Глава 37.
Ксавье проснулся рано утром в скверном расположении духа. Его, как магнитом, тянуло домой, к Уэнсдей и детям. Вчера они сильно поссорились, и Ксавье намеревался купить по дороге огромный букет цветов. Любое появление Тайлера Галпина в их жизни сносило ему голову из-за ревности. И в этот раз Ксавье поклялся самому себе, что Галпин сдохнет, если ещё раз попытается влезть в его семью. Отец даже не спустился позавтракать с ним после вчерашнего разговора на повышенных тонах, но Ксавье это мало заботило. Он мечтал лишь поскорее вернуться домой к семье, чтобы провести день с Уэнсдей и детьми и отпраздновать сочельник. Ксавье не знал, как наладить отношения с женой. Руки опускались. Иногда он хотел убить и её, чтобы раз и навсегда избавиться от этого наваждения по имени Уэнсдей Аддамс. Но Ксавье никогда бы не смог так поступить. Ему было важно её присутствие в доме и своей жизни. Он понимал, что она несчастлива с ним, но это давно не имело для него никакого значения. Кое-как дождавшись Райана, Ксавье нервно открыл дверцу авто и сел на привычное заднее сидение. Он попросил водителя заехать в цветочный магазин недалеко от дома. Дорога заняла три с половиной часа с учётом похода в магазин. Когда Ксавье подъехал к своему дому, то сразу заподозрил неладное. Дверь в воротах была приоткрыта, а охрана не открыла въезд. Выскочив из машины, он буквально вбежал на территорию своего дома. Охранников нигде не было видно, и тогда Ксавье открыл дверь помещения, где они обычно сидели. От увиденной картины в глазах Ксавье стали лопаться капилляры. Двое его здоровенных охранника сидели на полу связанными с кляпом во рту и не имели ни единой возможности пошевелиться. Подбежав к ним, он резко стянул повязку из рта одного из парней и рявкнул ему прямо в лицо: — Кто это сделал? Где моя жена?! Ксавье буквально кипел от заполняющей его ярости. Он никак не мог предположить, что его маленькой хрупкой Уэнсдей удастся сбежать, да ещё и с двумя детьми. Если только ей кто-нибудь не помог. Ну конечно! — На нас напали, я не видел, сколько их было, — еле отдышавшись, виновато произнёс охранник. — Очнулись мы уже здесь связанными. — Я плачу вам огромные деньги за охрану своего дома и семьи! А потом обнаруживаю пустой дом и связанную охрану! — орал Ксавье вне себя от гнева. — А если мою жену и детей похитили?! Мужчина виновато молчал, опустив взгляд в пол. — Я не знаю, как так получилось, — промямлил он. Ксавье, не выдержав нервного напряжения, со всей силы пнул одного из сидящих на полу охранников по бедру и выскочил из здания. Сжав кулаки, он направился прямиком к Райану, который продолжал сидеть в машине в режиме ожидания. — Ты что-нибудь знаешь об этом? — прошипел Ксавье, сев на переднее сидение. — О чём? — в недоумении спросил Райан. — Моя жена и дети пропали. Охрана связана, — процедил Ксавье. — Что? Как это пропали? — искренне удивился Райан. — Вы уже звонили в полицию? Ксавье сощурил взгляд, не переставая смотреть на Райана. — То есть, ты хочешь сказать, что ни о чём не знаешь? Где ты был вчера вечером? — Отвёз Вас и вернулся домой. — И кто-то может это подтвердить? — не унимался Ксавье. — Мама была вчера весь день дома, она может подтвердить, — уверенно ответил Райан, так как, вернувшись поздно ночью домой перед тем, как поехать в поместье Торпов, он попросил мать подтвердить его алиби, если понадобится. Мама очень сильно волновалась за сына, боясь, что тот попал в неприятную историю, но всё же пообещала ему помочь, если потребуется. — Ладно, — с ноткой недоверия произнёс Ксавье. — Пока свободен. Ксавье отпустил Райана, а сам вернулся к охране. Развязав их, он стал задавать вопросы, попутно набирая номер Мортиши Аддамс, ведь если Уэнсдей сбежала, то скорее всего к родителям, думая, что они смогут её защитить. Как бы не так. Мортиша взяла трубку не сразу, а в голосе чувствовалось явное удивление, ведь последние года два они практически не звонили друг другу. — Где Уэнсдей? — спросил Ксавье, даже не здороваясь с ней. — Это я должна спрашивать тебя, Ксавье. Ведь она живёт с тобой, — ответила Мортиша. — Уэнсдей сбежала с детьми. Не пытайтесь её скрыть от меня, я её из-под земли достану, если понадобится, — раздражённо выпалил в трубку Ксавье. — Но по твоей милости мы виделись дочерью в последний раз больше года назад. И сейчас ты говоришь мне о том, что Уэнсдей сбежала. Что ты с ней делал, Ксавье, что моя девочка сбежала от тебя? — взволнованно проговорила Мортиша. — Как же ваша семейка действует мне на нервы! — рявкнул Ксавье. — Я вылетаю к вам ближайшим рейсом. Он нервно нажал кнопку отбоя и стал звонить своей ассистентке. — Срочно закажи мне билет до Берлингтона. На ближайший рейс. Через три часа Ксавье уже летел в самолёте к Аддамсам. В аэропорту его встретили Ларч и Гомес, который был крайне обеспокоен пропажей Уэнсдей и внуков. Приехав в поместье родителей своей жены, Ксавье стал бродить по комнатам, не слушая ни единого слова Мортиши и Гомеса. Не обнаружив никаких следов пребывания Уэнсдей и детей, а также внимательно наблюдая за расстроенными и раздосадованными лицами родителей Уэнсдей, Ксавье сел на один из диванов в гостиной и принялся задавать им обоим вопросы: когда Уэнсдей звонила им в последний раз? Не заметили ли они ничего подозрительного в её голосе и интонации? Не делилась ли она своими планами с родителями? После двух часов расспросов Ксавье убедился в том, что родители не имели ни малейшего представления о жизни своей дочери за последнее время, и где она могла находиться в настоящий момент. Уже поздно вечером он уехал из особняка Аддамсов обратно в аэропорт Берлингтона. В аэропорту ему позвонил отец. — Где мальчишка, водитель, который привёз тебя вчера? — гневно спросил Винсент. — И где ты вообще сам? — Уэнсдей сбежала с детьми. Я был у Аддамсов, — ответил Ксавье. — Что? Как такое возможно? Кто-то помог ей, однозначно, — возмутился Торп старший. — Ты спросил про водителя. Зачем он тебе? — Я посмотрел отчёт охраны за вчерашний день. Он находился в моём доме пять минут, в тот момент, когда мы с тобой разговаривали внизу. Он мог что-то услышать. Ксавье, ты знаешь, что нужно сделать. Эта информация не должна выйти за пределы моего дома! Он мог уже рассказать всё сучке Аддамс. Не просто же так она сбежала именно вчера. Найди её! — Я понял тебя, отец, — сухо ответил Ксавье, завершил звонок и стал набирать номер телефона, к которому поклялся обращаться только в крайнем случае. Таких людей не стоило беспокоить по пустякам. — Найдите мне мою жену — Уэнсдей Аддамс-Торп. Ей может помогать некий Тайлер Галпин. Деньги не проблема. Назовите любую цену. Только найдите их, — произнёс Ксавье, отойдя подальше от людей, как только на звонок ответили. — И ещё. Райан Уолтон. Несчастный случай со смертельным исходом. Пропал без вести. Мне не важно. Избавьтесь от него. Адрес и номер его телефона я пришлю сообщением.***
Уэнсдей проснулась рано утром рядом с Тайлером. Аккуратно встав, чтобы не разбудить его, она оделась, взяла телефон и прошмыгнула в ванную. Несмотря на всю сложность ситуации, в которой она оказалась, Уэнсдей впервые за многие месяцы ощущала себя живой. Тело приятно ныло после вчерашней ночи, а от одного лишь воспоминания о ней, уголки губ непроизвольно поднимались вверх. Она любила Тайлера, и между ними больше не существовало границ. Она знала, что он тоже любит её. У них есть Нейт. Лили-Роуз тоже смягчится со временем, но пока они должны быть очень осторожны, чтобы лишний раз не травмировать психику дочери. Теперь, когда Тайлер находился рядом, Уэнсдей знала, что сможет выдержать все судебные издержки за право на опеку над Лили-Роуз. Как только закончатся праздники, она подаст на развод с Ксавье. Уэнсдей ещё раз позвонила Райану, но телефон всё так же был отключен. Она старалась не впадать в панику. Но в груди ныло всё то же плохое предчувствие. Тогда Уэнсдей набрала номер матери. — Мам, — тихо проговорила Уэнсдей, как только Мортиша взяла трубку. — Уэнсдей, я так и знала, что это ты! Ксавье ищет тебя. С тобой всё хорошо? Как малыши? О Дьявол, ничего не говори, вдруг мой телефон прослушивается, — обеспокоенным голосом прошептала её мать. — Всё нормально, мама. Я звоню сказать, чтобы ты не волновалась. Я так и знала, что Ксавье поедет к вам. Я выйду на связь, как смогу. И мне понадобится помощь мистера Миллера. Всё будет хорошо. Уэнсдей быстро положила трубку, вдруг через телефон Мортиши действительно уже прослеживали, откуда шёл сигнал. Когда речь шла о Ксавье, она понимала, что для него доступны все средства и возможности для того, чтобы найти её и детей. Это пугало. А ещё, пока она не убедится, что с Райаном всё хорошо, она не могла обратиться в Конгресс. Уэнсдей всё ещё надеялась, что в ближайшие дни он выйдет на связь, и тогда они наконец-то смогут действовать.***
Но Райан не объявился. Ни через два дня, ни через неделю. И Уэнсдей очень сильно переживала из-за этого. Она даже попросила Тайлера отвезти её к ближайшей телефонной будке, чтобы лишний раз не светить свои номера. Уэнсдей набрала номер дяди Райана — Джереми, который работал водителем в их с Ксавье семье уже много лет. Он взял трубку и взволнованно ответил, что Райан уже неделю не появлялся дома, оставив матери записку, что едет в путешествие по Европе. С тех пор он не выходил на связь и его телефон был постоянно выключен. Уэнсдей сердцем понимала, что что-то здесь не так, особенно, когда Джереми попытался выяснить, где она сейчас. Она поспешно попрощалась и бросила трубку, сообщив Тайлеру, что в скором времени им нужно сменить место жительства. Всю эту неделю они вчетвером жили в том самом небольшом деревянном домике. Тайлер много времени проводил с сыном и старался уделять достаточное внимание Лили-Роуз, чтобы малышка не чувствовала себя обделённой. Постепенно их взаимоотношения улучшились, Тайлер смог второй раз найти ключик от маленького трепетного сердечка Лили-Роуз. Казалось, что жизнь наконец-то налаживается и идёт своим чередом. Уэнсдей связалась с адвокатом своей семьи — мистером Миллером, и они ускоренно начали подготовку к бракоразводному процессу с Ксавье. В этот раз именно они действовали на опережение. Уэнсдей с Тайлером много разговаривали. Открывая друг перед другом свои сердца и души. Некоторые разговоры давались особенно тяжело, особенно когда речь заходила о синяках и отметинах на теле Уэнсдей. Тайлер злился, буквально приходил в бешенство от услышанного, хотя Уэнсдей не рассказывала и десяти процентов того, что она пережила в браке с Ксавье. Она видела, как ярость застилает глаза Тайлера, поэтому взяла с него обещание, что он не тронет Ксавье. Уэнсдей боялась, что если Тайлер что-то сделает с ним, то его посадят, и они снова будут вынуждены расстаться. Столько лет было нещадно потеряно, она просто не могла допустить, чтобы их снова разлучили. Как бы Уэнсдей ни ненавидела Ксавье, его смерть того не стоила. Разумеется, взаимодействия Тайлера и Уэнсдей не ограничивались одними разговорами. Они предусмотрительно перенесли одну из кроватей на кухню, чтобы наслаждаться друг другом, не боясь, что Лили-Роуз проснётся и выйдет из-за перегородки к ним. В эти дни Уэнсдей ощущала себя по-настоящему счастливой. Словно все беды и проблемы остались позади, хотя всё ещё только начиналось. Но рядом с Тайлером Уэнсдей ощущала такую огромную поддержку и заботу, и была уверена, что вместе они со всем справятся.***
Следующим утром они всей семьёй планировали переехать в штат Арканзас, ещё дальше уезжая от Нью-Йорка. Уэнсдей осталась собирать вещи, Нейт спал, а Тайлер поехал в магазин за необходимыми вещами и продуктами в дорогу и на первое время в Арканзасе. Лили-Роуз играла в комнате, в тот день Уэнсдей так и не удалось её уложить на дневной сон. Входная дверь отворилась, и Уэнсдей в полной уверенности, что это за чем-то вернулся Тайлер, с улыбкой обернулась. — Тайлер, ты что-то забыл? — только успела произнести она и буквально застыла на месте. Перед ней стоял Ксавье. Уэнсдей потеряла дар речи от ужаса, который окутал её в этот момент. — Ну здравствуй, родная, — с оскалом улыбнулся Ксавье, проходя в дом. Уэнсдей попятилась назад, пока не врезалась ногами в кухонный стол. Она по-прежнему не могла проронить ни слова, с паникой глядя в остервенелые глаза своего мужа. — Я скучал по тебе, Уэнсдей. И очень грустил от того, что ты меня бросила. Ещё и забрала с собой наших милых детей. Кстати, где они? Лили-Роуз! Папа приехал за тобой! — крикнул Ксавье на весь дом, и через мгновение малышка выскочила из соседней комнаты и бросилась к отцу. Внутри Уэнсдей всё умирало. Ксавье обнимал Лили-Роуз, а сам внимательно продолжал следить за реакцией Уэнсдей, упиваясь её болью и ужасом от происходящего. — Солнышко, ты поедешь с папой домой? — спросил Ксавье, гладя дочь по голове. Малышка резко погрустнела и жалобно посмотрела на Уэнсдей. — А как же мама? — чуть ли не плача, пропищала Лили-Роуз. — А мама не хочет с нами ехать. У мамы теперь новый папа, она хочет разлучить нас с тобой, — начал причитать Ксавье, глядя на дочь. — Хватит манипулировать ей! Она же ещё ребёнок! — выпалила Уэнсдей, не выдержав лжи, которая потоком лилась из Ксавье. Ксавье усмехнулся. — О, мама снова может разговаривать. Милая, иди поиграй в другую комнату, нам с мамочкой нужно поговорить, — обратился Ксавье к дочери, выпуская её из своих объятий. Но малышка не послушалась его и побежала к матери, прижавшись к ней. Уэнсдей выдохнула и обняла дочь в ответ. — Что, сука, успела настроить дочь против меня? — прошипел Ксавье, не стесняясь в выражениях при ребёнке. Уэнсдей не хотела, чтобы Лили-Роуз видела их с Ксавье разборки, а в душе молилась, чтобы Тайлер вернулся как можно быстрее. — Солнышко, папа прав, давай ты поиграешь в другой комнате, а мы с ним поговорим, — тихо проговорила Уэнсдей, целуя дочь в лобик. Но Лили-Роуз мотала головой, ещё крепче вцепившись в мать. Тогда Ксавье не выдержал и стал орать. — Ты что, не слышала, что тебе говорят взрослые?! Бегом в комнату! Малышка заплакала, всё так же крепко держась за маму. — Ксавье, пожалуйста, не надо, — взмолилась Уэнсдей. — Не кричи на неё. — А ты вообще закрой рот, потаскуха! — озверел Ксавье и схватил Уэнсдей за волосы. Эти мгновения стали сущим кошмаром для Уэнсдей. Ксавье тянул её за волосы, а Лили-Роуз плакала, продолжая держаться за неё своими маленькими ручонками. Крики Ксавье, плач дочери. Всё смешалось в голове Уэнсдей. Сознание словно утекало куда-то сквозь неё. Затем она услышала звук удара, крик Тайлера и ясность ума резко вернулась к ней. Уэнсдей тут же схватила Лили-Роуз и утащила её в соседнюю комнату, пока Тайлер и Ксавье дрались на кухне. Она отчётливо слышала звуки ударов, рёв Тайлера и проклятия, которые сыпались из уст Ксавье. Уэнсдей не могла допустить, чтобы Тайлер убил его, поэтому быстро убедившись, что с дочерью всё хорошо, она выскочила обратно в кухню. Тайлер вне себя от ярости впечатывал лицо Ксавье в пол, пока оно превращалось в одно сплошное кровавое месиво. — Тайлер, нет! Пожалуйста! — крикнула к нему Уэнсдей со слезами на глазах. — Ты обещал… Тайлер поднял на неё свой взгляд, полный боли, ненависти и отчаяния. Зависший в воздухе кулак медленно разжался, и он слез с Ксавье, оставляя его на полу плеваться собственной кровью. Уэнсдей бросилась к Тайлеру. — Ты не должен, он того не стоит! — молила она, обнимая и покрывая его лицо и руки поцелуями. — Пожалуйста, Тайлер. Ради нас. Я люблю тебя. Было видно, как Тайлеру сложно бороться с собой, но рядом с Уэнсдей он всё же успокаивался. Он обнял её в ответ, и Уэнсдей выдохнула. Ксавье попытался подняться, чертыхаясь себе под нос. Уэнсдей обернулась к нему. — Где Райан? — спросила она его в лоб. — Твой дорогой водитель кормит рыб в океане, — процедил Ксавье, сплёвывая кровь. Уэнсдей завертела головой в отрицании. — Нет… Что ты с ним сделал?! — закричала она, пытаясь наброситься на Ксавье, но Тайлер крепко держал её в руках. — А чего ты ожидала? Я знаю, что он помог вам двоим уехать и что именно он привёз Тайлера к нам в дом для того, чтобы спасти тебя из лап ужасного мужа-тирана. Нет ничего невозможного, когда у тебя есть деньги и связи. А Райан поплатился за своё благородство и за то, что совал свой нос не в свои дела. Из глаз Уэнсдей брызнули слёзы. — Как я тебя ненавижу! — прошипела Уэнсдей, смахивая слёзы. — Для простого водителя ты слишком сильно печалишься из-за него. Неужели и с ним ты спала? — язвительно отметил Ксавье и полез в карман. — Кстати, это тебе. Он швырнул к её ногам серебряный крест на цепочке, который Райан носил, не снимая. — Узнала? — ухмыльнулся Ксавье. — Уэнс, да у тебя хоть ноги смыкались, пока мы были женаты? Грёбаная потаскуха. — Закрой рот, Торп, — процедил Тайлер, вновь сжимая кулаки. Уэнсдей смотрела на крестик, валяющийся у её ног. Мысли хаотично кружили у неё в голове, выстраиваясь в логичную цепочку. Подняв его с пола, она посмотрела на Ксавье. — Я знаю, что твой папаша в сговоре с тобой послал мне ложное видение. И так же я знаю, что это запрещено законом. Доказать это будет совсем несложно, ведь у меня на руках запись с признанием. Насколько я помню, человека, применившего этот приём, осудили на двадцать лет. Я сделаю всё, чтобы твоему папаше дали не меньше. А ещё эта новость разлетится по всем газетам, журналам и интернету. Репутации твоего папочки, о которой он так печётся, придёт конец. Тебя тоже зацепит, не переживай. Я много чего могу рассказать, Ксавье. Журналистам только дай повод, они тебя уничтожат, — зловеще проговорила Уэнсдей, вкладывая особый смысл в каждое сказанное слово. Ксавье тут же поменялся в лице. — Будешь меня шантажировать? — нервно спросил он. — Я уже это делаю, — с вызовом ответила Уэнсдей. — Ты оставишь нас в покое и дашь мне развод с опекой над Лили-Роуз. Вы будете с ней видеться, я не буду против этого. Ксавье ухмыльнулся. — Как же я тебя ненавижу, мразь, — процедил он сквозь зубы. — Следи за языком, Торп, — вмешался Тайлер. — Взаимно. А теперь проваливай, — уверенно произнесла Уэнсдей. Ксавье ещё раз ухмыльнулся безумной улыбкой, которая перекосила его разбитое лицо, и вышел из дома. Только тогда Уэнсдей выдохнула и обняла Тайлера. — Тайлер, я не знаю, что было бы, если бы ты не вернулся. Он стал кричать на Лили-Роуз, — с горечью в голове воскликнула Уэнсдей. — Моя бедная девочка. Она разжала объятия и кинулась в комнату. Лили-Роуз тихонько сидела в углу, поджав коленки, и беззвучно плакала. — Солнышко, — бросилась к ней Уэнсдей и упала на колени. — Ты сильно испугалась? Папа ушёл, моя родная. Малышка, всхлипывая, обняла маму за шею и заплакала во весь голос. Нейт тоже проснулся, и Тайлер взял его на руки. — Всё закончилось, солнышко, — твердила шёпотом Уэнсдей, обнимая свою доченьку и гладя её по спине, пока малышка не могла успокоиться.***
Только ближе к вечеру все успокоились. Уэнсдей дала отмашку юристу, и тот направил пакет документов с иском в суд. Переезжать в Арканзас теперь было бессмысленно, поэтому они остались в этом доме ещё на неделю. Всё это время Уэнсдей молча оплакивала Райана, понимая, что тот отдал за неё жизнь. Тайлер никогда не задавал лишних вопросов, хотя и понимал, что Райан был для Уэнсдей не просто водителем. Не желая больше копить недосказанность между ними, однажды вечером она всё рассказала ему, включая тот страстный порыв в машине, который не получил продолжения. Тайлер не винил её ни в чём, а лишь в очередной раз извинился за своё поведение тогда. Райана он тоже ни в чём не обвинял, ведь во многом именно благодаря ему, они с Уэнсдей снова вместе начинали свою жизнь.***
Возвращаться домой всё ещё было опасно, да и где сейчас находился их дом? Им обоим не хотелось жить в Нью-Йорке, хотя у Тайлера там развивался бизнес. Поэтому, когда через неделю мистер Миллер позвонил и сказал, что Ксавье принял все требования бракоразводного иска, Уэнсдей наконец-то выдохнула и сказала, что хочет вернуться в Джерико. В дом отца Тайлера. Какое-то время они будут жить там. Да и от поместья Аддамсов всего час езды. Когда они вернулись в Джерико, то первым делом поехали именно туда. Гомес и Мортиша очень удивились, когда увидели дочь с Тайлером, но Уэнсдей всё им объяснила и рассказала. Мортиша не смогла сдержать слёз, слушая рассказ дочери. Она была так рада, что всё это осталось позади. Они с Гомесом с радостью приняли Тайлера в свою семью. Насчёт ложного видения родители были в шоке, но согласились, что молчание взамен на развод и спокойную жизнь того стоило. Жизнь снова пошла своим чередом. Развод продвигался медленно, но верно. Уэнсдей и Тайлер с детьми жили в доме Донована Галпина и были самыми счастливыми на свете. Строили планы на дальнейшую жизнь, работали удалённо и проводили каждую свободную минуту вместе или с детьми, которые стали частенько гостить у бабушки с дедушкой, пока Тайлер и Уэнс обустраивали дом для комфортной жизни с двумя маленькими сорванцами. Лили-Роуз устроили в детский сад, она практически сразу подружилась с соседской девочкой Мией, с которой они ходили в одну группу в саду. Уэнсдей снова ощущала себя любящей и любимой женщиной рядом с Тайлером, который буквально боготворил её. Все ссоры и разногласия остались позади. И конечно же Уэнсдей хотела думать, что так будет всегда. Но один февральский вечер накануне Дня Рождения Нейта разделил её жизнь на "до и после".