***
Монгрел прятался в кустах. И не от демонов, бандитов или диких животных, а от кого похуже – от безумной кицунэ, настолько замучившей их вопросами, что Ланн не выдержал и выбрал тактику стратегического отступления – сбежал, но мужественно. Несмотря на устроенный балаган, командор даже не удивился. Лишь вздохнул, приказывая развернуть лагерь. Однако Нэнио было не остановить! Она бегала то за Ланном, то за Дейраном попеременно, задавая всё более и более дикие вопросы. И вот он здесь, прячется в кустах. Что за нелепица? Послышался громкий голос графа, сквозящий не прикрытым отчаянием: – Ради всех богов, забытых и новых, хватит за мной ходить! Ты не добьешься от меня ответов, особенно, на ТАКИЕ вопросы! Послышался шум листвы, и он чуть не столкнулся с Дейраном нос к носу. Граф выглядел мало того, что раздраженно, так еще и помято, как будто действительно убегал от кицунэ. Ланн тихо зашептал прежде, чем аазимар успел открыть рот: – Только попробуй что-нибудь сказать… Особенно, что я здесь, – монгрел тут же отвернулся, следя за обстановкой. Послышалось фырканье и шуршание: граф устроился около его человеческой половины. – В кои-то веки я согласен. Хотя это ты виноват! Впрочем, рассчитываю на ответную любезность. Иначе пеняй на себя. – Договорились. Когда рядом прошла окликающая их Нэнио, они так и застыли, стараясь не шелохнуться. Спустя какое-то время ее голос утих, затерявшись меж густых деревьев. – Похоже, пронесло, – выдохнул Ланн, и уже хотел было вылезти из укрытия, как граф резко схватил его за плечо, дернув обратно. – Ай, что ты делаешь? Дейран приложил палец к губам, а затем ткнул им куда-то вперед. Проследив за направлением, Ланн чуть не поперхнулся. За деревом, воровато оглядываясь, притаились командор и… Вольжиф? Последний старался краснеть и упираться не так отчаянно, пока командор с улыбкой вел губами по его щеке, обнимая хвостатого. Однако несмотря на кажущуюся колючесть, тифлинг рук не расцеплял, хватаясь за барда мертвой хваткой. Словно боялся, что тот исчезнет. – Какого… – выдавил Ланн. – Так вот почему он спрашивал? – Так вот почему командору не понравились розы? Ох, похоже, эта история длится дольше, чем мы думаем, – в ответ прошептал Дейран, чуть усмехнувшись. Не колко и не ядовито, а понимающе. Ланн тут же нахмурился, скосив глаза на графа: – Розы? Дейран пожал плечами, негромко хмыкнув: – Что? Это было задолго до… – Эй, тут кто-то есть? Они поспешили покинуть кусты. Как можно тише и с другой стороны. Лишь бы не выдать себя. И прячущуюся от остальных вторую парочку.***
Их путешествие затягивалось. И это не представляло бы сложностей, если бы отряд не начали мучать кошмары. Сиила не справлялась, усердно читая молитвы Иомедай: похоже, богиня просто не слышала их. Или тоже не поспевала справляться, сказать точно было невозможно. А потому с каждым днем путь давался им всё сложнее, а темное время суток всё больше пугало перспективой своего наступления. Когда же они наконец повернули в сторону Дрезена, впереди оставалось еще несколько дней перехода. Однако близость покоя лишь сильнее давила, и последняя ночь перед прибытием далась тяжелее всего. Особенно, некоторым из них.***
Дейран с криком проснулся, резко сев на спальнике. Его била мелкая дрожь. Граф попытался успокоиться, обнимая себя за плечи, однако это нисколько не помогало. Он даже толком не помнил сон, лишь его ужасные урывки, и старался как можно быстрее прогнать их из памяти. Но не получалось. Окружавшие его соратники хмурились и что-то бормотали, однако даже не проснулись от шума: слишком измотанные, мучимые кошмарами, но не столь страшными. Топчан Вольжифа пустовал. Теперь-то граф Арендей знал, куда ночами убегал тифлинг. И хвостатый был в чем-то прав – вдвоем ночь перенести казалось легче, чем в одиночку. Он снова вздрогнул, помотав головой, но обрывки кошмара упорно стояли перед глазами. Дейран понимал, что не сделает завтра и шага, если наконец-то нормально не выспится. А потому, решительно поднявшись и взяв плащ, он направился к окраине лагеря. И ему было всё равно. И на то, как это будет выглядеть со стороны, и на то, что он услышит в ответ.***
Он застал Ланна спящим. Раньше это могло показаться странным, ведь вторая половина ночи всегда принадлежала монгрелу. Однако теперь, зная некоторые подробности, касающиеся командора, граф Арендей не удивился. Расстелив плащ, он бухнулся рядом, прижавшись лбом к половинчатой спине, ощущая холодную чешую и горячую кожу одновременно – странный контраст. Спина вздрогнула, возвещая о том, что ее обладатель проснулся. Похоже, кошмары мучили Ланна так, что его острый слух, всегда бывший безупречным, стал его подводить, когда сон всё же становился спокойным. Он обернулся через плечо, сонно проворчав: – Дейран? Ты чего тут забыл? – Просто сделай вид, что ничего не заметил, и спи уже! – нервно ответил граф Арендей, закрыв глаза, проклиная себя за дурацкую слабость, а Ланна – за то, что проснулся. Даже тут проявил свою знаменитую упертость, нет, чтобы дрыхнуть! Какое-то время они молча лежали. Затем послышался вздох: и Ланн нехотя перевернулся, посмотрев на хмурого графа, усиленно делающего вид, будто спит. – Ты в порядке? Простой вопрос, заставивший Дейрана приоткрыть глаза, чтобы убедиться – Ланн просто подшучивает, как и всегда. Только вот монгрел не шутил, глядя серьезно и внимательно. И граф с ужасом осознал, что это до боли напоминает заботу. Честную и бескорыстную, к которой он вовсе не привык. Ведь окружающие его люди всегда чего-то от него хотели: денег, секса или влияния. И никогда не делали ничего просто так. А потому Дейран привык, что за все приходится платить. Всегда, так или иначе. – Да. Нет… Ты задаешь глупые вопросы, Ланн. Маленькая шпилька. Возможно, лучник поведется и всё вернется на круги своя? Или монгрел подыграет ему, как и тогда, в Бездне, на каменной вечеринке? Однако Ланн лишь нахмурился, хмыкнув: – У меня нет мозгов, забыл? Но даже я вижу, что что-то случилось, раз ты не выдержал и притащился ко мне. И я повторю свой вопрос: ты точно в порядке? Дейрану до ужаса хотелось сказать «нет». Рассказать всё. Кричать на этого невыносимого, упрямого, скучного монгрела так, чтобы все знали, какой он большой идиот. Однако он не мог. И, в который раз прячась за словами, как за щитом, граф поднял руку, коснувшись пальцем лба лучника, ровно там, где хмурые морщины переходили в бесстрастную, гладкую чешую: – Скажи мне, Ланн… Хотел бы ты когда-нибудь стать кем-то другим, более… целостным. Не деля себя? Смотря единым взглядом на этот мир? В глазах монгрела что-то мелькнуло. Искра, однако слишком слабая, чтобы превратиться в свет понимания. Ему опять приходилось блуждать в мутном полумраке, лишь догадываясь о значении сказанного графом Арендеем. – Я бы соврал, если бы сказал, что не хотел. – Вот и я… Вру постоянно. Дейран медленно повел пальцем вниз. В его ладони внезапно мелко загудела теплая энергия, отдаваясь на линию разреза. Ланн чуть вздрогнул, когда граф пересек пальцем его нос, губы и подбородок, всё дальше спускаясь вниз. – Что ты делаешь? – Считай это крохотной местью за то, что ты использовал в прошлый раз лишь одну руку. Я буду использовать только один палец, – прошептал в ответ Дейран, но отнюдь не издеваясь. – Я следовал твоим словам, или ты передумал насчет ящериц? И, это что… угроза? – Ланн насилу усмехнулся, когда палец легко пересек грудь и дошел до живота. – Я огрею тебя чем-нибудь тяжелым, если ты шевельнешься – вот это угроза. А теперь замолчи и закрой глаза. Однако Дейран соврал и на этот раз, надавив ладонью на живот монгрела, заставляя опрокинуться на спину, дабы Ланн находился к нему обычной, человеческой стороной: так было легче понять, что он чувствует. Граф прильнул к шее лучника, прижавшись губами к светлой коже. А затем, на секунду задумавшись, приподнял колено и опустил его чуть ниже бедер монгрела, зажимая его между своих ног не столько в попытке не дать двигаться, сколько самому – прижаться. Ланн тихо выдохнул, когда рука ушла еще ниже, скользнув под одежду. И ведь граф, такой паршивец, не соврал там, где мог бы! Он действительно начал водить лишь одним пальцем по чувствительной коже, дожидаясь реакции, горячо и щекотливо выдыхая ему в шею, непроизвольно прижимаясь бедрами сильнее, создавая трение между ними. Когда же это случилось, Дейран соизволил избавить его от одежды. Слабо усмехнувшись, он направил чуть больше теплой энергии в ладонь, начиная мучительно медленно водить подушечкой пальца по всей длине члена, лишь изредка пробегаясь то ладонью, то одновременно кончиками остальных пальцев, заставляя Ланна шумно выдыхать от непривычных ощущений. – Ты бываешь… Невыносим… – громко прошептал монгрел, уже не в состоянии восстановить участившееся дыхание, периодически чувствуя дрожь в ногах, но всё больше отвлекаясь на ласку, отдававшуюся разом болью и наслаждением в паху. Дейран, меж тем, бессовестно терся об него, сильнее прижимаясь. – Да кто бы говорил… – тяжело выдохнул граф в ответ, задевая влажными губами кожу на шее лучника, а затем слизывая выступившие капли пота. Похоже, подобное заводило его ничуть не меньше Ланна. Дейран долго мучил его. То скользя лишь одним пальцем по всей выпуклой части, поглаживая и посылая достаточно мощные импульсы теплой энергии, то легонько пробегаясь подушечками всех пальцев по всей длине, вверх-вниз, а иногда просто придерживая член, лишь дразня и заставляя Ланна до боли закусывать половинчатые губы, слишком тяжело выдыхать и почти срываться на стоны, то оставляя вибрирующую подушечку пальца на самом отверстии, доводя лучника до исступления, о чем свидетельствовала сильная дрожь в его ногах. – Если ты хотел свести меня с ума… То у тебя получилось… – прохрипел Ланн, уже не в силах выносить эту пытку, и хоть как-то себя контролировать. Он начал разворачиваться с целью повалить Дейрана. И уж точно не дать ему вырваться. Граф улыбнулся, – Ланн ощутил, как губы растянулись на его коже, – а затем резко обхватил член ладонью, делая быстрые поступательные движения вверх и вниз настолько чувствительными за счет гудящей теплой энергии, что монгрел не выдержал, хрипло простонав. За таким долгожданным оргазмом последовало нестерпимое желание облегчиться. Всё еще шумно дыша, он срывающимся, сиплым голосом произнес: – Мне надо отойти. – Так вперед, – Дейран, как будто точно зная, что именно это и произойдет, разжал бедра, отстранившись. Ланн бросил на него короткий взгляд, и тут же отвернулся: уж слишком пошло и разгоряченно граф выглядел, растрепанный, как будто слегка беспомощный. Когда монгрел ушел, Дейран полез рукой в собственные штаны. Мысли путались. Зачем он это сделал? Ведь в этот раз они даже не были пьяны. И шуткой никто из них никак не оправдается. Граф не заметил, как Ланн вернулся. И уж точно заметил слишком поздно, как тот навис сверху, а затем стремительно опустился вниз, грубо стягивая с него одежду. Дейран тихо вскрикнул, тут же переходя на протяжный стон, поднимая руки вверх, затыкая рот и жмурясь, непроизвольно вскидывая бедра вверх. Он никак не ожидал… Ласка языка хоть и была не такой умелой, какую граф испытывал с другими, но была такой жаркой и жадной, что ему хватило буквально минуты. Ланн приподнялся, оттирая губы, и хрипло прошептал: – Ну что, это было так же мучительно, как с пальцем? Дейран, всё еще не восстановивший дыхание, отвернулся. Это был тот редкий случай, когда смущался он, а не кто-то другой. – Да иди ты… Монгрел половинчато усмехнулся, взяв сползший на землю плащ и укрыв его, шумно шепча и стараясь отдышаться: – Думаю, нам бы надо поспать, хоть немного. Уже светает. В кой-то веки, граф Арендей был согласен. И не стал спорить, покорно закрыв глаза.