ID работы: 13471577

Уважаемая Шляпа, это какая-то шляпа!

Гет
NC-17
В процессе
103
Горячая работа! 50
автор
Размер:
планируется Макси, написано 78 страниц, 12 частей
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора / переводчика
Поделиться:
Награды от читателей:
103 Нравится 50 Отзывы 35 В сборник Скачать

Пятки, утки, два ствола.

Настройки текста
Примечания:
      За последние годы получившая достаточно крупное внешнее финансирование теперь уже многопрофильная клиника Святого Мунго выглядела совершенно иначе, нежели какой ее помнила Гермиона в свои подростковые лета. Интерьер заметно обновился: белоснежный пол сверкал бликами, отражая холодное свечение потолочных ламп идеально-ровной гладью кафеля. Фактурная штукатурка стен, выкрашенная светло-серой краской, притягивала внимание серебряными прожилками и беспощадно давила, даже несмотря на аккуратность и красоту.       Гермиона шла по прямоугольной плитке больничного коридора, и каждый удар невысоких каблуков о кафель звучал набатом в голове. Двойственные чувства раздирали нутро: с одной стороны, ведьма не ощущала страха за жизнь Малфоя. Он чужой для нее, безымянный. За долгие годы знакомства не ставший ни другом, ни возлюбленным. С другой стороны — смутное чувство тревоги жужжало под ложечкой, туманя логический ход мыслей. Словно на уровне инстинкта, внутренний лев замер, застыл, с оторопью глядя на приближающуюся песчаную бурю.       Гермиона прошла мимо отделения приемного покоя, мазнув неосмысленным взглядом по помещению. Льняные тяжелые занавески, разделяющие больничные койки в зоне неотложной помощи, сменились аккуратными пластиковыми ширмами. Редкий писк датчиков резал тишину, долетая до приоткрытых дверей заметно потерявшим в громкости, приглушенным. Грейнджер уже была здесь много лет назад, но, задумчивая, не узнала помещения, видоизмененного человеческой рукой по последнему слову техники. Иначе бы поняла, что пару часов назад Драко уже был здесь.       Отделение интенсивной терапии находилось на четвертом этаже в северном крыле, и Гермионе пришлось проделать достаточно долгий путь туда от главного входа, чтобы успеть окончательно потеряться в своих мыслях и внутренних ощущениях. Необъяснимое беспокойство гнало девушку вперед, а холодные мысли ставили палки в колеса разогнавшейся смуте. Если и можно быть тревожной и равнодушной одновременно, то Гермиона отчаянно хотела бы выбрать сторону, определиться, что чувствует на самом деле. Мытарства никому не прибавляют радости.       Когда двери лифта с коротким и тихим звуковым сигналом открылись на четвертом этаже, Гермиона набрала полную грудь пропитанного запахом медикаментов и целебной магии воздуха, и шагнула вперед. На другом конце коридора, поникший и бледный, ее ждал закадычный друг: и без того невысокий, он сидел сгорбившись на металлическом стуле у стойки медперсонала.       Что-то жалостливо кольнуло в сердце Гермионы, и она, прижавшая к груди в волнении руку, сделала первые неуверенные шаги в сторону Гарри. А затем, словно в забытьи, ускорила нетвердый шаг, окликая друга:       — Гарри!       Поттер будто вынырнул из-под толщи мутной озерной воды и посмотрел на девушку расфокусированным взглядом. А затем рывком поднялся со стула, шагая навстречу подруге.       — Гермиона, — Гарри порывисто обнял ведьму и крепко, едва не удушливо сжал в объятиях, — Спасибо, что пришла.       — Что случилось? — Грейнджер скользнула ладонями по спине Гарри и тихо вздохнула, ощущая, как сжимаются в чужих руках ребра, — Что с ним?       — Непростительное. Он в тяжелом состоянии, Миона. Мы должны следить за ним, помогать восстановиться. Драко упрямый, сам и двух дней не пролежит на койке, я его знаю. А так как заклинание гибридное, как сказал колдомедик, отягощенное, ему нельзя идти наперекор протоколу лечения. Это буквально смертельно опасно. Ты должна мне помочь, Миона, даже если он будет изрыгать в твою сторону самые ужасные проклятия. — Гарри тяжело и шумно сглотнул.       Гермиона аккуратно попыталась ослабить объятия друга, чтобы посмотреть ему в лицо. Помимо грусти и страха за напарника, в его голосе было что-то еще, что ей хотелось осознать. Поттер чувствовал себя виноватым?       — Если бы не он, я был бы на этой койке. Малфой спас мне жизнь, — Гарри отвел виноватые глаза, не в силах выдержать такой проникновенный взгляд ведьмы.       Грейнджер ощутила внезапный спазм, сжавший горло. Вопреки абсолютно трезвому, спокойному, как гладь озерной воды в безветренную погоду, разуму, глаза наполнились обжигающе горячими слезами, застлавшими пеленой взгляд. По позвоночнику прокатился предательский холодок от понимания, что Гарри, ее любимый, вечно неуклюжий Гарри Поттер, мог стать жертвой преступников этой ночью. И мысль о том, что несносный Драко Малфой спас его ценой собственного здоровья, а может и жизни, запустила абсолютно новые ощущения в груди. Словно крохотная роза распустила свои первые нежные лепестки, доселе только колющая шипами хрупкое нутро. И чувство это было приятным и болезненным одновременно.       — Как это случилось? — ведьма ощутила, как горячие дорожки стелются по щекам, но голос не дрогнул.       — У нас появились новые подозреваемые по делу, которые могут быть замешаны в поджоге твоей квартиры. Мы отправились к ним лично. Я чувствовал себя очень виноватым перед тобой, поэтому решил не привлекать других авроров к расследованию, а заняться вплотную им самостоятельно. Я не мог допустить, чтобы помимо твоей квартиры пострадала еще и ты. Но я дерьмовый друг, Миона. И абсолютно бездарный аврор. По моей вине мы можем потерять Драко, — Гарри не заметил слез, пролившихся из глаз подруги — настолько был поглощен собственными горем и виной. Он снова крепко обнял ведьму, пряча лицо в мягком изгибе основания ее шеи.       Гермиона крепко обняла друга, позволив ему излить свою боль. Гарри никогда не был слабым и плаксивым, но совершённая ошибка резала его больнее зачарованного ножа. Единственным спасением для Поттера в данный момент была неоценимая поддержка ведьмы, аккуратно пропускающей пальцы сквозь его темную шевелюру в успокаивающем жесте.       — Гарри, ты невероятный друг и лучший аврор, которого я знаю. Ты ошибся, но еще ничто не потеряно. Мы все исправим. Я прослежу, чтобы Малфой выполнял все рекомендации врача. Только... — Гермиона задумчиво прикусила нижнюю губу, — Мой завтрашний доклад.       — Навряд ли я успею найти тебе замену здесь на завтра. Беспокоить родителей Малфоя — не самое лучшее решение, он точно будет против. Тео и Блейз на связь не выходят, попробую повторно связаться с ними утром. Если не получится договориться, я свяжусь со Стивенсеном. С докладом выступит кто-нибудь из твоих коллег. Мне жаль, если случившееся помешает твоей работе...       — Перестань, Гарри. Никакая работа не может быть сейчас важнее. И это не услуга с моей стороны, если ты уже успел об этом подумать. Я искренне хочу помочь. В конце концов, этот несносный чистоплюй — моя истинная пара. И мне не носить гриффиндорский галстук, если я в такой ситуации поставлю карьерные перспективы выше помощи ближнему, — Гермиона мягко улыбнулась, отстранившись от друга. Зеленые глаза смотрели на нее устало, но благодарно и нежно.       — Ты и Малфой — лучшие люди, что окружают меня. Если бы Вы так относились друг к другу, как относитесь к друзьям — ваша любовь была бы...       — Замолчи, Гарри, — Гермиона закрыла рот Поттера ладонью, — Просто скажи, что я должна делать и иди домой. Тебе нужен отдых.       Гарри улыбнулся в ладонь ведьмы. Круглые очки в тонкой оправе перекосились на его переносице, придавая ему забавный, немного неряшливый вид. Грейнджер отняла руку от его губ и вся обратилась во внимание, подходя к поставленной задаче так, как научилась еще в Хогвартсе — ответственно и скрупулезно.

***

      Холодный свет неприятно давил на закрытые веки. Драко подумал о том, что портьеры перед сном стоило задернуть. Он разлепил пересохшие губы, чтобы призвать палочку, но голос споткнулся о внутренние порезы горла, вырвавшись наружу тонким сипом. Боль прокатилась по трахее и осела на кончике языка кислым привкусом.       Малфой закашлялся, и боль усилилась. Серые, подернутые пленкой глаза распахнулись в немом удивлении, и холодный свет потолочных ламп больно ударил по ним. Сознание заторможено и вяло начало проясняться. Драко вспомнил, как мощное заклинание поразило его. Как билось в конвульсиях тело, как сжимались в судорогах мышцы. Всплыли смутные воспоминания, как какой-то аврор аппарировал вместе с раненным Малфоем в Мунго. Потом холод больничной койки и едва различимые голоса.       Драко не знал, есть ли кто-то рядом с ним. Горло пекло от сухости и боли. Смертельно хотелось пить. Волшебник с неудовольствием подумал, что собственное тело кажется ему мешком с перебитой в пюре картошкой: сил не хватило даже на то, чтобы невербально наколдовать стакан воды.       — Агуаменти, — женский голос совсем рядом показался Драко знакомым. И журчание воды, наполняющей стакан, отозвалось в груди эхом детского восторга.       — Пить тебе пока нельзя. Можно только немного смочить губы, — Гермиона осторожно приблизилась к мужчине и, придерживая его взмокший затылок ладонью, прислонила стакан с прохладной водой к пересохшим губам.       Драко очень хотелось пить. И плевать он хотел на то, можно ему или нельзя. Но жестокая ведьма позволила только крохотной капле попасть на язык и сразу же отняла стакан, укладывая голову волшебника обратно на подушку. Малфой жадно прокатил доставшуюся влагу во рту и скривился от боли — язык, оказывается, был прокушен в нескольких местах.       Драко посмотрел уничижительным взглядом на ведьму, посмевшую отказать ему в необходимом. Но стоило замутненному взгляду проясниться, мучительно поморщился от увиденного и отвернул голову — прямо рядом с ним на стуле сидела Гермиона Грейнджер.       Мать ее ети.       — Не понравилась? Ты тоже не модель, Малфой, — Драко бесшумно хмыкнул, готовый с этим поспорить, — Особенно сейчас. На твоем месте, я бы смирилась с текущим положением дел и благодарно приняла предложенную помощь. Главный аврор Поттер убедительно попросил меня приглядеть за ходом твоего выздоровления. И, предвещая твои идиотские вопросы, отвечу сразу: да, это приказ, — Гермиона отогнула мизинец на правой руке, начиная считать, — Нет, никого больше не нашлось, — отогнула безымянный, — Нет, я не добью тебя беспомощного, хоть и очень хочется, — отогнула средний палец, — Да, тебе придется пить зелья и отвары, — очередь указательного, — Нет, ты не сможешь сбежать — ты присмерти, — завершением стал большой палец. — Давай оба не будем затягивать процесс твоего выздоровления, и все это как можно быстрее закончится с благоприятным исходом.       Гермиона шумно выдохнула. Меньше всего ей хотелось сейчас состязаться в упрямости с Малфоем. Да и бить лежачего кодекс чести не велит.       На удивление, Драко повел себя понятливо. Он недовольно и глубоко вздохнул, собираясь повернуться на левый бок — спиной к раздражающей женщине.       Но Гермиона слегка надавила на его правое плечо, не позволяя Малфою сменить положение.       — И спать пока можно только на спине, — Гермиона посмотрела на волшебника требовательно, сжимая губы в тонкую линию. Взгляд зацепился за болезненную бледность кожи и темно-серые синяки под глазами. Еще днем ведьма видела его здоровым и полным сил. А теперь Малфой лежал перед ней обессиленный и уязвимый.       Драко внутренне выругался на трехэтажном матерном, устремляя недовольный взгляд в потолок. Кожа под пальцами ведьмы покрылась мурашками и приятно потеплела — всему виной незримая магия истинных меж ними.       Грейнджер отняла руку от мужского плеча и незаметно сжала пальцы. Подушечки ощутимо покалывало, словно по ним прошел слабый разряд тока. Откинувшись на спинку стула, девушка взяла в руки журнал, который одолжила у медсестры. Глянцевые страницы изобиловали статьями желтой прессы о жизни знаменитостей магического мира, и ведьма недовольно поджала губы, принимаясь читать астрологическую колонку. Ночь предстояла долгая.

***

      Гарри не смог вернуться домой. Тело отказывалось аппарировать по знакомому адресу. Все его существо, вся его суть вопили, стенали, требуя вернуться в Аврорат. Там, за решетками временных изоляторов, сидели два ублюдка, едва не оборвавших жизнь его лучшего друга. Поттер поймал себя на мысли, что давно мог бы назвать Драко братом, и нисколько этому не изумился.       Ноги вели мужчину по коридорам Аврората сами — ватные и нетвердые, они несли его вперед, когда голова была наполовину отключена от усталости и стресса. Часы самобичевания и тревоги сожрали столько нервных клеток, что Гарри был бы не удивлен, заметь он в отражении седые пряди. Наоборот, удивляло то, что их еще не было.       Изоляторы для особо опасных преступников находились на минус втором этаже, в холоде подземелья, куда никогда не попадали солнечные лучи. Влажный подвальный воздух неприятно свербел в носу, заставляя мужчину недовольно хмуриться и изредка фыркать.       Дежурный аврор без лишних вопросов пропустил Поттера в изолятор Питера Штейна, более известного в кругах магических преступников, как Хог. Похожий на грязного свина мужчина скукожился в углу камеры, прямо на холодном каменном полу. Его толстые запястья плотно обвили тяжелые антимагические кандалы, сообщающиеся с железными оковами на лодыжках и шее увесистыми цепями.       Свет, пятном проскочивший по стене и полу из щели от приоткрывшейся двери, напугал преступника. Штейн дернулся, звякнув цепями, и сипло, словно заядлый курильщик, задышал. Кажется, он даже успел задремать в этой неудобной позе.       Гарри заклинанием зажег настенные факелы, разгоняя полумрак помещения, и подошел к пленнику ближе. Взгляд Хога был полон трусливой агрессии: Штейн ненавидел аврора настолько же сильно, насколько боялся. И, как понял Поттер, это была его истинная натура — жалкая, дрожащая тварь, бьющая исподтишка.       Тяжелая дверь закрылась снаружи: ключ повернулся в скважине с натужным скрипом. Гарри взмахнул палочкой, накладывая на камеру заглушающее и запирающее заклинания. "Никаких свидетелей," — всегда говорил Малфой. И раньше Поттер с ним был абсолютно не согласен. Главный аврор не одобрял методов, которые использовал его напарник, хоть те и были действенными. Но теперь же, ведомый болью и жаждой мести за своего близкого друга, Гарри смотрел на пленника глазами Малфоя — холодно, равнодушно. Как на кусок испорченного мяса, валяющегося под ногами.       — Только попробуй меня тронуть, канцелярская крыса...       — И? Что ты сделаешь? Обделаешься? — холод, который внутри ощущал Гарри, был поистине могильным. Словно все эмоции, чувства, ощущения живого существа разом отключились. И теперь, вместо сострадающего, но справедливого аврора Поттера, возник его ужасающий двойник — жестокий и безучастный.       — Тебя убьют, шавка. Ты знаешь, кто наша крыша? Ты и твоя рыжая шлюха будете молить о пощаде, захлебываясь кровью! Когда я выйду отсюда, а я выйду, будь уверен, щенок, я заживо сожгу твою кудрявую подружку и ее белобрысого дружка, — слюна в уголках рта Штейна сбилась в пену. Его совершенно безумные глаза-пуговицы отражали отблески факелов, словно стеклянные блюдца.       — Единственное место, куда ты отсюда выйдешь — это Азкабан, — Гарри направил палочку на мужчину, глядя в его в застлавшие радужку зрачки стальным взглядом. — Но тебе повезло. Будь на моем месте Малфой — ты бы уже отправился в морг. Мы с ним совсем разные, Штейн. Я понимающий и справедливый, а он — равнодушный и беспристрастный. Но сегодня Драко помог мне понять, что я слишком мягкий. Поэтому, поздравляю. Ты будешь первым, к кому я буду по-настоящему жесток, — Гарри вскинул подбородок, и его взгляд исполнился холодом и презрением, — Круцио!       Алая вспышка озарила камеру. Хог пронзительно завизжал, растягиваясь на каменном полу, и содрогаясь от мучительной боли. Поттер смотрел на него и чувствовал, какую силу дарует ему поселившееся в душе опустошение.

***

      Гермиона почувствовала, как занемело в неудобной позе тело. Спать сидя на больничном стуле, казалось бы, совершенно не комфортно. Но вымотанное событиями последних дней сознание так быстро погрузилось в сон, что ведьма и сама не заметила, как чтение журнала плавно перетекло в сновидения. Виделось что-то смутное, тревожное. Грейнджер шла против снежной бури, больно бьющей по коже острыми крупицами снега и льда. Шла обнаженная, беззащитная, а в руках держала хрупкую стеклянную статуэтку и трепетно, бережно прижимала ее к груди. И знала, что несет чужую бесценную жизнь. Да такую важную и дорогую для нее, что смертельно боится ее уронить.       Сон отступил практически сразу, стоило Гермионе пошевелить затекшей ногой. В ответ на больничной койке зашуршала простыня — Драко тоже проснулся. Ведьма посмотрела на него заспанными глазами и тихо, хрипловато спросила:       — Воды?       Драко не ответил. Горло саднило, управлять голосом было невыносимо. Волшебник поднял взгляд на девушку и едва заметно кивнул. Тогда Гермиона снова позволила ему смочить губы водой из высокого стеклянного стакана. Малфой уложил голову обратно на подушку и посмотрел на Грейнджер. Его взгляд был усталым, но ожидающим. Словно он хотел о чем-то попросить, но не мог этого сделать.       — Так, ты чего-то хочешь, но не можешь сказать, — Гермиона дождалась легкого кивка от Драко и задумчиво поджала губы. — Есть тебе нельзя, как ты успел догадаться. В туалет ты хотеть не можешь — у тебя стоит катетер и мочеприемник, — Малфой поморщился, и в этом проявлении мимики было столько разочарования в собственной беспомощности, что Грейнджер почти услышала, как с грохотом упало Малфоевское самоуважение и покатилось ниже плинтуса, — Если только... Тебе нужна утка?       Драко смерил ведьму недовольным взглядом. Гермиона прочитала в нем весь спектр эмоций волшебника: недоумение, неверие, насмешку. И почувствовала себя идиоткой.       — Так, ладно, в этом ты бы никогда не признался. И да, ты прав, на это есть санитары. "Я бы никогда так не унизился, чтобы обделаться прямо перед тобой, грязнокровка", — девушка кривлялась, пародируя голос лежащего перед ней мужчины, — Хм. А знаешь, я же могу отвечать за тебя. В таком случае, ты можешь даже быть сносным, — Грейнджер поднялась со стула и встала напротив кровати, складывая руки на груди, — "Милая Гермиона, будь добра, почеши мне, пожалуйста, пятку, я сам не могу", — ведьма потянулась пальцами к простыне у изножья больничной койки.       Драко в ответ посмотрел уничижительно, предупреждающе. Пусть не сейчас, но если Грейнджер только попробует тронуть его ногу — Малфой от ведьмы и мокрого следа не оставит.       — Не угадала. Хм, может, ты хочешь, чтобы я тебе почитала? — Гермиона потерла пальцами подбородок.       Малфой отрицательно качнул головой. А затем скользнул взглядом свинцово-серых глаз вниз, вдоль собственного тела.       — Я не буду тебя там трогать, с ума сошел?! — ведьма посмотрела на мужчину оскорбленно.       Каков хам!       Малфой закатил глаза. Устав от попыток что-то объяснить глупой женщине, он сдался и прикрыл глаза, едва заметно поежившись. Короткое движение не укрылось от глаз Гермионы. Ощутив озноб, как свой собственный, она виновато выдохнула:       — Ты замерз... Конечно, ты же лежишь под тонкой простынкой и совсем нагой. Сейчас, тут должно быть одеяло, — Грейнджер заглянула в тумбочку, стоящую по правую сторону изголовья кровати, и вытащила оттуда легкое, почти невесомое одеяло, — Надеюсь, это поможет тебе согреться. Если не хватит, я попрошу у медсестры еще, — Гермиона осторожно укрыла Драко, стараясь не касаться его и не тревожить.       В ответ Малфой ничего не сделал. Так и остался лежать с закрытыми глазами, не удостоив Гермиону даже взгляда. Только глубокий вздох подсказал ведьме, что теперь Драко остался доволен.       Девушка заклинанием увеличила совсем небольшое мягкое кресло, стоящее в углу палаты, и удобно устроилась в нем. До утра оставалось еще несколько часов.       Помоги нам, Мерлин, пережить эту ночь.
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Укажите сильные и слабые стороны работы
Идея:
Сюжет:
Персонажи:
Язык:
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.