Глава 33.
Уэнсдей продолжала стоять в чужом кабинете у зеркала, когда Тайлер вышел, захлопнув за собой дверь. Его слова болезненно отзывались в груди, но чего ей ещё было ожидать после того, что она ему наговорила тогда. Уэнсдей понимала, что её влекло к нему, как и раньше. Каждая частичка её тела была готова сгореть рядом с ним дотла. В то же время она испытывала чувство стыда за то, что вновь пустила его в своё пространство, ведь жизнь её малышки Лили-Роуз находилась под угрозой рядом с ним. Но именно в эти минуты проявленной слабости Уэнсдей впервые за полтора года снова почувствовала себя живой. Только на него её тело реагировало особым образом. Только это ничего не меняло, ей действительно следовало держаться от него подальше. Ради своей маленькой девочки. И тем более Тайлер никогда не должен был узнать, что у него есть сын. В то же время её пугало то, что он оказался в Нью-Йорке, да и ещё в такой непосредственной близости от неё. Неужели он что-то задумал? Решил отомстить ей? Уэнсдей хотела выяснить это раз и навсегда. Прямо сейчас. Окончательно приведя себя в порядок и вернув разбросанные бумаги на стол, она вышла из кабинета и решительно вернулась в холл второго этажа, где празднование шло в самом разгаре. Тайлер стоял рядом с Амандой, обнимая её за талию и заинтересованно слушая, пока та мило болтала с каким-то пожилым мужчиной. А ещё он делал вид, что Уэнсдей здесь нет, направляя всё своё внимание на свою девушку. Уэнсдей злилась, хотя понимала, что не имеет никакого морального права на это, но чувства и эмоции оказались сильнее. От них невозможно было скрыться. Она заливала в себя бокалы шампанского один за другим, наблюдая за проявлением взаимной симпатии Тайлера и Аманды. Ей хотелось выцарапать глаза им обоим, облить бензином и поджечь. Но Уэнсдей просто стояла и смотрела в их сторону, осознавая, как, наверно, убого выглядит в его глазах. В итоге потеряв их из виду, Уэнсдей достала телефон и стала набирать сообщение Райану, попутно допивая уже который по счёту бокал. — Ты же собиралась уходить? — услышала она до боли знакомый голос слева от себя. Тайлер брал два бокала со столика, возле которого стояла Уэнсдей. — На второй раз можешь не рассчитывать. — Отвали, Галпин, — невозмутимо ответила она, продолжая печатать сообщение. — Хотя нет, постой. Какого чёрта ты здесь делаешь? Преследуешь меня? — Много чести, Аддамс, — спокойно ответил Тайлер, сверля её взглядом. — Меня сюда позвала моя девушка. — Среди миллионов женщин Нью-Йорка ты выбрал главного редактора издательства, в котором я работаю, — ехидно проговорила Уэнсдей, скрестив руки на груди. — Это смешно и нелепо. Тогда Тайлер пошёл прямо на неё, от чего ей пришлось вжаться в стену. Он наклонился к её уху и тихо произнёс: — Так и быть, обещаю, что всех своих женщин в будущем буду согласовывать с тобой. Затем он бросил на неё жестокий взгляд, и, забирая два бокала, пошёл искать Аманду в толпе. Уэнсдей трясло, ей хотелось прибить его. Человек, которого она продолжала любить всем сердцем, вёл себя с ней, как конченый мудак. Не в силах больше терпеть это унижение — находиться здесь, она написала Райану, чтобы он её забрал. Тот ответил, что подъедет через пятнадцать минут, и Уэнсдей выпила ещё один бокал шампанского. После она медленно спустилась на первый этаж и пошла в гардероб за пальто. Выйдя на крыльцо, Уэнсдей, как назло, споткнулась, чуть не упав вниз, но её тут же подхватили чьи-то сильные руки. — Тебе вызвать такси? Или муж заберёт? — с усмешкой произнёс голос, который за сегодняшний вечер уже прожёг дыру в её душе. — Любовник, — с вызовом ответила Уэнсдей, нервно вырвав своё плечо из рук Тайлера и испепелив его взглядом. — А вот и он. Райан как раз припарковал автомобиль и шёл в их сторону. — Высокий, красивый, — оценивающе произнёс Тайлер, глядя на приближающего парня. — Уэнс, никогда не думал, что скажу такое, но мне жаль твоего мужа. На его месте я бы сделал тест на отцовство. Вдруг второй ребёнок не от него. Уэнсдей резко развернулась к нему и залепила звонкую пощёчину. — Ты не на его месте, — процедила она. — Держись от меня подальше. Ухмылка слезла с лица Тайлера. Он смотрел на неё взглядом, полным пренебрежения. — Мир не крутится вокруг тебя, Уэнсдей, — с укором произнёс он и зашёл обратно в издательство. В это время Райан подошёл к ней со словами: — Всё нормально? Он что, приставал к тебе? — Нет, — раздражённо ответила она. — Поехали отсюда. Уэнсдей шла к машине, кипя от злости и раздражения. Как бы она не была виновата, но Тайлер перешёл все границы. Уэнсдей уже тысячу раз жалела, что согласилась пойти на это дурацкое мероприятие. Пусть он развлекается с кем и как хочет. Раз она до сих пор не выбросила его из головы, видимо пришло время сделать это. Все его слова и действия причиняли лишь боль. Рядом с ним она больше не могла чувствовать себя в безопасности из-за Лили-Роуз. Уэнсдей даже всерьёз задумалась о том, чтобы сменить издательство, чтобы никаких точек соприкосновения между ними больше не было. Она села на заднее сидение, сняв пальто. — Домой? — спросил Райан, развернувшись к ней. — Нет, только не домой. Куда угодно, — ответила Уэнсдей, откинувшись на спинку сидения. Минут двадцать они ехали в тишине, пока Райан, объезжая пробки, ехал в сторону океана. Уэнсдей расслабилась от выпитого алкоголя, но сердце продолжала терзать обида. Она вынуждена жить с нелюбимым мужчиной, в то время, как тот, кого она любила всей душой, на её глазах проводил время с другой. Жить с осознанием того, что они больше никогда не встретятся, намного проще, чем видеть его с другой женщиной, слушать колкости в свой адрес и видеть жестокость и пренебрежение в любимых глазах. — Останови машину, — попросила Уэнсдей. — Что-то случилось? Тебе плохо? — обеспокоенно спросил Райан, сворачивая в безлюдное место. — Мне очень плохо, Райан. Ты можешь пересесть ко мне? — попросила она, пристально глядя на него в зеркало заднего вида. Райан остановил машину и, взяв бутылку с водой, сел к Уэнсдей на заднее сидение. Она изучающе смотрела на него. Привычный брючный костюм сменили джинсы и свитшот без капюшона. От него веяло теплом и уютом, и ей действительно было приятно находиться с ним рядом. Всегда. Они с Райаном были знакомы полтора года, и Уэнсдей считала его близким человеком. Только вот уровень близости никогда не переходит границу дружеского общения. Окутанная лёгким возбуждением от выпитого алкоголя и охваченная сильными эмоциями от сегодняшнего вечера, она скользила взглядом по его красивому лицу, то и дело задерживаясь на пухлых губах. За свою жизнь Уэнсдей целовала лишь Тайлера и Ксавье, но почему-то сейчас, находясь в отчаянии, она думала о том, каково это — целовать другого мужчину. Одним нажатием кнопки Уэнсдей погасила свет в машине и перебралась к нему на колени, положив руки на его плечи и находясь неприлично близко от его лица. — Не делай то, о чём потом можешь пожалеть, — прошептал Райан, глядя ей в глаза. Уэнсдей всем своим телом ощущала, как напрягались его мышцы от её прикосновений. Руки Райана по-прежнему оставались на месте, словно боялись совершить лишнее движение. Сидя на нём она чувствовала его смущение вперемешку с нарастающим возбуждением и хотела, чтобы его большие ладони сомкнулись на её спине. — Мне всё равно, — ответила Уэнсдей практически ему в губы, забравшись маленькими пальчиками в его волосы. Райан немного отстранился от неё. — А мне нет, Уэнсдей, — произнёс он серьёзным тоном, глядя в её сверкающие глаза. — Я же чувствую, что нравлюсь тебе, — ответила она, склонив голову чуть на бок. — Ты тоже мне нравишься. Сказав это, Уэнсдей тут же примкнула к его губам своими, больше не оставляя ему шанса быть правильным и благородным в этой ситуации. Райан наконец-то положил свои сильные руки на её поясницу, от чего она уже не отдавала отчёт своим действиям. Уэнсдей стала покрывать его лицо и шею поцелуями, и он отвечал ей взаимностью. Она ощущала его возбуждение так же ярко, как и своё собственное. Уэнсдей принялась стягивать с него свитшот, а затем футболку, водя ладонями по молодому крепкому телу. Его пальцы потянулись к молнии её платья, и она была не против, терпеливо ожидая, когда он расстегнёт её полностью. Она сама стянула платье с плеч, высвободила руки из рукавов и оголила упругую грудь, внимательно наблюдая за вожделением, мерцающем в его глазах. Когда Уэнсдей прижалась грудью к его голому торсу, с губ Райана сорвался стон, и она вновь принялась целовать его, пока его ладони бродили по её обнаженной спине. Уэнсдей отпрянула от него, чтобы отдышаться, продолжая сидеть у него на коленях и ощущая под собой его возбужденную плоть, а руки Райана проскользнули к её груди, нежно лаская её и обводя каждый ореол большим пальцем. Она хотела больше прикосновений, больше его рук на себе, глубже соединиться с ним в это самое мгновение, поэтому, как только он стал целовать её грудь, то посасывая, то лаская кончиком языка затвердевший сосок, Уэнсдей выгнулась в пояснице и запрокинула голову назад, полностью погружаясь в это манящее сладкое ощущение. Ладони сами потянулись к ремню на его джинсах, пока он продолжал ласкать её грудь, а руками медленно скользил по бёдрам, задирая её вечернее платье выше и выше. Минуя чулки, Райан коснулся пальцами её ягодиц, сжав их в своих больших ладонях, от чего Уэнсдей томно выдохнула и стала быстрее расстёгивать ремень и ширинку, намеренно касаясь руками возбужденного тела через грубую ткань джинсов и доводя его до стонов. Пальцы Райана коснулись намокшей ткани её трусиков, и тогда у Уэнсдей словно что-то щёлкнуло в голове. Находясь с ним в шаге от непоправимого, она осознала, какую ошибку сейчас совершает. Ладони отпрянули от возбужденного члена и легли на его грудь, отстраняя его от себя. — Райан, прости меня, я не могу, — тихо произнесла Уэнсдей, и тут же слёзы хлынули из её глаз. Он испугался, что сделал что-то не так, и быстро убрал свои руки от её соблазнительного тела. — Уэнсдей, я чем-то обидел тебя? — обеспокоенно проговорил Райан, пытаясь успокоить её, пока она продолжала дрожать на его коленях, рыдая и надевая на себя платье трясущимися руками. — Прости, прости меня, — продолжала твердить Уэнсдей. — Я не должна была себя так вести. Это только моя вина. — Уэнсдей, пожалуйста, успокойся, — произнёс он, взяв её заплаканное лицо в свои ладони и вытирая слёзы большими пальцами. — Я сам хотел этого. Это и моя вина тоже. Уэнсдей вдруг замерла, она смотрела в его горящие глаза, пока внутри неё всё умирало. — Я тоже хотела этого, Райан, — прошептала она, гладя ладонью его щёку. — Но я не могу. Я люблю его так, что не могу дышать. Прости меня, пожалуйста. — Я понимаю, Уэнс, он всё-таки твой муж, — немного болезненно ответил Райан, возвращая себя в суровую реальность и помогая застегнуть молнию на её платье. От этих слов Уэнсдей будто прошибло током. Она слезла с него, возвращаясь на своё место и оттягивая полы платья вниз. Райан неловко застёгивал ширинку и ремень на джинсах, очень заметно нервничая. Он натянул футболку на своё тело, пока Уэнсдей смотрела куда-то в темноту, задумавшись. — Я не Ксавье имела ввиду, — прошептала она ровным тоном. Райан удивленно смотрел на неё, боясь задавать лишние вопросы. — Ты догадывался, что Нейт не его ребёнок? — вдруг спросила Уэнсдей, повернувшись к нему. — Я не думал об этом. Малыш очень похож на тебя, только глаза и кудряшки отличают его от Лили-Роуз. Она-то точно твоя копия, — задумчиво ответил Райан. — Я много лет живу с человеком, которого не люблю. Сперва это была привычка, благодарность. Затем ради полноценной семьи для дочери. Полтора года назад я решила уйти от него. Тогда он опередил меня, подал иск на развод и единоличную опеку над Лили-Роуз. Суд сразу же удовлетворил его иск на временную опеку на период развода. Мне выделили два дня в неделю. Моей девочке недавно исполнилось два года, а я могла видеть её всего два раза в неделю, — Уэнсдей горько усмехнулась. — Ксавье поставил меня перед выбором: или мы живём с ним дальше, как муж и жена, или я вижу дочь по выходным или того реже. Райан внимательно слушал каждое слово, не перебивая и не задавая никаких вопросов. Он понимал, что Уэнсдей нужно выговориться. И она действительно рассказала ему почти всё. Про Тайлера, про своё видение и видение отца Ксавье насчет убийства Лили-Роуз. Что ей пришлось обидеть Тайлера и разбить ему сердце, чтобы он навсегда исчез из их жизни. Что сейчас он снова находится где-то поблизости, и что она боится за жизнь Лили-Роуз. — Это он, да? Тот парень, которому ты влепила пощёчину сегодня? — догадался Райан, когда она закончила свой монолог. Уэнсдей кивнула. — Да. Его зовут Тайлер Галпин. — Уэнсдей, как долго ты ещё сможешь терпеть это? — спросил он с тревогой в голосе. — Свой брак? — Я не знаю, — прошептала она бесцветным голосом. — Я очень устала. Правда. Райан придвинулся ближе к Уэнсдей и обнял её. Она положила голову ему на грудь, пока он гладил её по спине. — Иногда мне кажется, что я выдумала тебя, чтобы окончательно не сойти с ума, — произнесла Уэнсдей, задумавшись. — Прости меня за сегодняшнее. — Всё нормально, не вини себя ни в чём, — прошептал Райан ей в макушку. Она закрыла глаза, утопая в его объятиях, с ним ей было спокойно. Уэнсдей не хотела думать о Тайлере с Амандой, о Ксавье, о том, что будет после нового года. Она просто желала продлить момент этого безмятежного покоя. Ей и правда стало легче, после того, как она выговорилась Райану. Они сидели в машине в абсолютной тишине, пока размеренное биение их сердец убаюкивало Уэнсдей. Через минут тридцать она открыла глаза. — Который час? — тихо спросила Уэнсдей, высвобождаясь из тёплых объятий и отодвигаясь от Райана. — Половина первого, — ответил он, надевая свитшот. Всё это время машина стояла с выключенным мотором, поэтому температура в салоне стала падать. — Ты замёрзла? — Нет, — произнесла Уэнсдей, доставая телефон из сумочки. — Пора ехать домой. Райан кивнул и тут же вышел из машины, чтобы пересесть на водительское кресло. Вечер был сложный для них обоих, поэтому до особняка Ксавье они доехали в тишине. Хорошо, что его самого не будет ещё два дня, Уэнсдей точно не хотела сейчас объясняться с ним, где она была так поздно и что делала. На прощание в машине Райан протянул Уэнсдей руку со словами: — Ты же знаешь, что всегда можешь на меня положиться? — Конечно, — ответила она, касаясь его ладони ледяными пальцами. — Спасибо тебе. Зайдя в дом, Уэнсдей сразу направилась к детям, которые уже спали. Няня читала книгу и тут же вскочила, когда Уэнсдей вошла в комнату. — Как Вы отдохнули? — словно для приличия спросила она. — Тайра, могу я Вас попросить не говорить моему мужу, что я куда-то ездила? Мы сейчас не ладим, не хочу, чтобы мы ещё больше поругались, — попросила Уэнсдей без лишних разговоров. — Взамен на молчание, я удвою Вашу рождественскую премию. Идёт? — Вы так добры, — искренне удивилась няня. — Я ничего не видела и ничего не знаю. — Спасибо, — поблагодарила Уэнсдей и пошла к себе в комнату. Сняв с себя платье, она зашла в ванную, где долго рассматривала красные отметины на плечах от губ Тайлера. Она понимала, что это отличный повод вывести Ксавье из себя. Но при этом Уэнсдей боялась, что он может навредить Тайлеру, если узнает, что тот снова где-то рядом. Попросить его уехать Уэнсдей тоже не могла. Она знала, что Тайлер не боится Ксавье и может сам пойти на рожон. Ощущения чужих губ и рук на своём теле смешались. Тайлер. Райан. Уэнсдей осознавала, что вела себя сегодня как последняя блядь. Но, самое интересное, что она не чувствовала вину за это. Она немного винила себя, что поступила так ужасно с Райаном, ведь секс мог дать ему несбыточную надежду на что-то большее между ними. Но она смогла вовремя остановиться. Это главное. А в остальном, она не ощущала, что сделала что-то предосудительное. Смыв с себя остатки этого сложного дня, Уэнсдей высушила волосы и легла спать. Завтра утром ей нужно было отвезти Лили-Роуз в детский сад и поехать в издательство на пару часов поработать.***
Уэнсдей проспала всего несколько часов, когда прозвенел будильник. Умывшись, она пошла сама готовить завтрак и будить Лили-Роуз. Малыш Нейт уже не спал, Уэнсдей покормила его и попросила Тайру одеть его, потому что она хотела взять его с собой в издательство. Нейт никогда не плакал вне дома, поэтому она спокойно брала своего любимого мальчика с собой на работу. Через час, они втроём вышли из дома, где их уже ждал Райан. Легкие нотки неловкости всё же витали в воздухе между ними, когда они везли детей в этой же самой машине, в которой вчера практически занялись сексом. Но Райан как обычно сглаживал все острые моменты шутками и непринужденными разговорами, за что Уэнсдей была бесконечно ему благодарна. Отдав Лили-Роуз в детский сад, они с Нейтом поехали в издательство. В её кабинете стоял небольшой манеж с игрушками, в котором малыш спокойно спал, пока она редактировала чужие тексты. Поработав несколько часов, она вышла с ребёнком на руках в холл в ожидании Райана, который должен был скоро подъехать. Уэнсдей усадила Нейта на диванчик, а сама села перед ним на корточки, разговаривая со своим сыном. Её всегда спокойный мальчик сегодня немного капризничал и стягивал с себя шапочку, успокаиваясь лишь тогда, когда оставался без неё. На втором этаже было тепло и без сквозняков, поэтому она смирилась, что несколько минут он просидит без шапки, и гладила его по любимым тёмным кудряшкам. Увлечённая своим малышом, Уэнсдей не заметила, что на второй этаж поднялся Тайлер с букетом белых георгинов. Увидела она его, когда он уже шёл в их с Нейтом сторону. Она точно не ожидала увидеть его в издательстве утром после вечеринки. — Аманда у себя? — бесцеремонно спросил он, увидев её. Уэнсдей охватила паника, что он может увидеть ребёнка, поэтому она вновь надела на него шапочку, взяла на руки, и со словами: «Я не её секретарь» быстрым шагом пошла обратно в свой кабинет, закрывая сына от глаз Тайлера. Но тот пошёл следом за ней. — Уэнсдей, подожди, прости, что вчера наговорил тебе лишнего, — извинялся Тайлер, почти поравнявшись с ними. — Мне всё равно, — бросила она, ускоряя шаг. Вдруг её спокойный ребёнок стал плакать на весь второй этаж. До её кабинета оставались считанные шаги, но Тайлер уже опередил её и встал перед дверью, к которой целенаправленно шла Уэнсдей. Она резко развернулась к нему спиной, чтобы он не увидел лицо мальчика, который продолжал плакать. У Тайлер неприятно сжалось сердце, словно он о чём-то догадывался, но боялся даже думать об этом. — Ты что, прячешь от меня ребёнка? — обеспокоенно спросил он. — Тайлер, уходи, пожалуйста, — тихо попросила она голосом, как будто сама вот-вот расплачется. В этот момент малыш Нейт вновь стянул с себя шапку, которая упала на пол, а вместе с ней упало и сердце Уэнсдей. Тайлер опустился вниз, чтобы поднять её, а когда встал в полный рост, мальчик повернул к нему свою кудрявую голову и резко перестал плакать. На Тайлера заинтересованно смотрели его же ярко-зелёные глаза, а тёмные кудряшки дополняли картину. Он стоял, словно заворожённый, не в силах оборвать зрительный контакт с малышом. Вдруг Нейт улыбнулся Тайлеру. Уэнсдей стояла и не могла пошевелиться. Всё было слишком очевидно. Её малыш никогда не улыбался незнакомым людям, но в этот раз он словно чувствовал, кто перед ним находится. Тайлер болезненно посмотрел на Уэнсдей, но та лишь опустила взгляд. — Почему ты ничего мне не сказала? — спросил он пустым голосом, пока внутри всё рушилось.