Глава 25
Закрыв кафе на замок, Тайлер уже хотел пойти в сторону машины, которую припарковал за углом, но Уэнсдей остановила его, взяв за руку. — Пойдём пешком, — предложила она, улыбнувшись. — С удовольствием, — ответил Тайлер, прижав её ладонь к своим губам. Каждое мгновение, проведённое рядом с ней, было для него чем-то поистине волшебным. Время перевалило за полночь, и Джерико окутала сонная тишина. Они шли по тихим улицам, взявшись за руки и вдыхая ночной прохладный воздух. Путь был недолгий, и всё это время Тайлер и Уэнсдей не сводили глаз друг с друга и разговаривали вообще обо всём, что вспоминали. Яркий лунный свет преображал обычные улицы в какое-то сказочное явление, пока они, как два героя самой невероятной истории любви, пребывали в состоянии бесконечного счастья от чувств друг к другу. Добравшись до крыльца Тайлер прижал её к себе, взявшись крепкими руками за талию, и Уэнсдей вдруг запрыгнула на него, позволяя обхватить себя снизу и сцепив лодыжки на его пояснице. Их губы вновь встретились, и он занёс её в дом на руках, как собственную невесту. Уже там, сидя на диване в гостиной, они кое-как смогли оторваться друг от друга, чтобы не торопиться и вдоволь насладиться этим волшебным временем, проведённым вместе. — Я хочу принять душ, — прошептала Уэнсдей, немного отдышавшись. Этой ночью все чувства и эмоции были накалены на предела. Она встала с дивана, продолжая держать Тайлера за руку. — С тобой, — добавила Уэнсдей, слегка закусив нижнюю губу и глядя в зелёные глаза, которые, словно два зеркала души, отражали его самые глубокие желания и мечты. — Ну ты же не думала, что я отпущу тебя туда одну, — произнёс он, встав и последовав за ней, как заворожённый, на второй этаж в его комнату. Они намеренно не включали свет, ведь луна, едва пробившись сквозь шторы, проливала своё мягкое магическое свечение в комнату. Уэнсдей всё казалось таким знакомым и родным, будто ещё вчера она ночевала здесь, в очередной раз сбежав из Невермора после отбоя. Их сердца трепетали, когда, стоя в лунном свете, они снимали друг с друга одежду, не отрывая влюблённых глаз. В тот момент они словно понимали друг друга без слов, раскрывая все свои сокровенные желания. Взявшись за руки, они вошли в душевую кабину, встречая капли тёплой воды, которые нежно соприкасались с их обнажённой кожей. Вода окутывала их тела, создавая приятное ощущение расслабления и лишь усиливая их общее возбуждение. В каждом его прикосновении чувствовалась нежность к ней. Тот покой и умиротворение, которых так не хватало. Будто только сейчас они были счастливы, полноценны и свободны. Её шикарные чёрные волосы уже не были такими длинными, как когда-то, но ей так шёл этот образ. И Тайлер невольно вспомнил, как когда-то мыл ей голову подобными вечерами. Это было так интимно и так бережно, что он оставил этот момент себе. И больше не мог повторить такое, даже со своей теперь уже практически бывшей женой. Глаза загорелись воспоминаниями и, взяв шампунь, Тайлер вылил немного на свою ладонь. — Можно? — задал он вопрос почти шепотом. — Я сама хотела попросить, — ответила Уэнсдей, ведь никому больше не позволяла трогать свои волосы. Начиная с четырёх лет Тайлер был первым и последним, кому она доверила делать это. Его пальцы по-прежнему творили волшебство, нежно и аккуратно массируя её голову, пока она водила по его груди своими руками, спускаясь всё ниже. Тайлер вздрагивал. Каждое касание било под дых, заставляя закатывать глаза. Её рука только спустилась вниз к его торсу, а он уже был перевозбужден настолько, что забыл обо всех словах, что хотел сказать в тот самый момент. О том, как она красива, о том, как ему не хватало такой близости, ведь это было личным. Только его и её. И в этом не было никаких сомнений. Тайлер положил ладони на её талию и очень медленно развернул Уэнсдей к себе спиной. В руках чувствовалась нежность, но при этом ощущался естественный, привычный напор, которого ей так не хватало. Убирая взмокшие волосы с её плеч, он целовал её шею и проводил кончиками пальцев по каждому позвонку. Доходя до ямочек на её пояснице, Тайлер всё это время громко, прерывисто дышал в её чувственную шею, заставляя хотеть его и болезненно выжидать. Взяв её ладони в свои, он положил их на кафель, заставив её опереться на него. И она сразу вспомнила тот последний раз, когда она мастурбировала в душе, представляя его. Но это и в половину не было настолько прекрасно, как то, что происходило сейчас. — Я готов выть на луну, лишь бы это длилось вечно, — прошептал Тайлер сзади, легко прикусывая кожу на её лопатке и нежно обводя это место языком. — Я тоже, — выдохнула Уэнсдей за нетерпением, ведь ноги уже тряслись от желания. Его рука заставила её раздвинуть ноги шире и он, прихватив её за косточки под талией, глубоко и медленно заполнил её собой вместе с грешной душой и своими демонами. Рядом с ней Тайлер знал, что они есть. Потому что был честен. Уэнсдей будила в нём всё самое настоящее, дикое, необузданное. Страсть двух существ, которые нуждались друг в друге, как в воздухе. Под его быстрые и сильные движения у неё разъезжались ноги. И ей это было нужно. Чтобы раз и навсегда выбить из головы и тела те жестокие годы, когда она жила в несчастливом браке с человеком, который её не заслуживал. В ванной комнате запотели все зеркала. От её стонов становилось жарче. Занимаясь с ней любовью под шум воды и ощущая, как её тело дрожит от его движений, касаний и силы, он проскользил рукой под её живот и принялся доводить её до оргазма. Тайлер всегда знал, как быстро это можно сделать, его пальцы помнили её тело, все точки наизусть. Ему потребовалось две минуты чтобы Уэнсдей взвыла и задрожала, сжимая внутри его член настолько ритмично и интенсивно, что он тут же кончил вместе с ней, оставляя разводы на её ягодицах. Вода уносила их прочь, а он навис над ней, целуя шею и спину, показывая, как дороги ему эти мгновения между ними. — Я так скучал, — признался Тайлер, обнимая её сзади. — И я, — поддержала Уэнсдей в ответ. Выйдя из душа, они зашли в его комнату, обёрнутые полотенцами. Она разглядывала полки, как когда-то давно, и глубокомысленно молчала, посылая лишь ему понятные невидимые сигналы. — Поужинаем? — спросил он, улыбнувшись своей лучезарной улыбкой, и она кивнула в знак согласия. Они накрывали на стол вместе, как настоящая семья, одевшись во всё домашнее. Тайлер дал Уэнсдей свою футболку и штаны, как когда-то, и от ощущения его одежды на своей коже ей становилось лучше. Будто все душевные раны заживали. Уэнсдей не забыла ничего в этом доме. Будто всё, что они здесь пережили, происходило буквально вчера. И это тепло согревало её, было таким особенным, ведь за все годы брака с Ксавье ей никогда не было так приятно и уютно, как рядом с Тайлером. — Хочешь посмотреть жуткий фильм? — спросил он, улыбнувшись с тысячью огней в своих глазах, когда они сидели за столом, доедая ужин, который приготовили вместе. — Жуткий, как «Блондинка в законе-3»? — спросила Уэнсдей, улыбнувшись в ответ. Тайлер буквально сразу поднял брови вверх, удивившись, что она реально угадала. — Я видела афишу тогда… — объяснила Уэнсдей, глядя ему в глаза. — Сразу вспомнила тебя. — И я видел… — сказал Тайлер с грустью и тоской в голосе. — Я бы с удовольствием его с тобой посмотрела. Только с тобой и ни с кем другим, — только и успела она сказать, как он тут же встал и подошёл к ней вплотную, снимая её со стула и усадив прямо на стол, где они ужинали, роняя тарелки и кружки на пол. Уэнсдей и забыла, каким Тайлер мог быть с ней разным. Рука потянулась к её затылку, и он принялся слегка покусывать её за выступающие скулы и посасывать участки кожи на её тонкой шее. Она положила руки на его торс, пролезая под футболку и царапая острыми ноготками. Каждая клеточка его тела сходила с ума от этой девушки. От её движений. Запаха. Красоты. Ума. Он переходил с поцелуями ниже, стаскивая с неё свои же футболку и штаны, оставляя перед собой совершенно голое, шикарное тело, которое за эти годы стало только прекраснее. Уэнсдей вздрагивала от его губ на своих рёбрах, а затем и внизу живота. А затем развела в стороны ноги, по его указке закинув их ему на плечи. Его язык плавно проскользил внутрь неё, а затем он принялся посасывать её клитор так, что у неё перехватывало дыхание. Никто и никогда не делал ей так приятно. Она перебирала пальцами по мягким кудрям на его голове, и притягивала его всё ближе в след за подступающей порцией разрядки. Спустя столько лет секс с ним стал только ярче. И все фантазии ни на секунду не могли сравниться с этой сумасшедшей реальностью. Впившись в его волосы сильнее, Уэнсдей громко вскрикнула от чувства эйфории, что поглотило её полностью, позволив выпустить весь оставшийся внутри негатив. — Мне никогда не было так хорошо, как с тобой, — запыхавшись произнесла она, развалившись на стол и звеня другими чашками, которые падали и бились друг об друга. Тайлер провёл ладонью по её голому телу. От живота до ямочки на её шее, сомкнув её сверху как ошейник. И не мог наглядеться этим зрелищем. Спустя столько лет его сокровище сияло перед ним. — Ты самая невероятная женщина на свете, Уэнсдей Аддамс. Я никогда и ни к кому такого не испытывал, — прошептал он, поглаживая её, и она подняла свой корпус, целуя его шею и стаскивая руками его домашние штаны. Уэнсдей спустилась перед ним на колени, делая такое, отчего Тайлер начинал терять дар речи. Каждое прикосновение, каждое движение её губ воспламеняло его кровь и сжигало его страстью, заставляя сердце биться быстрее и чаще, подобно барабанному ритму их любви. Её язык играл с каждой скрытой струной его чувств и эмоций, отчего Тайлер закрывал глаза, погружаясь в океан наслаждения, который Уэнсдей создавала своими нежными, но в то же время страстными прикосновениями. Она жадно поглощала сантиметр за сантиметром его идеального члена, отчего Тайлер зарывался в её волосы и слышал свой собственный стук сердца, как что-то монотонное и очень громкое. Язык скользил по нему, дергая за нервные окончания, как за тонкие ниточки. И, не в силах противостоять подступающему блаженству, Тайлер громко простонал в унисон с её движениями, пока душа уходила в пятки. Уэнсдей встала, и он прижал её к своей груди, зарываясь носом в её ещё слегка влажные волосы. — Я так сильно тебя люблю, Уэнс, — прошептал Тайлер, не желая скрывать ни грани своих чувств к ней. — И всегда любил. — Тайлер, — тихо произнесла Уэнсдей, отняв голову от его груди и глядя в его влюблённые глаза. — Не отпускай меня. Только с тобой я могу быть по-настоящему счастливой. — Уэнсдей, родная моя, я больше никуда тебя не отпущу, — серьёзным голосом ответил Тайлер, с любовью глядя в её бездонные глаза. — Я не представляю свою жизнь без тебя. И всегда буду рядом. Уэнсдей вновь прижалась к нему, слушая его сердечные ритмы и ощущая внутри себя умиротворение. Она так счастлива рядом с ним. Тайлер нежно гладил её волосы, с бесконечным трепетом глядя на неё. В этот момент они оба понимали, что их история только начинается. Наспех убрав осколки разбитой посуды в мусорное ведро, а чудом уцелевшую сложив в раковину, они, обессиленные, но безумно счастливые, поднялись в его спальню. Уэнсдей расчёсывала волосы и убирала остатки макияжа салфетками, пока Тайлер стелил свежее постельное бельё на свою кровать. До звонка будильника оставалось всего несколько часов, они договорились, что завтра рано утром Тайлер отвезёт её к родителям и дочери. День был эмоционально насыщенным, и как только они легли в мягкую свежую постель, Уэнсдей, счастливая и спокойная, прижалась к Тайлеру, закрыв глаза и плавно погружаясь в сон. Она наслаждалась его теплом, близостью и чувствовала себя в абсолютной безопасности рядом с ним. Тайлер нежно кончиками пальцев гладил её по спине, пока их дыхание сливалось в единый ритм спокойного сна.***
Проснувшись под звук будильника, Тайлер потянулся и, оперев голову на одну руку, с нескрываемой нежностью смотрел, как нехотя Уэнсдей открывает глаза. Он притянул её к себе, поцеловав, и прошептал ей в губы: — Доброе утро, Уэнсдей. Она села на кровать, потирая заспанные глаза руками, и смотрела на Тайлера с лёгким удивлением. — Доброе утро. Я боялась, что мне всё это приснилось, — произнесла Уэнсдей, слегка улыбнувшись. Их взгляды встретились, и Тайлер улыбнулся ей в ответ своей красивой озаряющей улыбкой. — Это самое доброе утро за последние одиннадцать лет, — весь сияя от счастья, сказал он, мягко опустив голову ей на колени. Уэнсдей запустила руку в его мягкие кудрявые волосы, нежно пропуская пряди между пальцами. Тайлер с восхищением смотрел на неё и покрывал лёгкими поцелуями её вторую руку. — Нам нужно ехать. Я обещала маме вернуться к восьми. Лили-Роуз и так расстраивается, что Ксавье давно не приезжал, так ещё и меня не было целые сутки, — грустно вздохнув, произнесла Уэнсдей. — Конечно, я всё понимаю, — Тайлер встал с кровати, на ходу надевая домашние штаны и футболку. — Пойду сварю нам кофе. Он поцеловал её в щёку и спустился вниз. Уэнсдей умывалась и думала о том, как сильно поменяются их с Тайлером жизни. Их обоих ожидал бракоразводный процесс. И, если в случае с Эмили всё могло быть урегулировано мирным путём, то насчёт Ксавье и его отца она была не уверена. Им вдвоём с Тайлером предстояло решить, как и где они будут жить дальше, потому что хоть сейчас они и находились в Вермонте, вся жизнь Тайлера была сосредоточена в Лос-Анджелесе, а жизнь самой Уэнсдей — в Нью-Йорке. Им столько всего предстояло обсудить и решить, но на самом деле эти хлопоты и проблемы не пугали Уэнсдей, главное, что они приняли решение больше не расставаться. Вместе они всё преодолеют. Она знала это. Переодевшись обратно в своё платье, Уэнсдей спустилась вниз в кухню, где Тайлер уже разливал свежесваренный кофе по кружкам. — Кажется, у нас нет льда, — с досадой произнёс он. — Неважно, — ответила она, обнимая его широкую спину и вдыхая родной запах.***
Выпив кофе, они вдвоём направились к «Флюгеру», где Тайлер вчера оставил машину, и поехали в поместье Аддамсов. — Как долго ты сможешь оставаться в Джерико? — спросила Уэнсдей, когда они покинули пределы города. — Я планировал выехать в Лос-Анджелес завтра рано утром, но теперь не представляю, как смогу сделать это, — честно признался Тайлер. — Меня отпустили с работы на две недели. Уэнсдей понимающе кивнула. Она осознавала, что не может просить Тайлера бросить любимое дело и переехать в Нью-Йорк. Но она сама хотела уехать подальше от Ксавье и его семейки. Уэнсдей с радостью бы поехала с ним, но Лили-Роуз была ещё маленькая. Тем более, Тайлера она совсем не знала, и была сильно привязана к Ксавье. А оставить дочь одну с родителями, даже на неделю, она не могла. Всё было очень сложно. — Я хочу познакомить тебя с Лили-Роуз. Но пока не знаю, как лучше это сделать, — задумчиво произнесла Уэнсдей, глядя на меняющийся пейзаж за окном. — Я очень этого хочу, Уэнс. Я могу приехать к вам, или мы можем поехать втроём погулять в парк в Берлингтон. Надо сделать всё аккуратно, без потрясений для малышки. — Я понимаю. Она сильно привязана к своему отцу. Когда она была совсем маленькая, то успокаивалась только у него на руках, представляешь? Я чувствовала себя худшей матерью, которая даже не может успокоить собственного ребёнка. Сейчас ей два, и мне кажется, она готова полюбить весь мир. Это так странно, Лили-Роуз похожа на меня внешне, но она совсем другая. Обожает яркие цвета, очень контактная, искренне выражает все свои эмоции, — Уэнсдей улыбнулась. Она всегда не могла сдержать эмоции, когда говорила о Лили-Роуз. Эта маленькая девочка была центром её вселенной. — Что она любит? Наше знакомство точно должно начаться с положительных эмоций для неё, — поинтересовался Тайлер, продумывая в голове план знакомства с дочерью своей любимой девушки. — Всё, что связано с лошадьми. Пони, единороги. Подаришь ей мягкого розового пони, и вы сразу станете лучшими друзьями. А вообще, Лили-Роуз очень чуткая девочка, хорошо различает эмоции других людей, она почувствует твоё хорошее к ней отношение и быстро пойдёт на контакт, — рассуждала Уэнсдей, пока они ехали. — Давай, я заеду к вам после обеда, привезу самого большого пони, которого смогу найти, и мы поедем погулять все вместе в детский парк, — предложил Тайлер. — Ты расскажешь родителям? — Тайлер, мне двадцать семь лет, я точно не буду скрываться от родителей, встречаясь с парнем тайком от них, — усмехнулась Уэнсдей. — Они примут любой мой выбор. — Если честно, я не знаю, как себя с ними вести после того, что сделал… — Не думай об этом. Ты им нравишься. Я всё им объясню, — успокоила его Уэнсдей. За разговорами они медленно подъехали к поместью. Тайлер помог ей спуститься, ведь она снова была на высоких каблуках. Он обнял её, целуя в висок и гладя по спине. — Всё будет хорошо, — прошептал он. — Мы со всем справимся. Вместе. Уэнсдей кивнула. — Я жду тебя после обеда. Приезжай к трём.***
— Судя по тому, кто привёз тебя домой, и как ты светишься, ночевала ты не у Энид, — лукаво произнесла Мортиша, как только Уэнсдей вошла в дом. — Как прошла свадьба? Уэнсдей подошла к ней и взяла у неё из рук Лили-Роуз. — Привет, моё солнышко, — ласково сказала она дочери, целуя её, а затем обратилась к матери. — Хорошо. Одна свадьба, два развода. Обошлось без похорон. — Милая, ты была бы самой красивой вдовой во всём штате Вермонт. Скажу об этом Ксавье при встрече, чтобы у него больше не возникало даже мысли совершить подобное, — невозмутимо произнесла Мортиша, указывая на синяки на руках Уэнсдей. — Тайлер защитил меня, — ответила она. — Он приедет сегодня к нам после обеда. А перед этим я хотела поговорить с вами о нём. — Милая, мы всё знаем, — начала Мортиша, будто понимая, о чём дочь хочет сказать. — Когда Тайлера судили, мы отгородили тебя от всего этого. Но твои интересы и интересы нашей семьи на суде представлял мистер Миллер, наш семейный юрист. Мы с отцом в курсе всех деталей судебного дела. Я рада, что его оправдали, и всё так сложилось. Тайлер хороший парень. И, видимо, только он сможет сделать тебя по-настоящему счастливой. Уэнсдей улыбнулась матери. — Я люблю его, мама, — сказала она и поднялась с дочерью наверх, чтобы переодеться.***
После обеда Мортиша и Гомес уехали по делам, оставив Уэнсдей одну с Лили-Роуз. Ровно к трём часам дня Тайлер подъехал к поместью. В руках он нёс огромного розового пони для Лили-Роуз и чёрные георгины для Уэнсдей. Они с дочкой находились на улице, когда Тайлер подошёл к ним. Малышка стояла, прижимаясь к ногам матери, немного застенчиво глядя на незнакомого ей человека. Тайлер поставил пони и цветы на газон, подошёл ближе и присел, чтобы быть на одном уровне с Лили-Роуз. Он улыбнулся и нежно протянул руку малышке. — Привет, я Тайлер, — произнёс он с добротой в голосе, пытаясь создать комфортную атмосферу для девочки. Уэнсдей с горящими глазами, полными любви и доверия, опустилась ниже к дочери и сказала: — Смотри, солнышко, это мой друг, Тайлер. Он хочет познакомиться с тобой. Малышка осторожно подняла глаза и, постепенно принимая его, улыбнулась в ответ. Она робко протянула свою маленькую ручку и сжала его пальцы. — Очень рад познакомиться с тобой, — с улыбкой ответил Тайлер, и его сердце наполнилось радостью от этого нежного момента связи между ними. Уэнсдей и Тайлер посмотрели друг на друга с любовью и гордостью, понимая, что этот маленький момент является началом нового пути для них троих. — Мне? — спросила Лили-Роуз, указывая пальчиком на стоящего неподалёку большого плюшевого пони. — Конечно, — тепло ответил Тайлер, пододвинув игрушку ближе. Глаза малышки засияли, и она с восторгом обняла новую игрушку за шею. Уэнсдей с умилением смотрела на это. Она чувствовала, что Тайлер и Лили-Роуз поладят. В этот момент её отвлёк звонок мобильного телефона. На дисплее высветилось имя: «Винсент Торп».