***
Прошло время официальных речей и вступительных бокалов с выпивкой. И даже облитых вином кафтанов стоимостью с породистую лошадь. Пирушка постепенно набирала обороты, вот только вокруг чувствовалась какая-то безнадега, что раздражало Дейрана донельзя. Он пытался отделаться от тревоги и внутреннего напряжения – тщетно. Слишком много воспоминаний. И кто бы сомневался, что командор и здесь сможет навести шороху, вновь выдернув графа Арендея из привычного разгильдяйского образа? Чтобы что? Правильно! Чтобы этот разгильдяйский образ стал еще более разгильдяйским! Бард с ликующим криком забежал в комнату ровно тогда, когда граф снимал испорченную сорочку, и уверенно провозгласил, что Дейран ни в коем случае не сможет пригласить на танец Сиилу. Аазимар даже забыл возмутиться. Более того, это показалось ему как раз той самой отличной идеей, которая поможет стряхнуть оцепенение со всех вокруг. А главное – с самого себя. К тому же… Очередной скандал и повод для слухов! Поблагодарив командора и, недолго думая, он тут же выскочил из комнаты, попутно натягивая новый изысканный наряд. Однако около дверей в главный зал Дейран остановился, дабы привести себя в порядок. Одно дело появляться перед гостями в неприличном виде и совсем другое – быть вместе с этим же гостями в неприличном виде. Разница не велика, но всё же есть. Как только все пуговицы были застегнуты, а вид стал близок к безупречному, глава дома неспешным шагом вошел в общий зал. Да, как он и думал: веселье вроде бы есть, но всем как будто бы неловко. Даже соратники командора разошлись по разным углам. Что ж, пора всех расшевелить! Буквально. Улыбаясь как можно более очаровательно и мило, Дейран направился к темнокожей воительнице, задумчиво поглощающей один бокал за другим. – Сиила! Ты сегодня прекрасна, как никогда! – О-о-о, я по твоему лицу вижу, что ты что-то задумал, – тут же ответила рыцарь Иомедай, но вино и легкий нрав перевесили подозрительность. – Не томи уж, с чем пожаловал? Дейран чинно завел руку за спину, слегка поклонившись, и протянул другую в приглашающем жесте: – Согласны ли вы, миледи, подарить мне танец? Всего один – о большем я не смею просить. Последовала пауза, и… Сиила расхохоталась, от души, открыто. Так, как умела только она. – А чего бы и нет, пошли! Только площадку выбираю я! Дейран почувствовал, как тяжелая латная перчатка обхватывает его руку и тянет за собой: не то поведение от леди, которое можно ожидать. Однако на губах графа играла улыбка – лишь слегка удивленная, но неизменно вежливая. Как и всегда. Сиила же, проводив Арендея до стола, набитого таким количеством яств, что все здесь присутствующие не управились бы с ними и за неделю, залихватски вскочила на стул, а затем – и на сам стол. – Давай, ваше сиятельство! Покажи, на что ты способен! Последовали заинтересованные взгляды, и люди подтянулись поближе, чтобы лучше видеть. Усмехнувшись, Дейран забрался на стол тем же путем. Музыка заиграла громче, послышались хлопки и крики одобрения. И Сиила, свалив носком сапога полный кубок вина на пол, радостно прокричала: – Танцуй граф, танцуй так, как не танцевал никогда прежде!***
Наконец-то праздник напоминал именно то, чем он должен был быть с самого начала, а не какую-то панихиду. Когда музыка закончилась, они, всё еще шумные и веселые, поспешили спуститься со стола вниз, на пол, усеянный дорогой посудой и едой. Большой грех так разбазаривать съестное, но одним грехом больше, одним меньше – на счету графа их было уже столько, что не счесть. Сиила-то свои замолит, как пить дать. Подошел командор. Дейран тут же поспешил высказаться по поводу произошедшего, однако Сиила так его умотала, что он мог лишь улыбаться и пытаться восстановить дыхание: – Это худшее, что случалось со мной в жизни. Обязательно еще раз попробую, вот только отдышусь… Не успел граф прийти в себя, как командор предложил новую забаву – состязание по выпивке! Однако, одна идея лучше другой! Дейран немедленно согласился – его даже уговаривать не пришлось. Оставался лишь вопрос в том, кто будет его оппонентом. Бард ненадолго задумался, обводя собравшихся вокруг взглядом, а затем чуть улыбнулся, проговорив: – Ланн, я выбираю тебя! Все знали, что в последнее время эти двое не особо ладили. В том числе и командор, решивший, что небольшой дружеский поединок все-таки поможет сгладить углы. Монгрел неуверенно хмыкнул, догадываясь – подстроено специально. И ведь понимал, почему их командир так делает: Ланну, как вождю, уже пришлось столкнуться с подобным в своем племени. Разногласия, конфликты… Они разъедали союзников, как ржавчина хороший металл. Может быть, именно здесь стоило их оставить? Ужасная идея устраивать праздник на упокоище теперь казалась монгрелу попыткой графа что-то себе доказать. Хотя с виду могло показаться, что он, напротив, пытается доказать что-то всем вокруг, а не себе, но… Лучник мотнул головой. Кто он такой, чтобы разочаровывать своего прямого командира? Поэтому, отбросив все сомнения, Ланн половинчато улыбнулся и кивнул, сделав шаг вперед: – Я готов! Посмотрим, чего стоит этот аристократишка против тертого жизнью монгрельского парня… – Тертый монгрельский парень, скажи-ка – какой стороной тебя класть отсыпаться, если тебя свалит? В очередной раз. Граф улыбнулся. Так хитро и самоуверенно, точно зная, что намек понят и… Неужто опять что-то задумал? Ланн фыркнул. Нет, в этот раз он не поведется на удочку, потому как твердо для себя решил, что обязательно выиграет. Ну… или хотя бы очень сильно попытается это сделать.***
Ставки росли, как и шум и гам вокруг пьющих. Состязание из дружеского медленно, но верно, превращалось в соперническое с непредсказуемым финалом. Уж слишком сильны были их разногласия, чтобы решить дело одной попойкой. Явно требовалась еще одна. – Давай, Ланн, я всё еще жду твою шутку, а то раунд начинает затягиваться… Дейран позволил себе усмешку, подхватывая следующий бокал: – К слову, в этот раз кровать не так уж и далеко. Так что в случае твоего проигрыша ползти будет легко, но не ручаюсь, что приятно. Монгрел, уже делающий глоток, поперхнулся и закашлялся. Послышались взрывы смеха и слова одобрения. Отфыркиваясь, Ланн, уже захмелевший, не смог не возмутиться: – Ты это нарочно делаешь, да? Учти, когда я буду ползти, то постараюсь загадить как можно больше полов вокруг. Запах будет незабываемый! Граф рассмеялся. На удивление мягко и приятно. Как будто выпитое притупило ту вечную язвительность, что нескончаемым потоком лилась на окружающих. – Очень хорошо! В таком случае, придется устроить пожар, чтобы водные элементали не столько тушили его, сколько пытались убрать гадость, оставшуюся после тебя. И вновь хохот. Похоже, напились не столько они, сколько гости, умирающие от смеха буквально с любого бреда, что они говорили. Ланн старался не отставать от графа, но организм, как и в первый раз, начинал протестовать против такого огромного количества спиртного. Вот от мха и грибов дурно ему почему-то не становилось, в отличие от вина. А еще он поражался тому, как стоически переносил подобное сам Дейран. Ему всё было как с гуся вода – он лишь шире и хитрее улыбался с каждым выпитым бокалом. И всё пристальнее смотрел. – И вот, я опять жду, Ланн. Пошевелись, иначе я придумаю еще одну шутку, пока твои половинчатые мозги выдадут хоть сколько-нибудь удобоваримую колкость. – Ха! Так вы значит, уважаемый граф? А смогут ли твои элементали вообще хоть что-нибудь сделать, если я опрокину на них бочку с пивом? Потому что они превратятся в… пивоменталей! И вновь хохот. А затем громкий, старающийся перекрыть шум и гам, возбужденный возглас: – Необходим эксперимент! В таком случае срочно необходим эксперимент! К столу подлетела Нэнио, принявшись лихорадочно что-то записывать на листке: – Срочно! Мальчик-аазимар! Иначе возможность это выяснить будет упущена навсегда! Голларион не переживет такой потери! Дейран снова засмеялся. Ему наконец-то стало легко в этом доме. Как будто и не было никакой трагедии: демонов, чумы, смертей и сделок с существами, возможно, похуже самих дьяволов. Теперь знакомые стены на угнетали, а портрет матери, висящий над камином, лишь вызывал светлую грусть. И всё благодаря этим порой нелепым, а порой раздражающим соратникам. Товарищам по случаю, а не по собственному желанию. Однако прежде – дело! Граф быстро осмотрелся. Ох, ну кто бы сомневался? Вольжиф, как обычно, пытался запихнуть за пазуху один из старинных подсвечников. К компании блюда, торчащего с другого боку, надо полагать. Поэтому Дейран решил придумать ему более полезное занятие: – А ну хватайте тифлинга и тащите его сюда! Сейчас мы это устроим! Под возмущения Вольжифа, подсчеты Нэнио и обалдевший взгляд Ланна, плутифлинг-таки с успехом был подтащен к их столу. Дейран доверительно наклонился к нему, сверкая глазами: – Давай, Вольжиф, пробуди в себе пиромана! Нам нужен всего-то один небольшой пожар, чтобы моя коллега и Ланн смогли проверить гипотезу. Джефто скрестил руки на груди, стараясь развернуться так, чтобы ни подсвечника, ни блюда не было видно, но у него не особо получалось: – Я что вам, преступник что ли какой? Я честный вор, а не поджигатель! Граф Арендей усмехнулся, заговорив еще более ласково: – Я разрешу оставить тебе всё, что сможешь с собой утащить, если ты согласишься нам помочь. На лице Вольжифа мелькнули муки мыслительного процесса, и спустя несколько долгих секунд он нехотя проворчал: – Ладно! Только бы ты не забыл про свои слова наутро, господин граф… – Даю тебе слово.***
Балаган, как выразился бы Регилл Деренге, они устроили знатный. Наверняка все аристократы Мендева запомнили этот вечер всерьез и надолго. Пивоменталя, конечно, у них сделать не получилось, но отнюдь не из-за отсутствия рвения – у Дейрана банально не оказалось бочек с пивом, потому как граф предпочитал вино и более изысканные крепкие напитки. Однако от небольшого пожара всё же всем спешно пришлось покинуть зал, пока своеобразная система пожаротушения в виде водных элементалей делала свое дело. Нэнио посчитала эксперимент неудачным, а Вольжифу разрешили спереть всё, что он захочет. Кроме портрета матери Дейрана. Его аазимар решил забрать с собой.***
Ланн перегнулся через полуразрушенные перила в попытке прийти в себя. Стоило признать – никто из них двоих так и не попросил пощады и не свалился под стол. Большое достижение для монгрела, учитывая, чем закончилась первая попойка с графом. Его человеческая сторона лица в кой-то веки гармонировала с рептильей: была слегка зеленоватого оттенка. Сзади послышался смех. Не такой издевательский, как обычно. Граф Арендей не спеша подошел к страдающему лучнику. Что странно, даже не комментируя и не стараясь поддеть несмотря на предоставленную самой судьбой возможность. – Я больше не буду с тобой пить… Потому что… Клянусь Иомедай, ты явно что-то делаешь… Это всё твои целительские штучки!.. – Может быть. Дейран усмехнулся, подойдя еще ближе, и внезапно опустил ладонь на спину Ланна. Спина вздрогнула. Если бы монгрел мог нормально передвигаться, то точно бы отшатнулся. Но он лишь натянуто протянул, борясь с рвотными позывами: – Ты чего… делаешь? Легкое гудение энергии на коже и тепло, последовавшее за ним. А дальше – знакомое чувство, разливающееся по внутренним органам, согревающее до самых глубин и приносящее успокоение и облегчение. – Хороший был праздник. Дейран, как ни в чем не бывало, убрал руку и развернулся, медленно зашагав в сторону оставшихся гостей. А Ланн… Ланн внезапно почувствовал, как ему действительно становится легче, и желудок уже не просится наружу. – Так и знал… Нельзя пить с целителями… Однако он не был уверен, что у графа не получится уговорить его в противном случае. И хорошо это было или плохо, точно монгрел сказать не мог.