Скрытые Страницы

***

      В 781 году королю Хильдеберту Строителю было тридцать восемь лет. Однако к этому времени он уже похоронил жену и единственного сына по вине вейл, как он верил. И больше ничто не радовало короля, даже воздвигнутая им новая столица Дурокортер, выстроенная на бывшем холме вейл. Он еще мог править Арвернией, но привычка к власти больше не доставляла удовольствия. На устах его никогда не появлялась улыбка. В траурном одеянии без всяких украшений, исхудавший и бледный, с седеющими волосами, Хильдеберт Строитель казался гораздо старше своих лет. Его покрасневшие впалые глаза указывали, что он страдает от бессоницы. Однако он был королем, и его ждали обязанности. Перед ним на столе в его кабинете лежало судебное дело, и Хильдеберт хмурился, читая его. Затем приказал позвать к нему сеньора Геро де Шенонсо. Тот пришел к королю очень скоро. Крепко сложенный мужчина пятью годами старше своего верховного сюзерена. Хильдеберт знал его с детства. Как и Ги Верденнский, Геро в юности входил в его свиту, когда он был принцем, и с тех пор служил при его дворе. И все же, король видел, что сеньор де Шенонсо сильно волнуется, хоть и старается не подавать вида. Геро, как подобало, глядел королю в лицо, но взгляд его сам собой притягивался к документам на столе. Что ж, этого от него и желал Хильдеберт Строитель! Он рассчитывал, что сеньор де Шенонсо исполнит любой его приказ, чтобы не дать хода этому делу. - Садись, Геро, давний друг мой! - радушно пригласил король сесть напротив него и подвинул к собеседнику судебное дело. Нахмурившись, он проговорил ледяным голосом: - Садись и ознакомься с тем, какие беззакония творит твой сын Хьюго, который ныне взят под стражу! Он злоупотребил в ваших владениях "правом первой ночи", силой взял девушку, которая затем покончила с собой! Сеньор де Шенонсо глубоко вздохнул. Лицо его выражало крайнюю тревогу, едва он услышал имя сына. Он реагировал так, как и ждал от него король. - У меня не было времени уделять достаточно внимания воспитанию сына, - проговорил Геро исполненным сожаления голосом. - Я больше времени бывал при дворе, чем дома. А жена избаловала Хьюго: единственный сын! Да и так ли уж важна судьба вилланов, государь? - Для меня должны быть важны все мои подданные, что просят у меня правосудия! - король повысил голос. - Устаревшие обычаи времен Завоевания ныне приносят лишь беспорядки. Твой сын не сумел даже соблазнить девушку, а взял такую, что не хотела его. Когда жених девушки вступился за свою невесту, твой Хьюго опрокинул его конем и затоптал до смерти. - Государь, но ведь дерзкий виллан замахнулся на Хьюго палкой! - Геро де Шенонсо разгорячился от возмущения. - Неужели сеньор, чьи предки служили Карломану Великому, должен позволять себя бить какому-то простолюдину? Или ты ныне защищаешь одних вилланов, государь? Король пристально взглянул на собеседника, и сеньор де Шенонсо осекся. - Я хочу покоя в землях Арвернии, Геро! Плохо, что ты этого не понимаешь. Пока еще родные пострадавших обращаются ко мне ради правосудия, они еще послушны своему королю! Если я стану пренебрегать их интересами, они возьмут дело в свои руки. Бывает у иных нерадивых сеньоров, что вилланы целыми семьями уходят в леса, сбиваются в ватаги, опасные порой и для укрепленных рыцарских замков. Или ты хочешь, Геро, чтобы в твоих землях вспыхнуло восстание? Чтобы твоего сына и жену повесили на сосне, а твой замок сожгли и разорили все твое богатство? Ты был бы не первым, с кем такое произойдет! Если я, как подобает, накажу твоего Хьюго, это укрепит доверие народа и станет уроком для других, кто, подобно ему, не знает меры в развлечениях! Говоря так, король пристально наблюдал за сеньором де Шенонсо. И увидел, как тот испуганно стиснул руки. - Государь, молю тебя, пощади Хьюго! Я стану держать его в руках, не допущу злоупотреблений... Пощади, ведь он у меня единственный сын! Клянусь тебе, государь, я сделаю все что угодно, только пощади Хьюго! "Единственный сын"! Эти слова отозвались в душе короля, как сигнальный гонг. Чтобы сохранить единственного сына, отец пойдет на все! Этого ему и нужно было от Геро де Шенонсо. - Ради нашей давней дружбы я могу пощадить твоего сына и уничтожить дело против него, - король постучал пальцами по свиткам с судебным делом. - Но я прошу у тебя услугу за услугу. Жизнь за жизнь! Хорошо зная короля и вслушиваясь в его интонации, Геро не сомневался, что тот говорит более чем серьезно. Спасения Хьюго действительно будет стоить чьей-то жизни. Но это не останавливало сеньора де Шенонсо. Он не боялся испачкать руки в крови, как и его друг Ги Верденнский. Поэтому и не осуждал своего сына за его преступления, хотя сам был прагматичнее. И он отозвался недрогнувшим голосом: - Я выполню, что пожелаешь, государь! Кого следует убить? Король помрачнел, углубившись в свои невеселые мысли. Затем проговорил, не отвечая прямо на вопрос Геро: - Ты увидишь его завтра на охоте! Он поедет утром в лес вместе с моим племянником, принцем Хлодебертом. Ты будешь их сопровождать. Возьми с собой надежных людей и свору натасканных собак. Пусть они растерзают жертву, чтобы вину можно было возложить на безумного оборотня. Но позаботьтесь, чтобы с принцем Хлодебертом ничего не случилось! Уведите его подальше во время убийства. Он не должен ничего заподозрить! Сеньор де Шенонсо склонился перед королем, готовый без всякого угрызения совести выполнить самый жестокий приказ ради спасения своего преступного сына... На следующее утро собрались ехать на охоту двое старших сыновей брата короля, наследного принца Хлодеберта Жестокого: законный, Хлодеберт, и внебрачный, но любимый - Хлодион, первенец от Гвиневеры Армориканской. Несмотря на запутанные семейные отношения, единокровные братья-сверстники искренне любили друг друга, как и младшие сыновья наследного принца - Карломан и Теодеберт Малыш. Двоих старших, помимо того, объединяло увлечение охотой и рыцарскими упражнениями, почему они и пропадали целыми днями в лесах, окружающих Дурокортер. У Хлодиона, правда, в последнее время, вроде бы, появились какие-то тайны. На охоте он норовил все время отбиться от спутников, и возвращался спустя несколько часов, с сияющими глазами и шальной улыбкой на лице. Хлодеберту было немного обидно, что брат не признается даже ему, ради кого уезжает. Однако он догадывался: существует настолько личное, что и говорить об этом трудно, даже самым близким людям. В это утро вызвался сопровождать братьев на охоту один из друзей короля, сеньор де Шенонсо. Юноши удивились, увидев его утром во дворе, в сопровождении ловчих и своры собак. - Должно быть, наш царственный дядя приставил к нам няньку, чтобы нас не закружили альвы в лесу, - буркнул Хлодеберт своему брату вполголоса. Хлодион нахмурился. Ему с утра было невесело, какое-то неясное предчувствие томило его. Он подумал на слова брата, что ныне в лесах Дурокортера не за кем следовать, очаровавшись, как их кузен, несчастный Хильдеберт, влюбившийся в вейлу. Все они истрблены по приказу короля, и сам кузен умер от тоски. Но говорить о Хильдеберте, которого миннезингеры уже называли в песнях Потерянным Принцем, было все равно что касаться свежей раны. И он промолчал, подходя вместе с братом к сеньору де Шенонсо, что стоял возле оседланных коней. За его спиной переговаривались ловчие, целый отряд крепких мужчин в костюмах коричнево-зеленых тонов, носившие за плечами лук и стрелы, а на поясе - рог, чтобы подавать сигналы, и длинный нож. Хлодион внимательным взором отметил, что части этих ловчих он никогда не встречал раньше. Сеньор Геро учтиво поклонился сыновьям наследного принца, ожидая, чтобы они первыми начали разговор. - Да благословит тебя сегодня Улль Стреловержец, бог охоты, - пожелал Хлодеберт. - Надеюсь, в сопровождении такого опытного охотника, как сеньор де Шенонсо, нам сопутствует успех! Посланец короля склонил голову, украдкой поглядев на Хлодиона, который в знак приветствия лишь кивнул ему, ничего не говоря. Но обратился сеньор Геро к Хлодеберту: - Мой благородный юный принц, мои ловчие выследили в стороне Карломановых Бродов матерого оленя с рогами о двенадцати отростках. Это будет дичь, достойная твоего копья! У Хлодеберта жарко разгорелись глаза. Убить такого оленя - редкостная удача! Его голову можно будет выделать и повесить, вместе с рогами, в спальне на память. А какое впечатление произведет такая добыча на его невесту, принцессу Бересвинду Адуатукийскую, что недавно приехала в Дурокортер, собираясь стать его женой! - Тогда, я надеюсь, мы сегодня загоним его! Лишь бы твои собаки не подвели! - Хлодеберт показал на свору великолепных гончих. Все белой масти, крупные, мощные и длинноногие, они натягивали сворку, на которой держал их старший ловчий, помощник сеньора де Шенонсо, по имени Марсель. Собаки нюхали воздух, махали прямыми, как прут, хвостами, порываясь в путь. Сеньор Геро вновь поклонился Хлодеберту. - Эту свору я сам вырастил и обучил, а я, без ложной скромности, кое-что понимаю в охоте! Если тебе понравится, как они загонят зверя, прими эту прекрасную свору в подарок от меня, юный принц! При этих словах Хлодеберт уже смотрел на свору и щедрого дарителя совсем иными глазами, отдавая должное статям породистых гончих. - Твое искусство обучать охотничьих псов известно по всей Арвернии,- благосклонно кивнул он сеньору де Шенонсо. - Что ж, я рад опробовать подарок! Между тем, Хлодион поглядел на гончих со все возрастающим мрачным предчувствием, что мучило его все утро. Эти белые собаки с красноватыми белками глаз - признак свирепого нрава, - показались ему гончими Анку, стаей призрачных псов, что предвещают смерть. Юноша встряхнул головой, стараясь преодолеть тяжесть на душе. Подумал о том, что сегодня, наконец, повидается с Жюли. Они не виделись уже несколько дней, и Хлодион успел соскучиться по своей возлюбленной, и верил, что и она ждет его. Он знал, что в груди дочери простого кузнеца бьется сердце, достойное самой знатной дамы в Арвернии. И Хлодион стал мечтать о новой встрече, но его все равно что-то угнетало, и на душе было тоскливо. Зато у Хлодеберта не возникло никаких подозрений, он был весел и спешил поехать на охоту. Его разве что немного удивило, зачем сеньор де Шенонсо так явно старался угодить ему, обходя стороной Хлодиона. Но подумал, что, поскольку он все-таки наследник своего отца, когда-нибудь в будущем может стать королем Арвернии. Вот придворный его царственного дяди и старается заранее попасть в милость будущему наследнику. Неприятная повадка, но удивляться здесь нечему. И Хлодеберт стремительно вспрыгнул на коня. Хлодион последовал его примеру. - В лес, пока роса не высохла на траве! - крикнул Хлодеберт, горяча красивого гнедого жеребца. Хлодион поехал рядом с братом. Сеньор де Шенонсо и ловчие, ведущие собак на поводу, также сели на коней. За спиной у обоих юношей, Геро незаметно кивнул Марселю. И тот, вместе с ловчими и собаками, что принадлежали самому сеньору, поехали дальше, следуя за юношами. Те не оглядывались назад. Но почему же тогда Хлодиона продолжала мучить тревога? Обычно лес успокаивал его, он любил дышать свежим воздухом, слушать звуки потаенной жизни. Но сегодня и лес был каким-то странным. Все притихло. как перед грозой, даже птицы не пели, и никто не шуршал в кустах и траве. А ведь стоял аранмонат - Месяц Жатвы, когда все звери и птицы вырастили детенышей, и теперь собирались в стаи. В эту пору лес всегда был полон жизни. Куда же все подевалось? Или, может быть, Хлодиону только померещилась кругом мертвая тишина? Наверное, так, потому что гончие прислушивались, настораживая чуткие уши. Но ему все утро было не по себе, как и сейчас. Увы, Хлодион, сын королевы оборотней, не унаследовал ее дара улавливать знамения, что достался его младшему брату Карломану! Будучи от рождения обычным человеком, он не привык размышлять о тайном мире, и потому не умел правильно понять и тех неясных предчувствий, что все же открылись ему в судьбоносный день. Если бы Хлодион мог в тот день повернуть назад! Но вместо того он решил поскорее встретиться с Жюли, надеясь, что ее ласки помогут ему развеять тоску. И он стал незаметно сворачивать в сторону, рассчитываясь отъехать подальше в лес и пуститься своей дорогой. Он не сомневался, что сеньор де Шенонсо и все ловчие последуют за Хлодебертом. Он не подозревал, что за ним повернул Марсель и половина ловчих с собаками в намордниках, чтобы не залаяли прежде времени. Они осторожно ехали за ним следом и чуть в стороне, скрываясь в зарослях, не выдавая своего присутствия. Что до Хлодеберта, то он разъехался с братом на лесных тропинках, где не было места сразу двум всадникам. Когда же он выехал на поляну, понял, что Хлодион опять исчез, как вошло у него в привычку. Но долго он на этом не останавливался, тем более что в этот миг сеньор де Шенонсо спустил со сворки гончих, и они тут же громко залаяли, взяв след. - Вот он, мой принц! - крикнул сеньор Геро, показывая на действительно очень крупный олений след. - Ставлю сотню щитовых монет, что рогатый здесь прошел перед рассветом! Вперед! Мы догоним его! Белые гончие помчались, мелькая между деревьев, и всадники полетели за ними. Хлодеберта охватил охотничий азарт, и он совсем позабыл о брате, не сомневаясь, что тот вернется позже, как всегда. Сам же он хотел лишь одного - догнать и затравить большого оленя, королевскую дичь. Чем свежее делался след и яростнее надрывались гончие, тем самозабвеннее мчался, погоняя коня, Хлодеберт, позабыв все на свете. Так, все дальше друг от друга, удалялись сыновья принца Хлодеберта в диком лесу. И вскоре уже ни голос, ни топот копыт, ни звук рога не смог бы долететь от одного к другому. Хлодион ехал через густой подлесок в сторону Карломановых Бродов, к тому месту, где обычно встречался с Жюли. Уже высоко поднялось солнце, стало пригревать, и юноше вскоре захотелось пить. Он увидел в ложбинке родник, из которого вытекал ручеек. Хотя у него была вода во фляжке, молодой человек решил освежиться родниковой водой. Спешившись и привязав коня к кусту орешника, Хлодион зачерпнул воды ладонями, вволю попил, затем умылся. Вода, вытекавшая из недр земли, была такой ледяной, что у него заныли зубы, но вкусной и чистой. Только почему ему неожиданно почудился запах сырого камня и опавшей листвы?.. В этот миг, впервые, как он отдалился от охотников, послышался стук копыт. Хлодион порывисто обернулся. Навстречу ему нацелились несколько кинжалов в руках ловчих. Рядом Марсель готовился спустить свору белых гончих, рвущихся вперед. Собаки разевали красные пасти и скалили клыки. Юноша мгновенно осознал, что происходит, отпрянул, выхватив кинжал из-за пояса. Поднявшись на ноги, он не сводил глаз с противников, ожидая, кто ударит первым. - Я готов, господа! Но учтите, что я - племянник короля, который жестоко спросит с вас! В ответ послышалась насмешливая брань ловчих. Марсель глумливо усмехнулся: - Не беспокойся за нас! У нас есть разрешение на все! У Хлодиона упало сердце. Он представить не мог, кому потребуется взять его жизнь, ведь он ни с кем не враждовал сознательно. Единственной, у кого мог найтись повод. была его мачеха, принцесса Радегунда Аллеманская. Но его потрясла самонадеянность этих людей. И он с сожалением подумал о том, что уехал от брата со свитой и остался совсем один. Вспомнив о роге, висевшем на поясе, Хлодион схватился за него, желая подать сигнал. Тут же рядом свистнул рассекаемый воздух, и в плечо ему вонзился нож. Рука повисла, как плеть. - Никого не позовешь, малыш! - с усмешкой пообещал ему Марсель. - Справляйся-ка своими силами! Хотя из его раны обильно текла кровь, Хлодион выпрямился и сжал зубы, стискивая кинжал здоровой рукой. - Справлюсь! - произнес он, хотя перед ним был десяток вооруженных охотников. Когда навстречу ему метнулись двое убийц, Хлодион ударил одного из них клинком в горло. Тот упал, захлебываясь кровью. Но тут же еще трое бросились навстречу и стали обходить юношу с боков, собираясь окружить. Исполненный решимости биться до конца, Хлодион отступил назад, желая прижаться спиной к дереву. Но позади уже были враги. Юноша стремительно обернулся, будто в танце, и достал кинжалом еще одного. Но тут же двое убийц вонзили ножи ему в грудь и в спину. У Хлодиона потемнело в глазах, и он пошатнулся, упал на колени. Но, когда над ним склонились двое охотников на человека, он вновь ударил кинжалом. И, по болезненному воплю, понял с удовлетворением, что попал не наугад. - Проклятье! Полудохлый уже, а огрызается! - воскликнул охотник, зажимая рану в плече. Хлодион усмехнулся. В ушах у него гремела кровь, перед глазами мельтешили стаи черных мушек, так что он почти ничего не видел. Но юноша был исполнен решимости, и радовался, что ему, кажется, удалось продать свою жизнь подороже. Оперевшись локтем здоровой руки о нависавшие ветки, он даже сумел выпрямиться. И, когда в зыбком мареве перед ним мелькнуло чье-то лицо, Хлодион не глядя замахнулся кинжалом и засмеялся. Слава богам Асгарда, ему, по крайней мере, позволено будет погибнуть с честью, сражаясь против превосходящего противника! Он будет достоин войти в Вальхаллу после смерти! И вот, он глядел поверх их голов, словно еще при жизни поднялся над ними, и они не имели над ним власти. И горделивый облик юноши, истекающего кровью из множества ран, поразил двуногую свору убийц, они даже оробели перед своей жертвой. И тогда Марсель взмахнул рукой, крикнул сообщникам: - Собак! Спускайте собак! Все должно выглядеть так, словно оборотень растерзал его! Собак спустили, и с жутким металлическим лаем свора белых гончих с налитыми кровью глазами бросилась в атаку. Хлодион увидел в неясном мареве их белые тени, вдохнул острый запах псины. Он вскинул кинжал, готовясь сопротивляться. Однако был слишком слаб, чтобы сражаться с собаками, притравленными на человека. Сразу несколько псов вцепились ему в ноги, опрокинули наземь. И тут же вся свора с кровожадным лаем и рычанием бросилась и стала рвать клыками еще живое, вздрагивающее в предсмертной агонии тело. Но Хлодион уже не чувствовал боль от все новых ран. Он видел перед собой образы самых близких. Матушку, что напевала ему смешную детскую песню, как было в его детстве... Отца, строгого и заботливого, который так любил своих сыновей... Брата Карломана, чьи сияющие, как у матушки, глаза сейчас были исполнены печали... Жюли, воплощенную нежность, фиалковоглазую красавицу... Она что-то шептала, желая поведать ему, но он уже не мог услышать. "Простите, родные мои, я больше не могу быть с вами!" - испытывая чувство вины, подумал Хлодион, уносясь все дальше, меж тем как собаки рвали его тело. А затем прямо к нему спустился с небес крылатый белоснежный конь. На нем восседала прекрасная дева в одеянии из лебединых перьев. Она протянула руки и улыбнулась, зовя его. - Иди сюда, Хлодион! Для тебя готово место в чертогах Отца Павших! И он, сам не зная как, очутился на крылатом коне позади валькирии, и их чудесный скакун вознес обоих на Высшее Небо, в Вальхаллу. А здесь, на поляне, охотники не без труда оттащили гончих от растерзанного, окровавленного тела Хлодиона. Только когда их накормили мясом, собаки успокоились и позволили снова взять себя на поводок. - Готов, - удовлетворенно произнес Марсель, осмотрев убитого юношу, сплошь залитого кровью. - Как и двое наших, - заметили его сообщники, указав на трупы своих товарищей. Еще двое перевязывали раны - один в плече, другой - на лице. - Заберем мертвых и сами уберемся подальше! - приказал Марсель. - И о нашем участии в деле ни слова, ясно? Оборотень растерзал племянника короля, так должны подумать все! За дело и за молчание нам щедро заплатит сеньор де Шенонсо, а может, и кто-то поважнее него! Уцелевшие охотники подняли тела своих товарищей, собираясь поскорее покинуть место преступления. Что о содеянном ими следует молчать, и без того понимали все. Марсель не меньше других стремился уйти отсюда поскорее. После такого кровавого дела ему хотелось выпить вина покрепче и отвлечься от содеянного. В Карломановых Бродах у него был приятель, что недавно нанялся подмастерьем к кузнецу Этьену. Хорошо бы заглянуть к нему, узнать, как дела, пошло ли у него на лад с хорошенькой хозяйской дочкой. Но сперва следовало уладить здесь все как следует, чтобы комар носа не подточил. Он все внимательно осмотрел: не забыли ли никакого предмета, что вызовет подозрения? - Заметите все следы сосновыми ветками, - приказал он. - Так, здесь трава примята, но следов не разглядеть. Раны на нем рваные, колотых ран не разглядеть. А теперь проведите собак след в след по мягкой земле возле родника. Пусть все разглядят след оборотня! Сказано - сделано. Охотники провели собак по мягкой земле, и остались отпечатки шире и глубже обычных, словно здесь прошло животное гораздо крупнее обычной собаки. Закончив все на поляне, Марсель отпустил коня Хлодиона. Конь, давно уже рвавшийся прочь, в ужасе от запаха крови, пустился бежать, не разбирая дороги, куда глаза глядят. Раненые уехали в ближайшую деревню, унося мертвых. А Марсель с остальными охотниками поехали совсем в другую сторону. Здесь сообщник сеньора де Шенонсо взял рог и протрубил сигнал призыва. Эхо раскатилось по лесу. Затем они проехали дальше и снова затрубили, и еще раз - в другом месте. Казалось, будто ловчие, потеряв Хлодиона в лесу, ищут и призывают его. Звук рога издалека услышал Хлодеберт, который только что загнал желанную дичь - большого оленя с великолепными рогами. Когда зверь был загнан гончими, решительный удар копьем по праву достался сыну наследного принца. Затем ловчие разделали оленя и аккуратно отрезали ему голову и подняли на пику. Сеньор де Шенонсо от души поздравил Хлодеберта. - Великолепная добыча, мой юный принц! Вряд ли твоему брату удастся поймать зверя лучше этого! Хлодеберт улыбнулся, гордясь собой. - Скорей бы увидеть Хлодиона! Очень хочу показать ему своего оленя! И как раз в этот миг издалека донесся тревожный сигнал рога. Хлодеберт встрепенулся. - Это не сигнал о добыче, это знак тревоги! Кого-то ищут. Быть может, моего брата? Надо ехать! В отличие от него, сеньор Геро точно знал, что означает сигнал, и был спокоен. Он выполнил приказ короля, теперь тот освободит его сына Хьюго! Вслух же сеньор де Шенонсо ответил Хлодеберту, подводя ему коня: - Ты прав, благородный принц! В лесу никогда не знаешь, чего ждать. - Особенно если ездить в одиночку, как мой брат! - тревожно вздохнул Хлодеберт, вскочив в седло и спеша назад, вместе с сеньором Геро и ловчими. Проехав некоторое время, они услышали топот копыт. Из кустов выбежал конь Хлодиона, весь в мыле, дрожащий от страха. - Что-то случилось с братом! - горестно вскрикнул Хлодеберт. - Это и впрямь тревожно! - отозвался сеньор де Шенонсо. - Опытный наездник не позволил бы коню сбежать просто так. Вскоре им встретились Марсель и ловчие. Они тоже разъезжали по лесу, якобы в поисках Хлодиона. - Мы следовали за благородным Хлодионом, но он уехал от нас, ничего не сказав, - развел руками Марсель с деланым сожалением. - Он часто уезжал один в последнее время, - с горьким сожалением вздохнул Хлодеберт. - Но раньше его конь не возвращался без всадника, - сурово произнес Геро де Шенонсо. - Надо искать! Пусть собаки поведут по следу! Белые гончие быстро взяли след. Но, как только выскочили на залитую кровью поляну, они яростно залаяли, и шерсть на них поднялась дыбом. Хлодеберт первым увидел брата и, спрыгнув наземь, бросился к нему, издав судорожный не то вопль, не то стон. - Братец! Ах, братец мой, Хлодион! Что случилось с тобой? Услышь меня, поднимись, прошу тебя! Он не сознавал, зачем кричал так, и на какой ответ мог надеяться. Ведь он увидел сразу, что Хлодион мертв и весь покрыт страшными ранами, и кругом была кровь. Положив голову брата себе на колени, Хлодеберт увидел, что ему перегрызли горло. Сеньор де Шенонсо указал на следы возле родника. - Погляди сюда, мой принц! Это следы волка-оборотня. Он напал на твоего благородного брата, когда тот проезжал мимо, и растерзал, а его конь сбежал. - Ты так думаешь? - мертвенным, безжизненным голосом отозвался Хлодеберт. - Да, конечно! Кому еще быть? Он видел страшные раны по всему телу Хлодиона, явно нанесенные звериными клыками. Но он заметил и другое. Не все раны имели одинаковый вид. Некоторые были слишком прямыми и ровными, таких не могли оставить зубы... Юноша пристально взглянул на сеньора де Шенонсо, и еще неопределенная догадка заставила его содрогнуться. - Соорудите носилки из копий и плащей! - приказал Хлодеберт ловчим. Затем, когда Хлодиона уложили на носилки, брат укрыл его израненное тело с головой своим плащом. - Несите его домой! - проговорил он сдавленным голосом, с ужасом представляя себе, как сообщит родным о гибели Хлодиона. Когда Хлодеберт, сопровождая носилки с погибшим, въехал в ворота Дурокортерского замка, первыми, кого он встретил, были Карломан, родной брат Хлодиона, и его дед - майордом Арвернии, Риваллон Сто Воронов. Они стремительно подбежали к носилкам, бледные, как мел. Хлодеберт понял, что они уже знают правду или предчувствуют ее. В ужасе застыли родные рядом с телом, накрытым окровавленным плащом. Риваллон рухнул на колени возле безжизненного старшего внука, и опустил голову, так что никто не видел его лица. Карломан заглянул под плащ и приподнял голову брата, как Хлодеберт до него. - О, Хлодион, брат мой! Как жестока судьба! - простонал Карломан. И Хлодеберт, стоявший рядом с ним возле тела, мог лишь согласиться со словами брата. Из сада прибежал самый младший брат, одиннадцатилетний Теодеберт Малыш. Но Карломан отодвинул его локтем. У Малыша еще будет время на прощание. Не нужно, чтобы он видел брата таким, как сейчас. И ему, и матери, что приехала с Теодебертом на предстоящие свадебные торжества, лучше хотя бы показать тело Хлодиона после того, как его омоют и сделают его раны менее заметными. Стоявший в стороне сеньор де Шенонсо проговорил со всей видимой скорбью: - Оборотень растерзал благородного Хлодиона, господа! Но, я верю, король прикажет истребить всех вредоносных альвов! Они жестоко поплатятся! Карломан поднял на него глаза и, ни слова не говоря, пристально взглянул на доверенного самого короля, друга ненавистного Ги Верденнского. Юноша многое понял, но ничего не сказал. Никому не следовало знать, что сыновьям Хлодеберта известно о гибели их брата гораздо больше, чем от них ожидали. Ведь Теодеберт Малыш услышал разговор своей матери, Радегунды Аллеманской, с королем, в котором она подзуживала его убить Хлодиона. Хлодеберт позже рассказал братьям о странных ранах, оставленных не зубами. А Карломан лучше всех разбирался в оборотнях и в людях. Впоследствии многие из той двуногой своры, что участвовала в убийстве Хлодиона, сами закончили жизнь под волчьими клыками.