— Мгм.. — Гермиона буркнула, шумно втягивая носом воздух, наполненный ароматом Малфоевской кожи. До чего же вкусный запах, Мерлин!
Вечно бы им дышала...
— Поттер, — Драко держал в руках напряженное тело девушки, не меняя позы. Пришлось собрать воедино все силы, направляя их на построение стен разума с помощью окклюменции. Будучи искушенным в практике подобных способностей, Малфой научился освобождать сознание от действия большинства меняющих восприятие и подавляющих волю зелий и заклинаний. Как минимум, потому что был пытлив умом и жаден до знаний, как максимум — обязывал статус аврора.
Серые глаза медленно стекленели, словно водная гладь, которую первой зимней пленкой затягивает тонкий лед. Наваждение сопротивлялось биением пульса в висках, но вскоре отступило, проиграв битву Малфоевскому упорству.
Драко моргнул, проясняя взгляд. У него есть несколько минут, пока стены окклюменции не рухнули под действием притаившейся глубоко в крови амортенции. И, видит Салазар, он бы потратил эти минуты на то, чтобы прикопать чету Уизлиттеров где-нибудь во дворе по-тихому.
— Не стой столбом, идиот. Неси противоядие от амортенции, пока она совсем башку не потеряла. Потому что когда она протрезвеет, даже я предпочту не сталкиваться с ее гневом, — Драко аккуратно подхватил Грейнджер на руки и уложил на мягкую постель. Шлейф ее сладких духов едва перебивал аромат волос и кожи, но все же помогал Малфою держаться на границе ясного ума. Хоть и шатко да валко.
Поттер вылетел из комнаты пулей, едва не роняя с носа очки. Уизли осталась стоять мрачной тенью, старательно избегая взгляда серых глаз.
— И как тебе только в голову это пришло? Решила благими намерениями вымостить дорогу в Ад? — Драко торопливо одевался, застегивая мелкие пуговицы на белоснежной рубашке негнущимися пальцами. — Поздравляю, Уизлетта. И с днем рождения, и с похоронами любых шансов на отношения между мной и этой преступно наивной ведьмой.
— Да пошел ты к черту, Малфой! Твоя гордыня и вычурно-аристократические манеры уже поперек горла! Мне плевать на тебя, но Гермиона не заслужила страдать всю жизнь, только потому что ты оказался ее истинной парой! — Джинни шипела, словно змея, изрыгая ярость и гнев в потоках бранной речи.
— Не на том факультете ты училась, рыжая. Слизерин по тебе плачет, — пуговица на манжете отказывалась попадать в петлю, доводя Малфоя до предела.
— Драко... — Гермиона, пальцами сжала тонкое одеяло и захныкала, сворачиваясь клубком.
Разряд тока прошелся от самой макушки до кончиков пальцев, показавшись Малфою болезненным импульсом.
Она позвала его по имени?
Грудь светловолосого волшебника захлестнула целая гамма чувств от жалобного голоса Грейнджер: желание избавить от страданий, что несет неутоленная амортенция, спрятать, укрыть, защитить. И обжигающая злость, с которой хотелось воздать по заслугам тем, кто заставил мучиться его истинную пару.
Но врожденная строптивость в момент придушила разбушевавшиеся чувства. Никакая амортенция, никакая шляпа — никто и никогда не посмеет определить его путь. Драко Малфой сам решает, чего и кого он хочет, любит и имеет. И больше никто.
В комнату влетел взволнованный Поттер. Он передал в руки небольшой ярко-зеленый бутылек с противоядием прямо в руки Малфою. Содержимое второго сосуда аккуратно влил прямо в рот слабо сопротивляющейся Гермионе, едва расслабившей губы.
— Нужно подождать пару минут. Малфой, я должен отправиться в Аврорат. Джинни я сейчас же отправлю к Молли и Артуру. Тебе нужно позаботиться о Гермионе.
Смешок слетел с губ сам собой. Драко одним глотком опрокинул в себя содержимое бутылька и поморщился — противоядие оказалось горьким на вкус, словно горсть сушеной полыни.
— Иди к черту, Поттер. Приставляй к ней любого другого аврора. Я больше в этом не участвую. Так что отправляемся в Аврорат вместе, — горькая жижа стекала по горлу с легким ощущением жжения, отчего рот заполняла вязкая слюна, которую приходилось шумно сглатывать.
Гермиона постепенно приходила в себя, шевелясь на постели. Сделав пару глубоких вздохов, она поднялась на ноги и аккуратно поправила платье. Джинни хотела было подать руку покачнувшейся ведьме, но Грейнджер строго пресекла эту попытку жестом. Она пока не готова принимать помощь провинившейся подруги.
В голове прояснялось достаточно быстро — амортенция не успела затуманить рассудок полностью. Легкая слабость ощущалась ненавязчиво, и Грейнджер ее старательно игнорировала.
— Я могу справиться сама, Гарри. Не маленькая. Судя по тому, как ты взволнован, смею предположить, что пожар в моей квартире как-то связан с криминалом, верно? Это поджог?
Гарри хотелось сказать, что бояться ей нечего. Что она в безопасности, Аврорат все уладит, это пустяки. Но лгать после случившегося не смог, потому коротко кивнул, а затем добавил:
— Квартира не выгорела до тла, службы отреагировали быстро и ликвидировали возгорание. Но жить там, конечно, ты пока не сможешь.
Гермиона чувствовала себя разбитой. Психика отказывалась осознавать происходящее в полной мере: поступок друзей, поджог ее квартиры, лобызания с Малфоем.
Беда одна не ходит.
— Надеюсь, это чертово кресло сгорело. Бесило невозможно, а выкинуть жалко, — Грейнджер нервно хихикнула.
На несколько мгновений в комнате повисла тишина. Первым ее нарушил Гарри:
— Малфой, я не могу доверить жизнь Гермионы никому, кроме тебя, ты должен с ней остаться, — Поттер смягчил голос, пытаясь достучаться до разозленного блондина.
Драко хмыкнул, смерив друга недовольным взглядом.
— Давно ли я задолжал, Поттер? Я уже все тебе сказал. Это последний раз, когда мы с ней находимся в одном помещении.
— Не будь таким гордым засранцем, Малфой! Я костьми лег, чтобы доказать Мионе, что ты изменился и стал лучше! - Гарри начал закипать в ответ.
— И кто тебя об этом просил? Ах, да. Вы же с Уизлеттой такие заботливые и благородные. Решили избавить нас всех от страданий. Хреново получилось, не так ли? — Драко злорадно усмехнулся.
— Драко, пожалуйста. Жизнь Гермионы в опасности. Я не прощу себе, если она пострадает, — Поттер готов был умолять. Упасть на колени и просить о защите его бесценной и любимой подруги. Какие бы речи бывший слизеринец не позволял себе в отношении Грейнджер, Гарри знал, что аврор Малфой не позволит никому причинить вред их маленькой львице.
От этого зрелища к горлу Грейнджер подкатил ком. Ее львиная натура невыносимо хотела защитить своего доброго друга и обрушить ярость на белобрысого гордеца.
А вот Драко все эти разговоры откровенно достали. Загнанный в западню, обманутый теми, кого считал друзьями, с попранной честью, он готов был жечь мосты и рушить города.
— Знаешь, может, и к лучшему, если ее убьют. Я наконец-то стану свободен.
Прозвучало даже искреннее, чем он хотел.
Звонкая пощечина на короткий миг отрезвила, а затем разнесла жгучее тепло по телу.
— Мудак, — Грейнджер на мгновение задержала взгляд на его красивом лице, на котором медленно расцветала ее красная отметина. Она так хотела поймать взгляд Малфоя. Заглянуть в эти серые ледяные глаза с немым вопросом.
За что? За что, черт возьми?
Почему он ненавидит ее так сильно? Почему не Распределяющую Шляпу или Джинни с ее просто наиглупейшей идеей? Почему не Гарри, который нелепо пытается их свести уже не один год? Почему ее?
— Ты так ослеп в своей ненависти, что абсолютно не можешь быть объективен. Тебе проще, когда есть кого винить в своих бедах? Тогда вини себя, ты нагрешил гораздо больше всех здесь собравшихся, — Гермиона твердым шагом направилась к выходу из комнаты, тихо добавив, — Надеюсь, тебе никогда не придется жалеть о сказанном, Малфой.
И покинула комнату, звонко хлопнув дверью.
Драко немного потер ушибленную щеку, улыбнувшись Поттеру.
— Ну что, в Аврорат?
— Ты чудовище, Малфой. Я запрошу повторные психологические тесты для оценки твоей компетности, — Гарри был зол и подавлен. Он с удовольствием врезал бы своему другу за сказанные слова, но не в силах был поднять руку — понимал, что Малфой творит и зачем, и что вина за это лежит на самом Гарри.
— Ты же и так знаешь, что я здоров, — Драко самодовольно улыбнулся, обнажая белоснежные зубы.
— Это и удивительно.
***
Джиневра, добрый вечер.
Как продвигается ваш план? Все ли сработало? Должна признаться, мы очень взволнованы и с нетерпением ожидаем вестей.
С уважением, НМ.
Джинни тяжело вздохнула, присев на крыльцо и теребя в руках только что пришедшее письмо. Прохладный ночной воздух слегка отрезвлял мысли, нервно клокочущее в груди сердце потихоньку успокаивалось.
Ей срочно нужно было решить, что делать. Ситуация форс-мажорная, хуже и не придумаешь. Каждая минута играет против ее абсолютно искреннего желания помочь любимой подруге.
Идеальный, казалось бы, план провалился с треском. Больше идей не было от слова совсем. В голове поселился белый шум.
— Милая, не сиди на холодном, ты заболеешь, — Гарри вышел на крыльцо вслед за супругой, присаживаясь рядом с ней.
— Что мы наделали, дорогой? — Уизли едва хватило сил сдержать жгучие слезы. Она устроила голову на плече супруга, выравнивая тяжелое дыхание. — Что мы им скажем теперь?
Поттер аккуратно забрал письмо из рук любимой женщины и пробежался усталым взглядом по строкам. А затем, набрав полную грудь ночной прохлады, тихо прошептал:
— По-моему, пора подключать к делу тяжелую артиллерию. Поможешь?
Джинни слабо кивнула мужу и приподнялась, отрываясь от его плеча. А затем прикрыла влажные глаза, взялась за палочку и, набравшись смелости, тихо, почти обреченно произнесла:
— Экспекто патронум.
***
— Гермиона! — Поттер подошел к ней, сидящей одиноко на кухонном стуле. Укутавшись в махровый плед, девушка сверлила взглядом пол и увлеченно о чем-то думала. — Ты должна отправиться к хорошим друзьям нашей семьи. Пока ты не можешь оставаться одна, это небезопасно. Поэтому я провожу тебя к камину. Не бойся, о тебе позаботятся. А я обязательно поймаю и накажу тех, кто поджег твою квартиру. И... Прости нас с Джинни. Хоть мы и дураки, но очень тебя любим. И совсем не желаем зла.
Гермиона задумчиво перевела взгляд на кающегося друга.
— Прости хотя бы Джинни. Я смирюсь.
Она очень хотела злиться, правда. Но совсем не могла. Гарри и Джинни действительно никогда бы не навредили ей. Грейнджер обязательно им еще припомнит этот провальный благородный поступок, но сейчас совсем не время.
— Хорошо, Гарри. Я понимаю. Я очень устала, поэтому, хотелось бы уже лечь спать.
— Да, хорошо, пойдем, я провожу тебя. Надеюсь, ты все же когда-нибудь простишь нас за сегодняшний вечер, — Поттер присел на колени перед подругой и крепко ее обнял.
— Посмотрим, Гарри. Обещать не буду, — Гермиона устало улыбнулась. А затем поднялась со стула и вместе с Поттером отправилась к камину.
Когда девушка вошла в камин, Гарри взял горсть летучего пороха и несколько секунд на нее просто смотрел. А потом глубоко вздохнул и сказал, прежде чем бросить горсть.
— И за это, надеюсь, тоже простишь.
— Что? — не поняла Гермиона.
— Малфой Мэнор, камин в гостинной, — зеленый всполох отразился в испуганных карих зрачках, и Грейнджер исчезла.
