настиг его и, крепко обхватив за торс, прижал к своей груди. Уткнулся в шею и глубоко вдохнул особый запах: меда, полынного дыма и детского мыла. Провел носом по плечу и мягко прикусил через футболку. Завелся Лука моментально: сладко охнув, простонал это сводящее Князева с ума «Андрюш» и, выгнув поясницу, притерся задницей к паху. Андрей рыкнул, подтолкнул его к ближайшему дереву, чтобы тому было за что держаться, стянул с него штаны с бельем и, надавив на лопатки, заставил прогнуться. Наскоро смочив себя слюной, под звонкий шлепок по бледной ягодице протиснулся внутрь и замер. На втором шлепке Лука обернулся и через плечо недовольно зыркнул на него. — Комары, — пояснил Андрей, начиная двигаться и стараясь не сбиваться с темпа. На необработанный репеллентом участок кожи кровососущие твари слетались только так, и Князев еле успевал отгонять их от любимой задницы, не задумываясь о том, что его собственную пятую точку отбивать от комаров некому. Хватило их обоих ненадолго, просунув руку Луке под живот и обхватив ладонью его член, быстро довел его до пика и тут же догнался сам, запоздало порадовавшись, что накрыло его рядом с ручьем. Лука, продолжавший держаться за дерево, зашипел от прикосновения холодных мокрых пальцев к промежности, но послушно позволил Андрею привести себя в порядок и, когда Князев, напоследок чмокнув его в копчик и согнав с ягодиц очередного комара, натянул на него белье со штанами, тот развернулся и, все еще часто дыша, спросил: — Что на тебя нашло? — Ты, — ответил Князев, притягивая к себе растрепанного взмокшего парня, — ты на меня нашел. — И увлек его в долгий нежный поцелуй. — Андрюш, — шепотом сказал Лука, оторвавшись от его губ и смотря Андрею за спину. — Только не делай резких движений, пожалуйста. — Кто там? — Князев в ужасе округлил глаза. Он давно уже понял, что побаивается насекомых, и мозг начал подкидывать картинки всяких ползуче-летучих тварей. — Паук? Дикие осы? Сороконожка? — начал перечислять он. — Нет же! — Лука, ласково улыбаясь, перевёл на него взгляд. — Обернись, только тихонько. Андрей, продолжая крепко прижимать Луку к себе, осторожно повернул голову назад и увидел… оленя. Восхищенно смотрел, как красивое изящное животное передвигается между деревьев, подходит к ручью и пьет, нервно вздрагивая и дергая ушами. — Это мой Бэмби, — выдохнул Лука ему в шею, — видишь, у него правое ухо повреждено? Князев не успел рассмотреть ухо, потому что в этот момент откуда-то издалека раздался радостный лай, олень встрепенулся и ускакал, а через несколько секунд рядом с ними появился запыхавшийся Бо. — Все самое интересное пропустил, дурында, — Лука потрепал хаски по шее, и хозяева пса направились к дому, почесывая искусанные комарами задницы. От воспоминаний Андрея отвлек громкий свист со стороны участка. Они с Марком повернулись в сторону дома и увидели на веранде Луку, отчаянно машущего им руками. Волна тепла прокатилась по нутру, и Князев расплылся в улыбке: как же он любил своего мальчика, до дрожи, до сбившегося дыхания и зачастившего сердца. Марк посмотрел на него, понимающе хмыкнул и потащил к дому.***
Не успели они приступить к ужину, как услышали звук подъехавшей к участку машины. Лука выглянул в окно из прихожей. — Незнакомый кто-то, — сказал он, нахмурившись. Андрей, из-за его плеча рассматривающий приехавших, при виде вылезшего из машины высоченного блондина просиял и загадочно воскликнул: — О! «Голубенькие» наши! — Кто? — спросил Лука, ничего не понимая, но Князев уже ускакал на улицу встречать гостей. — Макс с Колей, — пояснил вставший за спиной Даня. — У них фамилии Синельников и Беляев, мы их сначала сине-белыми называли, а потом в «голубеньких» смешали. — Макс — это который программист? — уточнил Лука, наблюдая за высоким мужчиной, ведущим за руку молодого парня. — Угу, — отозвался Даня, разворачиваясь к вошедшим гостям. За ужином Лука все приглядывался к новым знакомым: Макс с Колей были очень разными, и внешне, и по манере поведения, но в разговоре, когда речь зашла об однополых браках, выяснилось, что вместе они уже двадцать лет и полгода назад заключили брак в Канаде. Лука только после этого обратил внимание на необычные одинаковые кольца на безымянных пальцах мужчин, но ему не давала покоя цифра «двадцать». — Во сколько вы встречаться начали? — спросил он, прикидывая в уме возможный Колин возраст: он был уверен, что миниатюрный парень с темной шевелюрой не намного старше его самого. — Мне шестнадцать было, — оживился Коля, явно обрадовавшись возможности рассказать их с Максом историю новому слушателю, — а Масе — семнадцать. — Хочешь сказать, что тебе тридцать шесть? — удивился Лука, перебивая. — Ага, — парень широко улыбнулся, явно наслаждаясь его ошарашенным видом. — Маленькая собачка — до старости щенок? — поддел его муж. Коля фыркнул, скрестил руки на груди и демонстративно отвернулся от Макса. — Опять обидел детку, — с гипертрофированным сочувствием протянул Даня, и Лука заметил, как у Коли дрогнули уголки губ. — Зато, спорим, что ни у кого из вас нет толпы малолетних поклонников! — ответил он, выгнув бровь и с вызовом смотря на мужа. — С этого места поподробнее, пожалуйста, любимый, — Макс развернулся к нему всем корпусом и навис, барабаня пальцами по столу. — Ой, — Коля выскользнул из-за стола и рванул к выходу. Макс подорвался за ним. — У-у-у! Это надолго, — хмыкнул Даня, когда входная дверь хлопнула во второй раз. Вернулись «голубенькие» только часа через два, Лука даже опасаться начал, как бы брутальный Макс не сделал чего своему мужу, но Андрей с друзьями убедили его в том, что «ничего с этими «голубенькими» кроликами не случится». Ввалившись в дом, Макс рухнул на кресло в гостиной, усадив на колени немного ошалевшего Колю. С растрепанными волосами, огромным засосом на шее и распухшими губами, растянувшимися в загадочную улыбку, тот ткнулся лбом мужу в ключицу и, умиротворенно вздохнув, прикрыл глаза. — Мы где спим? — спросил Макс, смачно зевнув. — Эм. Диван подойдет? — Лука похлопал по сиденью под собой. — Главное, чтобы я поместился, — оценивающе осматривая место ночевки проговорил Макс, поглаживая мужа по спине, — Никуся и на мне поспать может. Ночью, когда все уже улеглись, Лука поерзал, поудобнее устраиваясь в объятиях Андрея, и вдруг спросил: — Ты не хотел бы поменять кровать в нашей спальне? На побольше? — Неа, — сонно пробормотал Князев, щекоча своим дыханием его шею. — Меня все устраивает. — И покрепче вжал Луку в себя.***
Гости начали собираться с самого утра. Сначала не выдержали племянники, еще вчера приехавшие на дачу со своими родителями, и побросав велосипеды у калитки, завалились на участок. Следом приехали Котовы. Сразу за ними — родители и сестры с мужьями, и тут же во дворе возле дома началась веселая кутерьма с приготовлениями к празднованию: откуда-то появилось два больших раскладных стола, наскоро соорудили скамейки, потому что стульев и табуреток все равно не хватило бы. Мужчины занялись шашлыками, женщины — закусками. Андрей был абсолютно счастлив. Собрались почти все близкие и дорогие ему люди, включенные в их с Лукой и Котом общее дело. Практически каждый из присутствующих так или иначе участвовал в создании проекта, но внешнее оформление мини-коттеджей было идеей Терехова: пока Андрей мотался по инстанциям с документами на землю и получением всевозможных разрешений, Лука шерстил интернет в поисках стиля для будущих домиков. В итоге нашел оптимальный вариант с необычным для России дизайном, и после детальной консультации с архитектором из фирмы Костика, проект утвердили и приступили к строительству. Последними из гостей приехала Таня с семьей. Кузьмина, умудрившаяся в кратчайшие сроки найти спонсоров и организовать ремонт и открытие санатория для детей-инвалидов, весь август провела возле Бобровки, курируя первую после длительного перерыва смену. Именно тогда Лука тесно сдружился с Артемом, помогающим матери с детишками. Он часто приезжал вечерами и вел с Лукой долгие разговоры. Андрей не мешал им, радуясь, что у Луки появился друг, с которым он мог обсудить какие-то вопросы, поделиться сомнениями или спросить совета. Стешку Лука отдал в санаторную конюшню и с чистой совестью направлял к Тане и своих клиентов: помимо посменного пребывания, у них также можно было остановиться на день-два. Открытие санатория было очень кстати: когда Андрей с Лукой стали ломать голову, где размещать гостей, Таня предложила отправить всех к ним, все равно с наступлением осени большинство комнат пустовало. Федор, увидев Кузьминых, нетерпеливо окинул взглядом весь двор. — А Артем не приехал? — явно расстроившись, спросил он Таниного мужа. — Они с Миленой попозже подъедут, — ответил Саша, и Андрей, стоявший рядом, услышал разочарованный вздох мальчишки. Во время их разговора «по душам» племянник признался, что и сам еще не знает, к кому его тянет больше: к парням или девушкам, и хотел пока поэкспериментировать, но, видимо, увлечение Темкой оказалось сильнее, чем сам Федор ожидал. Не приехала только Нина Егоровна, тетя Луки, которую Андрей тоже пригласил на день рождения. Она позвонила племяннику в конце июля и попросила разрешения приехать в гости. Лука тогда так волновался, что всю ночь изводил Андрея, пытаясь отвлечься. А тот и рад был помочь, только наутро еле встал, покряхтывая от тянущей боли в пояснице: все же снизу он оказывался не так часто. Лука показал родственникам участок и дом. Отдал тете некоторые вещи, принадлежавшие ее отцу. И, в целом, встреча проходила достаточно хорошо до тех самых пор, пока, постелив гостям в бывшей комнате дедушки, парни на автопилоте не отправились в свою спальню. Андрей в последний момент сообразил, что выглядит это ровно так, как есть на самом деле, обернулся на пороге и встретил подозрительный взгляд Нины Егоровны. Та поджала губы, пристально смотря на него, потом едва заметно кивнула и ушла в спальню к мужу. Больше они не приезжали и не звонили и приглашение на день рождения Андрея проигнорировали.***
Празднование шло своим чередом. Гости весело общались, пригретые за столом щедрым осенним теплом, вспоминали забавные случаи из детства и юности Андрея, произносили тосты с трогательными пожеланиями. Лука впитывал их слова, словно через них заново знакомился с любимым. Но то и дело отвлекался на возню вокруг сидящего напротив него Лисицына: зажатый с двух сторон Марком и Сашей Кузьминым, тот вяло отбивался от них, шикая на обоих, когда их дружеская перепалка привлекала слишком много внимания. Это были, видимо, внутренние разборки между этими тремя, когда лучший друг Дани даже спустя столько лет не мог отказать себе в удовольствии позлить его парня, хоть и выглядело это совсем беззлобно, скорее по старой привычке. — … ничего не говорит? — вырвал Луку из наблюдений за троицей голос тети Тони. — М? Что? — Лука встрепенулся, заметив, что все взгляды направлены на него. — Говорю, твоя очередь тост говорить, — повторила она. Лука растерялся. Посмотрел на Андрея — тот накрыл ладонью его кисть и отрицательно мотнул головой, мол, ты не обязан, если не готов. Снова перевел взгляд на Князевых-старших, смотрящих на него в ожидании, и решился. — Эм… Хорошо. Я… Я бы хотел произнести тост… Эм… В честь родителей Андрея, — начал он, волнуясь и немного запинаясь, но, встретив тёплый взгляд двух пар карих глаз, продолжил: — Анатолий Иванович и тетя Тоня, я хочу сказать, что вы вырастили замечательного сына, — Лука мельком посмотрел на Андрея, — удивительного человека, который не боится брать на себя ответственность, настоящего мужчину, который ставит перед собой цели и легко их добивается. Сына и брата, который очень любит и ценит свою семью, всегда готов прийти на помощь и поддержать. Вы воспитали очень чуткого, деликатного мужчину, отзывчивого к проблемам чужих людей. — Лука сделал небольшую паузу. — Я очень люблю вас, всех вас. — Он обвел взглядом каждого из внимательно слушавших его Князевых. — И, правда, очень счастлив быть частью вашей большой и дружной семьи. — Голос у Луки начал дрожать, он почувствовал, как ладонь Андрея снова сжала его кисть, повернул к нему голову и одними губами прошептал: — Люблю тебя.***
После захода солнца все переместились на луг. Хоть днем и было удивительно тепло, вечером наступление осени чувствовалось особенно сильно, с реки и из леса тянуло прохладной влагой. Подростки настаивали на повторении той волшебной летней ночи и сложили большой костер, вокруг занимающегося пламени которого скучковались гости. Старшие Князевы уехали на дачу, и на лугу осталась только «молодежь». Андрей с улыбкой смотрел на резвящихся друзей: некоторым из них уже за сорок, а шуму от них больше, чем от подростков. Илья устроился с гитарой на одном из бревен и принялся наигрывать что-то из доброго русского рока. — Опять вы со своим старьем, дядь Илья! — возмутилась было Ксения, но ее проигнорировали: к Аниному мужу уже подсели Даня с Сашей и поддержали друга, нестройным хором горланя песни своей юности. Сбоку Андрей чувствовал приятную тяжесть тесно прижавшегося родного тела. Он вспомнил, как горделиво расправились плечи отца после первых слов застольной речи Луки, как блеснули от слез глаза мамы. Да, сумел Лука растрогать его стариков. Удивительный Маленький Принц, славный Малыш, словно самой судьбой предназначенный ему, иначе как объяснить вереницу совпадений, что привели их друг к другу? А эта их запредельная связь? Андрея порой накрывало от осознания того, как глубоко врос в него Лука, но по-другому уже не представлялось и не хотелось. Князев, уткнувшись губами в любимую макушку, вспоминал летние моменты, яркими объемными кадрами отложившиеся в памяти. Вот они с Лукой собирают луговую клубнику, смеются, кормят друг друга с рук, и в следующее мгновение — уже катаются по траве, сминая своими телами спелые ягоды, целуются, отчаянно хватаясь за спины, плечи, теряя себя в страсти и затапливающей нежности. Вот Лука обрабатывает его от укусов пчел, когда Андрей, поборов свой страх, вызвался помочь ему качать мед и все равно умудрился даже через защиту быть не единожды покусанным. И на его жалобное «почему?» Лука смеется, чмокает в нос и ласково называет медведем, намекая на то, что на пасеке нужно вести себя тише. Вот они оба на кухне, варят вишнёвое варенье. Андрей залезает пальцами в снятую «пенку» и проводит ими по тонким губам. С восхищением наблюдает, как моментально темнеют разноцветные глаза, и через мгновение Князев уже на своих губах чувствует кисловато-сладкий вишневый вкус, а сам он оказывается заваленным спиной на обеденном столе. Андрей вынырнул из воспоминаний, чувствуя, как мелко дрожит под рукой спина. Притянув Луку поближе, шепнул на ухо: — Замерз? Принести тебе куртку или плед? — Нет, Андрюш. Я просто… — Просто — что? Но вместо ответа Лука посмотрел на троицу с гитарой — те как раз сделали перерыв. Даня перехватил его взгляд, кивнул и забрал инструмент из рук Ильи. Андрей с первых аккордов узнал песню любимого британского дуэта. Непонимающе уставился на Луку, но тот, мягко улыбаясь, смотрел на костер. После проигрыша Лисицын по-английски запел, и каково же было удивление Князева, когда рядом он услышал вторящий ему красивый чистый голос Луки. «Ты окружил меня Такое чувство, что я тону И не хочу всплывать за глотком воздуха Я потерял все и сам бросился в воду А ты спас меня, когда вокруг никого больше не было Ты можешь взять все, что тебе нужно Даже воздух, которым я дышу И я отдам тебе все, что имею Что бы я ни терял Ты возвращаешь мне это Так, как сам никогда не догадаешься» Андрей слушал его, затаив дыхание и не слышал сейчас ничего, кроме этого звенящего голоса. Лука прикрыл глаза и тонко пропел: «Потому что я не могу без тебя» И после, почти срываясь на крик: «Я буду рядом, когда ты больше всего нуждаешься во мне Я буду рядом, когда тебе одиноко Мы можем состариться вместе Потому что я никогда не смогу оставить тебя» Князев не отследил, в какой момент из его глаз хлынули слезы. От Луки, такого красивого сейчас, он не мог отвести глаз. Был еще куплет и еще припев, и вот Лука повернулся к нему лицом, окатил совершенно диким взглядом и пропел, словно в душу залез: «Ты — мой выход Ты — мой путь И я не могу, я не могу Без тебя» Песня закончилась. Лука шумно дышал, смотря на Андрея, а тот не мог слова сказать. Прохладные ладони легли ему на щеки и принялись стирать слезы. — Скажи что-нибудь, — прошептал Лука, нежно поглаживая его по лицу и, склонив к плечу голову добавил: — Тебе понравилось? — Он спрашивает еще! — фыркнул Андрей, поворачиваясь к Дане. — Когда вы только спеться успели, м? Лисицын поиграл бровями, передавая гитару обратно Илье. Кто-то из племянников сообщил, что снял все на телефон, и Андрей, рассмеявшись, пригрозил, что если ролик попадет в сеть, он натравит на снимавшего Тереховских пчел.***
Родственники уехали к себе на дачу, а всех остальных гостей Саша с Таней забрали на ночевку в санаторий. Тишина в доме после шумного дня казалась оглушающей. Лука стоял в едва освещенной спальне и не сводил взгляда с Андрея. Тот остановился в проходе и почему-то не спешил заходить. Выражения его лица Лука прочитать не смог, но физически ощутил мощную волну исходящего от любимого мужчины тепла. Слабо улыбнулся, и улыбка эта запустила реакцию, как это всегда бывало в их персональной вселенной: Андрей наконец-то отлепился от косяка и подошел к нему вплотную. Положил ладони на шею и, нежно поглаживая большими пальцами скулы, пристально рассматривал его лицо, словно впервые видел. Лука осторожно провел руками по торсу Андрея и задержал их на груди, чувствуя, как под ладонями часто бьется сердце любимого. — Никогда не думал, — вздрогнув от прикосновения, прошептал Андрей, — что можно так сильно любить. — И провел указательным пальцем по его нижней губе. Лука лизнул палец, поймал его зубами и осторожно прикусил. Взгляд Андрея тут же потемнел, он шумно втянул воздух и прошептав «что же ты со мной делаешь?», принялся покрывать лицо Луки поцелуями. Поскуливая от остро-сладкого удовольствия, не имея возможности пошевелиться — Андрей крепко сжимал его запястья над головой — Лука мог только выгибаться под привычной тяжестью любимого, отчаянно подаваясь ему навстречу, и прижиматься еще ближе — бедрами, коленями, грудью, лицом — словно желая слиться с ним навсегда. Губы уже горели от поцелуев, тело вибрировало в предвкушении разрядки, но Андрей не спешил: подводил их к пику и замедлялся, успокаивая тихим шепотом и едва ощутимыми касаниями. Лука окончательно потерялся во времени и пространстве, он уже не понимал, где кончается его тело и начинается тело Андрея, тесно переплетенные на узкой кровати, они воспринимались сейчас большим светящимся шаром, заливающим светом их Любви все вокруг. Накрывший их одновременно оргазм был таким мощным, что Луку словно выбросило за пределы собственного тела: казалось, будто он парит высоко над землей, окруженный разноцветными всполохами света. Возвращался обратно он медленно, под деликатный тихий голос Андрея: тот, склонившись к самому его уху, нашептывал ему слова любви и благодарности. Уже засыпая «маленькой ложкой» в объятиях любимого, Лука подумал, что было бы, не открой он тогда тему на форуме. Страх волной прокатился по его телу, и он содрогнулся. — Ты чего? — спросил Андрей, крепче прижимая его к себе, и когда Лука озвучил свой страх, поцеловал его в шею и сонно пробормотал: — Я бы все равно нашел тебя, ты же знаешь.