Вторые шансы

На следующее утро Чио, вероятно, сочла Уилла уже достаточно окрепшим для самостоятельного завтрака, потому первое, что он обнаружил — это полдень на громко тикающих настенных часах. Он проспал почти пятнадцать часов, и тому было логичное объяснение (накануне он продрог, пережил истерику и позволил себе шагов на двадцать больше обычного), но теперь вместо пустой кухни и закрытой двери во вторую спальню, помятый со сна Грэм наткнулся на распахнутые двери в импровизированную палату Ганнибала и суетящуюся над ним Чио. Дом был слишком маленьким для того, чтобы позволить себе роскошь игнорирования. Скрывшись в просторной по сравнению со всеми остальными помещениями ванной, Уилл схватился за зубную щётку и угрюмо уставился на себя в зеркало. У кого бы Чио ни училась зашивать раны, получилось у неё на удивление сносно. И хотя потом, через пару десятков лет, если Уилл, конечно, доживёт, улыбаться он будет, вероятнее всего, одним уголком губ, сейчас шов выглядел более чем аккуратным. Несколько раз проведя мягкой щёткой по зубам, Уилл мужественно проглотил болезненный стон и тяжело опустился на бортик ванной. Вариантов было несколько: улизнуть, не сказав ни слова и весь день прошляться по пляжу; поздороваться, улизнуть и весь день прошляться по пляжу, или, на крайний случай, весь день проторчать в ванной, лелея свою напрочь отбитую гордость и уязвлённое самолюбие. Ни один из них Грэму не нравился. В конце концов, на улице было слишком холодно, чтобы слоняться по продуваемому всеми ветрами пляжу, а они оба были взрослыми людьми. Между ними были вещи и похуже, чем обрыв, мёртвый психопат и решение остаться, но мысль о том, чтобы зайти в пропахшую антисептиком комнату почему-то приводила Уилла в откровенный ужас. Он имел дело с разным Лектером: равнодушным, заинтересованным, позабавленным, разъярённым, довольным, разочарованным и влюблённым. Он видел его в костюме-тройке, в пропитанной кровью белой рубашке, в домашнем халате и в тюремной робе. Он видел его по локоть в чужой крови, победителем и побеждённым. Всяким. Но здесь и сейчас тонкая дверь и скромных размеров кухня отделяли его от Ганнибала раненного. Уилл не видел, но почему-то был уверен, что сейчас тот походил на подстреленного неопытным охотником медведя: злой и истекающий кровью, преданный природой и смирившийся — то ли с гибелью, то ли с неминуемым унижением. Как быть с таким Ганнибалом Уилл не знал, и чем дольше сидел, уныло размазывая пасту по зубам, тем сильнее себя ненавидел. Густое отвращение к собственной слабости и внезапному страху грозило вот-вот затопить его с головой, и когда из-за двери послышался негромкий, но не потерявший властных интонаций голос, а затем — легкие шаги Чио, мотнул головой и сплюнул в раковину пасту. Прожилки крови в белой пене показались на фоне керамической раковины удивительно яркими. Совсем как тогда, много лет назад, ещё до смерти матери, когда он подрался с одним из дворовых мальчишек: тот отрывал лягушкам лапы и травил уличных котов. Мальчик был на добрую голову выше ростом и вдвое толще, метил он точно в нос, и домой Уилл прибежал, захлёбываясь кровью и соплями. Эрин сидела вместе с ним в ванной, прижимая к распухшей переносице лёд, называла его «мой маленький храбрый рыцарь», и едва ли могла себе представить, кем этот рыцарь станет через тридцать лет. Собственно, сходство было только в этом: красная от насквозь рассечённой щеки паста медленно стекла в слив, оставив на белой эмали красные разводы, и по языку разлился густой металлический вкус. Вытерев лицо и руки, Грэм вышел из ванны и нерешительно замер, уставившись на распахнутые двери. — Туже. В холодном, профессионально бесцветном голосе Ганнибала не было слышно ни одной проклятой эмоции, ни капли, ни намека на боль. Шагнув к дверному проёму, Уилл прислонился к стене с обратной стороны и прислушался к тихому шороху — должно быть, Чио бинтовала сломанные ребра. — Нужно съездить в город, — отозвалась она. — Лекарств и еды не хватит надолго, а ты… — Это терпит. — Но… — Ты услышала и в первый раз. Сердитое молчание Чио в ответ показалось Уиллу забавным. Продолжив прислушиваться к шороху из спальни, он переступил с ноги на ногу, позволив половицам скрипнуть под подошвами ботинок, и зацепился взглядом за отражение в начищенной до блеска духовке. Видно было только склонившуюся над кроватью Чио: та ставила капельницу. Управившись с иголкой, она провернула колесико, собрала с простыней использованные ватные диски и упаковку из-под системы и вышла из комнаты. Обернулась, кинув на Уилла не менее злой взгляд, отставила мусор в сторону и демонстративно открыла перед ним аптечку. — Это — всё, что есть. Антибиотика хватит ещё на сутки, обезболивающих либо на два дня, либо на один раз, чтобы вы оба сдохли, не мучаясь. Объясни это ему. Мысль о том, что он не единственный на этом свете, кто может себе позволить истерику в присутствии Ганнибала и остаться в живых, вопреки его собственным, когда-то тайным предположениям вовсе не отдавала ревностью. Напротив, присутствие в жизни Лектера ещё одного человека, не боявшегося повернуться к нему спиной, дарило покой и подспудную радость — тот не остался бы совсем один, утони тогда Уилл в водах Чесапикского залива. Или реши Уилл уйти прямо сейчас. Не то чтобы он задумывался о личном благополучии Ганнибала до того, как шагнул вместе с ним с обрыва, но… Боги. Кого он пытался обмануть. Дверь за Чио закрылась, и Уилл глубоко вдохнул. Задержал ненадолго дыхание, словно бы перед очередным прыжком, и на выдохе проговорил: — Она действительно думает, что ты согласишься, если попрошу я, — оторвался от стены и, кляня себя за очевидное промедление, зашёл, наконец, в комнату. — Чио достаточно внимательна, чтобы отличить закономерность от совпадения, — Ганнибал едва заметно пожал плечами. — Или чтобы определить закономерность как модель поведения. — Так ты отпустишь её в город? — Нет. Это по-прежнему терпит, — одними губами улыбнулся Лектер, и вот теперь Грэм отвлекся от разглядывания его подбородка и посмотрел ему в глаза. — Здравствуй, Уилл. Ганнибал выглядел плохо. Бледный, он почти сливался с хлопковым постельным бельем и такими же белыми повязками, что туго переплетали его живот и грудную клетку. Сухие, и без того тонкие губы потрескались до крови, на скуле цвел синяк, свалявшиеся волосы липли ко лбу и вискам. К флексе в локтевом сгибе тянулась трубка капельницы, помимо антибиотика на штативе висел ещё один пакет с физраствором, а возле кровати стояли чистые утка и судно. Его не морили голодом в тюрьме, отнюдь, да и после падения прошло не так уж много времени, но Лектер казался осунувшимся и совсем тонким, словно провалялся на больничной койке с месяц. — Дерьмово выглядишь, — прямо сказал Уилл, и тут же прикусил язык: скрыть за грубостью изумление не вышло, а он не планировал демонстрировать что-либо, кроме… «Кроме, блять, чего, Уилл Грэм?» — раздраженно поинтересовался он сам у себя и отвёл взгляд. — Ты сбросил меня с обрыва, — так же прямо парировал Ганнибал. — Едва ли ты рассчитывал на моё физическое благополучие. Уилл сбросил с обрыва их. И он не рассчитывал выжить. По праве сказать, для того, чтобы умереть, с лихвой хватало и нанесенных Долархайдом увечий, но когда это у них с Ганнибалом всё было так просто. Он глянул на Ганнибала исподлобья, но тот не торопился ему помогать. И смотрел на него так, словно видит впервые в жизни и увиденным не впечатлен. Лектер смотрел так, словно бы он устал, заскучал и весьма тяготится чужим присутствием. Он, в общем-то, смотрел так на каждого, кто не был Уиллом Грэмом и… О! «Ты ни разу не выбирал его». Он смотрел так, словно был обижен. И больше не надеялся. — У меня не было конкретного плана, — проговорил он и отвел взгляд. — Полагаю, что так. Достойная оваций импровизация. «Перестань», — мог бы прорычать Уилл, не стань всё между ними настолько сложным. И не испытывай он парадоксального чувства вины, но всё было так, как было, поэтому всё, что ему оставалось, это оглянуться вокруг и, дабы не оставлять за Ганнибалом последнего слова, спросить: — Тебе что-нибудь нужно? — Нет, благодарю, — едва заметно качнул головой Лектер. «От тебя — нет», — осталось неозвученным. Хлопнула дверь — с улицы вернулась Чио. Весь оставшийся день он и вправду прошатался по пляжу. Не так уж и холодно там было.