***
Свежий, морозный воздух немного привёл её в чувство. «Всё-таки зря я согласилась на последние пару кружек,» — думала Гермиона. Земля была мёрзлой, кое-где лужи на дорогах покрылись ледяной коркой. Снега почти не было, зато иней покрывал траву, листья и оседал на шарфе, если минут пять провести на улице, закутавшись в него. «Какой же он дурак,» — продолжала думать Гермиона. Неужели он не понимает, что между ними нет и намека на романтические отношения? Всё — финита. Поезд давно ушёл. Но дружба между ними всегда была крепкой, и в последние пару недель она начала постепенно восстанавливаться. — «Идиот, ну просто идиот!» Но день сегодня очень приятный. Гермиона оглянулась вокруг. В такую погоду было бы здорово гулять с кем-нибудь, ходить за руку, вместе замерзать и потом отогреваться в кафе, за чашкой ароматного чая. И целоваться, согревая друг друга дыханием… Как давно это всё было в жизни Гермионы. Как будто и не с ней вовсе. А ещё ей хотелось страсти. Острой, всепоглощающей. Чтобы каждое прикосновение как пламя. Чтобы быть настолько голодным, что невозможно оторваться, насытиться друг другом. Такого с ней не было вовсе. «Видимо, мой удел — это радость от академических успехов, гордость достижениями и любовь к коту. Ах да, ещё романтические книжки, замаскированные под дополнительные учебные материалы. А почему, собственно, нет? Если это делает меня счастливой, то какого чёрта?» Потом всё произошло просто молниеносно: сначала она услышала шаги сзади, хотела оглянуться, нога проскользила по льду, а алкоголь притупил реакцию, и она начала падать назад. Тут кто-то крепко схватил её сначала за руку, а потом за талию, придержал. Потом осторожно отпустил. Гермиона оглянулась, чтобы поблагодарить, и увидела Малфоя. Он самодовольно смотрел на неё. — Грейнджер, с тобой можешь невольно почувствовать себя рыцарем. Столько раз я ещё никого не спасал. — Не льсти себе, Малфой. Я всего лишь чуть не упала на льду. — Все так говорят, а потом однажды не поймаешь девицу вовремя и слушай обвинения до скончания веков. — Даю слово, если я упаду, то ни слова тебе не скажу в укор! — Ловлю на слове. — Идёт! — Гермиона шутливо закатила глаза, и они пошли в сторону замка вместе. Они шли молча. Молчание это не было неприятным или неудобным для Гермионы. Ей было вполне комфортно. Наверное, это из-за того, что они постоянно видятся на встречах по мониторингу, проводят много времени вместе, но при этом не разговаривают много. — Хотя знаешь, — Малфой нарушил молчание. — Ты так прекрасно отшила Уизела, что я, пожалуй, готов поймать тебя ещё пару раз. Ты бы видела его лицо: он стал цвета редиса, вспотел и убежал так быстро, что клянусь, я видел, что он был без носок, — довольная улыбка растекалась по лицу Малфоя. Он ещё не забыл пары сломанных из-за него рёбер. — Рада стараться, — Гермиона, сама не зная почему, сделала реверанс в его сторону. — Грейнджер, это что был РЕВЕРАНС? Если да, то спешу тебя огорчить, он делается совсем не так. — Да что ты! А как? Среди магглов-стоматологов не очень приняты реверансы, знаешь ли. И тут Малфой сделал то, чего она абсолютно точно от него не ожидала: откинув полы пальто он изобразил грациозный реверанс. Гермиона остановилась с отвисшей челюстью. — Вот это реверанс, Грейнджер. И если ты расскажешь об этом хоть одной живой душе, то я тебя прокляну. Гермиона молча кивнула, а потом расхохоталась. Малфой улыбнулся в ответ. Беззаботной улыбки у него не получилось, но то, что он способен улыбаться, делало его чуть более человечным. Человечным и горячим. В этой чёрной мантии, с волосами, лежащими в мнимом беспорядке, он был великолепен. Широкие, но не излишне плечи, стройная фигура, точёные черты лица. В нём было на что посмотреть. «Почему бы и не посмотреть», — с пьяной смелостью подумала Гермиона. — «Я же не собираюсь к нему приставать. Просто полюбуюсь, должно же быть в моей жизни место прекрасному!» Малфой заметил, что Гермиона смотрит на него чуточку по-другому, но не подал вида. Он привык к женскому вниманию, хоть и немного ослабшему после событий двух прошлых лет. Нет, слизеринки всё ещё продолжали на него так смотреть, а вот другие девушки… Гермиона выглядела очень неплохо для заучки из Гриффиндора. У неё была фарфорово-белая кожа, яркий румянец появился на щеках от долгой прогулки (или от грязных мыслишек, усмехнулся про себя Драко). Правильные черты лица обрамлялись волнистыми волосами, цвета молочного шоколада. И глаза. Глаза он заметил давно. Они отражали её живой ум, глубину, страстность. По ним всегда можно было понять, в каком настроении она. «Чёрт, я совсем забыл, что на ней то ожерелье. Чуть не попался. А Уизел-то как раз попался», — самодовольно подумал Драко, проходя через большие кованые ворота замка. — Я пойду сразу в башню, если хочешь, присоединяйся. Не вижу смысла заходить к себе. У меня с собой нет попкорна, но я как раз припрятала немного в кабинете Трелони. — Ты припрятала у неё в кабинете той сырной дряни? Смердящей старыми носками? И никто этого не заметил? Гермиона пожала плечами, улыбнулась и зашла в замок.***
Пока они поднимались в башню прорицаний Гермиона чувствовала себя всё более и более пьяной. Её мысли путались и вертелись, в основном вокруг Малфоя. Рук Малфоя. Длинных чувственных пальцев Малфоя, которыми он брался за перила на особенно неприятной летающей лестнице. Губах Малфоя. Твёрдо сжатых и немного обветренных. Спине Малфоя, такой широкой и… — Грейнджер, ты уснула? Гермиона не заметила, как Малфой остановился у лестницы в башню прорицаний, и чуть было не врезалась в него. Когда мы успели прийти сюда, мелькнула у неё мысль. — Прости, я задумалась. Ты что-то сказал? — Ты сейчас мне дыру в затылке просверлишь. — Малфой, ты идёшь прямо передо мной, куда мне, по-твоему, нужно смотреть?! — Гермиона начала немного распаляться, потому что он застал её за занятием, которого она стыдилась. Самую малость. Малфой, конечно, не мог видеть того, О ЧЁМ именно она думала, рассматривая его. Если бы мог — она бы уже провалилась под землю от стыда. Малфой поднялся в башню прорицаний и протянул руку Гермионе, которая не чувствовала себя сейчас уверенно на откидной лестнице. Она с благодарностью ухватилась за предложенную руку. — Знаешь, Грейнджер, если бы это была не ты, а любая другая девушка, я бы абсолютно точно подумал, что ты меня разглядываешь и думаешь о том, как бы меня соблазнить в этой пустынной, уединённой, полной диванов и подушек башне. Но поскольку это ты, то, вероятно, ты просто меня разглядываешь. Гермиона вспыхнула: — О да, ведь я никогда не видела более горячего мужского тела! Не льсти себе, Малфой! Драко, уже снявший тёплую мантию, подошёл к ней почти вплотную: — Рад, что ты это признаешь, — ухмыльнулся он. Гермиона в бешенстве не могла подобрать слова, чтобы достойно ответить ему. «Задирам нельзя отвечать», — подумала она. Потом сняла пальто, шарф и начала готовить кабинет к просмотру. — «Задвинуть шторы, поставить чайник, раздвинуть столы. Вроде бы всё готово. Ах да, ещё попкорн!» — Акцио, попкорн! Из большой китайской вазы, стоявшей на полу за столом преподавателя, вылетела небольшая коробочка попкорна, постепенно увеличивающаяся в размере. Заклинание вышло немного неаккуратным и ваза пошатнулась после того, как попкорн вылетел из неё. Малфой шёпотом кинул заклинание, которое вернуло её на место. На часах было без пяти семь. — Давай начнём. Как прошла твоя неделя. — Отлично. — Были ли у тебя какие-либо трудности? — Нет. — Как учёба? — Отлично. Видимо, алкоголь всё никак не хотел выветриваться у Гермионы из головы, потому что сама того не контролируя она воскликнула: — Малфой, какого чёрта?! Я пытаюсь тебе помочь, из кожи вон лезу, чтобы наши встречи не были невыносимыми, а ты не можешь и слова лишнего сказать Ты серьёзно? Думаешь, я в таком страшном восторге от наших встреч? Мечтаю каждый вечер о том, чтобы скорее наступила грёбаная суббота, чтобы я могла провести вечерок в приятной компании?! — Ну, моя компания довольно приятная. По крайней мере, ты ничего не имела против, когда разглядывала меня всю дорогу, — ухмыльнулся Драко. Гермиона впала в ярость: — Ты можешь быть хоть сто раз горячим и сексуальным, но это не меняет того факта, что ты ошибался. Много. И сейчас тебе хотят помочь. Хотят, Малфой. Но я не подписывалась на это! Когда я узнала, что Макгонагалл меня включила в эту грёбаную программу, я покрылась холодным потом, потому что не хотела, чтобы в моей жизни был хоть кто-нибудь, кто был на стороне Того-кого-нельзя-называть! Я сделала достаточно, мы все сделали достаточно, чтобы больше никогда не видеть тех, кто в ответе за всю эту боль! Малфой молча смотрел на неё уже без улыбки. — Но я перешагнула свои хочу-не хочу! Перешагнула через себя, свои желания и страхи. Я здесь! Пытаюсь хоть немного тебе помочь. Потому что я увидела, что ты нормальный человек, такой же как я или Гарри. Ты не средоточие зла! Ты спас меня на том грёбаном матче по квиддичу. У тебя неплохое чувство юмора и откуда-то в тебе взялась куча такта! Малфой вопросительно приподнял бровь. — Да-да, ты думаешь, что я не заметила, как ты повёл себя в коридоре, когда Рон рассказывал Гарри о том, что произошло в поезде. Заметила. Я довольно умная. И благодарна тебе за то, как ты себя повёл. — Грейнджер, если ты собралась признаться мне любви, то боюсь тебя огорчить, — начал было Малфой. Гермиона вскочила со стула и встала прямо напротив сидящего Малфоя. Она ткнула его пальцем в грудь и продолжила: — Ты идиот, если не понимаешь, что тебе дают шанс! Настоящий шанс начать всё с начала! Попробовать вернуться в мир, из которого тебя изгнали. Каким идиотом надо быть, чтобы отказаться от этого шанса? Малфой встал. Гермиона не отступила ни на шаг, и теперь они стояли в сантиметрах друг напротив друга. — А ты не думала, что мне не нужна жалость и помощь из жалости?! — Какая, гиппогриф тебя задери, жалость? Кто тебя жалел, а? Я просто пытаюсь помочь тебе побороть свою грёбаную гордость, признать, что ты ошибался и пойти дальше! — Сама-то часто признаёшь свои ошибки? Что-то я не слышал, чтобы ты во всеуслышание сказала, что на матче по квиддичу ты делала домашку и поэтому не среагировала на летящую в тебя биту. — Я призналась тебе! — А остальным? — Это не их дело. — Так вот, может быть, мои ошибки, это тоже не их дело?! — Пусть не их, но дай мне помочь тебе. Хотя бы попробуй! — Грейнджер, тебе помогли Шрамоголовый и Уизел на том матче? Гермиона, сама того не желая, фыркнула: — Малфой, при всём уважении, у меня баллов СОВ больше, чем у этих двоих вместе взятых. Моя помощь будет чуть более полезной, чем от этих двух оболтусов! Но если хочешь, то могу для начала дать тебе битой загонщика по голове, чтобы выбить из неё всю эту дурь! И кстати, я очень люблю Гарри и Рона, не смотря на все их ошибки и периодическую глупость. Подумай о тех, кому ты небезразличен. Говоря это, Гермиона смотрела Драко в глаза. После того, как она закончила, они какое-то время стояли молча, не отводя взгляда. Тут на стене появились первые кадры заставки сериала. Гермиона первая сделала шаг назад, подошла к своему стулу и села. Малфой сел рядом. Гермиона взяла коробку попкорна и молча протянула Драко. Он взял одну попкорнину. На протяжении почти всей серии Гермиона то и дело думала о том, какой мистер Дарси невероятный, потом мысли перемещались на Малфоя, потом ей уже виделся Малфой в роли мистера Дарси. А потом её качнуло, она схватилась за стол, на котором стоял попкорн, чтобы не упасть со стула. — Грейнджер, ты в порядке? — Гермиона встала со стула, покачнулась ещё раз и схватилась за плечо Драко. — Мне нехорошо. Голова закружилась, видимо, я перебрала со сливочным пивом… — Может, сегодня прервемся пораньше? — Отличная идея! — сказала Гермиона, не отпуская руку Драко, — А ты, оказывается, такой горячий! — ЧТО?! — Я сказала, отличная идея, — сказала Гермиона и покачнулась, продолжая держаться за Малфоя. Она начала приводить кабинет в порядок, но движения её были совсем неточными: столы и стулья метнулись на свои прежние места так быстро, что ни один из них не удержался, попкорн рассыпался, а шторы остались на своих местах. Малфой молча поднял один из стульев, помог Гермионе сесть на него, а потом начал колдовать, шёпотом произнося заклинания. — Ты сможешь спуститься по откидной лестнице? — Смогу, — без раздумий выпалила Гермиона, хотя в глубине души она очень сильно сомневалась в этом. — Отлично. Я спущусь первым. Он без труда спустился и ждал, пока это сделает Гермиона: осторожно ступенька за ступенькой, держась за перила с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Удивительно, но ей это удалось! Это наполнило Гермиону таким восторгом, что с последней ступеньки она спрыгнула на пол с победным «Тадам». Малфой едва заметно улыбнулся. Они пошли в сторону башни старост. Гермиона всё ещё была в восторге из-за своего успеха с лестницей и шла, немного покачиваясь в такт песни, которую напевала. Музыкальный слух не был её сильной стороной, да и Драко не был силен в знании магловских песен, поэтому узнать мелодию ему не удалось. Его очень забавляло, что маленькая мисс Серьёзность так напилась, что идёт по школьным коридорам и пытается петь магловские песенки. Хотя, подумалось ему, что-то она долго не трезвеет. Не так много она выпила, он видел кружки две или три за несколько часов. Даже для того, кто никогда не пьёт — это не настолько много. «Черт. Она заразилась. Всё сходится: она долго не трезвеет, она глазела на него и говорила, что он «горячий» (надо не забыть напомнить ей об этом после выздоровления)». — Грейнджер, сколько ты сегодня выпила? — Очень, ооооочень — оооочень много! — Две-три кружки? — Нет, — сказала она заговорщицки, — Че-ты-ре. Только тсссссс! Малфой закатил глаза: — У меня для тебя не очень хорошие новости, вероятнее всего ты заразилась. — Чем? — Безымянной болезнью, которая выкосила полшколы на месяц. — Да нет же! — она остановилась и топнула ногой. — Я просто выпила больше, чем следовало бы! Между тем, они уже подошли ко входу в комнаты старост. — Четыре кружки сливочного пива за несколько часов даже первокурсника не приведут к такому восторгу от того, что он спустился с лестницы. Серьёзно, ты уже минут пятнадцать этому радуешься. — Просто у меня нет мыслей в голове, и, и, и поэтому я лег-ко-мыс-с-ле-на-ая! — нараспев проговорила Гермиона и повернулась к Драко. — Тебе тоже следует попробовать! Очень, очень классно! — сказала она и начала кружиться на месте, смотря на канделябр со свечами, висящий прямо над ней. Потом она врезалась в Малфоя, он остановил её. — Спасибо! Иииик! Мне кажется, сама бы я уже не смогла остановиться! Ты — рыцарь! — Гермиона обвила шею Малфоя обеими руками, встала на цыпочки и легонько коснулась губами его губ. Малфой стоял, не шевелясь, и смотрел на неё. — Я, пожалуй, пойду. Так устала, что могу лечь прямо здесь, — как ни в чем не бывало сказала Гермиона. — Пока! — Мимбулум, нет Мимбулус Мимимблетония. Чёрт. Не так. Мимбулус Миблетониус! — дверь не открывалась. — Мимбулус Мимблетония, — сказал Драко, догадавшись, что именно Гермиона пыталась сказать. Дверь открылась, Гермиона впорхнула в комнаты старост, махнув ему рукой на прощание. Дверь захлопнулась. Драко был удивлён. Очень удивлён. Просто невероятно, мать его, удивлён. Не то чтобы девушки не целовали его первыми, но от Грейнджер он этого абсолютно не ожидал. Особенно после того, как она отшила патлатого. Очевидно, что он привлекательнее Уизела, но всё-таки у них явно есть романтическое прошлое. Спишем всё на болезнь. Хотя, вообще-то эта болезнь как никакая другая показывает симпатии. Он ухмыльнулся — Грейнджер ещё вспомнит о нём пару раз, пока не выздоровеет. И да, он впервые целовался со старостой школы! Хотя, это сложно назвать настоящим поцелуем, но он не назвал бы его неприятным, скорее даже удивительно приятным… Драко улыбнулся и пошёл к мадам Помфри, рассказать, что староста школы заболела и ей потребуется помощь.