***
Ланн искал графа Арендея достаточно долго, чтобы начать себя накручивать. Он посмотрел и в главном замке, и в комнате таверны, где граф частенько отдыхал, и в самой таверне, и… На самом деле, он оббежал весь Дрезен, однако Дейрана так и не нашел. Это расстраивало монгрела. Мягко говоря. Он решился на откровенный разговор, потому что на следующий день их ждал финальный марш-бросок. Неизвестно, выживут ли они вообще… А еще некоторые слова стоили того, чтобы произнести их вслух, хотя Ланну и было чуточку страшно. Но, похоже, судьба решила посмеяться над ним в последний раз. Тихо вздохнув, монгрел пошел в сторону своей лачуги, находящейся недалеко от главных ворот Дрезена. Что ж, коли так… Похоже, ему оставалось только надеяться на то, что он сможет уснуть. И даже в этом Ланн не был уверен.***
Зайдя в свою маленькую комнату, монгрел застыл. За старым, деревянным столом сидел Дейран, и в его позе было что-то от сломанной куклы: одна рука вытянута далеко вперед, голова покоится на сгибе локтя второй, волосы растрепаны, и слегка мерцают в полумраке. Ланн заметил, как граф медленно, сосредоточенно перебирает меж пальцев отставленной руки четки. Те самые, которые он ему отдал. Потому что подарил звучало бы слишком… Просто слишком. Во всех смыслах. Дейран так и не смог от них избавиться. Нашел в темноте, непонятно, каким чудом, но нашел. И уже не смог выкинуть во второй раз. Словно очнувшись, граф Арендей поднял голову и встал из-за стола, схватив четки обеими руками. Он выглядел совершенно потеряно: – Я пришел поговорить, – он сделал паузу, словно собираясь с мыслями, и продолжил: – Я словно падаю в колодец. Не знаю, как объяснить. Понимаешь, я прожил десять лет с тенью за спиной. Я учился наслаждаться каждым мигом жизни, потому что не знал, когда ее у меня отнимут. А теперь этой тени нет, и я… не знаю, как дальше жить, мечтать, дышать. Я в пустоте. Помоги мне. И он не врал. Граф впервые в жизни выглядел таким беспомощным и одиноким, цепляясь пальцами за мелкие камушки, как за последнюю опору, говоря так напряженно, что голос едва не дрожал. Ланн закусил губу, неторопливо повернув голову человеческой половиной в сторону Дейрана: – Похоже, нам придется учиться делать это вместе. Потому что я не рассчитывал на то, что выживу после... В принципе не доживу до сегодняшнего дня. Я ведь всю жизнь готовился к тому, что рано или поздно умру героем. Или умру в попытке им стать. Я не скажу, что учиться жить заново будет легко. Однако… Кто говорил, что строить свое будущее – легкая задача? И если ты согласен с этим, я могу лишь пообещать стараться изо всех сил. Только вот один вопрос: готов ли ты делать это рядом со мной? Дейран неуверенно шагнул вперед, крепче сжав четки: – Ты ждешь правдивый ответ, но, признаться честно, я отвратительно плохо умею откровенничать. Благородное воспитание не готовит нас к этому. Оно не всегда предполагает ложь, но почти всегда требует сохранять лицо. Даже когда тебе плохо, страшно и одиноко… – А это так? Сейчас, рядом со мной? – Сейчас?.. Нет, я не уверен... Хоть мы и не всегда сходимся во взглядах и мнениях, мне кажется, мы понимаем друг друга, так или иначе. – Спасибо. За откровенность. – Я старался. Ланн вздохнул, подойдя ближе, касаясь пальцами человеческой руки четок, ненамеренно поворачиваясь к Дейрану чешуйчатой, бесстрастной стороной: – Я обещаю доверять тебе. Быть искренним, однако это не исключает того, что мы искренне будем спорить, ссориться и ругаться, как это у нас обычно и выходит. Но ты всегда можешь на меня положиться, как я уже и говорил. Что бы не происходило, я буду на твоей стороне. Граф Арендей тихо хохотнул, сжав пальцы, заметив, что Ланн так и не снял треугольный камень – тот покоился на его груди, ровно на середине разреза: – Звучит, как план. Я… согласен с ним. Несмотря на то, что ты невыносимый, скучный и до ужаса предсказуемый… Ты никогда не нарушишь своего обещания. И я постараюсь оправдать твое доверие. И тоже… довериться. И, кажется, я слишком долго говорю откровенно и почти не язвя, у меня от непривычки начинает кружиться голова. – Однако, опасный прецедент. Похоже, пора закругляться. Дейран слабо улыбнулся, подняв голову, и тихо произнес: – Повернись ко мне, Ланн, пожалуйста. Монгрел вздохнул, начиная поворачиваться человеческой половиной лица, однако граф мотнул головой: – Не так. Он внезапно нежно и осторожно обхватил лицо Ланна, разворачивая к себе прямо. На его ладони повисли четки, холодя кожу на обычной, человеческой щеке лучника. Теперь и Ланн выглядел растерянно. Но, помня о данном обещании, наклонился вперед, касаясь губ Дейрана. Впервые боясь с ним ошибиться. Однако граф Арендей тут же ответил. И это было как глоток воздуха. Им предстояло научиться дышать заново. Вместе.