***
Малфой подозревал, что дело дрянь. Но чтобы настолько — даже не догадывался. Поджог Грейнджерской квартиры всколыхнул общественность. Но, к неудовольствию аврора, взволновал и его самого. Одно дело — действовать на нервы заучке и всячески воевать с собственной судьбой. Другое — осознавать, что его истинная пара в настоящей опасности. Какая бы нежеланная не была партия в лице полукровки Грейнджер, воспитание Драко не позволяло ему пустить дело на самотек. Он должен разобраться в происходящем и найти виновных. А с Грейнджер он уж потом сам как-нибудь справится. Мыслей коснулся инцидент в доме Поттера. Амортенция. Теперь понятно, почему Малфоя так повело еще во время застолья. Интересно, куда подмешали его Уизлиттеры? Грейнджер пила шампанское. Алкоголь и сахар усилили действие зелья, поэтому Гермиона поплыла сильнее, чем Драко. Но что насчет него самого? — Куда ты подлил амортенцию, Поттер? Я же ничего не пил весь вечер, — Малфой откинулся на спинку кресла в кабинете Гарри. — Это действительно то, что тебя больше всего сейчас интересует, Малфой? - глава аврората тщательно изучал замыленным взглядом бумаги, лежащие перед ним на столе, хмуря лоб и нос. — Твой идиотский поступок позволил мне увидеть несостоятельность моей личной системы безопасности. Будь на твоем месте кто-то другой, я мог быть уже отравлен и мертв, — Драко потянулся рукой во внутренний карман пиджака и достал оттуда миниатюрный спрей-освежитель полости рта. Гарри посмотрел на металлический флакон исподлобья и многозначительно изогнул бровь. Поднеся к губам освежитель и намереваясь прыснуть ментоловую жидкость в полость рта, Драко поймал взгляд Поттера. Помедлив, младший аврор отнял флакон ото рта и внимательно осмотрел. — Ты извращенец, Поттер. А если бы я имел в привычках не освежать рот, а делать клизмы с ромашкой? — О, я не сомневаюсь, что ты и так их делаешь. Только не с ромашкой, а с каким-нибудь пачули. У аристократов даже газы должны пахнуть изысканно, не так ли? И вообще, я считаю, что моя идея добавить тебе в освежитель амортенцию просто гениальна, — Гарри поправил очки на носу и вернулся к бумагам. — Давай потом побеседуем на этот счет, мы должны как можно быстрее разобраться и найти виновных. Ты же не хочешь, чтобы Миона жила у твоих родителей вечно, правда? Гарри едва удержался от злорадного смешка. — Кстати о виновных. На кого ты в итоге повесил заботу о Грейнджер? — Драко было плевать, правда. Но праздный интерес подавить не удалось. — О, не переживай на ее счет. Она в полной безопасности, окруженная заботой и теплом, — Гарри кашлянул в кулак, едва подавив смешок. Ему совершенно не хотелось, чтобы Драко узнал о местонахождении Мионы прямо сейчас. — Ну вот, а ты переживал, что, кроме меня, ее защитить некому, — Драко устало потянулся в кресле и взялся за стопку бумаг, лежащих на столе. — И я все еще считаю, что фамилия Малфой для нее — гарант безопасности и благополучия, — Поттеру потребовалось встать и открыть окно. Сдерживать смех становилось все труднее, — Что-то душно здесь, аж в горле першит. — Да-да, как и фамилия Поттер для Уизлетты. Но живет же она как-то уже несколько лет со своей фамилией и не страдает, — Малфою показалось, что в последней записи показаний свидетелей он что-то упустил, поэтому начал перечитывать содержимое листа заново. Гарри усмехнулся, смолчав. Конечно, мысли Драко не лежали в сторону Малфой Мэнора. Но оно и к лучшему. Глава аврората оперся локтями на выступающий подоконник и выглянул из окна, уставшим взглядом рассматривая ночной Лондон. Город не спал. Он шумно дышал не засыпающим людом на улицах, мерцая и переливаясь множеством огней и неоновых вывесок. Прохлада ночи коснулась лица волшебника, ласково оглаживая кожу легкими дуновениями ветра. Поттер с неудовольствием подумал, что вечер мог бы закончиться куда приятнее, если бы в него не вмешались те, кто устроил поджог. В мыслях невольно возникла Гермиона, которую Гарри жестоко и без объяснений отправил прямо в Малфоевское жилище. По спине пробежал легкий холодок, и аврор поежился. Когда он думал о том, как Миона будет отчитывать его после всего случившегося, под ложечкой неприятно сосало. Подумать только, глава аврората искренне и без преувеличений боится разгневанную женщину. Мерлин помоги. — Салазар раздери, — раздраженно буркнул Драко, — Это как надо вести записи, чтобы перепутать между собой последовательность сразу пяти страниц. Какого соплохвоста я должен заниматься сборкой паззлов в третьем часу ночи? — Ты знаешь, что такое паззлы? — Гарри прикрыл окно и вернулся к столу, решив закончить с неприятными размышлениями. — Я волшебник, а не кретин, Поттер. Смотри, здесь явно чего-то не хватает. Очень большие сюжетные дыры в этой сказке, я бы сказал. Кто давал эти показания? — Малфой полез в папку с записями. — Кажется, Арнольд Костински. Мутный тип, мне он не понравился с первого взгляда, — Гарри потер переносицу, вспоминая одного из свидетелей, проходивших по делу. — Высокий, щербатый, со сломанным носом. — Помню. Да, есть в нем гнильца, — Малфой поднялся из-за стола, бросив папку Поттеру в руки. — Пошли. — Куда? — Гарри едва успел поймать записи и прижал их к груди. — Навестим Костински. Пора вправить ему нос обратно, чтобы на мозги не давил. Для протокола — ты ничего не видел, — Малфой расправил затекшие плечи и хорошенько хрустнул шеей. — Пожалуй, я лучше сразу сниму очки. Через пару минут дверь кабинета за аврорами захлопнулась.***
Малфой Мэнор поразил Гермиону своей красотой и величественностью. Несмотря на поздний час, Нарцисса и Люциус любезно вели беседы с полусонной девушкой, стараясь подарить ей ощущение заботы и безопасности. Удивительно, но в компании двух волшебников-аристократов тревога и правда отступала. Насколько могла Гермиона судить по языку тела, интонациям, взглядам — чета Малфоев была настроена к ней даже более, чем дружелюбно. В какой-то момент девушка задумалась, какой могла бы быть ее жизнь, выйди она замуж за Драко и останься жить в Мэноре. Нарцисса, с высокой долей вероятности, учила бы ее хорошим манерам, этикету, словно благородную девицу. Люциус, судя по его бравому настрою, одолевал бы вопросами о внуках. Интересно, как на такие разговоры реагирует Малфой младший? Чай, который заварил для гостьи домовик по имени Трикси, оказался удивительно ароматным и вкусным. Маленькое существо с редкими рыжими волосками на макушке, находящееся на службе у Малфоев, сразу покорило сердце бывшей гриффиндорки своей добротой. Трикси была учтива и вежлива, абсолютно ненавязчива, а местами и незаметна. Несмотря на покорность и некоторое раболепие в отношении хозяев, эльфийка выглядела довольной и ухоженной, что только сильнее расположило девушку к родителям Драко. Грейнджер расслабилась, уютно сидя в мягком темно-зеленом кресле в гостиной, с полуулыбкой наблюдая за шуточной перебранкой родителей Драко. Гермиона упустила момент, с чего начался спор, но выглядела супружеская пара настолько гармонично и правильно даже во время мелких ссор, что девушка снова почувствовала легкий укол зависти. Их ссоры с Драко имели куда больший масштаб. Грейнджер была благодарна Малфоям за то, что встреча не несла в себе ни капли официоза. К концу посиделок атмосфера стала настолько легкой и непринужденной, что улыбка практически не сходила с усталого лица девушки. — Завтра я обязательно покажу тебе детские фотографии Драко, дорогая, — Нарцисса мягко коснулась волшебницы, накрывая ее руку своей прохладной ладонью. — Спасибо, миссис Малфой. Но... Я не знаю, уместно ли это. Наши... Взаимоотношения с Драко несколько... Холодны, — Гермионе приходилось подбирать слова, чтобы не звучать резко. Будь ее воля, она бы высказалась совершенно нелицеприятно о поведении младшего Малфоя. Но родители, как успела удостовериться бывшая гриффиндорка, были абсолютно не причем. — Милая, прошу тебя, дай ему шанс. Он, конечно, совершенно несносен. Это наше с Люциусом упущение. Но Драко на самом деле не так плох, как хочет казаться. Да, конечно, как мать, я могу быть слепа в некоторых моментах в отношении сына. Но я действительно стараюсь быть объективной, Гермиона. Я уверена, однажды ты поменяешь свое мнение о нем, — Нарцисса так обезоруживающе улыбнулась девушке, что Грейнджер почувствовала себя виноватой. Может, она действительно слишком предвзято относится к Малфою? — Хорошо, Нарцисса. Я постараюсь не обращать внимания на выпады Драко, — девушка краем глаза проследила, как Люциус молча поднялся из кресла и отошел к окну. — В конце концов, женщина всегда мудрее мужчины, — полушепотом сказала миссис Малфой, взглядом проследив за мужем. — Если бы я придавала много значения всему, что говорит Люциус, моя голова была бы такая белоснежная, как и его. Только от седины, а не от исключительно наследственного оттенка волос. Гермиона сдержанно улыбнулась, кивнув Нарциссе. Вечер плавно подходил к концу. Родители Драко проводили девушку в ее гостевую комнату, которую для нее любезно подготовили домовики. Интерьер помещения сочетал в себе благородные оттенки темно-зеленого, черного и серебряного, что не выбивалось из общей концепции цветового решения Мэнора. Тепло попрощавшись с Малфоями и пожелав им доброй ночи, девушка опустилась устало на мягкую постель и осмотрелась. Полумрак помещения рассеивал свет нескольких свечей, рисующий причудливые тени на стенах и потолке. В левом углу комнаты разместился высокий платяной шкаф. Справа от него — дверь в ванную комнату. Прямо у занавешенного тяжелыми портьерами окна стоял небольшой журнальный столик и два невысоких кресла. Из массивной вазы на стеклянной поверхности стола высились крупные стебли темных роз. В полумраке помещения определить их точный оттенок было трудно: темно-красные, как кровь, или цвета спелой вишни — Грейнджер решила рассмотреть их утром получше. Глаза слипались, голова тяжелела с каждой секундой все больше. Гермиона не нашла в себе сил даже умыться и раздеться. Она рухнула на подушки и свернулась калачиком, мгновенно проваливаясь в глубокий, крепкий сон.***
Допрос вышел быстрым, но напряженным. Поттер пропустил почти весь процесс, будучи противником жестокости и насилия. Пока Драко наносил хлесткие удары по лицу допрашиваемого, Гарри пил горячий чай в крохотной кухне, рассматривая скромное убранство. Гора немытой посуды в раковине, заляпанные жиром тошнотно-желтые занавески на пыльном карнизе, небрежно сдвинутые к левой стене, подальше от электрической плиты. Две скрипящие табуретки и небольшой деревянный стол с обгрызенными у основания ножками, словно их годами обтачивала мелкая собачья пасть. Может, чихуахуа? — Я закончил, — Драко сбил в кровь костяшки правой руки, и теперь они нещадно саднили, отдавая болью в предплечье. Он аккуратно поправил рукав рубашки левой рукой, подходя к раковине. Костински раскололся почти сразу, выдав имена тех, кто купил его показания в деле о контрабанде яиц Окками. У авроров появилось несколько новых зацепок, но говорить о скором завершении расследования не приходилось: ответов было куда меньше, чем вопросов. — Что нового узнал? — Поттер неуютно поежился, глядя, как Малфой смывает кровь с разбитой руки в раковине, пытаясь изловчиться и не задевать грязную посуду. — Не скажу, что открыл Америку, но пару имен раздобыть удалось. Завтра отправимся к ним на огонек. На сегодня я достаточно вымотался, чтобы с чувством выполненного долга сладко уснуть в своей постели, — Драко побрезговал вытирать руки о заляпанное кухонное полотенце, висящее на крючке у раковины грязной розовой тряпкой. Крупные капли воды срывались с его пальцев и со стуком падали на грязный деревянный пол. — Полностью согласен. Ночь была долгой и очень утомительной. Предлагаю аппарировать отсюда сразу по домам, — Гарри хлопнул ладонями себя по коленям и поднялся с расшатанной табуретки, — Завтра, ближе к полудню, встречаемся в моем кабинете. Постарайся отдохнуть и набраться сил, день будет долгим, — Удовлетворившись согласным кивком младшего аврора, Поттер крутанулся на месте и в следующий миг исчез. Малфой еще пару минут приводил мысли в надлежащий порядок, готовясь к появлению дома. Достав из тактической кобуры палочку и коротко ею взмахнув, Драко негромко, но четко проговорил: — Вулнера санентур. Ссадины на правой руке медленно затянулись, и следом утихла боль. На самом деле, аврор даже был рад этому ощущению саднения и жжения от ран. Оно отрезвляло и подстегивало, гнало вперед мысли в воспаленном разуме. Заполняло пустоту, противно скребущую внутренности в районе груди. Но он не мог позволить Нарциссе увидеть его разбитые руки. Материнское сердце уязвимо для любых страданий своего ребенка, поэтому Драко пришлось избавиться от следов преступления на собственном теле. В этот раз, как и во многие другие, он действовал во благо других людей, ставя личные предпочтения на второй план. И как всегда водилось, делал это тихо и безвестно, предпочитая никому не раскрывать своих благих мотивов. Добро делается молча.***
Гостиная Мэнора встретила Драко привычным полумраком и тишиной. В окнах постепенно светлело предрассветное небо. Несмотря на кажущийся крепким сон родного дома, Малфой знал, что Нарцисса не спит. Никогда не спала, пока сын не появится на пороге, какой бы глубокой и долгой ни была ночь. Драко нашел ее в библиотеке. Уютно устроившись в высоком, обитом зеленым бархатом кресле, Нарцисса читала его любимую книгу детства, едва слышно переворачивая страницы. — Помнишь, как ты маленький просил почитать тебе перед сном? — женщина тепло улыбнулась, скользя глазами по ровным строкам. — Мне казалось, что ты уже выучил ее наизусть. — Так и было, — Драко медленно подошел к матери и устроился в кресле напротив. Хотел было призвать домовика, но решил отказать себе в удовольствии выпить на ночь чашку черного кофе. Слишком сильно устал, чтобы жертвовать сном ради привычной дозы кофеина. — Драко, произошедшее сегодня ужасно, — Нарцисса закрыла книгу, отложив ее на журнальный столик, и с грустью посмотрела на сына. Малфой хотел было уточнить, о какой части сегодняшнего "ужасно" говорит мать, но подумал, что вряд ли она в курсе всех событий. Если исключить инцидент с амортенцией и допрос, то в сухом остатке остается... — Да, мама. Потерять дом не самое лучшее событие. Но, я уверен, Грейнджер справится с этим испытанием достойно. Поттер пообещал предоставить ей защиту на время расследования. Так что с ней все точно будет в порядке, — Малфой устало потер переносицу, ощущая, как жжет от напряжения глаза. — О, я не сомневаюсь, дорогой. И все же тебе следовало бы взять это под личный контроль. Она твоя... — Да, мама. Я помню, кем она мне приходится. Но это не значит, что я намерен скакать вокруг нее и растекаться лужицей. Никаких чувств я к ней, увы и ах, не испытываю. А что касательно потомства, давай просто наймем какую-нибудь женщину в качестве суррогатной матери. И будут вам внуки, а мне — покой, — Драко ни в коем случае не злился на Нарциссу. Просто вымотался. — Ты же прекрасно знаешь, что ни одна женщина на свете не подарит тебе ребенка, кроме мисс Грейнджер. Не будь так упрям. Сколько я буду краснеть за твои манеры, Драко? — Нарцисса строго посмотрела на сына, и в ее голосе проскользнули стальные нотки. — До самой смерти? — Малфой мягко усмехнулся, зная, как обезоруживающе действует на Нарциссу искренняя улыбка сына. — Несносный. Пойдем, утро вечера мудренее. Нужно хорошенько выспаться, потому что завтра нам всем предстоит трудный день, — миссис Малфой поднялась на ноги. Немного помедлив, она снова обратилась к сыну. — Я очень надеюсь, что ты не разочаруешь меня завтра, Драко. — А что будет завтра, мама? — Малфой поднялся следом, разминая затекшие плечи. — Пусть будет сюрприз, — Нарцисса неспеша двинулась в сторону дверей. — Я не люблю сюрпризы, и ты это знаешь, — у блондина засосало под ложечкой от нехорошего предчувствия. — Еще ты не любишь не получать то, чего хочешь. А эту черту ты унаследовал от меня, Драко Люциус Малфой. И в этом деле тебе со мной не тягаться. Доброй ночи, — с этими словами Нарцисса вышла из библиотеки, оставив сына в полном одиночестве. Драко устало рыкнул в ладонь, закрыв ею лицо. Что же ты задумала, мама?